В 1998 году приватизация как политический процесс фактически завершилась. Вместе в ней закончился период, когда ей пришлось играть роль главного двигателя реформ.
Приватизация - фактически единственный сравнительно динамично реализуемый в Украине блок экономических преобразований на микроуровне. Она вынуждена была играть несвойственную ей авангардную роль, создавая корпоративный сектор экономики, рыночную инфраструктуру, слой мелких собственников, систему внебанковских финансовых посредников. Соответственно, и ожидания общественности, и страхи перед грядущим рынком сосредоточились на этом процессе.
Следует признать: приватизация не оправдала ожиданий общества в том смысле, что сама по себе не обеспечила создание развитых конкурентных рынков, не привела к кардинальным изменениям в хозяйственном поведении собственников и высших менеджеров, не предотвратила ухудшения состояния украинской экономики. Однако акцент на вполне реальных недостатках приватизационной технологии не столько объясняет, сколько затушевывает фундаментальные причины нынешнего кризиса.
Выбор технологии приватизации, заложенной в приватизационное законодательство Украины (1992 г.), определялся в первую очередь именно политическими целями, учитывал реалии социально-политической жизни государства в 1991-1992 годах:
- консервативность населения и преобладание социалистических стереотипов со значительной примесью традиционной крестьянской мелкобуржуазности;
- господство старой советской бюрократии в новых властных структурах буквально сверху донизу. Учитывая традиционную консервативность электората, легко было предвидеть, сколь незначительна вероятность быстрых кадровых перемен в украинской политической элите;
- ничтожно малое политическое и экономическое влияние нового частного капитала;
- экономическое господство директоров крупных государственных предприятий в производственном секторе. Коллективистские реформы Горбачева в сфере управления предприятиями фактически наделили директоров правами собственника, но без имущественной ответственности.
В таких условиях было утопично и опасно ожидать развития нового частного капитала и рыночной инфраструктуры до уровня, позволяющего провести классическую приватизацию путем продажи госимущества на рынке недвижимости и фондовом рынке. Поэтому на первых порах была сформулирована задача максимально быстрого создания критической массы негосударственной собственности в производственном секторе экономики. В качестве ближайшей цели приватизации, обеспечивающей, по мнению реформаторов, невозможность реставрации старого строя, в 1992 году была поставлена задача уменьшить долю собственности государства в нем в течение трех-четырех лет до 50%. Эта задача близка к выполнению. В 1997 году доля государства в основных фондах этого сектора уменьшилась с 81,4% (1990 г.) до 55,7%, в численности работников (без колхозов и малых предприятий) - с 82,9% (1992 г.) до 60,6%, в прибыли (без сельского хозяйства) - до 29,7%. Экстраполируя эти данные, можно утверждать, что к 01.01.1999 г. доля государства в основных фондах производственного сектора приблизилась к 50%, по числу работников - к 58-55%.
Массовая приватизация привела к распылению собственности среди мелких акционеров и преобладанию работников в структуре собственности большинства приватизированных предприятий. Это была плата за политизацию и социализацию процесса, плата за возможность быстрой приватизации в стране практически без частного капитала, в коммунистически ориентированной социальной среде.
Новый капитал
в приватизации
Приватизация планировалась как элемент системы рыночных реформ. А параллельно с ней должен был бурно развиваться новый частный капитал. Эффективный с момента рождения, он призван был рекрутировать в приватизированные предприятия и собственников с опытом конкурентного поведения, и новые отношения управления, и средства для развития, а сам процесс превратить из формально юридического действа в реальную экономическую трансформацию. Новый частный капитал имел возможность стать собственником приватизированных предприятий непосредственно в процессе массовой приватизации, в основном с помощью финансовых посредников. Однако главные события по консолидации капиталов и формированию слоя эффективных собственников планировались на вторичном рынке ценных бумаг и недвижимости.
Нельзя сказать, что стратегические планы по взаимодействию приватизированных предприятий и нового частного капитала полностью провалились. С фактического начала массовой приватизации (1995 г.) прошло три года; процесс укрупнения пакетов акций стал достаточно значимым для экономики. В 1997-м впервые проявились и различия в эффективности работы государственных предприятий и акционерных обществ. Данные экономических исследований по отраслям, в которых государство не регулирует цены, свидетельствуют, что при общем для обеих групп ухудшении объемных показателей негосударственные предприятия лучше использовали труд и капитал, достигли более высокой рентабельности.
