Традиционный саммит глав государств «Большой восьмерки» (G8) проходил в июне в Джорджии. Но с каждой новой встречей лидеров мировых супердержав становится все более очевидным, что самый могущественный в мире клуб давно должен был пополниться еще одним ключевым участником. Речь идет о Китае, сумевшем за последние полтора десятилетия прорваться в высшую лигу мировой экономики, а с начала нового тысячелетия превратившемся в один из главных двигателей ее роста.
Недооценивать роль китайской экономики в международной иерархии сегодня стало очень сложно. Внимание мирового сообщества к новостям из Пекина постоянно усиливается и скоро станет не менее пристальным, нежели интерес к событиям в Вашингтоне.
Но из-за наличия существенных изъянов у азиатского «мотора», к тому же и серьезно перегретого, нынешнее благополучие мировой экономики находится под угрозой.
Цена вопроса
Еще со школы каждому из нас хорошо известно, что Серединное Царство — самый густонаселенный регион на земном шаре. По данным ООН, в Китае в 2003 году проживало около 1,3 млрд. человек, т.е. приблизительно каждый пятый житель планеты. Также общеизвестен и тот факт, что последние четверть столетия китайская экономика — самая быстрорастущая в мире. По официальной статистике, темпы ее роста за период с 1978-го по 2003 год составили в среднем 7—8%.
В прошлом году экономика страны ускорилась еще больше — согласно правительственным данным ВВП Китая вырос в 2003-м на 9,1% и достиг 11,5 трлн. юаней.
Некоторые авторитетные западные эксперты считают и этот показатель заниженным. По их оценкам, рост экономики КНР в прошлом году достиг 12—13%. А в долгосрочной перспективе — к 2020 году, как заявил недавно председатель КНР Ху Цзиньтао, Пекин надеется увеличить ВВП еще вчетверо.
Если оценивать масштабы китайской экономики по официальному обменному курсу (8,28 юаня за 1 американский доллар), то они составят порядка 1,4 трлн. долларов. Это — шестой показатель среди мировых лидеров. Но простой пересчет по обменному курсу далек от объективности. Ни для кого не секрет, что курс юаня к доллару сильно занижен. В пересчете по паритету покупательной способности (ППС) весь объем товаров и услуг, произведенных в прошлом году в Поднебесной, «стоил» около 6,5 трлн. долл. Это означает, что Китай уверенно занимает вторую позицию в мировом рейтинге экономических гигантов.
Общемировой ВВП, «подбитый» по сложившимся обменным курсам, сейчас составляет около 36 трлн. долл., а в пересчете по ППС — порядка 50 трлн. долл. Китайская доля общемирового экономического пирога при замене курсовой оценки на паритетную увеличивается от скромных 3,9% до внушительных 13%. Для сравнения, Соединенным Штатам при подсчетах по ППС будет принадлежать не общепризнанная треть мировой экономики, а «всего лишь» одна пятая.
По мере увеличения масштабов китайской экономики более значимым становится и ее вклад в рост деловой активности на планете. Принято считать, что несомненным лидером здесь долгие годы остаются Соединенные Штаты. Действительно, простая курсовая оценка дает именно такой результат. Американский вклад в рост мировой экономики составил в прошлом году 25%, тогда как китайский — всего 7%. «Паритетный» расклад получается совершенно иным. На Китай в этом случае придется почти треть общемирового роста, тогда как на Штаты — только одна восьмая.
Одним из доводов в пользу китайского присутствия на заседаниях сильных мира сего является хотя бы тот факт, что на заседаниях G7 (G8) в последнее время постоянно толкуют о необходимости либерализации обменного курса юаня к доллару. Требование отпустить женьминьби («народная валюта» — другое, официальное название китайской денежной единицы) хотя бы в относительное свободное плавание содержится, хоть и косвенно, в каждом коммюнике по итогам совещаний глав центробанков и министров финансов «Большой семерки», начиная с осени прошлого года.
