Джеймс Роджерс - американский инвестор, специализирующийся на новых рынках и инвестициях в развивающихся странах. В начале 1994 года в издательстве «Рэндом хаус» вышла его книга «Инвестор-мотоциклист» - о кругосветном путешествии на мотоцикле, совершенном в 1990 - 1992 гг. автором и его подругой и бессменным механиком Табитой Эстербрук.
Кругосветное путешествие непременно совершается не только в пространстве, но и во времени. Ведь разные страны находятся на разных стадиях развития, и отставшим предстоит рано или поздно пройти путь опередивших их соседей. Книгу Роджерса отличает глубина сравнительного анализа экономико-финансовой и политической ситуации разных стран. Его в любой стране интересует возможность выгодных инвестиций, а потому он взвешивает все «за» и «против», прежде чем принять решение. Для этого он непременно знакомится в стране с работой заводов и фабрик, с тем, что и в каких количествах страна производит и как люди относятся к труду, а также - с ценовой политикой, с инфраструктурой - с состоянием дорог, коммуникаций и т.д. А в итоге перед читателями предстает достаточно целостная картина мира, его «политэкономический портрет» на данном историческом отрезке времени.
Выходцы из Советской России привыкли к сравнениям с развитыми капиталистическими странами и к концепции уникальности российского пути развития. Однако на «портрете мира», нарисованном Роджерсом, ясно видно, что Россия отнюдь не великая держава, что ее место, с экономической точки зрения, рядом с наиболее отсталыми странами «третьего мира». Во всяком случае, когда автор описывает эти страны, у читателя возникают невольные ассоциации. Выясняется, что «догонять и перегонять» России предстоит для начала, например, Ботсвану и Чили, потому что они уже осуществили те экономические реформы, которые ей еще предстоят.
Завершает книгу послесловие - диагноз нынешнего положения Соединенных Штатов, неутешительный прогноз дальнейшего экономического развития страны и некоторые рецепты против грозящей ей, по мнению автора, финансовой катастрофы. Удивительно, но Роджерс пишет об изолированности Америки от остального мира и о «провинциальности» американского взгляда на то, что в нем творится.
Роджерс судит жестко, часто парадоксально. Его задача во время путешествия - понять суть происходящего в каждой стране и вынести оценку, не снижая при этом темпа движения по маршруту, протяженностью 65 тыс. км. Не удивительно, что автор порой несколько упрощает ситуацию в той или иной стране. Он может отчасти погрешить против исторических деталей или их трактовки, однако в объяснении того, как и почему работает или не работает экономический механизм, он не ошибается.
Предлагаем вниманию читателей отрывки из книги Джеймса Роджерса «Инвестор-мотоциклист» в переводе Ирины Кругловой.
В Зимбабве оказалось много заброшенных ферм. Их отобрали у белых поселенцев и раздали местному населению - в награду за какие-то заслуги. Сегодня большинство ферм находится в запущенном состоянии, хотя еще пятнадцать лет назад они процветали и экспортировали сельскохозяйственную продукцию.
Правительство Зимбабве решило придерживаться политики низких цен на продукты питания так, чтобы все могли купить недорогой хлеб. Что могло быть милосерднее?
Правительство установило низкие цены на кукурузу и заставило производителей продавать ее государству. В середине восьмидесятых годов, до проведения этой политики, страна производила 1,8 миллиона тонн кукурузы в год - тонн, а не бушелей! Теперь она производит всего тридцать тысяч - на 98 процентов меньше.
Еще один пример глупости правительства, произвольно назначившего низкую цену, а следствием стал дефицит снабжения, как и в России, где практически на все виды продукции были установлены низкие цены.
Как же правительство объяснило провал экономики? - «Виновата засуха».
А на самом деле? Как всегда в таких случаях, я говорю: чтобы установить истинную причину, проследите движение денег.
Премудрое правительство никогда не регулировало ни цветоводства, ни продажи цветов. В середине 80-х все здешние фермеры выращивали цветы на экспорт, зарабатывали валюту, и объем продаж составлял 5 миллионов долларов. В этот год они вырастили цветов на 200 миллионов. То есть во время катастрофической засухи способность фермеров выращивать цветы увеличилась в сорок раз!
Почему они выращивали цветы вместо кукурузы?
Дело в том, что правительство не устанавливало цен на цветы. Фермеры могли получить за них рэнды, доллары и немецкие марки - они и вырастили цветы, сколько смогли.
Если бы правительство не устанавливало цен на кукурузу, пришли бы люди с капиталом, создали бы ирригационную систему и даже самые бестолковые фермеры нашли бы возможность заработать. И не было бы недостатка в кукурузе.
Правительству никогда не следует устанавливать цены - они должны подниматься естественным образом. Русские сами загнали себя в угол, и для того, чтобы поднять цены на топливо до мирового уровня, им придется поднимать их в сто пятьдесят раз. Если бы все эти годы они позволили медленно ползти вверх, изменения были бы практически почти неощутимы.