Однако масштабы позитивных изменений минимальны, общеэкономическая динамика остается негативной. Несомненно, постприватизационные трансформации только начинаются и экономика чисто технологически не может поспеть за ожиданиями общественности. Но уже сейчас проявляются такие особенности национального частного капитала, которые могут серьезно затормозить развитие позитивных тенденций:
- потенциально наиболее динамичный малый частный капитал находится в зачаточном и угнетенном состоянии. Не происходит его трансформация в средний и крупный;
- средние и крупные частные капиталы сформированы в основном в результате теневых монополистических операций с государством. Они не накопили да и не могли накопить опыт эффективного рыночного управления крупными производственными объектами, опыт осуществления инвестиционных и инновационных проектов;
- высшие менеджеры приватизированных предприятий наиболее активно консолидируют права собственности на своих предприятиях. Как правило, они не имеют ни навыков рыночного управления, ни капиталов, необходимых для реструктуризации, ни доверия со стороны потенциальных инвесторов. Все сказанное в значительной мере относится и к отечественным финансовым посредникам;
- в условиях острого инвестиционного голода, при ничтожно низком уровне иностранных инвестиций проявилась парадоксальная тенденция вытеснения иностранных партнеров из совместных предприятий.
«Стабилизация» кризиса
Объяснение дефектам развития частного капитала в Украине следует искать в особенностях кризисного развития экономики в 1991-1998 годах и роли в этом процессе государства.
Распад СССР исторически мгновенно снизил масштабы и изменил структуру спроса основного потребителя - государства, вызвал шоковое повышение цен на энергоресурсы, привел к коллапсу традиционных рынков в бывшем СССР, сделал неизбежным открытие экономики Украины для иностранных производителей. Большинство наших производств оказались неэффективными.
Произойди такое в рыночной экономике, субъекты хозяйствования ответили бы меж- и внутриотраслевым перераспределением капитала и рабочей силы, массовыми банкротствами, реструктуризацией производств, активной инновационной стратегией. Ответом украинских предпринимателей, государственных и корпоративных, было создание принципиально нового типа хозяйствования, где бартер, сокрытие прибыли, неплатежи поставщику, работникам и бюджету являются формой снижения затрат производства, а согласие производителя на оплату бартером и неплатежи есть форма снижения цены продукции. Экзотические формы снижения цен и затрат производства проявляются как тотальная убыточность предприятий.
Кризис стабилизировался. Убыточная экономика стабильно самовоспроизводится. Возник влиятельный социальный слой, для которого такая экономика эффективна и который способен создавать, поддерживать и воспроизводить организационно-правовые условия ее функционирования.
«Приватизация» государственных правомочий
Убыточная экономика и вытекающее из нее «проедание капитала» как форма хозяйствования оказались выгодными работникам государственной машины, приватизировавшим правомочия государства по регулированию и контролю предпринимательства (налоги, правопринуждение, землеотвод, санитарный контроль, регулирование цен, государственные гарантии и т.д.). Насилие или угроза насилия обеспечивают аналогичные правомочия криминалитету. Однако именно бюрократия имеет реальные возможности трансформировать в собственных интересах хозяйственную систему и систему государственного управления.
Указанные правомочия («активы» бюрократии) позволяют контролировать деятельность предприятий, но доходы от реализации этих правомочий не капитализируются в рыночную цену «активов». Иначе говоря, эти «активы» не имеют легальной цены. Именно это обстоятельство наряду с высоким риском владения такими «активами» в значительной мере определяет поведение бюрократии:
- она не заинтересована в росте рыночной стоимости производственных капиталов, так как это не влияет на рост личного богатства, но препятствует нелегальному переделу собственности;
- соответственно, бюрократы должны противодействовать росту легальной доходности капиталов как важнейшего фактора роста их стоимости. Легализация прибыли препятствует ее нелегальному перераспределению;
- более всего интересам бюрократии противоречит легальная консолидация капиталов в руках крупных независимых от нее предпринимателей. Поэтому бюрократы должны быть противниками повышения ликвидности акций и развития фондового рынка в цивилизованных его формах.
Убыточное производство и непрозрачные формы оборота капитала - не единственно возможная, но вполне подходящая для бюрократии форма реализации своих интересов. В процессе убыточного производства часть производительного капитала бесследно уничтожается, часть - непроизводительно потребляется работниками предприятий и государством. Под прикрытием этого процесса происходит трансформация части производительного капитала в личные богатства владельцев приватизированных правомочий государства.