Претензии по поводу несправедливости зафиксированного на уровне 8,28 юаня за доллар соотношения во многом обоснованны. По мнению многих западных экономистов и мощнейших промышленных лобби, на самом деле китайская денежная единица должна быть дороже по отношению к доллару где-то на 20—50%. Американские промышленники вообще считают долларовый курс юаня главной причиной своих бед. Из-за заниженной цены валюты китайские товары получают неоспоримое конкурентное преимущество, что позволяет им быстро отвоевывать у развитых стран не только внешние, но и внутренние рынки.
Огнедышащий дракон
Подтверждением значимости Поднебесной для мировой экономики могут послужить и такие факты. За минувшее десятилетие объем китайского экспорта вырос в четыре раза, со 120 млрд. долл. в 1994 году до 438 млрд. в 2003-м. В течение ближайших пяти лет этот показатель увеличится еще более чем на 600 млрд. долл., и КНР станет крупнейшим в мире экспортером. Для сравнения: весь объем японского экспорта сегодня составляет 490 млрд. долл.
Китайские товары наводнили многие страны и континенты. Продукция постепенно становится все более качественной и благодаря своей дешевизне с успехом конкурирует практически на всех мировых рынках во все большем числе товарных групп. Промышленники многих государств лишились сна и покоя, а бизнесы двух индустриальных супергигантов — США и Японии — и вовсе оказались на грани выживания.
Экономисты считают, что произведенные в Китае недорогие товары уже становятся одной из движущих сил, определяющих розничные цены в наиболее экономически развитых странах мира. В этой ситуации серьезно проигрывает Япония, которой приходится бороться с падением цен, чтобы оставаться на плаву. Многие японцы уже привыкли покупать не только телевизоры и видеомагнитофоны, но и автомобили собственных марок, производимые в Китае. В Штатах же за многие традиционно производящиеся в Китае товары американские покупатели платят сегодня значительно меньше, чем еще четыре года назад. С 1998 года средний телевизор дешевел ежегодно на 9%, спортивное оборудование — на 3, слесарные инструменты — на 1%. При этом объемы импорта всех этих товаров из Китая выросли не менее чем на 13%.
Еще десятилетие назад качество китайских товаров во всем мире считалось плохим. Но прошло время, и из производителя ширпотреба — рождественских украшений, игрушек, обуви и одежды — страна превратилась в поставщика отличных телевизоров и холодильников, а подавляющее большинство ведущих мировых компаний с удовольствием ставят свои логотипы на изделиях с надписью «made in China».
Сегодня более 30% китайского экспорта — это электроника, бытовая техника и оборудование раскрученных торговых брэндов. Мнение о якобы низком качестве китайских товаров существует до сих пор, однако, как считают многие, это уже не более чем стереотип. Американская торговая сеть Wal-Mart, например, настолько доверяет качеству китайских товаров, что в 2002 году закупила их на сумму в 14 млрд. долл. Это 13% всего тогдашнего американского импорта из КНР. Собственные предприятия в Китае уже построили или строят многие транснациональные корпорации, в том числе производитель мобильных телефонов Motorola, гигант рынка потребительской электроники Philips и компания General Electric, выпускающая все, что связано с электричеством, — от лампочек накаливания до гигантских турбин.
Китай уже третий год подряд удерживает позицию мирового лидера по привлечению иностранных инвестиций. В 2003-м приток прямых инвестиций в эту страну составил 53,5 млрд. долл. В нынешнем, согласно прогнозам, составит приблизительно столько же. На продукцию совместных предприятий приходится около половины общего экспорта КНР. Их доля в совокупных вложениях средств в основные фонды в стране превышает 15%. Сейчас уже более 400 из 500 крупнейших мировых корпораций инвестировали свои капиталы в китайскую экономику. Все они, от автомобилестроительных до высокотехнологичных гигантов, соревнуются в масштабах сумм, вложенных в организацию там собственного производства. Сегодня счет идет на миллиарды долларов. И это неудивительно — уровень почасовой оплаты на промышленных предприятиях КНР, составляя в среднем 40 центов, где-то в 20 раз ниже, нежели в тех же США, Японии или Германии. Даже в Мексике этот показатель выше в шесть раз.
