К ВЫСШЕЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ МАТЕМАТИКЕ?
Приближается восьмая годовщина независимой Украины. Жизнь страны за эти годы кардинально изменилась, однако только в последний год политики и экономисты вплотную подошли к ответу на главный вопрос - о национальной модели экономической системы. Не стал исключением и «круглый стол» в Национальном институте украинско-российских отношений при Совете национальной безопасности и обороны Украины на тему «Современные проблемы экономического развития Украины».
«Бермудский треугольник» переименован
в украинский
Хотя глава украинского представительства Всемирного банка Грегори Еджейчак выступал отнюдь не первым, именно он, мне кажется, наиболее точно определил суть ныне действующей у нас экономической модели: «бермудский треугольник». Как и в первоисточнике, здесь все исчезает без каких-либо следов: предприятия «доедают» накопления советских времен, а сменяющие друг друга правительства - займы МВФ, ВБ и других «мировых кочегаров». Увы, «паровоз», у которого остановка намечалась в «коммуне», так и пыхтит «на запасном пути», не в силах сдвинуться с места. Глава представительства ВБ убежден, что в ближайшие два-три года вряд ли что-то капитально изменится: МВФ будет оплачивать долги самому себе, через пару лет к той же процедуре приступит ВБ, а Украина будет продолжать «клацать зубами» в ожидании новой пищи для обожаемого экстенсивного развития.
Жаль, что секретарь СНБОУ Владимир Горбулин, в силу своего служебного положения выступивший первым, не выслушал предварительно речь г-на Еджейчака. В противном случае он бы не принимал время от времени возникающие микроулучшения показателей в тех или иных отраслях за нечто отличное от устойчивой стагнации пребывающей «на запасном пути» отечественной экономики. Так что более точное название такого любимого термина наших руководящих кругов, как «глубокий трансформационный кризис», - «глубокий застой». В сравнении с ним брежневский вариант может почитаться «светлым будущим», что, кстати, и утверждается на полном серьезе в Национальной программе возрождения Украины председателя ВР Александра Ткаченко.
Выступавший за г-ном Горбулиным директор Института экономического прогнозирования Валерий Геец сразу же известил публику, что в минувшем году ученые НАНУ издали 75 монографий (одна из них продавалась в холле) - намного больше, чем в другие годы «глубокого трансформационного кризиса». А поскольку в составлении программы «Украина-2010» и всех ее предшественниц принимали самое активное участие многие авторы монографий, первая группа причин искомого кризиса более или менее ясна. Нет, нет, я не хочу сказать, что упомянутая программа плоха как «национальная идея», но как практическое руководство... Выдающийся автор постсоветских афоризмов Виктор Черномырдин по этому поводу говорил так: «Не могу себе даже представить, что можно так же работать и дальше».
О необходимости общенационального характера экономической политики говорил и заместитель председателя комитета ВР по финансам и банковской деятельности Богдан Губский. Без хотя бы минимального политического консенсуса по ключевым вопросам национального развития любые радикальные реформы априори обречены, по его мнению, на провал. Здесь, на мой взгляд, затронут важнейший аспект нашего развития. Успех реформ в Польше, Венгрии, Чехии и т.д. был в первую очередь обусловлен тем, что начинали там не с трансформации режима, не с выборов, а с договоренностей между различными группами политического класса о новых правилах игры, об отношении к прошлому, настоящему и будущему. В нашей же стране новая политсистема, даже меняясь и сбрасывая с себя партийно-советские одежды, тяготела к восстановлению традиционной монополии на власть.
Министр финансов Игорь Митюков фактически повторил свое выступление на конференции «Бюджет-2000: прорыв в новую экономическую политику». Прорыв, считает г-н Митюков, должен заключаться в жесткой фискальной политике при смягчении монетарной. Если я правильно понял министра, он допускает возможность заплатить за снижение процентных ставок определенным ростом инфляции. Впрочем, мы скоро узнаем все подробности из серии авторских статей на сей счет. Но одну из них Игорь Александрович все же изложил.
Речь идет о центральной идее ткаченковской Национальной программы возрождения - «полном межотраслевом и развернутом натуральном стоимостном балансах». Оказывается, данная проблематика составляла сердцевину его кандидатской диссертации и в процессе то ли ее написания, то ли последующей деятельности он убедился в полной тупиковости этого направления экономической мысли, пережившего свой расцвет в 70-е годы. Как видим, брежневский застой дал свои весомые плоды не только в производственной, но и в интеллектуальной сфере. Однако само обилие «прорывных» научно-экономических форумов показывает, что общество интуитивно ощущает конец одной и наступление новой фазы развития.