Подобная экономика приемлема для многих высших менеджеров государственных предприятий и приватизированных корпораций с преобладанием «рабочей» собственности. Менеджеры государственных предприятий, в сущности, являются влиятельной частью бюрократии и весьма активны в нелегитимной приватизации доходов этих предприятий. Менеджеры приватизированных предприятий, принадлежащих работникам, действуют подобно своим коллегам, пользуясь социальной пассивностью работников и неразработанным корпоративным законодательством.
Внутри влиятельного слоя защитников убыточной экономики происходят острые конфликты, которые заслуживают специального исследования. При этом, однако, очевидно единство интересов, основанное на нелегитимности присваиваемых прав и высоком риске их использования. Парадоксально, но «проедание» производственного капитала может быть поддержано и частью законных его владельцев: в условиях исключительно высокого предпринимательского риска текущее потребление и накопление непроизводственного богатства предпочтительнее производительной деятельности.
Бюрократия
как субъект экономической власти
Борьбу интересов в посткоммунистический период можно определить как процесс перераспределения экономической власти от советского государства к частному капиталу. Годы независимости (1991-1998) по этому критерию распадаются на два этапа.
В 1991(2)-1994(5) годах старая государственная машина практически потеряла рычаги воздействия на экономику, новая только зарождалась. Старая государственная машина в Украине была рассчитана на административное управление регионом; практически отсутствовала инфраструктура управления государством. Система выработки стратегических решений, в особенности в области внешней политики, банковская система и собственные деньги, система государственной безопасности и пр. - все осталось в Москве.
На развал советской государственной машины украинские субъекты хозяйствования отреагировали созданием беспрецедентной по масштабам и темпам роста теневой экономики. При всех своих очевидных отрицательных свойствах теневая экономика в «шоковый» период 1992-1994 годов стала средством самосохранения нации, ее социально-экономической стабильности.
В дальнейшем - при совершенствовании правового поля, развитии рыночной инфраструктуры, последовательной либеральной политике в области регулирования и налогообложения - можно было ожидать рост числа малых бизнесов, легализацию сформировавшихся крупных капиталов. Однако подобные тенденции не были реализованы набирающей силу государственной машиной, которая с самого начала формировалась не как орудие власти общества, а как средоточие экономической власти, ее субъект.
Возможность саморазвития государственной машины для реализации внутренних бюрократических интересов была недооценена реформаторами. В результате экономическое развитие Украины искажается в соответствии с интересами бюрократии и близких к ней социальных групп. Эти искажения легко наблюдаются в организационной структуре государственной машины, в технологии управления производственным сектором, в структуре частного капитала, в развитии реформ.
Структура государственной машины. Гипертрофически развиваются функции, процедуры и соответственно организационные структуры, связанные с регулированием (регистрацией, лицензированием, сертификацией и т.п.) и контролем деятельности граждан и юридических лиц. Бюрократия поражает изобретательностью в создании новых «взяткоемких» функций. Этот процесс происходит на фоне декларируемой высшими органами власти либеральной идеологии дерегулирования. «Невзяткоемкие» функции государства редуцируются или не развиваются, что особенно опасно для процесса выработки стратегии на всех уровнях.
Технология государственного управления.
- В течение всего переходного периода не прекращаются попытки монополизации наиболее выгодных общеукраинских и региональных рынков путем создания соответствующих государственных и квазичастных структур, обязательных схем снабжения с прямыми ограничениями доступа на рынок. Для подобных структур не только создается искусственная монополия хозяйствования на рынке (его продуктовом или территориальном сегменте), им нередко передаются и функции государственного регулирования, монопольные по своей природе. В последнем случае приватизация государственных функций наблюдается в чистом виде.
- Наряду с формированием крупных элитных монополий не ослабевает более массовый процесс выборочной поддержки государством предприятий государственного и корпоративного секторов. Борьба с такими открытыми формами поддержки, как государственное инвестирование, дотации, субсидии, налоговые льготы, породила множество изощренных скрытых форм поддержки (создание монопольных ниш, государственные гарантии безнадежных кредитов, ценовой протекционизм, реструктуризация задолженности, взаимозачеты, взимание налогов неликвидной продукцией и т.п.).
- Для предприятий государственного сектора и приватизированных корпораций практически отсутствует имущественная ответственность как в отношениях с государством и наемной рабочей силой, так и между собой. Судебная процедура банкротства по отношению к этим объектам не применяется. Сохраняются старые механизмы государственного административного контроля над неплатежеспособными предприятиями, изобретаются внесудебные ведомственные процедуры санации, проводимые избирательно по решению чиновников.
