Какой-нибудь десяток лет назад чилийское вино за пределами Латинской Америки воспринималось как некая экзотика. Теперь же оно завоевало себе отличную репутацию, внушительный сегмент мирового рынка при растущем спросе и постоянно расширяющейся клиентуре.
Аналогичные тенденции отмечаются нынче и в Аргентине. Правда, при некоторых вариациях. Сходство и различия в развитии винных экономик этих соседних стран и стали предметом рассмотрения статьи в The Economist.
В 1994 году, с которого британский журнал повел летопись латиноамериканского винного бума, аргентинский экспорт соответствующей продукции, измеряемый в гектолитрах, вдвое превосходил чилийский. Правда, в пересчете на миллионы долларов соотношение было обратным и далеко не в пользу аргентинцев. К 2002 году, с которого, собственно, и ведется хронология аргентинского прорыва, разница между исчислениями в единицах объема и единицах стоимости практически нивелировалась. Но отставание от чилийских показателей составляло примерно три раза. Сейчас оно стремительно сокращается: в долларах — до 2,5 раза, в гектолитрах — до 1,6.
Что именно легло в основу бума аргентинского винного экспорта, британский журнал анализирует традиционно дотошно. Формально, экономическая причина для этого имеется — значительная девальвация в 2002 году аргентинского песо. Эта акция привлекла массу зарубежных инвесторов, которые и спровоцировали в конце концов аргентинский бум в области виноделия. Причем не только по количественным показателям (Аргентина уже прорвалась в первую пятерку производителей вина), но и по качественным.
Любопытно, что в самой Аргентине объемы потребления отечественного вина сократились (аргентинцы стали употреблять больше пива), а вот в денежном исчислении выросли — за счет перехода на более качественный продукт.
За границей же аргентинское вино стремительно приобретает популярность. Уникальные сорта винограда — Malbec, Torrontes — уже дали названия неповторимым аргентинским винам, заслужившим признание во всем мире. Особо быстрыми темпами растет экспорт аргентинского вина в США. Причем он ориентирован не только на широкого американского потребителя, которому пришлись по вкусу терпкие яркие вина с фруктовым ароматом, но и на самых строгих ценителей. Например, журнал Wine Spectator, своеобразная библия американских энофилов, присвоил рейтинг 90 баллов и выше (из 100 возможных) 172 красным винам из Аргентины. А марка Alchaval-Ferrer, бутылка которого стоит 120 долл., удостоилась 95 баллов.
Еще один фактор, который играет на руку аргентинским виноделам, внешне может показаться малосущественным — яркость национального колорита этой страны. Патрисио Тапиа, эксперт еще одного американского специализированного журнала Wine&Spirits, утверждает, что, имея в своем «багаже» аргентинское танго и Марадону, маркетологам легче продвигать на рынке продукцию, даже не имеющую непосредственного отношения к этим национальным символам.
Чилийская же винная экономика всех этих преимуществ лишена. Зато имеет немало других.
Стабильность природного и инвестиционного климата позволили этой стране с 1995 года удвоить площади под виноградниками (они выросли до 100 тыс. гектаров). А производство вина, оцениваемое как в гектолитрах, так и в миллионах долларов, выросло в пять раз. В значительной степени этому способствует заключение соглашений о свободной торговле со многими странами — от Великобритании (где чилийское вино увеличило за последние четыре года свой сегмент рынка с 5 до 7%) до Южной Кореи. И это при том, что количество марок красного чилийского вина, получивших 90 баллов и выше, существенно уступает аргентинскому показателю — «всего лишь» 138. Правда, именно чилийский Don Melchor урожая 2003 года удостоился 96 баллов.
Одна из проблем чилийского виноделия заключается в том, что страна практически не имеет собственных, эндемичных сортов винограда и уникальных марок вина. Единственное значимое исключение — сорт Carmenere, слишком прихотливый и слишком сложный в процессе обработки. Зато чилийцы достигли вершин мастерства в производстве таких классических вин, как Cabernet Sauvignon и Chardonnay.
И, наконец, еще одно препятствие на пути дальнейшего развития чилийского винного экспорта — усиление национальной валюты, ставшее следствием устойчивого роста цены на медь. В результате большая часть из 150 национальных производителей едва сводит концы с концами.
Впрочем, в Аргентине у виноделов свои экономические причины для головной боли. Основная — двузначная инфляция, из-за которой стоимость строительства винокурни выросла с 2002 года в четыре раза. Учитывая, что только в окрестностях Мендозы (винной столицы Аргентины) насчитывается свыше 800 отдельных производителей, это может сыграть даже некоторую положительную роль. Чего никак нельзя сказать о пятипроцентном налоге на винный экспорт и полном отсутствии государственной политики в продвижении аргентинского вина на внешнем рынке.