В Соединенных Штатах мы говорим: «Черт возьми, я еще помню, когда бензин стоил двадцать центов за галлон». Но вы не увидите беспорядков на улицах из-за того, что теперь он стоит больше доллара. Хотя, если бы цена скакнула сразу с двадцати центов до одного доллара, возможно, это привело бы к уличным беспорядкам. Если правительство искусственно сдерживает цену, а затем вдруг отпускает ее, то происходит взрыв и наступает политический кризис.
* * *
С экономической точки зрения сегодняшние Африка и Сибирь сравнимы с Америкой XIX века. Но в те времена, разумеется, еще не было ни валютного контроля, ни каких-либо ограничений, ни иммиграционной политики, ни виз. Не было и Объединенных наций, которые бы изучали ситуацию на местах и отдавали распоряжения направить деньги туда-то и туда-то. И если где-то появлялась действительно хорошая возможность, подвижный по своей природе капитал беспрепятственно устремлялся навстречу этой возможности. Подобно воде, текущей с гор, капитал тек туда, где была наибольшая прибыль.
Капиталу безразлично, черный вы или белый, коммунист, социалист, христианин или мусульманин. Единственное, что ему небезразлично, так это его собственная безопасность и прибыль. Он идет туда, где видит возможности. Капиталу безразлично, кого он оплодотворяет, - Израиль или Египет, электронику или алмазные копи.
Если бы русские поняли это, они быстро решили бы свои проблемы. Узаконить частную собственность, установить для всех умеренные налоги и сделать свой рубль конвертируемым - вот что требовалось сделать, и тогда дела сами быстро пришли бы в порядок. А иностранный капитал нашел бы открывшуюся возможность привлекательной.
В 60 - 70-е годы коммунистические страны - Китай, Албания и иже с ними сказали: «Нет, мы все будем делать сами. Мы не хотим никакого иностранного капитала, потому что тогда нас будут эксплуатировать, как африканцев».
И африканцы сказали то же самое, но и те, и другие имели в виду один неудачный пример. Между тем Америка в XIX веке брала громадные займы, но инвестировала их с умом. Мы не покупали ни мехов для диктаторов, ни автомобилей для Мобуту. Деньги вкладывались в производство, и страна богатела.
* * *
Теперь, когда я вернулся из кругосветного путешествия, многое в мире повидав, люди спрашивают меня, что я думаю о Соединенных Штатах. Мне неприятно это говорить, потому что это - мой дом, но мне... больно видеть, насколько эта страна еще провинциальна и изолирована. Меня пугает, что ни одна политическая партия не хочет всерьез заняться экономическими проблемами.
За время кругосветного путешествия мы видели, во что превратились многие страны в оковах сильной государственной власти, и для меня очевидно, что здесь, в Штатах, нам предстоят очень скверные времена, прежде чем дела поправятся.
Я убежден, что Клинтон будет последним президентом от своей партии. (...) Наша система настолько прогнила, настолько коррумпирована, настолько погрязла в долгах, явных и неявных, что любое деяние политиков еще до конца десятилетия обернется глубочайшим кризисом. США быстрыми темпами снижают курс своей валюты. Тот процесс, который у римлян занял четыреста лет, у испанцев - двести, у британцев - семьдесят пять, у нас прошел всего за двадцать лет с тем же результатом. Тех, кто возглавляет правительство, это не заботит, а Федеральный резерв предпочитает спасать политиков, а не валюту. Я не нахожу никакой надежды для доллара. Увидев, чем в разных странах оборачивается слабость их валюты, я ожидаю в будущем ухудшения положения. Это, конечно, не будет конец света - ведь существует же Британия, равно как и Испания, но теперь это - только тени былого величия.
Наша нация сейчас является самым большим должником. Это было бы о’кей, если бы мы инвестировали деньги в производственную сферу, как делали это в XIX веке, но теперь деньги уходят на различные пособия, включая пособие по безработице, на сельскохозяйственные субсидии в поддержку производителей мохера и сахара, выплату процентов, оплату танков, межконтинентальных ракет - то есть всего того, что не обещает никакой отдачи в будущем.
В Соединенных Штатах пять тысяч производителей сахара. И мы ежегодно тратим около пяти миллиардов долларов на то, чтобы поддержать цены на сахар, а это получается приблизительно по одному миллиону на производителя. Мы могли бы сэкономить целое состояние, если бы пришли к каждому из них и сказали: «Вот тебе пособие - сто тысяч в год - до конца твоих дней, вот тебе кондоминимум на берегу океана и вот тебе «Порш». Все, что мы просим взамен - это чтобы ты никогда больше не выращивал сахар». Ирония заключается в том, что, не говоря о пустой трате средств, траты на программу поддержки сахарного производства наносят ущерб нашей экономике. Из-за того, что правительство поддерживает цены на сахар, 270 миллионов потребителей в Соединенных Штатах вынуждены платить за него вдвое, а то и втрое больше по сравнению с мировыми ценами. Кроме того, мы подрываем экономику наших соседей в Латинской Америке, потому что они не могут продавать нам свою традиционную продукцию - сахар.
