Исследовательский институт финской экономики (ETLA) — наиболее авторитетная в Финляндии организация, занимающаяся экономическими исследованиями и прогнозированием. С 2005 года его исполнительным директором стал Сикстен Коркман, прежде занимавший ответственные посты в Банке Финляндии, министерстве финансов, Совете министров Евросоюза. Он же возглавил Финский бизнес-форум.
Сегодня г-н Коркман — один из самых востребованных экспертов в области финской и европейской экономической политики. Именно при нем ETLA стал целенаправленно заниматься анализом факторов, стимулирующих появление инноваций и внедрение новых технологий в контексте развития экономики знаний.
О финской экономике, еврозоне, финансовом кризисе, учителях и многом другом г-н КОРКМАН рассказал в эксклюзивном интервью для «Nokia, например, несут большие потери, но они же и восстанавливаются быстрее, поскольку являются глобальными компаниями и могут выиграть за счет роста в любом секторе мирового рынка, а не только за счет роста на внутреннем рынке.
В Финляндии более всего пострадало промышленное производство, так как мы производим для мирового рынка множество товаров, а для этого требуются инвестиции. Также пострадала строительная отрасль — в основном из-за отсутствия спроса и трудностей финансирования. Но спрос на строительство сейчас начал расти именно из-за того, что процентные ставки довольно низкие, и это — одно из преимуществ той фискальной политики, которую мы проводили и проводим, — стабильность процентных ставок еврозоны.
— В советские времена Финляндия была одним из крупнейших поставщиков потребительских товаров в СССР. С распадом Союза и началом доминирования Китая эти рынки были в основном потеряны. Вам не кажется, что Финляндия и Евросоюз в целом должны прилагать больше усилий, чтобы вернуть свои традиционные рынки и защищать своих производителей от Китая и его торговой экспансии? Если да, то о каких протекционистских механизмах можно вести речь?
— Мы в Финляндии являемся убежденными противниками протекционизма. И на то есть серьезные причины. Если ваша страна маленькая, то вам приходится специализироваться в некоторых видах деятельности и много торговать с остальным миром. Только так можно стать богатым. Но при этом постоянно приходится заботиться о собственной конкурентоспособности и повышать ее — либо с помощью инноваций, либо за счет применения новых маркетинговых стратегий. Здесь мы используем наш основной метод — инвестируем в образование. Инвестирование в человеческий капитал дает возможность готовить квалифицированные кадры, развивать высококачественное производство и добиваться конкурентоспособности на мировом рынке.
Да, это правда, во времена СССР Россия была важным для нас рынком. Но она также была и очень опасным рынком. В Россию можно было продать все, что угодно, без какой-либо оглядки на качество. Но всегда лучше иметь в наличии конкуренцию, ибо тогда приходится особенно заботиться о качестве.
— Что вы сегодня считаете показателями успешной экономики — энергосбережение, ВВП, бюджет, социальные показатели, инвестиции?
— Еще раз повторюсь: ключевым фактором успеха я считаю качество человеческих ресурсов. Следует смотреть на социально-экономическую систему в целом. Вот почему в нескольких книгах мы писали о скандинавской модели — модели, характерной для Финляндии, Дании, Швеции и Норвегии.
У нее много характеристик: экономическая сторона, научно-исследовательская деятельность, институты на рынке труда. Мы верим в важную роль профсоюзов. Лучше договариваться в ходе переговоров, нежели всецело полагаться на законодательство для рынка труда. У нас высокая социальная защищенность. При глобализации, когда любая компания может обанкротиться и ее сотрудники могут потерять работу, социальная защита должна распространяться на очень широкие слои населения. Она не должна быть слишком роскошной, но должна распространяться на всех.
Не думаю, что существует простой ответ на вопрос, как стать конкурентоспособным. Но тот факт, что Скандинавские страны преуспевают, свидетельствует об эффективности отдельных характеристик скандинавской модели: переговоров на рынке труда, инвестирования в человеческий капитал и предоставления социальных гарантий.
— Я заметила, что на вопросы об отсутствии коррупции финны любят отвечать с загадочной улыбкой — «мы честные». И все-таки человеческая природа такова, что ей ничто не чуждо, имею в виду разного рода соблазны. Посему без четких правил функционирования государственной машины и жесткого контроля за их соблюдением, очевидно, не обойтись. Кроме «честного менталитета», что еще обеспечивает низкий уровень коррупции в Финляндии?
— Хотя коррупция — это, конечно, плохо, но она имеет место быть. Но также есть в наличии демократия и политическая честность.
В Финляндии есть коррупция, но у нас ее меньше, чем во многих других странах. И у нас бывают скандалы. Но хорошо то, что они практически всегда становятся публичными и вызывают большой общественный резонанс. Так что демократия здесь функционирует эффективно. Вот почему важно иметь свободную прессу, общественный диалог и судебную систему, которой люди доверяют.
Что касается «честного менталитета», то человеческая природа везде одинакова. Но понимаете, есть такая штука, как самоукрепляющееся доверие. Канадский институт World Value Survey задает эти вопросы каждый год во всем мире: «Как вы считаете, можете ли вы доверять другим людям, вашим согражданам?» В большинстве стран, например во Франции, России и других, в ответ обычно звучит «нет». Но если вы спросите скандинавов, они вам ответят: «Да, доверяем». Так бывает, когда люди доверяют политической системе, хотя иногда, конечно, возможны разочарования. Но, к примеру, те же шведы и финны охотно платят налоги, потому что верят, что их налоги будут потрачены разумно. Однако если человек не доверяет системе, он постарается спрятать деньги.