Серединное Царство с его огромным населением представляет собой неиссякаемый источник рабочих рук за 100 долл. в месяц. Дешевая рабочая сила делает производство экспортно-ориентированных товаров в этой стране чрезвычайно выгодным. Заодно промышленные инвесторы добиваются и другой важнейшей цели — занять место и освоить самый перспективный и быстрорастущий потребительский рынок.
Ведущие мировые автопроизводители, такие как General Motors (GM), Volkswagen AG, Toyota Motor Corp. и Ford Motor Co, планируют потратить около 14 млрд. долл., чтобы произвести около 6 млн. авто на местном рынке. Так, 7 июня американский GM объявил, что намерен инвестировать в Китай 3 млрд. долл. в течение трех лет, чтобы за этот срок удвоить количество произведенных автомобилей — до 1,3 млн. штук. Компания уже вложила 1,5 млрд. долл. в четыре завода в Китае. Местные продажи должны принести GM ровно четверть запланированной четырехмиллиардной прибыли на нынешний год.
В прошлом году импорт в КНР подскочил сразу на 40%, и впервые за многие годы образовался даже дефицит торгового баланса. За пять месяцев нынешнего года его отрицательное сальдо составило 8,7 млрд. долл. Так что китайская торговля — вовсе не улица с односторонним движением.
От роста импорта в КНР выиграли едва ли не все регионы, начиная с соседей, Соединенных Штатов и ЕС, и заканчивая Россией и Украиной. Около половины увеличения экспорта всей Юго-Восточной Азии в прошлом году проглотил именно китайский кит.
По некоторым оценкам, на экспорт в Поднебесную и капитальные инвестиции, связанные с ростом промышленности этой страны, в прошлом году пришлась треть роста ВВП Японии (4,5%). Т.е. во многом именно благодаря растущим китайским запросам японская экономика впервые за многие годы сумела выйти из состояния многолетней стагнации. Китайское потребление помогло в прошлом году вырасти и южнокорейскому экспорту — более чем на треть (36%), а тайваньскому — более чем на две трети (68%). На запросы Серединного Царства пришлась одна пятая роста экспорта Соединенных Штатов и ЕС. А в прошлом году высокомерные американцы столкнулись еще с одним серьезным фактом. Пекин стал одним из главных кредиторов Вашингтона. Покупки американских гособлигаций азиатскими центральными банками, по объемам которых Народный банк Китая уступил только Банку Японии, помогли сравнительно дешево удовлетворить резко возросший аппетит Белого дома на займы.
Азиаты помогали не просто так — они приобретали американские госбумаги на выручку от массированных интервенций, проводимых с целью удержать рост стоимости собственных валют против доллара. С начала 2002-го и до конца первого квартала 2004 года валютные резервы азиатских банков выросли более чем на 1 трлн. долл., тогда как положительное торговое сальдо за этот период составило чуть более 400 млрд. На Японию пришлось 42,7% увеличения, Китай — 26,5, Тайвань — 10, Индию — 6,6, Южную Корею — 5,9%.
В результате общие золотовалютные активы центробанков региона с 1998 года утроились и достигли 2,1 триллиона долларов. Это — 80% общемировых запасов! Если собрать золотовалютные запасы КНР (440 млрд. долл. в марте 2004 г.), Тайваня (226 млрд.) и Гонконга (124 млрд.), то сообща они (790 млрд.) лишь незначительно уступят японским (827 млрд. долл.) и составят около 30% общемирового показателя.