- Нормы, регулирующие предпринимательство, устанавливаются без учета реальности их выполнения. В первую очередь это касается системы налогов и процедур их оплаты. Это создает для предпринимателя состояние постоянной потенциальной виновности; применение карательных мер носит выборочный характер.
Структура частного капитала. Высокий уровень государственной регуляции и злоупотребления в этой области приводят к фактической селекции частного капитала. Выживает капитал, сращенный с государственной бюрократией, за счет ранее перечисленных льгот и освобождения от карательных санкций за теневую деятельность. Оказывается прямое противодействие созданию независимых от государства крупных частных капиталов. В начале приватизации эта цель достигалась путем формирования закрытых акционерных обществ и подобных им товариществ на основе «рабочей» приватизации, затем - путем создания многочисленных препятствий продаже контрольных и вообще крупных пакетов акций внешнему индустриальному инвестору.
Иностранный капитал оказался «нежелательной персоной» для бюрократии. При всей гибкости он по природе своей не может столь резко отклоняться от эффективной траектории развития в угоду бюрократии, как это делает капитал местный. Поэтому на тендерах по продаже крупных пакетов потенциально эффективных предприятий победителями оказываются украинские финансовые посредники и квазииностранные компании из оффшорных зон. А всемирно известные производственные фирмы проигрывают.
Микроэкономические реформы. Деятельность бюрократии в этой сфере может быть выражена формулой: от постоянной коррекции частностей - к извращению целого. Это не назовешь идейным сопротивлением либеральными реформам. Напротив, в интересах бюрократии - продлить процесс реформирования экономики, зафиксировать промежуточное состояние между тотальным административным контролем и рынком. Такое переходное, максимально непрозрачное состояние экономики - самая лучшая среда для незаконных операций. И именно в нем в настоящее время пребывают реформы в сфере микроэкономики, призванные обеспечить благоприятный предпринимательский, инвестиционный климат.
Возвращаясь к определению переходного периода как процесса перераспределения экономической власти от государства к частному капиталу, можно констатировать, что второй раунд (1995 - 1998) частный капитал проиграл. В стране наблюдается процесс формирования бюрократического капитализма, когда бюрократия определяет темпы, пропорции, качество производства и воспроизводства частного капитала.
Участникам социалистического хозяйствования нет нужды доказывать, что отмеченные свойства современной государственной машины, такие, как неопределенность и неполнота прав собственности, зарегулированность хозяйствования, мягкая бюджетная политика, направленная на выборочную поддержку отраслей и предприятий, политика слабой имущественной ответственности приближенных к государству субъектов хозяйствования, практика выборочного применения карательных мер, - отнюдь не изобретение новейшего времени, а творческая трансформация нашей бюрократией свойств советской хозяйственной системы.
Подчеркнем: неопределенность прав и ответственности в отношениях собственности фактически являлась системообразующей в советской экономике. При наличии полной юридической определенности в этой сфере Коммунистическая партия должна была бы признать себя собственником всего обобществленного богатства СССР либо четко ограничить сферу своего воздействия, что противоречило ее идеологии. А такие черты, как монополизация рынков, отсутствие конкуренции, возможность выборочной поддержки государством отдельных предприятий, в экономической теории рассматривались как фундаментальные преимущества социализма.
Приватизация правомочий государства и коррупция в весьма развитом виде существовали и в советской хозяйственной системе. Однако эти явления отличались от того, что мы наблюдаем нынче, и по форме, и по масштабам.
В обществе, где львиная доля благ высокого качества распределялась в виде легальных и нелегальных льгот и привилегий, доход персональных носителей государственных прав собственности был преимущественно натуральным. Рыночные преобразования перевели этот процесс на денежную основу. Разрешение частного предпринимательства и повышение уровня открытости экономической системы многократно увеличили масштабы и поле приложения подобных нелегальных доходов.
Слабые механизмы общественно-политического контроля
Изменение формы и размеров нелегальных доходов бюрократии не объясняют причины принципиального повышения ее статуса в современной Украине, где из орудия экономической власти она превратилась в субъект власти. Такая трансформация обусловлена уничтожением политической целезадающей подсистемы власти. В советской системе эту роль играла Коммунистическая партия. Ее тотальной властью обеспечивалась стабильность социально-экономической системы в целом, и в этих рамках задавались алгоритмы поведения бюрократии, в том числе и пределы допустимой коррупции.
