В Израиле мне рассказали «бородатый» анекдот, больше похожий на правду. В России конкурировали две социалистические партии — большевики и меньшевики. Поскольку первые захватили власть, последним пришлось эмигрировать в Израиль. Поэтому в России была реализована программа большевистская, а на Земле обетованной — меньшевистская. Что касается развития аграрного сектора, то сегодня можно с уверенностью сказать: кто — в «большинстве», а чье «меньшинство» тащит «кравчучку» или «кучмовоз».
Достижения израильских крестьян действительно поражают. Песок, камень, безводье, а полки магазинов ломятся от товаров. Кибуцы с мошавами жалуются на то, что некуда девать выращенное. Такого взлета удалось достичь за счет не только многоукладности хозяйствования, но и тесного сотрудничества агроформирований с учеными в деле модернизации и повышения производительности всех отраслей АПК. В этом Израиль тоже лидирует: треть в аграрном экспорте занимает сельскохозяйственный индустриально-технологический hi-tech.
Джонатан из мошава
Ленивая рука делает бедным,
рука прилежных обогащает.
Книга притчей Соломоновых
…Надоевший марсианский вид внезапно сменился оазисом — мошавом Эйн Яхав. Джонатан Ротем занимается в нем «ювелирным» процессом — сортировкой, калибровкой помидоров. Но не вручную, а с помощью автоматизированной системы с элементами искусственного интеллекта. Весь цикл — от мытья до упаковки — осуществляет умная электроника. Инфракрасные лучи и новейшие сенсоры отбирают томаты величиной с крупную вишню (отсюда и название — cherry) по цвету, весу, размеру, в зависимости от требований конкретного заказчика. Причем за один конвейерный проход. Электронный «глаз» способен заметить пятнышко размером в один-два миллиметра, дефекты не только на поверхности, но и под кожицей. Благодаря значительной экономии затрат система окупается за два года.
А сын Джонатана, Рой, вице-президент компании Rini Cherry, экспортирует помидоры во многие страны мира, в частности и в США. Если бы их выращивали в открытом грунте (который в Израиле просто-таки дефицитный), то с гектара собирали бы 60—80 тонн. А в мошавской теплице с контролируемым компьютерами климатом урожай cherry почти в десять раз выше. Здесь производят и сорт Desert sweet, который приспособился к соленой воде...
Ротем-старший с гордостью показывал свое хозяйство, завел даже на склад запчастей, где всего полным-полно — про запас. «Время дорого... Пока приедет ремонтная «летучка», своими силами заменим сломавшуюся деталь или узел». И хотя сбор помидоров механизирован, Джонатан из всей своей коллекции продемонстрировал последний «писк» прогресса — ручные садовые ножницы. Оказывается, их захват, разработанный с учетом эргономических особенностей человеческой руки, позволяет сборщику удерживать ветку или фрукт, не сплющивая и не повреждая плодоножку. Конструкция ножниц разная — в зависимости от вида, качества или размера плодов, но инструмент рассчитан на то, чтобы работать одной рукой, даже не касаясь плодов. Последнее условие очень важно для потребителей ряда стран, в частности Японии.
Эйн Яхав, где проживают 120 израильских семей и полтысячи наемных рабочих из Таиланда, можно обойти за полчаса. Останавливаюсь возле одного дома, перед которым на полянке выставлены большие и маленькие статуэтки: на продажу. За женский торс из зеленоватого камня, похожего на наш малахит, мастерица запросила три тысячи шекелей. Мгновенно делю на тамошний курс — 4,5 шекеля за доллар... Ну уж нет, лучше живая, чем каменная!
По двуязычным вывескам — на иврите и тайском — видно, что наемные рабочие пустили корни тут надолго. Приторговывают в собственном магазинчике, забитом тысячами баночек с приправами из кориандра и острыми специями. Даже праздники в Эйн Яхаве теперь отмечают не только еврейские, но и дни рождения короля и королевы Таиланда, на которые новая рабочая смена приглашает радушных хозяев. В глубинке не убивают вечера возле телевизоров. Здесь предлагают развлечения на любой вкус: рестораны, пабы, студии аэробики, кружки восточных танцев с традиционным танцем живота — в египетском исполнении и турецком.
