В конце 2010 г. в России и Украине практически одновременно появились два веб-сайта, нацеленные на осуществление гражданского информационного контроля над госзакупками в своих странах. Это "РосПил" и "Наші гроші". Они разные: "РосПил" - это проект юристов, который стал площадкой для политического взлета его инициатора. "НГ" - это журналистский проект без политических амбиций. Но их востребованность стала убедительным доказательством того, что в обеих странах формируется и растет устойчивый общественный запрос на реальную, а не декларативную борьбу с коррупцией. Они - верхушка айсберга развивающегося гражданского общества.
В интервью ZN.UA Константин Калмыков подробно рассказывает о деятельности и результатах "РосПила" по выявлению нарушений при проведении госзакупок. Показательно, что "РосПил" успешно привлекает пожертвования граждан с использованием онлайновых платежей для поддержки своей работы. Опыт, достойный широкого применения в Украине.
Впрочем, интервью интересно не только госзакупками. За его сухими строками слышен голос "иной" России. Скорее, похожей на Новгородское вече, чем на опричный двор Ивана Грозного…
Справка ZN.UA
"РосПил" (www.rospil.info) - российский общественный проект, посвященный борьбе с коррупцией в госзакупках. Создан в декабре 2010 г. общественным и политическим деятелем Алексеем Навальным. Финансируется за счет добровольных пожертвований граждан. Юристы проекта выявляют нарушения и оспаривают их в Федеральной антимонопольной службе.
В 2011 г. проект получил награду Международного конкурса блогов и сетевых сообществ The BOBs в номинации "Наиболее полезный для общества ресурс", а также премию РОТОР в номинациях "Открытие года" и "Инвестор года".
- Константин, каковы цели проекта "Роспил" и чем он сегодня занимается?
- Наша изначальная цель - задать некий вектор и своим поведением показать, что гражданский контроль над государственными закупками возможен.
У нас есть три направления деятельности. Первое - это рутинная проверка госзакупок. Не всех, конечно. Мы проверяем те закупки, о которых нам сообщают активисты, появляются сообщения в СМИ и т.д. Это может быть совершенно разная информация. От "кому-то что-то показалось" до конкретной, инсайдерской информации. Мы все это проверяем.
Если находим нарушения, то обращаемся с жалобами в Федеральную антимонопольную службу (ФАС) или пишем обращения в правоохранительные либо контрольные органы. Эта деятельность занимает бОльшую часть работы всех юристов.
Жалобы мы подаем от имени Алексея Навального. Благодаря этому упрощается процедура подачи.
Помимо этого, у нас есть законотворческое направление. Сегодня заказчики имеют право покупать все, что захотят. Но некоторые закупки - это очевидное расточительство. Их нужно запрещать или ограничивать на законодательном уровне. Хороший пример: предметы роскоши, золотые унитазы или супердорогие автомобили. Я думаю, в Украине та же проблема.
Конечно, мы пытаемся к ним цепляться, находить проблемы, но единственный механизм в такой ситуации - это освещение в средствах массовой информации. Иногда под давлением общественного мнения заказчики закупки отменяют.
Однако кардинально изменить ситуацию с такими закупками может только изменение законодательства. Поэтому мы выступили с инициативой по ограничению закупок роскошных автомобилей путем установления предельной цены. Для этого мы используем площадку "Российской общественной инициативы". Если наш законопроект наберет более ста тысяч голосов, то он будет рассматриваться специальной комиссией. И если она сочтет его адекватным, то он поступит на рассмотрение Госдумы.
Третье направление - это расследования. Это - не отдельные закупки. Мы берем ведомство, хронологически отслеживаем его закупки и анализируем их. Бывает, что целый цикл закупок проводится с нарушениями, с вероятной коррупционной составляющей. Мы пытаемся установить факты и по этим фактам обращаемся в правоохранительные органы.