Отчего это происходит? От того, что в каждой программе заинтересован определенный круг лиц - производители сахара, производители мохера, вооруженные силы - и все они толкутся в залах Конгресса, стараясь обеспечить постоянный приток денег в свою отрасль.
Никчемных программ, подобных этим, такое великое множество, что поднимать налоги, чтобы оплачивать их, просто безумие. Восемнадцатилетние из-за этих программ окажутся на улице, именно они в результате больше всех потеряют и больше всех пострадают. Фактически мы гарантировали им будущее банкротов.
Наше правительство в настоящий момент должно в первую очередь думать о том, как сократить ненужные расходы и поставить бюджет на здоровую основу. Те меры, которые были предприняты в Чили, чтобы оздоровить экономику, должны послужить хорошим примером. Если страна, находившаяся в гораздо более глубокой яме, чем мы, смогла в пятнадцать лет заново отстроить свою экономику, у нас должно получиться это же в более короткие сроки, если правильно взяться за дело и найти в себе силы осуществить намеченное.
Следует ли нам затем урезать налоги? Да, но главное - не уровень налогообложения, а сама налоговая система. Необходимо в корне изменить нашу налоговую структуру, которая практикует нечто вроде штрафных мер в отношении сбережений и инвестиций.
Если вам посчастливилось иметь работу, то вы платите подоходный налог. Когда вы откладываете некоторую сумму в банк или взаимный фонд и получаете проценты по вкладу или дивиденды, вы опять-таки платите налог. Когда вы получаете прибыль от инвестиций, вы платите налог в третий раз.
Нигде в мире нет ничего подобного. Все экономики обходят нас на круге - Япония, Германия, Сингапур и другие. Все они поощряют сбережения и инвестиции и не облагают их налогами. Зато они установили налог на потребление. Мы же делаем как раз обратное. Мы поощряем потребление и облагаем налогом сбережения.
У нас в среднем по вкладу выплачивается 4 процента, в Японии - в пять раз больше. Чем больше сумма сбережений, тем выше производительность. А повышение производительности ведет к повышению жизненного уровня - как раз к тому, чего нам недоставало в последние двадцать с лишним лет.
Вот еще один исключительно простой для понимания и естественный закон экономики: что облагаешь налогом, то получаешь в меньшем количестве.
Надо изменить такие порядки в Соединенных Штатах. Надо отменить налоги на сбережения и инвестиции. Надо сдать в утиль нынешнее налоговое уложение, объемом в несколько тысяч страниц, и вместо него ввести единую налоговую ставку. Огромные средства и силы тратятся в этой стране на то, чтобы перехитрить налоговое уложение и избежать уплаты налогов - по крайней мере 1 процент валового национального продукта уходит на это ежегодно, - тогда как мы усиленно стараемся увеличить валовой национальный продукт на два процента. Мы могли бы иметь налоговое уложение всего на пяти страницах и отсылать информацию, касающуюся подоходного налога, на почтовой открытке.
Мы должны добавить к единому налогу налог на потребление и сделать так, чтобы сбережение стало выгоднее, чем потребление.
* * *
Выскажусь еще радикальнее: почему мы позволяем конгрессменам собираться в Вашингтоне? Там лоббистам их легче обрабатывать всех вместе. Пусть лучше они остаются в своих округах, пусть свои собрания проводят с помощью телевидеосвязи, а голосуют при помощи электронной системы. Если бы лоббистам пришлось объезжать 535 округов, наши законы были бы совсем иными... Плюс к тому мы могли бы освободиться от их командировочных расходов, а также от расходов на содержание персонала, обслуживающего Конгресс в Вашингтоне.
Уж коли об этом зашла речь, то давайте также перенесем дату выборов на 15 апреля. Ведь ноябрь был назначен не случайно - это как раз полгода спустя после того, как мы заплатили наши налоги, и за полгода до того, как нам предстоит платить их в следующем году. Давайте уж избирать правительство тогда, когда мы платим за него. Мы все голосовали бы лучше, если бы сознавали, во что нам обходится наш выбор...
К сожалению, история показывает, что никто не проводит реформы до тех пор, пока не приспичит. Сейчас все говорят о том, что фискальная реформа «политически невозможна». Но какое будущее ожидает Соединенные Штаты при таком раскладе? И что произойдет у нас в области политики, экономики и в социальной сфере?
Еще двадцать лет назад мы могли бы себе позволить такую роскошь, как «политически возможные» меры. Однако наш долг достиг уже 4,5 триллиона и растет со скоростью несколько сотен миллиардов в год. Так что теперь слишком поздно для мягких мер... Даже если бы мы завтра кое-как сбалансировали бюджет, у нас все равно остался бы долг в несколько триллионов. Сокращение расходов убило бы экономику, поэтому разумный способ расплатиться с долгами и вернуть страну на путь нормального развития возможен через распродажу государственного имущества: земель, аэропортов, морских портов и приватизацию почтовой службы... Список имущества, которое можно продать, бесконечен. И если так поступают все остальные страны, то почему бы и нам не сделать того же? Разве не славно жить без долгов в стране со сбалансированным бюджетом?