«Сейчас Аргентина - это совершенно иная страна», - говорит Эрнесто, с удовольствием вздрагивая каждый раз, когда раздается звонок одного из тех радиотелефонов, которые производят фурор в Буэнос-Айресе и с которым он никогда не расстается. В свои 29 лет Эрнесто неплохо справляется с жизненными трудностями: диплом по экономике Гарвардского университета, несколько стажировок в Европе и, наконец, год назад решение вернуться на родину, где он сумел поступить на работу в одну крупную импортно-экспортную компанию. Его оклад меньше, чем то, что ему предлагали в одном американском банке, но он считает, что стоит потерпеть. «Положение настолько изменилось, что мне хочется участвовать в этой метаморфозе».
После нескольких десятилетий экономического кризиса Аргентина за четыре года сделала гигантский скачок: почти 26 процентов прироста экономики за три года, предусмотренные в 1994 году, увеличение валового внутреннего продукта (ВВП) на 6,5 процента, инфляция, укрощенная в то время, когда она достигла в 1989 году почти 5 тысяч процентов, местная денежная единица - песо - приравнена к доллару (1 песо равно 1 доллару), выплаты по внешнему долгу (60 миллиардов долларов) отсрочены...
Как не восхищаться этими цифрами и этой новой действительностью, которую рядовой аргентинец выражает одним волшебным словом - стабильность. Эта страна, насчитывающая 34 миллиона жителей, имеющая территорию, богатую полезными ископаемыми и другими природными богатствами, в пять раз превышающую по площади Францию, стала одним из любимых рынков иностранных инвесторов в Латинской Америке. Аргентина, долгое время исключенная из сообщества наций из-за ее политической и экономической нестабильности, вышла из своей изоляции и занимает четвертое место в списке стран, которым Международная финансовая корпорация, подчиняющаяся Всемирному банку, предоставляет кредиты.
Под руководством министра экономики Доминго Фелипе Кавалло, получившего образование в США и стажировавшегося в Международном валютном фонде, либеральные рецепты были навязаны с рекордной скоростью. Вначале удивлявший всех тандем, состоящий из Кавалло и президента Менема, который без всяких колебаний похоронил социальное наследие своей собственной партии (перонистской), обуздал профсоюзы и, отказавшись от широковещательных обещаний своей предвыборной кампании, радикально изменил политическую ситуацию. Крупные оппозиционные партии критикуют методы управления Менема и коррупцию, скандалы из-за которой регулярно обрушиваются на его администрацию, но никто не ставит под вопрос экономическую модель, ее социальная цена очень высока; что доказали несколько месяцев назад волнения в ряде самых бедных провинций на северо-востоке страны.
...Педро, как квалифицированный рабочий, зарабатывает 700 песо в месяц (700 долларов). Невольно возникает вопрос, как он ухитряется сводить концы с концами в стране, где жизнь так же дорога, как в Париже или Нью-Йорке. «Это тяжело, но 700 песо - это все-таки 700 песо в месяц». Во время безумной эпохи гиперинфляции заработная плата обесценивалась за неделю. В магазинах цены могли повыситься на 5 процентов за один день. Травмированное всем этим население согласилось на драконовские меры как на последний шанс.
Буэнос-Айрес, самый европейский город Латинской Америки, живет бурной жизнью и напоминает огромную стройку. Новые владельцы государственных служб, поспешно приватизированных, развернули широкомасштабные работы, чтобы модернизировать устаревшее оборудование. В аристократических кварталах возобновилось строительство. В зоне порта, долгое время находившейся во власти сорняков и ностальгии эмигрантов, претворяется в жизнь самый грандиозный проект урбанизации в истории столицы с капиталовложениями порядка 2 миллиардов долларов. Либерализация экономики и снижение таможенных пошлин вызвали настоящую лавину импортированных товаров, с которыми местным товарам трудно конкурировать и которые полностью изменили панораму. В последние годы открылись шесть роскошных торговых центров. Аргентинская крупная буржуазия, которая привыкла все покупать за границей, может отныне одеваться в своей стране у Диора, Шашареля, Ральфа Лорана или - последнего по хронологии модного модельера - Кензо. Торговая сеть переживает революцию, которую вполне можно сравнить с революцией, пережитой Францией 30 лет назад, что привело к резкому увеличению крупных магазинов, чем пользуется французская фирма «Кар-фур».