Как я сказал, главной нашей целью было показать, что в сфере госзакупок возможен гражданский контроль. Поставить этот вопрос в повестку дня общества, чтобы все говорили, обсуждали. Мне кажется, это удалось сделать, в том числе и благодаря нашей активности. Во многих СМИ появились целые рубрики, посвященные госзакупкам...
- Кстати, а на российских телеканалах есть подобные рубрики?
- На "Дожде" была такая рубрика. В "Новой газете", gazeta.ru…
- По вашим оценкам, насколько в России распространен подобный гражданский контроль над госзакупками?
- Мне сложно что-то утверждать. В Санкт-Петербурге, например, есть организация "Муниципальная пила". Они пытаются поставить под контроль все муниципальные закупки. Они увидели, что мы делаем, и решили это делать сами. Мы им иногда предоставляем юридическую помощь, хотя сейчас они уже более самостоятельны в этом плане.
Я не могу назвать конкретные примеры в других регионах, но они наверняка существуют. Может быть, даже провластные.
- Каковы показатели результативности "РосПила"?
- У нас есть процент обоснованных жалоб в Федеральную антимонопольную службу. Это порядка 80%. То есть ФАС признала наши доводы и аргументы обоснованными. Если сравнить со средними показателями по всем жалобам, которые дает ФАС, то у нас процентов на 30–40 выше. За два года работы мы пресекли нарушения по закупкам, общая стоимость которых превышает 59 млрд руб. (почти 2 млрд долл. - А.М.). Окончательно отменено более 30 тендеров на сумму свыше 1 млрд руб.
- А каковы результаты их рассмотрения в ФАС?
- ФАС принимает решения в зависимости от характера и степени нарушения: либо внести изменения в тендерную документацию и продлить срок подачи заявок, либо отменить торги. Но отмена торгов - это очень жесткая мера, речь идет о действительно грубых нарушениях.
Важно подчеркнуть, что мы не преследуем цели отменять торги. Например, в случае со строительством больниц - очевидно, что их нужно строить. Наша цель - чтобы процедуры закупок проходили в соответствии с законом, а бюджетные деньги были эффективно потрачены.
Когда мы говорим об отмене, то имеем в виду, прежде всего, неэффективные закупки (те же унитазы и автомобили). Или случаи, когда заказчик использует неправильную процедуру - вместо открытого аукциона проводит закупку у одного участника.
- Сколько человек сейчас занимается в "РосПиле" непосредственно мониторингом и жалобами?
- Шесть сотрудников в центральном офисе: координатор и пять юристов. Есть одно региональное отделение "РосПил УФО" в Уральском федеральном округе. Там работает один человек. Согласно нашей концепции развития, мы берем не отдельные регионы, а федеральные округа.
Проблема расширения заключается в деньгах. Нормальную работу юристов нужно оплачивать. Пожертвований на все не хватает. Если будет больше пожертвований, то мы будем развивать нашу сеть и дальше.
- А каковы источники и объемы финансирования "РосПила"?
- Добровольные пожертвования граждан - это основа нашей деятельности, других источников у нас нет. Сбор пожертвований мы объявили еще два года назад. Мы сказали: нам нужны юристы, которые будут проверять госзакупки на их соответствие закону. Для этого нам нужны деньги, если хотите, жертвуйте. За два года нам пожертвовали более 10 млн руб. (более 300 тыс. долл. - А.М.).
Это можно сделать с помощью "Яндекс-кошелька", банковской карты или перевода - просто и удобно. На своем сайте мы регулярно публикуем отчеты о том, сколько нам пожертвовали и на что эти деньги были потрачены.
- "РосПил" еще не пытались объявить иностранным агентом, как другие общественные организации России?
- Нет. У нас указано, что мы принимаем пожертвования исключительно от граждан России.
- А были какие-то наезды на "РосПил" со стороны властей? Попытки "договориться"?
- Не уверен, насколько это исходит со стороны власти, но была история с проверкой правомерности использования герба России в качестве логотипа "РосПила". Эта история пока зависла. Но по традиции, я ни от чего не зарекаюсь.