Украина не смогла достаточно быстро создать демократическую альтернативу Коммунистической партии как высшему целезадающему и контрольному блоку государственной машины. На то есть объективные причины. В демократических государствах такой блок создавался в процессе их исторического развития, он предполагает структурированность, активность и политическую зрелость общества в целом.
Вновь создаваемая государственная машина сохранила у нас старые кадры, ценностные ориентации и технологию управления. Слабый механизм общественно-политического контроля буквально вынудил бюрократию взять экономическую власть и позволил ей существенно исказить в собственных интересах процессы реформирования экономики.
Нет никаких оснований искать в действиях бюрократии какую-то сознательно планируемую политику. Эти действия объективно обусловлены личными и корпоративными интересами и рамками описанных выше факторов. Став, по объективным причинам, тотально некомпетентной в новых условиях хозяйствования, бюрократия избрала единственно известную ей и рассмотренную ранее технологию управления для реализации своих интересов.
Чисто умозрительно можно предположить, что, имей Украина неизвестно откуда взявшуюся рыночно ориентированную компетентную бюрократию, при нынешнем статусе и уровне коррупционности она реализовала бы другую модель экономики: более логичную, эффективную, рыночную. С другой стороны, опыт украинских реформ многократно показывает, что при вполне искренних стремлениях к эффективным решениям некомпетентность постоянно приводит к взаимоуничтожающей смеси рыночных и антирыночных шагов.
Стратегия реформирования
Изложенная причинно-следственная схема посткоммунистического развития заставляет внести новые акценты в стратегию реформирования Украины.
Политические оценки ситуации. Постоянные обвинения властей в недостатке политической воли как основной причине неэффективности реформ не то чтобы не верны, но непродуктивно поверхностны. Такие оценки, может быть, хороши в политических играх, но они не позволяют наметить конкретные меры по преодолению объективных причин слабости политики реформ.
Активное содействие формированию гражданского общества. Этот процесс следует рассматривать как важнейший компонент политики реформ. Его недооценка, отсутствие конструктивных мероприятий послужили глубинной причиной нынешнего состояния страны.
Реформаторы не учли, что деструктивная деятельность бюрократии опирается на стойкие стереотипы хозяйственной культуры социализма, закрепленные в сознании старшего и среднего поколений: отрицательное отношение к частной собственности и предпринимательству, особенно к крупному, неприятие имущественной ответственности, ее неотвратимости в законе, потребность в государственном патернализме и т.п.
Единство общества основывается на единой системе ценностей (что, естественно, не исключает разнообразия и борьбы взглядов). Невозможно успешно осуществить либерально-демократические реформы без пропаганды в обществе соответствующей идеологии. В рамках этого компонента реформ следует решительно изменить политику в области гуманитарного образования на всех уровнях. Вернее, следует начать проводить эту политику, последовательно преобразуя гуманитарное образование на основе либерально-демократической идеологии.
Естественно, такая работа не рассчитана на скорые результаты. Но если бы она проводилась с 1991 года, результаты ее мы бы уже почувствовали.
Административная реформа. Это сложный процесс изменения правовых основ деятельности государства, его цель - создание эффективной государственной машины, подконтрольной обществу и ориентированной на достижение общественных целей. Для Украины главная опасность в данной сфере состоит в деполитизации, деидеологизации административной реформы, сведении ее к технологическим процедурам - очередному сокращению штатов либо перераспределению функций между ведомствами.
Ключевым элементом административной реформы должно стать формирование политического целезадающего и контролирующего блока, обеспечивающего эффективное влияние общества на государственную машину. Мировой опыт демократии выработал для этой цели разнообразные модели партийно-парламентского контроля. Правительство - Кабинет министров - должны составлять политические деятели, представляющие партии, чьи программы получили одобрение избирателей. Программа правительства должна создаваться как коалиционный договор этих партий.
Конституция Украины не обязывает Президента применять подобную процедуру формирования Кабмина. Но Президент может, сознавая необходимость гармонизации взаимодействия ветвей власти и устранения разрушающего страну их противостояния, ввести для интенсификации реформационного процесса как исторический прецедент именно такую процедуру формирования правительства. При этом в рамках партийных квот подбор и назначение конкретных личностей на должности министров будет осуществляться строго в соответствии с Конституцией Украины.
Создание политически ответственного, контролируемого обществом верхнего блока государственной машины даст возможность начать кадровое обновление бюрократии и обеспечить минимально необходимый уровень ее компетентности. Если снижение уровня коррупции - процесс эволюционный, тесно связанный с общим уровнем развития экономики, то повышение компетентности бюрократии путем ее обновления вполне поддается и управлению, и ускорению.
