Султан Брунея |
Пожалуй, лучше всего перемены, произошедшие в султанате Бруней за последние несколько лет, видны на примере поло-клуба. Изначально 200 элитных аргентинских животных были завезены в страну исключительно для услаждения самого султана, членов его семьи и самых дорогих личных гостей. Теперь же позволить себе удовольствие прокатиться на пони по богато декорированному, талантливо спланированному парку может любой, к тому же за не такие уж и большие деньги — 20 долларов. Клуб, построенный во времена расточительной экстравагантности, ныне стал символом демократии и экономической целесообразности. Всего лишь за несколько лет после азиатского кризиса 1997–1998 годов, который самым жестоким образом сказался на экономике Брунея.
Это крошечное (5,8 тысячи квадратных километров) государство с населением в 336 тысяч человек расположено на острове Борнео. 90 процентов его экспорта приходится на нефть, что в абсолютных показателях составляет 213 тысяч баррелей в день. На долю Сингапура и Малайзии приходится соответственно 32 и 12 процентов всей экспортируемой нефти. Поэтому резкое сокращение потока нефтедолларов в страну было вызвано не только самим падением цены на нефть, но и существенным снижением покупательской способности основных импортеров.
Открытие в 1929 году первого месторождения нефти избавило брунейцев от необходимости заботиться о своем экономическом благополучии. И только досадные недоразумения, начавшиеся на нефтяном рынке в последние годы, заставили султана Муду Хассанала Болкиа оставить на время в покое пони и взяться за дрессировку весьма зависимой от тенденций на рынке нефти экономики своей страны. С целью ее (экономики) оздоровления был объявлен курс на привлечение в страну инвесторов и туристов, а нынешний год и вовсе был провозглашен годом посещения Брунея. Специально созданный секретариат экономических советников, 12 членам которого пришлось начинать выполнение своих обязанностей с заучивания основных терминов из справочника по экономике, уже сделал конкретные выводы, анализируя причины пережитого кризиса: «Мы должны стать более конкурентоспособными, — заявляет Вахаб Джунд, генеральный директор этого секретариата, — и мы должны создать рабочие места».
Впрочем, именно к таким выводам компетентные чиновники уже приходили. Последний раз – где-то в середине 1980-х годов. Однако ни на экономику страны, ни на султана, ни даже на пони эти слова особого впечатления не производили. И сейчас в стране с гораздо большим интересом прислушиваются к словам Хатты Зайнала Абидина, президента Национальной партии солидарности, единственной в стране легальной оппозиционной политической группы. А говорит он о том, что пора положить конец волюнтаризму и непотизму в правящей верхушке. «Более всего Бруней сейчас нуждается в прозрачности и подотчетности в правительстве», — утверждает Абидин.
Султанская династия, которая правит этой частью острова Борнео уже более шести веков, постепенно уступала свою территорию соседям, которые в настоящее время образуют государство Малайзия. В результате сейчас султанат по территории уступает самой маленькой области Украины, а экономика настолько ориентирована на «добрых соседей», что Бруней даже не имеет собственной валюты и практикует на своей территории расчеты в сингапурских долларах. В то же время ВВП Брунея за 1999 год составил 5,6 миллиарда долларов. Для сравнения можно предложить два любопытных параметра — ВВП Украины и… личное богатство султана Брунея, оцененное в 16 миллиардов долларов. Своей самой любимой жене султан построил дворец в 1 788 комнат (больше, чем в самом Ватикане) общей стоимостью в 350 миллионов долларов. А ведь есть еще и менее любимая жена, которая тоже живет во дворце. Естественно, отдельном, правда, в чуть более скромном.
Официально Бруней считается конституционной монархией, однако после мятежного 1962 года об этом мало кто рискует вспоминать, и власть султана является практически неограниченной. 54-летний Муда Хассанал по совместительству выступает в роли самоназначенного премьер-министра, министра финансов, министра обороны, суперинтенданта полиции и ректора национального университета.
Впрочем, рядовые брунейцы особых претензий к автократии не предъявляют. И у них на то есть достаточно веские причины. Налогов они практически не платят, образование и здравоохранение тоже почти бесплатное. И при всем при этом у Брунея практически нет государственного долга. Официально средний доход на душу населения в Брунее сопоставим с таковым в Канаде, однако этот доход еще никто не пытался посчитать без учета личного дохода султана и членов его семьи.
А из многочисленной султанской семьи наибольшее внимание привлекает фигура его брата, известного плейбоя принца Джеффри. Широчайший резонанс в мировой прессе получила история с обвинениями, которые выдвинула против братьев бывшая «Мисс Америка». Она и еще шесть американок подали на облеченных властью брунейцев в суд за то, что они хотели превратить их в своих наложниц. Правда, дипломатический иммунитет брунейцев не позволил довести это дело до конца, однако общественное мнение свой вердикт уже вынесло. По крайней мере, в Брунее такое поведение было расценено как не соответствующее высокой морали ислама.
Зато на родине братьев гораздо чаще вспоминается другой скандал, опять же связанный с именем принца Джеффри, который на тот момент занимал должность министра финансов, а также руководил компаниями Brunei Investment Agency и Amedeo Development. Посредством этих компаний предприимчивый принц вкладывал государственные деньги в весьма многообещающие проекты — строительство электростанций, освещение городских улиц, создание собственной национальной сети мобильных телефонов. В стране, где нефть обеспечивает 90 процентов экспорта и 40 процентов внутренней экономики, такая диверсификация выглядела весьма актуальной. Именно под эгидой Amedeo было начато строительство поло-клуба, увеселительного парка по типу Диснейленда, пятизвездочного отеля стоимостью в один миллиард долларов с золотыми инкрустациями на стенах, закрытого бассейна с морской водой и элитарного гольф-клуба.
Все эти проекты выглядели весьма заманчиво до тех пор, пока в 1997 году принц Джеффри не был смещен с должности министра финансов, а в июле 1998 года против него не были выдвинуты обвинения в растрате государственных средств. Как показал аудит (какой, правда, не уточняется), только в компании Amedeo насчитывалось 6 миллиардов долларов (американских!) долгов при 16 миллиардах долларов убытков.
В прошлом году султан обвинил брата в растрате и незаконном присвоении 15 миллиардов американских долларов и потребовал возместить убытки. Принц все обвинения отрицает, однако до решения суда на его имущество наложен арест, а ему «на бедность» выделяется содержание в размере 300 тысяч долларов. Естественно, американских.
Чем закончится долгожданный суд, пока еще неизвестно. Однако в стране уже, судя по всему, произошли необратимые изменения. И касаются они не только общедоступности некогда элитарных прогулок на пони, но и осознания того факта, что нефтедоллары следует не только проедать, но и вкладывать в развитие остальных отраслей экономики.