Ожидать благоприятной реакции со стороны США и большинства европейских и азиатских стран на «приговор» Штокмановскому проекту, объявленный накануне визита Владимира Путина в Германию, российской стороне не приходилось. Ведь заявление председателя правления «Газпрома» Алексея Миллера о том, что российский газовый гигант самостоятельно будет разрабатывать «супергигантское» месторождение в Арктике, поставило крест на надеждах пяти западных нефтяных компаний (американских ConocoPhillips и Chevron, норвежских Statoil и Norsk Hydro и французской Total, которым в 2005 году было обещано 49% акций этого месторождения).
Значительная часть добычи с этого третьего в мире по величине месторождения (с подтвержденными запасами в 3,7 триллиона кубометров) предназначалась для переработки в сжиженный газ и его дальнейшей транспортировки морским путем, в первую очередь, в США. Количество зайцев, которые убивались реализацией этого проекта, пересчитать сложно. Во-первых, участие транснациональных компаний в разработке российских газовых месторождений существенно повышало шансы на установление более прозрачных и рыночных правил игры на этом рынке. Во-вторых, применение технологии сжижения газа означало бы переход к более свободной конкурентной борьбе в мировом масштабе, без привязки к геополитике трубы. В-третьих, укреплялись партнерские отношения между Россией и США, а также повышались шансы утоления «газового» голода и в других регионах мира.
Не в обиде при этом должна была остаться и российская сторона: кроме огромных инвестиций и приобщения к западному опыту и технологиям, Кремль надеялся также получить определенные уступки со стороны США для облегчения процесса вступления в ВТО. И это только то, что лежит на самой поверхности. Результаты же более глубоких раскопок последствий «узурпации» «Газпромом» освоения Штокмановского месторождения еще долго будут обсуждаться в западной прессе.
Впрочем, от одной страны Путин все же ожидал положительной реакции, так как весь тот газ, на который так рассчитывали США и иже с ними, Кремль решил без всяких там заводов по сжижению природного газа загонять в трубу и преподносить на тарелочке с голубой каемочкой Германии. Ведь именно она в лице своего бывшего канцлера, а ныне наемника «Газпрома» Герхарда Шредера не пожалела ни усилий, ни политической репутации для реализации злополучного проекта Северо-Европейского газопровода. В котором, как утверждали эксперты, нет никакого экономического смысла и для которого у России на тот момент не было лишнего газа.
Теперь газ может появиться, если верить Кремлю. Правда, западные эксперты делать это не спешат. Ведь именно с участием самых крупных и профессиональных западных компаний добычу газа в Арктике планировалось начать уже в 2011 году. А без этих компаний, без их денег, технологий, менеджмента и опыта эта задача вообще представляется не слишком реальной — в столь тяжелых природных условиях газ еще не добывали.
Кремль, правда, эти сложности не сильно смущают — в частности, там считают, что для выполнения наиболее сложных и затратных задач можно найти подрядчиков. Как уверяют знающие люди, слишком опрометчиво считают. Но все же нынешнего канцлера Германии Ангелу Меркель в первую очередь насторожили не эти финансово-технические сложности. Ведь секрета из того, что именно он хочет получить за предоставление права эксклюзивного газового партнерства, российский президент не делал.
Для европейских стран вопрос энергетической безопасности трактуется достаточно просто: прозрачность и надежность заключенных договоренностей при условии, что ни поставки, ни транзит энергоносителей не могут использоваться в политических целях, и что эти процессы не могут прерываться даже в случае возникновения споров по поводу финансовых условий сделок. Россия же отказываться от этого своего самого эффективного на данный момент оружия не собирается, что и продемонстрировала газовая война с Украиной.
Какое-то время считалось, что выходом из сложившейся ситуации может стать «обмен активами», благодаря которому западные компании получат доступ к разработке российских месторождений, а Кремль в лице «Газпрома» — к европейским газораспределительным системам. Возможно, если бы российская сторона не так сильно злоупотребляла политическими «нагрузками» к дефицитным энергетическим пайкам, именно так все бы и сложилось. Однако сейчас ситуация резко изменилась, и Россия успела за последние месяцы под самыми различными предлогами «кинуть» почти десяток западных энергокомпаний. Поэтому не приходится удивляться, что Ангела Меркель за дарованные ей газовые преференции вежливо поблагодарила, однако брать на себя ответные обязательства — стать адвокатом России в ЕС, где ей предстоит председательствовать, — спешить не стала.
Правда, некоторых романтиков удивило другое — почему немецкий канцлер не заняла в этом вопросе более жесткую позицию. Ведь голоса избирателей она отбирала у своего соперника Герхарда Шредера в том числе и обещаниями уменьшить энергетическую зависимость от России, а также проявлять большую твердость в отстаивании демократических ценностей в российско-немецком диалоге. И хотя вопрос о расследовании убийства Анны Политковской на встрече с российским президентом все же был поднят, особо активничать в энергетической сфере фрау Меркель не стала. Слишком уж неблагоприятно для нее складывается нынче внутриполитическая ситуация. Не только трещит по швам несколько противоестественная «большая» коалиция, но и начала хромать дисциплина в ее собственной партии христианских демократов. Да и пренебрегать поддержкой бизнес-кругов, которые за шесть месяцев нынешнего года уже превысили показатели российско-немецкого оборота за весь прошлый год, тоже не стоит.
С другой стороны, в ходе предвыборной борьбы главную ставку Ангела Меркель делала именно на внешнеполитические приоритеты. И в этом смысле с начала нового года ее может ждать второе политическое рождение, ведь этот неожиданный российский кульбит в отношении Штокмановского месторождения должен, по мнению Кремля, продемонстрировать приоритетность для России европейского вектора внешней политики. Тогда как всему миру этот поступок продемонстрировал непредсказуемость и ненадежность претендента на роль основного поставщика энергоресурсов в Европу, его неумение соблюдать правила, принятые перед началом игры, а не выдуманные в ее ходе. И от того, какую позицию займет немецкий канцлер, во многом будет зависеть и позиция всего Евросоюза, председательствовать в котором Германии предстоит уже с января. Хотя, конечно, и исключать того, что Берлин все же пролоббирует создание зоны свободной торговли с Россией, даже в нарушение правил ВТО, аналитики не рискуют.