- Правильно ли я понимаю, что вы отслеживаете закупки еще до заключения контракта, а не после этого?
- Если есть информация о нарушениях, то мы смотрим и post factum. Но наш изначальный подход - анализировать до заключения контракта. На этой стадии еще можно повлиять на судьбу закупки или вообще ее отменить. Если же контракт заключен, то сделать что-либо сложно. ФАС вряд ли пойдет в суд, а если и пойдет, то там сложные процедуры и все затягивается...
После заключения контракта чиновников можно привлечь к административной ответственности. Мы пытаемся это делать. Это минимальные меры, но в этой ситуации, как говорится, хоть шерсти клок.
- И эта деятельность возможна благодаря тому, что в российском законодательстве жалобу в ФАС может подавать не только участник торгов...
- Да, это так. С 2014 г. заработает федеральная контрактная система. Ее авторы хотели убрать это право. Но нам удалось отстоять право подавать жалобу также и тем, кто не участвует в торгах.
- В Украине во время господства Тендерной палаты (ТПУ) фактически любое лицо имело право подавать жалобу. В результате у нас расцвело так называемое тендерное рейдерство, когда организации, связанные с ТПУ, массово заваливали жалобами и вымогали откаты за их отзыв. Нет ли в России такого вида вымогательства?
- Думаю, что об этом лучше спросить ФАС или тех, кто занимается электронными аукционами. Лично я о таком явлении у нас не слышал.
Основной аргумент, который приводила ФАС против права жаловаться для каждого, - это то, что жалобы подают слишком много людей, которые никакого отношения к торгам не имеют.
Но мы же прекрасно понимаем, что сфера госзакупок - очень специфическая. Это не просто какое-то письмо-обращение к президенту РФ. Нужно найти информацию, разобраться в тендерной документации... Это не так просто.
- А что именно "РосПил" предлагал внести в законодательство о федеральной контрактной системе (ФКС) с точки зрения открытости и прозрачности госзакупок, общественного контроля над ними?
- Как я уже сказал, мы добились, чтобы остался старый механизм подачи жалоб. Еще мы добились, чтобы публиковалась информация о субподрядчиках при определенной стоимости контракта.
Удалось также добиться, чтобы информация о бенефициарах предоставлялась заказчику. Это, конечно, ограниченная мера. Мы выступали за расширенный доступ к этой информации. Однако даже на таком уровне это движение вперед.
Еще один важный момент: закреплено право общественных организаций обращаться в суд в защиту неопределенного круга лиц.
Кроме того, было стремление сократить сроки подачи заявок на участие в торгах. Мы отстояли, чтобы эти сроки были продлены. Это расширяет возможности для конкуренции и контроля со стороны власти и общества.
Эти нормы должны заработать с 1 января 2014 г. Сейчас они находятся в рамочном состоянии. Конкретика будет зависеть от подзаконных актов правительства, правовых решений региональных и местных властей. Поэтому как это все будет реализовано на практике - сказать пока трудно.
- А кто стал инициатором нормы об обязательном общественном обсуждении закупки, если ее стоимость превышает миллиард рублей?
- Если не ошибаюсь, ее предложило Министерство экономического развития. Мы не против такого обсуждения. Как механизм общественного давления, это хорошо. Однако у заказчика остается право проигнорировать результаты обсуждения.
Давайте идти дальше. Многие эксперты говорят о так называемом институте гражданских свидетелей, о сертифицированных экспертах, которые на протяжении всего цикла закупок участвуют в процессе, его контролируют и на него влияют. Пока что у нас этот инструмент не будет вводиться. Это спорный, дискуссионный вопрос. Но это действительно революционная инициатива в сфере гражданского контроля над госзакупками.
Это не просто сторонние общественные организации, которые все обсуждают. Это специальные люди, которые обладают определенными полномочиями и участвуют в процессе.