Если Джонатан пригласит вас в японский ресторан на суши, не воспринимайте это как еврейскую шутку. Такая «точка» в Эйн Яхаве действительно функционирует. Хозяйка заведения Мири в национальной куртке «хаори» предложит вам изысканные кушанья: от салатов и омлетов до жаренного на чугунной решетке маринованного мяса. Млеешь как от изумительных блюд, так и от домашней атмосферы. Только и отличия, что вместо цветущей сакуры просто в зале, пробив потолок, возвышается старая олива. Мири до приезда сюда долгое время жила в Японии и давно увлекается этнической кухней. Два сына пошли в мать — специализируются на суши и морепродуктах, а Мири предпочитает блюда из мяса и овощей. Рецептов у нее не допросишься — тайна, хотя на некоторые тонкости может намекнуть.
Если сравнивать кибуцную «гастрономию-кулинарию» с мошавской, то обе вполне съедобны. Отличает эти два становых хребта израильской аграрной экономики форма собственности. Если кибуцники могут выбрать своим гимном известные строки «все вокруг колхозное, все вокруг — мое», то жители мошавов четко разграничивают «мое» и «наше». Хотя они, как и жители кибуца, живут в сельской местности, зато экономически более независимы: имеют собственный дом и свой земельный участок. Объединившись в кооперативы, в складчину покупают оборудование, формируют общий фонд развития, сообща сбывают продукцию. Подобная форма приемлема для крестьян-индивидуалистов, которым жизнь в «коммунистических» кибуцах представляется Божьей карой. Поэтому мошавы с более привлекательным микроклиматом ныне занимают главенствующее место в трудоустройстве новых иммигрантов
Около 450 мошавов, каждый из которых объединяет 60—120 семей (в целом 3,1% населения), производят почти 50% сельскохозяйственной продукции. И хотя размер надела члена мошава составляет 2,5—6 гектаров против нескольких сотен в кибуцах, фермеры творят на них настоящие чудеса. Конкурируя между собой как две различные формы общественной организации производства, мошавы и кибуцы взаимодополняют друг друга на основе внутриотраслевого разделения труда. Размеры угодий, почвенные и климатические условия исторически определили специализацию. Кибуцы на больших, по израильским меркам, площадях, «впрягая» высокомеханизированную технику, культивируют преимущественно злаковые и технические культуры, занимаются молочным и мясным скотоводством. На их долю приходится 81% хлопчатника, 73 — бананов, 67 — картофеля и 60% молока. Мошавы же на арендованных гектарах выращивают трудоемкие цитрусовые, овощи, бахчевые, цветы, а в горных районах из-за дефицита пригодных земель доминирует птицеводство.
Экономические кризисы несколько раз больно ударили по мошавам. В конце 1960-х они не сумели своевременно отреагировать на перепроизводство сельхозпродукции и, как результат, уступили извечному конкуренту — кибуцному движению, которое с меньшими потерями вышло из критической ситуации. К тому же апатию усугубили острые дискуссии о целесообразности семейного хозяйства в современных условиях и необходимости перехода к крупным производственным формам. А в 1980-х в мошавах произошла смена поколений, породившая новые социально-экономические вызовы. Невозможность поделить хозяйство между несколькими наследниками гнала молодежь с насиженных мест.
Из-за отсутствия рабочих рук фермеры были вынуждены прибегнуть к наемному труду, в большинстве своем из-за рубежа, что противоречит идеологическим основам как мошавов, так и кибуцев. Собственно говоря, этим они грешат и ныне. Доля зарубежной рабочей силы в сельскохозяйственном производстве Израиля довольно высока — до 70%. Тамошнюю полицию больше всего донимают нелегалы. Почти 200 тыс. иностранцев находятся в Израиле незаконно: с просроченными рабочими визами или же вовсе без них, выдавая себя за «вечных» туристов. Впрочем, они живут в Израиле постоянно и не намерены уезжать.
Уже после моего отъезда из гостеприимного мошава Эйн Яхав туда нагрянула иммиграционная полиция и задержала 20 нелегалов-гастарбайтеров. Некоторые из них оказались туристами, без права на работу, а большинство находятся в Израиле незаконно. Кто защищал наемную силу — знакомый Джонатан Ротем или кто-то другой, не уточнял. Руководство мошава доказывало полицейским, что подавало прошение выделить квоты на привлечение иностранных рабочих, без которых рентабельность сельхозпроизводства может упасть до критической черты. Однако положительный ответ до сих пор не получен. Между тем иммиграционная полиция распространила на широко используемых языках, в том числе и на русском, обращение к нарушителям визового режима с разъяснением их прав при задержании.
Вершки и корешки
Землю не должно продавать
навсегда, ибо Моя та земля.
Книга Левит
Удивляюсь! И как библейский Моисей избежал участи нашего Ивана Сусанина? Это ж надо 40 лет водить вверенный Богом народ по пустыне, протяженность которой от силы 150 километров! Предположим, для вышколенной армии такой марш-бросок обошелся бы без потерь, а тут — женщины с детьми, старики, немощные...