Потребуется время, чтобы политический блок государственной машины заработал полноценно. Но без создания подобной институции другие компоненты административной реформы и все микроэкономические реформы будут осуществляться не просто медленно, а в извращенной форме.
Микроэкономические реформы. Рыночные реформы противоречат интересам бюрократии, и в то же время они не могут быть проведены вне рамок государственной машины. Это противоречие должно быть разрешено, во-первых, путем создания ведомств, для которых определенный блок реформ является их главной функцией, во-вторых, приданием этим ведомствам временного (на переходный период) специального статуса, обеспечивающего гарантии их кадровой и финансовой независимости в части осуществления реформ. В сущности, подобный статус имеют Антимонопольный комитет, Фонд государственного имущества, Государственный комитет по вопросам развития предпринимательства. Важно узаконить сам принцип временного специального статуса реформаторских ведомств, политически обеспечивать сохранение этого статуса не только формально, но и фактически, предотвратить легко предсказуемые попытки в рамках административной реформы снизить, устранить этот статус.
Улучшение предпринимательского, инвестиционного климата - это длительный процесс. Но уже первые реальные шаги, за которыми ясно видна политическая воля и стратегия, вызывают всплеск предпринимательского доверия, имеющий вполне ощутимые экономические и политические результаты.
Приватизационная стратегия
Основная техническая задача, стоящая перед приватизацией на ближайшие пять лет, - передача в частную собственность нескольких сотен крупнейших предприятий Украины. По накопленным фондам, экономической мощи и значимости для общества этот блок сопоставим со всеми приватизированными ранее 60 тыс. объектов.
Стержнем приватизационной стратегии должен стать поиск крупного инвестора, готового вести на равных ответственный диалог с государством. Для этого круг претендентов по условиям тендера должен быть ограничен крупнейшими международными компаниями - производителями в данной отрасли. Победителю должен быть передан контрольный пакет на коммерческом конкурсе при минимальном числе неценовых условий. В громадном большинстве подобных ситуаций (не без исключений) компания-производитель в собственных интересах предпринимает глубокую реконструкцию купленного предприятия и делает это значительно более эффективно, чем при выполнении подготовленных чиновниками формальных инвестиционных требований.
В соответствии с указанной процедурой крупнейшие предприятия Украины окажутся в собственности крупного иностранного (международного) капитала, не связанного с новым украинским капиталом ни легально, ни теневыми связями. Негативный фактор - потенциальная угроза национальной безопасности - должен быть снят продуманной системой государственного регулирования рынков. Поэтому совершенствование такой системы с учетом опыта либеральных экономик является составной частью нынешнего этапа приватизации и, одновременно, административной реформы. Очевидны положительные последствия такой массовой экспансии иностранного капитала. Дело не только в приходе в Украину реальных инвестиций и эффективного менеджмента. Если этот этап приватизации будет осуществлен достаточно быстро (за три-четыре года), в Украине образуется критическая масса крупного производственного частного капитала:
- не сращенного с государственной бюрократией, обладающего достаточной силой для защиты своих интересов как в текущем противодействии бюрократии, так и в стратегическом изменении законодательно-нормативного поля;
- более склонного к долгосрочным вложениям, чем капитал отечественный;
- фактом своего функционирования, технологическими и финансовыми связями интегрирующего Украину в международное экономическое сообщество.
Можно надеяться, что крупный иностранный капитал будет не только успешно конкурировать с отечественным бюрократическим, но и сужать поле его теневой деятельности. Поэтому при подобном направлении приватизации обвинений в непатриотизме, нарушении безопасности Украины, пренебрежении интересами отечественных производителей не избежать. Возможно, в стране с иной хозяйственной культурой (например, в Японии) союз крупного отечественного капитала и бюрократии дал положительные результаты, в Украине же этого не наблюдается. Все, что может работать на разрыв подобных теневых связей, будет полезно Украине, а развитие конкурентного рынка, независимого от бюрократии, лишь поспособствует развитию производительного отечественного капитала.
* * *
Рыночные реформы не могут быть сведены к набору организационных мероприятий. Эти реформы должны быть ориентированы на самоусиление, то есть формирование социальных сил и политических механизмов, позволяющих реализовать дух реформ. В противном случае, рыночные реформы усилят и стабилизируют власть бюрократии над частным капиталом.
Работа выполнена в рамках проекта Киевской группы Гарвардского института международного развития