Первый этап
завершен
За «круглым столом» эта особенность современной ситуации косвенно прозвучала в выступлении г-на Губского: пройдя достаточно длительный и противоречивый период самостоятельного развития, Украина, по его словам, стоит на экономической развилке. «Подвели» ее туда такие кардинальные преобразования в основах экономики, как перемены в отношениях собственности и роли государства; формирование новых экономических институтов типа фондового, валютного, товарного, трудового и прочих рынков; диверсификация внешнеэкономических связей; разрушение прежней системы социальных гарантий. Естественно, что подобные «стрессы» не могли не сопровождаться рождением новых противоречий. Так, возник разрыв между практической экономикой и структурой госуправления, между финансовым и реальным секторами; утрачены многие высокотехнологические производства и обслуживающие их умы; вместо прямых инвестиций господствуют портфельные, а кредиты международных финансовых организаций фактически сковали инициативу в поиске альтернативных, в первую очередь внутренних, источников финансирования; произошла резкая поляризация в распределении материальных и денежных доходов; теневая экономика достигла невиданного уровня. Ко всему этому я бы добавил примат агрессивного политического подхода над экономической эффективностью.
И все же, судя по обилию призывов к политическому консенсусу и самого разного качества программ, наступил этап, когда на передний план выдвигается конструирование связей, а не их разрушение, обеспечение новых экономических и политических интересов Украины. Именно в этом контексте можно интерпретировать замечание Г.Еджейчака о том, что его оптимизм в отношении будущего Украины связан с отсутствием у нас существенных этнических и религиозных конфликтов, нет особых проблем и со здоровьем населения (физического или духовного, докладчик не уточнил). Однако один «духовно-теоретический» конфликт может, полагаю, серьезно затормозить новый этап развития.
Стабилизация
и переходная экономика
Судя по выступлениям Игоря Митюкова, главы группы советников председателя НБУ Виктора Лисицкого, представителей администрации Президента, наши руководящие инстанции так и не освоили разницу между стабилизацией в сложившейся и переходной экономиках. Если в первом случае обеспечивается устойчивый выпуск продукции при полном использовании ресурсов, то во втором имеется ряд принципиальных особенностей.
Прежде всего рыночные принципы и критерии применяются здесь к хозяйственной структуре нерыночного типа. Нет надлежащих инструментов регулирования экономики и у государства. Поэтому если для развитой экономики показателями стабилизации служат выпуск продукции, инфляция и занятость, то для переходной, наряду с возрастанием роли инфляции, особое значение обретают показатели накопления предпосылок экономического роста и, прежде всего, динамика и характер инвестиций.
Увы, из всех участников «круглого стола» только два человека обратили на это пристальное внимание: старейшина украинской экономики академик Иван Лукинов и молодой доктор наук Богдан Губский. Правда, первого волновало в основном низкое качество отечественной статистики, в то время как второго - национальная инвестиционная программа с задействованием реальных мотивационных механизмов привлечения капиталов и сочетанием либеральных и административных регуляторов оптимизации их движения. Ведь к чему приводит до сих пор действующий алгоритм денежно-кредитной и фискальной политики: «сжатие денежной массы - уменьшение бюджетного дефицита - сокращение платежеспособного спроса - снижение инфляции»? К общему расстройству движения капиталов, глубокому спаду реального сектора, разрушению финансов производства, платежному и инвестиционному кризису, бегству капитала из страны, криминализации экономики. Поэтому предлагается принципиально иная система: «накопление капитала - расширение спроса - увеличение производства и занятости - рост бюджетных доходов - сокращение бюджетного дефицита - снижение инфляции».
Другими словами, политику подлинной стабилизации следует начать с оздоровления финансов предприятий как основы финансовой системы страны, как предпосылки устойчивого экономического роста. Поэтому будет ошибкой и явным забеганием вперед считать, что следующий этап - это стадия искомого роста. До завершения создания основных рыночных институтов и перехода к новому макроэкономическому регулированию такая задача не может быть успешно решена. Академик Геец смотрит на проблему еще шире: переход в состояние активного использования ресурсов немыслим без создания основной массы институтов гражданского общества. Можно считать и так, но есть еще одна проблема, которая опять-таки нашла, увы, лишь косвенное отражение на «круглом столе» в Национальном институте украинско-российских отношений.