- Для Украины это тем более спорное начинание, поскольку уже упоминавшаяся общественная организация под названием "Тендерная палата" фактически управляла всеми закупками в государстве в течение трех лет. Грандиозная коррупционная схема. Поэтому у нас многие до сих пор с подозрением относятся к общественным контролерам...
- В том-то и проблема, что тема общественного контроля порядком дискредитирована. У нас многие эксперты говорят: посмотрите на западные страны - там нет такого контроля, там нет такой открытости! Но в том-то и дело, что контекст в наших странах разный. Им такого и не надо, потому что у них общество совершенно по-другому реагирует.
Но мы вынуждены это делать, поскольку иначе не получается. У нас нагромождение контрольных и надзорных функций у госорганов. Органов много, а ничего не происходит.
- В Украине общественные организации в сфере госзакупок часто работают в сцепке с оппозиционными народными депутатами. У вас нет такой сцепки с депутатами Госдумы?
- У нас есть законодательные инициативы (например, по ограничению покупок тех же роскошных машин). Мы обращаемся ко всем партиям в Госдуме с предложением их поддержать, включая "Единую Россию". И проект по закупкам роскошных машин поддержали депутаты от "Справедливой России" и Компартии.
Мы также взаимодействуем и с Министерством экономического развития, и с ФАС, и с "Открытым правительством"... Если кто-то хочет формально продвигать наши идеи, то мы только рады.
- Каким образом в России регулируются закупки государственных предприятий? И каким образом вы их контролируете? В Украине в прошлом году был принят специальный закон о закупках монополий. Кроме того, закупки государственных и муниципальных предприятий за собственные средства вообще были выведены из-под действия закупочного законодательства...
- У нас есть федеральный закон №223, принятый в 2012 г., который касается так называемых юридических лиц, в том числе госкомпаний. Он содержит серьезные ограничения по общественному контролю. Эти предприятия должны разработать и принять собственные положения о закупках и им соответствовать.
Единственное, что мы как гражданские контролеры можем проконтролировать, - это факт публикации объявлений о закупках этих предприятий.
Сейчас идут жалобы относительно того, что они размещают их задним числом. Ставят объявление, скажем, 5 апреля, а срок подачи заявок - 3 апреля. При этом только участник их закупок имеет право подавать жалобы или судиться с ними, если посчитает свои права нарушенными. У нас нет такого права.
- А на официальном веб-портале госзакупок тот же "Росатом", например, обязан публиковать информацию о том, что, сколько, по какой цене и у кого он купил?
- Самую общую информацию - да. Но, повторюсь, мы серьезно ограничены в возможностях контроля по содержательным вещам.
Кто-то считает, что это нормально. И предприятия имеют право говорить - это наши собственные средства, до свидания! Но мы все же считаем, что даже если речь идет об их собственных средствах, то эти средства заработаны на государственной основе, за счет использования государственного имущества.
Не только мы недовольны существующим подходом. В целом об усилении контроля в этом направлении говорят и представители власти. Но поскольку госмашина очень неповоротливая, то ситуация пока не меняется...
- Щекотливый вопрос. Некоторые мои коллеги в Украине думают, что уход Алексея Навального в политику является ошибкой. Что вы об этом думаете?
- Об этом лучше спросить самого Навального.
- Хорошо. Тогда не могли бы вы рассказать о планах дальнейшего развития "РосПила"?
- Цель нашей деятельности - эффективное расходование бюджетных средств. Мы постоянно развиваемся. Например, мы начали смотреть закупки госпредприятий согласно закону №223.
Вот сейчас появилась Федеральная контрактная система. До конца года должны появиться подзаконные акты. Мы участвуем в их обсуждении. Когда будет внедряться ФКС, возникнет много проблем, и мы тоже будем участвовать в их решении.
У нас нет никакой политики. Мы продвигаем открытый гражданский контроль за госзакупками. Пока граждане нам доверяют, пока есть пожертвования, на которые мы существуем, мы будем работать с госзакупками. Если они перестанут нам доверять, скажут: "Нам не нужен гражданский контроль", то, значит, так оно и будет...