В последнее время все больше американских экономистов и социологов обращают внимание на возникновение нового слоя богатых в Соединенных Штатах. Этот слой настолько сформировался и определился, что уже сподобился прозвища - «сверхкласс». По очень примерным подсчетам слой этот составляют 13 млн. человек с годовым доходом начиная от 114 тысяч долл. и выше... («sky is the limit», как говорят американцы, т. е. верхний предел - «небо»)... «Новый класс» прежде всего составляют высокообразованные специалисты в нескольких особенно хорошо оплачиваемых сферах деятельности: юристы, врачи, успешные тележурналисты, биржевые маклеры, архитекторы, а также высокого ранга чиновники, менеджеры и администраторы - словом, руководящие работники.
Не так давно журнал «Fortune» опубликовал данные о том, что в крупных фирмах существует некий стандарт оплаты руководящих работников: сумма их годовой зарплаты равняется их возрасту, умноженному на четыре. Т.е, вчерашний выпускник университета получает $84 - 88 тысяч, а сорокалетний - 160 тысяч в год. Для сравнения напомню, что зарплата конгрессмена - $133 тысячи в год.
Один из первооткрывателей новой элиты журналист Джерри Адлер пишет в статье «Взлет сверхкласса», опубликованной в журнале «Ньюсуик»: «С финансовой точки зрения, первая примета сверхкласса - отсутствие у каждого из его представителей начального капитала. Богатство и успех им принесли только их собственные заслуги, а не наследство...» (заслуги - по-английски «merrit». Отсюда и второе название этого слоя - меритократия).
Конечно, богатство, заработанное собственным трудом или предприимчивостью, - традиционно американское явление. «Разница (по определению социолога Тома Смита из института «National Opinion») заключается в том, что еще до недавнего времени решающим условием успеха в Америке было наличие у человека врожденных качеств: ума, таланта, интуиции, предприимчивости, энергии... Для новой группы (или класса, если хотите) решающим стало отличное образование, полученное в лучших университетах страны и даже мира».
Итак, главные приметы нового класса:
высшее образование (такое высшее, что выше некуда: Йель, Гарвард, Корнель, Принстон, Беркли);
выдающиеся способности (включающие нечеловеческую работоспособность);
непременное наличие осязаемых результатов: сценарии поставленные...; сделки состоявшиеся...; выборы выигранные...; вклады окупившиеся...; книги опубликованные;
и, может быть, самая главная примета - выдающиеся амбиции. Как говорит Гарри Сенокор, экономист из журнала «Forbes», «это не столько новый класс, сколько новый тип личности. Им недостаточно просто жизненного успеха, хорошей зарплаты, блестящей карьеры. Им еще нужно получить за это уважение окружающих и даже славу». Отсюда и третье название этого слоя - НОВАЯ ЭЛИТА.
«Однако, - уточняет Сенокор, - это не та элита, которая типична для олигархического общества, где она входит во все руководящие структуры и становится кланом, охраняя «своих» и передавая привилегии по наследству. У нас этого нет. Если отпрыск нынешних членов элиты, скажем, начнет употреблять наркотики или пить и бездельничать, никакая сила его в этом слое не удержит. Он просто выпадет из него».
В этом смысле меритократия сильно отличается и от американской аристократии - от так называемых «старых денег», т.е. от тех, кто получил капитал по наследству. В 20-х годах нашего века они играли большую роль в обществе и составляли особый класс. У них были закрытые клубы, элитарные учебные заведения, они легко становились партнерами в престижных фирмах Уолл-стрита, куда другим путь был заказан. Но Великая депрессия смела эту американскую аристократию... В наши дни она живет тихо, распространяя деятельность (в основном закулисную) только на область искусства, и ее влияние в обществе постепенно сходит на нет...
Мне довелось видеть в Вестчестере, под Нью-Йорком, поместья, когда-то принадлежавшие американским аристократам, а теперь перепроданные юристам или врачам. Сами же потомки «старых денег», дамы и господа с породистыми лицами и сдержанными манерами, живут в бывших фермерских домах (тоже, впрочем, старинных и красивых)...
Социолог Том Смит отмечает «необычную противоречивость социальной природы новой элиты. С одной стороны, чем более образован человек в Америке, тем вероятнее, что он придерживается либеральных, космополитических взглядов и в политике тяготеет к левому крылу демократов... С другой стороны, средний заработок в их среде приближается к 115 тысячам в год. При решении вопросов экономической политики это обстоятельство часто делает их сторонниками республиканцев. Например, они все категорически против повышения налогов, хотя эта мера традиционно применяется именно демократами для решения экономических проблем. Но зато все члены «сверхкласса» стоят за свободу слова, за права меньшинств и проч., что созвучно их образованности и их политическому либерализму».
Это очень напоминает историю, которую один писатель-эмигрант рассказывал про своего американского литературного агента. Тот по убеждениям был социалистом и страшно поносил «капиталистическую систему». При этом в бизнесе вел себя, как настоящая акула капитализма, и был довольно богат. Писатель-клиент как-то спросил его об этом противоречии. «О, наша система омерзительна! - сказал агент с ненавистью. - Но пока она существует, я буду выжимать из нее все, что можно!».