Вызов
глобализации
Уже в самом начале коммюнике глав государств и правительств стран «большой восьмерки», подписанном по результатам кельнской встречи 18-20 июня с.г., говорится: «Глобализация - сложный процесс, связанный со стремительно растущим движением идей, капиталов, технологий, товаров и услуг по всему миру, - уже привела к глубоким изменениям в наших обществах... Задача состоит в том, чтобы использовать огромный потенциал глобализации и при этом свести к минимуму связанные с ней риски, развеяв опасения по поводу недостаточного контроля за ее последствиями».
Между тем, риски эти для национальных экономик, а тем паче переходных, весьма велики. Переход к открытости создает новые возможности для их прогресса, но имеет и более чем серьезные опасности. Это не только возможность подавления национальной промышленности более мощными конкурентами и значительно большее воздействие на экономику страны нестабильностей на мировых рынках. Весьма опасно и нарастание внешней задолженности в сочетании с такого рода внутренней, которая не только обескровливает реальный сектор, но и ведет к оттоку капиталов за рубеж. Все эти последствия глобализации экономика Украины уже ощутила в полной мере.
В прошлогодней Женевской деловой декларации президент Международной торговой палаты Гельмут Махер заявил, что в мире происходит глобализация предложения, а не спроса. Это означает, что рост объемов производства главных агентов глобализации - транснациональных корпораций - сдерживается объемом освоенных ими рынков, где главным барьером служит тарифно-налоговая регуляция национальных государств. Поэтому в упомянутом коммюнике руководители стран, где сосредоточена основная масса штаб-квартир ТНК, не преминули записать: «Мы вновь заявляем о нашей решительной поддержке Всемирной торговой организации (ВТО) и нашей приверженности открытой системе торговли и инвестиций. Мы призываем все страны противодействовать протекционистскому давлению и способствовать дальнейшему открытию своих рынков. Мы призываем все страны, которые еще не являются членами ВТО, присоединиться к этой организации, приняв ее принципы».
У нас в таких случаях говорят: «Социальный заказ выполнен». Вокруг этого «заказа» между участниками «круглого стола» разгорелся жаркий спор. Главным оппонентом противника протекционизма г-на Еджейчака выступила известный борец с «происками» западных ТНК и К о - председатель Комитета по стандартизации, метрологии и сертификации Татьяна Киселева. Впрочем, даже в «стане врага» она обнаружила своего союзника в лице главного экономиста ВБ Джозефа Стиглица, который в одной из своих последних статей написал: «Полная либерализация рынков капитала может стимулировать не увеличение национального богатства, а разворовывание собственности и переправку капиталов за границу... Открытость внутренней экономики, в первую очередь для прямых иностранных инвестиций, предоставляет доступ к новым технологиям в производстве».
Но тут есть одно «но»: следуя сложившемуся у себя понятию о качестве жизни «золотого миллиарда», Запад стремится переносить в «незолотые» страны ресурсоемкие, низкотехнологические и экологически неблагополучные производства. Валерий Геец привел яркий пример вмешательства правительства США в деятельность харьковского «Турбоатома», в результате которого последний деградирует до уровня конгломерата малых предприятий. По словам Т.Киселевой, только 14 % нашего малого бизнеса работают в сфере производства, а свыше 60% - торгуют и посредничают, в том числе с помощью иностранных инвестиций (по данным завотделом Национального института украинско-российских отношений Аркадия Сухорукова, инновациям из иностранных кредитов досталось не более 2%). Но на один аргумент так противоядия и не нашлось: г-н Еджейчак считает, что, в отличие от стран Юго-Восточной Азии, протекционизм в Украине не может иметь успеха по причине всеохватывающей коррупции.
Одним словом, по выражению Богдана Губского, «интегрироваться в рынки ХХ столетия - это в принципе арифметика, тогда как интегрироваться в рынки ХХІ столетия - это уже алгебра, которая для нас будет выглядеть как теория вероятности». Иван Лукинов полагает, что алгебру следует поменять на высшую математику. Академик, скорее всего, прав, что подтверждается мнением человека, который о своей роли в мире отзывается так: «Мои высказывания могут ворочать рынками, хотя я очень стараюсь не злоупотреблять этой силой».
Еще три года назад в работе «Алхимия финансов» Джордж Сорос выступал в роли мага, выводящего формулы экономического благоденствия для цветущего капиталистического общества. Теперь, когда три четверти мира оказалось в зоне финансового циклона, американский филантроп превратился в уходящего на покой иллюзиониста, который напоследок устраивает публичный сеанс разоблачений своих фокусов. В последней книге «Кризис глобального капитализма» он предрек «неминуемый распад системы мирового капитализма». В высшей математике такая процедура равнозначна превращению определенного интеграла в неопределенный.