Именно покупки центробанков азиатских стран помогли не только сдержать девальвацию курса доллара и инфляцию в США (чему американцы в прошлом году были бы только рады), но и не дали вырасти процентным ставкам по облигациям Казначейства. А значит — снизили стоимость долгосрочного заимствования в США. Впрочем, американцы дешевизну займов с лихвой компенсировали их объемами. Привлеченные дешевизной заимствований и готовностью иностранных инвесторов их финансировать, американское правительство и простые потребители еще глубже залезли в долги, обслуживание которых выглядит все более проблематичным на фоне перспективы роста ставок кредитования в Штатах. Но это — тема отдельной истории.
Главная мировая «промзона»
О масштабах ведущегося в Поднебесной строительства можно судить хотя бы по тому факту, что в прошлом году она потребила 40% всего произведенного в мире цемента. На Китай приходится более 25% мирового потребления меди, 19 — алюминия и 20% — никеля. За счет стремительного роста экономики КНР мировые цены на многие виды сырья в начале этого года установили многолетние максимумы. В прошлом году цены на алюминий удвоились, на никель выросли на 45%, а на медь — на 25%. Виновником происходящего, несомненно, был и остается Китай.
Тенденции нарастают. В первом квартале нынешнего года объем выпуска стальной продукции в КНР вырос по сравнению с аналогичным периодом прошлого года еще на 30%. Инвестиции в основные фонды китайской сталелитейной промышленности за тот же период превысили прошлогодние показатели на 107%.
Именно резко возросший китайский аппетит стал главной причиной удорожания энергоносителей на мировых рынках. Ровно треть увеличения мирового спроса на «черное золото» приходится на Поднебесную. Китай в прошлом году перегнал по потреблению нефти Японию и теперь уступает по этому показателю лишь Соединенным Штатам. Львиная доля растущих потребностей приходится на электроэнергию. В этом году только прирост установленной мощности китайских электростанций и генераторов будет равен всему электропотреблению Великобритании.
По прогнозам Международного экономического агентства, рост потребления нефтепродуктов в Китае в нынешнем году составит 13,7%, до 6,24 млн. баррелей в сутки. В поисках решения проблемы дефицита энергоносителей Пекин долго «обхаживал» Москву, пытаясь запустить проект строительства трубопровода для поставок сибирских нефти и газа. Кремль после долгих раздумий отказался. Главной причиной, по мнению некоторых наблюдателей, было нежелание российского руководства помогать становлению новой супердержавы.
Контрасты
В самом же Китае ситуация выглядит вполне благополучной только внешне. Одна из главных отрицательных черт — существующее при коммунистическом режиме дикое неравенство и огромная, но пока скрытая социальная напряженность.
Сегодня в городах проживает около полумиллиарда китайцев. Среди трудоспособного городского населения, по неофициальным данным, около 15% — безработные. В результате реструктуризации устаревших и убыточных государственных промышленных производств в недалеком будущем работы лишатся еще около 20 млн. человек.
Среди 800 млн. сельского населения около 50 млн. живут примерно на 55 долл. в год (или около 80 украинских копеек в день). При этом сельское хозяйство производит только пятую часть национального ВВП, хотя в этой отрасли занято около половины трудоспособного населения страны.
Эксперты установили, что в силу своей структурной организации Китай не способен конкурировать с другими странами в сельском хозяйстве. Плотность населения страны такова, что на одного сельского жителя приходится только 0,1 га пахотных земель. Для сравнения: в Европе — 0,5, а в США — 2,4 га. Несмотря на низкие зарплаты сельскохозяйственных рабочих, цены на сельхозпродукцию в среднем на 30% выше, чем на мировом рынке.
Вот почему китайские крестьяне после полной интеграции страны во Всемирную торговую организацию и сокращения тарифных барьеров вряд ли смогут выдержать натиск внешних конкурентов. Это означает, что десятки и даже сотни миллионов людей потеряют не только работу, но и средства к существованию и вынуждены будут искать лучшей жизни в мегаполисах.
По данным китайского правительства, не менее 100 млн. мигрантов из бедных сельских районов уже ищут работу в городах, и за ними могут последовать новые десятки миллионов. Ввиду этого, говорят экономисты, в ближайшем будущем зарплаты китайских рабочих не будут повышаться, а еще более сокращаться. Независимые эксперты оценивают реальный уровень безработицы в Китае в 25% трудоспособного населения, составляющего порядка 700 млн.