Аптеки превратились в мини-универсамы, в которых наряду с медикаментами можно купить также игрушки, фотоаппараты или косметику таких фирм, как «Виши» или «Клоран», которые недавно прорвались на аргентинский рынок. В традиционных аргентинских торговых точках - «киосках», своего рода ларьках, расположенных на улицах в 300 метрах друг от друга и работающих круглые сутки, теперь продаются не только сигареты и конфеты, но также и свежезамороженные продукты, марочные вина или консервированный жареный картофель.
Вновь появился кредит, а вместе с ним - бум потребления. После стольких лет унижений не может быть и речи об экономии. Аргентинцы - жадные потребители, самые настоящие транжиры. В частности, в настоящее время все покупают компьютеры и автомашины. Автомобильная промышленность - это та отрасль, в которой произошел самый большой прирост производства, достигнув исторического рекорда - в 1993 году было продано 342 тысячи автомашин. Либерализация иностранных капиталовложений побудила такие компании, как «Дженерал моторе», вернуться в Аргентину, а новые компании, такие, как «Тойота», обосноваться здесь.
Эти серьезные потрясения влекут за собой также изменения образа мышления на разных уровнях. У Леандро в его 18 лет возникло ощущение, что он воспринимает окружающее точно так же, как молодежь «первого мира», то есть тех богатых стран, о которых все мечтают. Для Стинга, «Ганс энд роузиз», Мадонны, а в ближайшем будущем для «Роллинг стоунз» огромные футбольные стадионы в Буэнос-Айресе стали одними из самых выгодных сцен в мире.
В стране, где уклонение от уплаты налогов было прочно укоренившимся обычаем, теперь организован сбор налогов. Новые сотрудники налогового управления, прозванные «неподкупными», работают на компьютерах, а иногда даже смеют нападать на таких важных личностей, как Франсиско Макри, президента самой мощной автомобильной компании «Севель» (производящей по лицензиям концернов ФИАТ и «Пежо») и личного друга главы государства.
Если крупные промышленники и банкиры, иностранные инвесторы и зажиточные аргентинцы полны оптимизма, это еще не значит, что можно говорить об «экономическом чуде». Достаточно выехать из Буэнос-Айреса, и вы сразу попадаете в обстановку «третьего мира», в «другую страну», как говорят аргентинцы, где положительные результаты прироста экономики все еще незаметны.
Обширные пригороды Буэнос-Айреса часто напоминают свалку мусора, где бок о бок существуют бидонвили и самые настоящие крепости вокруг загородных домов буржуазии. Системы образования и здравоохранения, которые были гордостью Аргентины 40 лет назад, с годами пришли в упадок, а нынешнее правительство не принимает никаких мер для улучшения положения. Вновь появилась холера; заявили о себе также детская смертность и неграмотность. Пенсионная система и система страхования на случай болезни далеки от совершенства. Безработица, которая, по официальным данным, составляет 10 процентов экономически активного населения (против 6,9 процента в 1992 году), в самых бедных провинциях достигает 20 процентов. Государство, когда-то всемогущее, высказалось за почти полное невмешательство, передав организацию здравоохранения, просвещения и транспорта губернаторам провинций, которым в большинстве случаев не удается сбалансировать бюджеты, съедаемые заработной платой чиновников.
Мелких и средних промышленных предприятий в стране становится все меньше. Предприниматели, как и земледельцы, жалуются на высокую стоимость производства и на отсутствие капиталовложений. Торговый баланс характеризуется все большим дефицитом: почти 3 миллиарда долларов за первое полугодие 1994 года. В 1993 году дефицит был равен 3,6 миллиарда долларов. Кавалло отчасти надеется исправить это положение за счет расширения торгового обмена в рамках Южноамериканского общего рынка (Аргентина, Бразилия, Уругвай и Парагвай).
В Аргентине, где статистические данные противоречивы или их вообще нет, настроенные наиболее пессимистично считают, что экономический бум принес до сих пор пользу лишь 10 процентам населения и что средний класс, когда-то значительный, постепенно беднеет. Настроенные наиболее оптимистично отвечают на это, что эти беды необходимы и что постепенно положительные результаты подъема экономики будут распределяться более справедливо.
Директор-распорядитель МВФ Мишель Камдессю недавно приветствовал, «сенсационное» оздоровление Аргентины. Но он посоветовал правительству как можно скорее принять меры для борьбы с коррупцией, безработицей и бедностью.