Более того, после стольких мытарств Моисей нашел единственное на Ближнем Востоке место, где нет нефти и пригодной для земледелия земли. И начали евреи обживать негостеприимную родину, «лупати цю скалу», как писал наш Каменяр.
За 57 лет официального признания Израиль на пустынной и малярийной земле создал почти Америку. Шекель стал конвертируемой валютой, население выросло с 500 тыс. до 7 млн. и добилось не только продовольственной независимости, но и буквально вытолкало государство в лидеры по экспорту сельхозпродукции и самых современных аграрных технологий. И кто? Самая несельскохозяйственная нация в мире!
Израиль в разное время накрыли пять волн «алий» — переселений. Во время последнего исхода сюда прибыло более миллиона выходцев из бывшего СССР. Но много ли понимали в аграрке кандидаты с докторами наук, бухгалтеры или скрипачи? 25,8% выходцев из СССР были научными сотрудниками, 16,2 — инженерами и архитекторами, 33,9 — врачами и медработниками, 17,3% — квалифицированными рабочими. В целом 58% иммигрантов из Союза оказались людьми с высшим образованием, учеными и представителями свободных профессий. Среди местных израильтян доля аналогичной группы населения была вдвое ниже.
В результате притока высококвалифицированной рабочей силы количество «башковитых» на 10 тыс. работающих в Израиле стало самым высоким в мире — 135 человек. Но в первые годы своего существования молодое государство, в отличие от остальных стран, поощрявших иммиграцию молодежи перспективных профессий, принимало сотни тысяч уцелевших жертв катастрофы европейского еврейства, беженцев из арабских стран.
Поэтому феномен израильского аграрного Города Солнца, видимо, кроется именно в... необразованности прибывших. В то время, как во всем мире крестьяне массово мигрировали в города, еврейские репатрианты — бывшие горожане, наоборот, пускали корни в глубинке и овладевали азами земледелия. Не отягощенные опытом, фермеры без колебаний прислушивались к научным идеям, без опаски внедряли новейшие разработки.
Что-то подобное пыталась привить советским евреям тогдашняя власть, агитируя переселяться на Дальний Восток. Заманчивым пряником маячили земельный надел размером в четыре гектара на человека, заем — до шестисот рублей на семью и бесплатная тракторная вспашка двух с половиной гектаров. Но не это привлекло представителей еврейского народа со всего мира. Их вдохновляла идея «возрождения суверенной еврейской территории». В 1928 году в Еврейскую автономную область прибыли 116 человек из Аргентины, 87 французов, 61 бельгиец. Даже из Палестины приехали 74 человека. Получив право владеть землей, они все-таки создали колхоз, в котором и председатель, и ездовой были настоящими евреями. Но власть как насадила, так со временем и выкорчевала эти ростки.
Израильские колхозы оказались более живучими. За последние 20 лет аграрный сектор стремительно преодолел путь от low-tech в допотопных кибуцах до hi-tech в постиндустриальных кооперативах. И собственность на землю тут отнюдь не является разменной монетой или камнем преткновения: согласно Святому Писанию, Бог — единственный управитель дарованной тверди.
Нарушили этот завет еще до образования Израиля как государства. Частная собственность на землю сложилась в результате скупки земель у жителей Палестины, и до сегодняшнего дня она гарантируется государством. Сам же институт частного землевладения, закрепленный в турецком праве с присущими ему элементами феодальных привилегий, аннулировали только в 1969 году. Самое крупное частное землевладение в современном Израиле измеряется 400 гектарами.
Отдельные призывы приватизировать часть земельного фонда звучали и после 1948 года, но в целом в стране царило национальное согласие относительно государственной монополии на землю, что и было закреплено в основном законе о земельных владениях. Посему около 95% земельного фонда находятся в государственной собственности. Из него под сельское хозяйство задействована лишь пятая часть — 440 тыс. гектаров, половина из которых — на орошении.
Распоряжаясь основной частью земельных угодий, государство не занимается предпринимательской деятельностью непосредственно в аграрном секторе. Но его опосредованное влияние на развитие сельского хозяйства чувствуется. Государство контролирует систему землепользования, передавая землю в аренду за невысокую плату на коллективной или индивидуальной основе сроком на 49 лет с возможным дальнейшим продлением срока на столько же. Выступая монополистом, оно пыталось решить важную для малых стран проблему рационального использования ограниченных площадей и вместе с тем руководить процессом адаптации иммигрантов.