Сейчас китайская экономика способна создавать до восьми миллионов рабочих мест в год. Да и то при условии сохранения 7—8-процентного роста экономики. На рынке же труда ежегодно прибавляется 12—13 млн. рабочих рук. Как решать эту проблему, Пекин, похоже, пока не знает.
Перегрев
В нынешнем году рост китайской экономики ускорился еще больше. В первом квартале ВВП вырос на 9,8% в годовом исчислении. Некоторые независимые эксперты дают другую оценку роста — 16%. Даже правительственные китайские экономисты осознали, что это — уже перебор. Вскоре дала о себе знать и инфляция. Апрельский индекс оптовых цен вырос сразу на 5% к апрелю прошлого года, что является самым высоким показателем с конца 1996 года. Индекс потребительских цен в мае увеличился по сравнению с аналогичным периодом 2003 года на 4,4%, что тоже — максимум за последние семь лет. Продуктовые цены при этом (40% потребительской корзины) подскочили на 11,8%, а цены на зерно — на 32,2%. В настоящее время Пекин стремится ограничить выдачу кредитов, чтобы притормозить рост инвестиций, который, по мнению экономистов, и является главной причиной дефицита отдельных товарных позиций и повышения цен.
Ограничительные методы довольно разнообразны: от резкого увеличения норм резервирования для банков до административных запретов на кредитование отдельных видов производства. Но пока все это не дает особого результата — слишком «раскочегарилась» промышленная машина. Поэтому 7 июня представители китайского центробанка заявили о возможности повышения ключевых ставок кредитования, а Минфина — о сокращении фискального стимулирования. Сейчас ставка по годовым кредитам китайского центробанка составляет 5,31%, а депозитная — 1,98%.
Масштабы кредитования в банковской системе КНР достигают 140% ВВП (1,8 трлн. долл.). Вот здесь-то и кроется главная язва китайской экономики. Даже согласно официальным данным суммарные объемы так называемых невозвратных кредитов, ранее бесконтрольно выдававшихся теперь уже фактически обанкротившимся госпредприятиям, составляют порядка 250 млрд. долл. Согласно же независимым оценкам, одна из которых принадлежит авторитетнейшему рейтинговому агентству Standard & Poor’s, эта сумма составляет 500—750 млрд. долл., т.е. едва ли не половину ВВП! Вся «большая четверка» крупнейших китайских банков — Банк Китая, Промышленно-коммерческий банк Китая, Сельскохозяйственный банк Китая и Китайский строительный банк, на долю которых приходится около двух третьих всей банковской системы страны, являются фактически неплатежеспособными.
Такая ситуация имеет многолетние корни. Поскольку ранее все ставки кредитования были одинаковыми и устанавливались центробанком, госпредприятия, считающиеся наиболее надежными заемщиками, поглощали около двух третьих всех кредитов, хотя производят сейчас только треть ВВП страны. Инвестиционная привлекательность проектов, под которые брались деньги, далеко не всегда играла первостепенную роль, а использование было крайне нерациональным. А в это время значительно более эффективные мелкие и средние частные предприятия задыхались от нехватки оборотных средств, получая не более 5% кредитов.
Зная о хрупкости банковской системы азиатского гиганта, западный мир с замиранием сердца следит за событиями в Пекине. Слишком многое завязано на него в мировой экономике и финансах. Да и украинцам тоже нельзя терять бдительность. Ведь экономика, растущая главным образом за счет увеличения экспортных поступлений, достигших несуразных 2/3 ВВП, должна благодарить за свалившуюся на нее «благодать» не родной Кабмин, а, как это ни парадоксально, далекий и загадочный Китай. Если китайское экономическое чудо вдруг закончится слезами, иллюзий своей полезности придется лишиться не только нашим высоким чиновникам, но и, что самое обидное, простым украинским гражданам.