Джерри Адлер пишет в журнале «Ньюсуик»: «Сверхкласс отхватывает уже заметный сегмент национального дохода. Но денег он, как правило, не копит, а тратит их в ресторанах с зеркальными стенами, где ложка салата из аругулы стоит 10 долларов (из аругулы, заметьте, а не из каких-нибудь там обычных огурцов)... Они снобы по определению... Нельзя сказать, что новая элита совсем уж не пускает свои деньги в оборот, но они ни за что не вложат деньги во что-нибудь вульгарное или даже простое. Нет, это будет нечто изобретательное, неожиданное, чтобы все ахнули: например, завод йогурта в Казахстане... Вложить деньги в забегаловку - значит опозорить себя навеки. А вот - в ресторан, где готовят только блюда кухни Кейджун - это О'кей!».
Представители новой элиты воротят нос от своего бедного родственника - среднего класса, того самого, из которого по большей части происходят они сами. Противопоставляя себя этому самому «среднему классу», составляющему чуть не 90 процентов населения США, Хауорд Шульц - создатель сети элегантных кофейных баров и идеолог «новой элиты» - говорит: «Мы отличаемся от них хорошим вкусом: да, мы съездим в Лас-Вегас, но всего один раз - для того только, чтобы всем потом рассказывать, какая это пошлость»...
Непременный признак новой элиты - мода на культуру (на высокую культуру, а не на массовую). Вот что говорит социолог, профессор Смит: «Большинство людей этой группы регулярно посещают оперу, музеи, театры, в то время как средний американец может себе позволить это, может быть, раз в сезон. В своих культурных вкусах они крайне космополитичны. И сейчас как-то особенно интересуются не столько европейской культурой, сколько азиатской. Очень много путешествуют по странам Востока, привозят оттуда предметы прикладного искусства, изучают историю Азии...»
Нежелание смешиваться со средним классом у представителей новой элиты так сильно, что постепенно появились некие элитарные поселки - их уже довольно много. Они расположены в красивых пригородах, часто на океанском побережье, и абсолютно изолированы от мира... Физически изолированы - обнесены стенами, как средневековые крепости. И ворота охраняются. Под Лос-Анджелесом, в графстве Оранж, огородили многокилометровой стеной район, состоящий из 250 частных домов и общественного городского парка. Город подал в суд и... проиграл дело. Ничего удивительного: половина жителей поселка - талантливые и влиятельные юристы... А под Нью-Йорком я как-то попала в такой городок, который умудрился закрыть для посторонних выход к океану!..
Однако главным девизом новой американской элиты стали знаменитые слова, когда-то сказанные космическим инженером Джином Кранцем, спасавшим в 69-м году потерпевший бедствие космический корабль «Аполлон-13». Кранц, как известно, предупредил своих сотрудников: «Джентльмены! Неудача - это вариант, который к рассмотрению не принимается!»
Естественно, большинство тех, кто так привык добиваться успеха, смотрит свысока на людей, которые не преуспели.
У такого отношения есть своя оборотная сторона - когда успех вдруг уходит, жизнь кажется невыносимой. Поэтому, чтобы не потерять свой статус, представители «сверхкласса» часто проявляют сверхсмекалку. Например, администраторы на самых высоких постах (вице-президенты и президенты компаний), придумали уловку, прозванную народом «золотой парашют». «Золотой парашют» - это контракт, который фирма заключает с менеджером, вице-президентом или с членом совета директоров. Там есть условие, по которому этот сотрудник, в случае закрытия или разорения корпорации, сохраняет часть зарплаты, или получает крупный бонус независимо от качества своей работы - даже в том случае, если он сам и явился причиной разорения. Другими словами, избавиться от такого сотрудника стоит компании немалых денег. В таких фирмах и корпорациях менеджеры и администраторы влияют на отбор кандидатов в совет директоров - тот совет, который призван представлять интересы простых держателей акций. Менеджеры протаскивают туда своих людей, которые затем голосуют за повышение окладов тем же менеджерам. Таким образом эти люди перестают работать на компанию, а работают практически на себя.
Тем не менее, если за период с 1940 года по 1993-й общее число работающих в США удвоилось, то число менеджеров выросло в 4 раза и достигло 15,5 миллиона - т. е. составило больше десяти процентов населения США. В 4 раза выросло и число врачей (их сейчас примерно 650 тысяч), и число юристов (которое приближается к миллиону!).
И все же далеко не все в Америке соблазняются «сладкой жизнью» сверхкласса. В журнале «Ньюсуик» приводится занятный пример:
«В чикагской юридической фирме работает электриком Майкл Бреннан. Раз в неделю у него ночная смена, и когда после полуночи он приходит наверх выключать электричество, то видит юристов, все еще сидящих за своими столами, хотя они уже отработали по 18 часов... Кто кому завидует в этой ситуации? Я не знаю, что они думают (если они еще способны думать), - говорит Майкл, - но мне этих ребят искренне жаль. Ведь жизнь так коротка - даже и для сверхкласса...»