— После глобального финансового кризиса какой из этих двух моделей, вероятнее всего, будет придерживаться Финляндия: (1) модели глобальной, абсолютно открытой экономики, конкурирующей со всем остальным миром, или (2) модели более изолированного и, возможно, более защищенного регионального игрока?
— Мы отдаем себе отчет в том, что иметь маленькую открытую экономику в период глобализации очень рискованно, поскольку кризисы могут оказаться очень болезненными. Но мы категорически убеждены, что для Финляндии это — единственное решение.
Не всегда все идет по плану. Иногда мы теряем рынки, иногда у нас бывают вспышки безработицы, но и в этих случаях мы предпринимаем действия, чтобы решить проблему и удержаться на плаву. Стремление к протекционизму, закрытие границ, мнение, что мы справимся сами, привело бы нас к бедности. А мы не хотим быть бедными, мы предпочитаем быть относительно богатыми. И если мы хотим участвовать в глобальной экономике, то должны быть конкурентоспособными.
— Какие вызовы ждут финскую экономику в ближайшие годы? И каким вы видите лет через 10—15 ее место в мировой экономике?
— У нас будут трудности с восстановлением экономического роста. У нас есть Nokia, но нам понадобятся еще несколько таких же компаний, и пока не совсем ясно, как мы сможем добиться экономических успехов. У нас также есть проблема с трудовыми кадрами, потому что, как утверждают некоторые эксперты, наша социальная защищенность слишком велика и порождает лень. У нас есть проблемы с общественными финансами, есть бюджетный дефицит — правда, не столь значительный, как в Греции, но близкий к 3% прошлогоднего ВВП. Быстро стареющее население тоже создает дополнительное давление на общественную казну. Конечно, все эти проблемы решаемы, но они существуют, и существуют сейчас.
Финляндия — маленькая страна, которая никогда не будет играть большую роль в мировой экономике, за исключением некоторого влияния на глобальный рынок в качестве члена Евросоюза. Вот почему для нас очень важен Евросоюз.
— Есть ли в ваших исследованиях место для таких стран, как Украина?
— Я не слишком много знаю об Украине, но мы проводили исследования в Восточной Европе, и, естественно, у меня есть коллеги, которые знают о ситуации в Украине гораздо больше, чем я.
— Что, по-вашему, следует делать Украине в экономическом плане, чтобы к ее возможностям и потенциалу возникал интерес?
— Я бы точно начал с системы образования. Мне кажется, нет ничего важнее, чем быть уверенным в том, что дети — школьники, студенты — изначально получат качественное образование. А для этого нужно начинать с учителя. Я убежден, что ключом успеха Финляндии является очень хорошая подготовка учителей. Они получают хорошее академическое образование, и их профессия считается престижной.
— Является ли уровень зарплаты важным мотивирующим фактором?
— Не скрою, раньше зарплата была повыше. Сейчас она ниже, и это вызывает определенное беспокойство. Учителя должны получать хорошую зарплату, потому что на самом деле создание человеческого капитала — это реальный ключ к успеху, и он берет свое начало в школе.
— Учитывает ли правительство Финляндии оценки вашего института, и каков механизм имплементации результатов ваших исследований?
— Я бы сказал, что наши наработки в значительной мере востребованы правительством. Мы часто проводим исследования для министерств — как по их просьбе, так и в результате подачи наших собственных заявок. Также участвуем в работе правительственных комитетов в роли экспертов.
Мои коллеги являются советниками правительства по инновационной политике, научно-исследовательской политике и т.д. Но у нас нет официального статуса. Правительство прислушивается к нам только в том случае, если считает, что наши выводы и результаты исследований имеют определенный смысл. Так что наше влияние зависит от наших знаний и умений.
— Занимается ли ваш институт прогнозированием глобальных экономических процессов? Если да, то насколько они подтверждаются? Можете назвать конкретные примеры?
— Вообще не подтверждаются (смеется). Как все, мы занимаемся прогнозированием, и, как у всех, наши прогнозы не сбываются. Особенно, если взять недавний кризис. Никто, практически никто не ожидал такого кризиса. Поговаривали, что кое-что, возможно, будет не так, но чтобы ВВП Финляндии упал на 7,5% — такого не ожидал никто…
Есть мнение, что экономическое развитие предсказать невозможно — о нем можно только размышлять, делать предположения. На мой взгляд, скорее есть смысл думать и говорить о рисках экономического развития, нежели о точных цифрах, которые практически никогда не становятся реальностью.
Справка «ЗН»
Исследовательский институт финской экономики (ETLA) был создан в 1946 году и с первых лет своего существования отслеживает влияние образования и научно-исследовательской деятельности на производительность труда и экономический рост. В 90-е годы институт внес значительный вклад в модернизацию промышленной политики Финляндии на основе отдельных, четко определенных групп промышленности (кластеров).
Институт частный. Финансируется из разных источников — от финских компаний и Академии наук Финляндии до министерств и Еврокомиссии. На сегодняшний день в ETLA работают 30 ученых, исследования которых сфокусированы в рамках четко определенных направлений: экономика бизнеса, рынок труда и образование, общественные финансы и вопросы экономической политики.