Вопросами землепользования занимаются три ведомства: Израильское земельное управление, Еврейский национальный фонд и Министерство сельского хозяйства и развития сельских территорий. Первый орган отвечает за использование государственных земель, а также регулирует земельные отношения на территории страны. Еврейский национальный фонд, формально будучи владельцем части земель, финансово поддерживает поселения, которым он предоставил землю в аренду на 49 лет, а также контролирует использование и развитие переданных площадей. В Минсельхозе земельными вопросами занимается Почвенная служба Израиля. В ее компетенцию входит картографирование (составление карт почв), разработка и реализация мероприятий по охране земель, дистанционное зондирование территории. В каждом из 56 административно-территориальных образований Израиля работают один-два специалиста этой службы.
Кибуцы и мошавы хозяйствуют на арендованных землях, имея на руках от правительства разрешение на заселение. Поначалу для обеспечения прожиточного минимума хозяйствам выделяли надел из расчета в среднем по три гектара на семью. В начале 1990-х на один кооператив приходилось около 520 гектаров, а при худшем бонитете — 800—1000. Кибуц имеет право на преференциальные финансовые условия аренды, и оно передается кибуцникам по наследству. Запрещено делить землю между членами коммуны в случае ее роспуска.
Она также не может выступать в качестве залога для получения ипотечного кредита, если внезапно возникнут финансовые затруднения.
Кибуц пользуется землей, как и основными фондами, до тех пор, пока он функционирует как производственное объединение. Коммуна «лопается» — все основные фонды переходят в ведение Еврейского фонда, который передает их вновь образованному агроформированию. По условиям аренды, кибуц обязан возделывать землю сам и только для тех нужд, которые задекларированы в договоре. Проще говоря: арендуешь у государства землю под плантации цитрусовых — не имеешь права возводить на ней дом, не заручившись согласием владельца земли.
В мошавах частная собственность на средства производства (за исключением земли) сохраняется полностью. Но две трети ферм, входящих в мошавы, владеют в среднем тремя гектарами. Конечно, чтобы добиться рентабельности на таких куцых наделах, нужно интенсивно их эксплуатировать, используя ограниченный набор высокодоходных культур. Но из-за узости израильского рынка и нестабильности внешних факторов никто не гарантирует, что вы будете жить припеваючи.
Вместе с тем и процесс укрупнения производства несколько затруднен, поскольку по уставу мошаву запрещено концентрировать землю в одних руках. Единственный выход — создавать кооперацию по западному образцу, объединив специализированные фермы в многоцелевые кооперативы, или же участвовать одновременно в нескольких разнопрофильных ассоциациях.
Если проанализировать аграрную статистику Израиля за последние 40 лет, то доля сельского хозяйства в ВВП уменьшилась с 12,3 до 1,7%, а общая занятость населения — с 17,3 до 2,3%. Вместе с тем спад удельного веса аграрного сектора сопровождался значительным ростом производства сельскохозяйственной продукции, интенсификацией производства, углублением его экспортной специализации.
По международным стандартам, сельское хозяйство считают высокотоварным, если фермер в состоянии прокормить от 30 до 50 соотечественников. В Израиле это соотношение составляет 1:95, тогда как в США — 1:79, России — 1:14,7, в Китае — 1:3,6.
Но еще свежо в памяти, когда самим приходилось потуже затягивать пояса. В 1949 году правительство вынуждено было ограничить аппетит граждан, а по сути, ввести продовольственные карточки, которые отменили только в 1960-х. Нынче почти 95% продовольственных потребностей страны удовлетворяет собственное производство, а экспорт сельхозпродукции ежегодно измеряется 1,5 млрд. долл. и позволяет финансировать основную часть завозимых продуктов питания. Этим Израиль отличается от соседних ближневосточных и североафриканских государств, которые, имея похожие или даже лучшие природно-климатические условия, ощущают острый дефицит продовольствия и, чтобы прокормить собственное население, вынуждены кланяться зарубежным поставщикам.
Экспортная израильская рука с овощами и фруктами добралась и до наших рынков. Она и раньше нас потчевала, но вынужденно делала это под другим «лейблом». Кто помнит засилье апельсинов из Марокко в советские времена? Так вот, цитрусовые были не тамошние, а из кибуцев. Дабы соблюсти политическую невинность, Политбюро ЦК КПРС, не менее хитрое, нежели их кнессет, разрешило покупать фрукты в Израиле, но при условии, что на них будет красоваться «лейбл» любой другой страны. Евреи согласились и по настоянию наших товарищей на каждый апельсин начали клеить черную «марокканскую» марку...