В Беларуси не ноют: кризис, кризис… Там не урезают бюджетные расходы на развитие агропромышленного комплекса, как у нас. Наоборот, объемы государственной поддержки белорусского села в 2010-м вырастут на 5,8% по сравнению с прошлым годом и достигнут 2,645 трлн. белорусских рублей. Это подтвердил указ президента Александра Лукашенко №25 от 18 января. Основную часть средств — 867 млрд. рублей — направят на компенсацию потерь банкам, предоставляющим льготные кредиты предприятиям АПК. По сравнению с 2009 годом объем средств по этой статье вырос сразу на 70%.
Сельскохозяйственное производство питал еще один источник — Фонд поддержки сельхозпроизводителей, наполнявшийся за счет 2-процентного сбора от выручки почти всех белорусских предприятий и организаций. С нынешнего года его отменили, но опустевшую нишу компенсируют за счет увеличения НДС с 18 до 20%. Поскольку НДС — самый стабильный источник доходов бюджета, то перебои с финансированием приоритетных отраслей, в частности и сельского хозяйства, маловероятны. Да и внешние инвесторы не отвернулись от аграрной Беларуси.
Принеси, ветер, инвестиции!
Лоренц-Петер Штотц — состоятельный аграрный бизнесмен, который на родине — в Германии, и в Беларуси хозяйничает на 15 тыс. гектаров пашни и производит только молока 26 млн. кг в год. По сравнению с нашими земельными аристократами, роскошествующими на площадях в 10—20 раз больших, он — пешка. Зато по эффективности бизнеса, урожайности, надоям, суточным приростам наши и в подметки Штотцу не годятся.
Не подумайте, что это богатство упало Лоренц-Петеру просто с неба. Он собирал гектар к гектару в течение сорока лет. Закончив Народную школу в городке Хандевитт на севере Германии, подростком начал работать строителем у отца-фермера. А в конце 60-х годов выбрал самостоятельный путь, организовав небольшую машинно-тракторную станцию. Со временем она начала предоставлять платные услуги местным и окружающим бауэрам, а после объединения Германии филиал Штотца развернул деятельность и на востоке, на землях Мекленбург-Передняя Померания.
Но на технике свет клином не сошелся. Лоренц-Петера заинтересовало садоводство, и он больше года стажировался в компании «Пауль Мартин», затем изучал технологию производства соломенных компостов. Не обошел вниманием ни одну сферу сельхозпроизводства. Чтобы не выглядеть простаком среди «продвинутых» бизнесменов-аграриев, изучил менеджмент, тонкости банковской системы, составляющие современного рыночного механизма.
В 1996 году фирма «Штотц Агро-Сервис» уже была известна как солидный импортер-экспортер сельскохозяйственной техники с разветвленными региональными службами сервисного обслуживания не только на территории Германии, но и за ее пределами. При этом ее организатор занялся… молочным скотоводством. И довольно успешно. Поэкспериментировав с молочным кооперативом «Крепелин», а позже — с двумя, Штотц построил современный коровник на 700 голов и занимается производством молока до сих пор.
2001 год Лоренц-Петер встретил как руководитель одной из крупнейших в Европе международных агросервисных компаний, обслуживающей более 1800 фермерских хозяйств и агроформирований общей площадью 70 тыс. гектаров сельхозугодий.
В Беларуси «Штотц Агро-Сервис» прописан более 15 лет. Но до 2000 года присутствие компании было номинальным и ограничивалось периодическими поставками зарубежной сельхозтехники. Но Лоренц-Петер хотел работать. Поэтому и взял в аренду нокаутированный экономикой колхоз «Ленинский путь» Смолевицкого района под Минском. Его не испугали ни заоблачная задолженность перед кредиторами, ни мизерные 15-центнерные урожаи зерновых, ни 1,5-тысячные надои от отощавших коров, ни стоящие на приколе трактора-комбайны.
Те, кто помнит «убитый» колхоз «Ленинский путь», спустя три года аренды его не узнали. Хозяйство ожило за счет инвестиций немецкой компании. Был полностью обновлен машинно-тракторный парк, на 5 тыс. гектаров угодий внедрены самые современные технологии и прогрессивные инновации. На реконструированных фермах содержится почти 3 тыс. голов крупного рогатого скота. Среднесуточный прирост бычков на откармливании доходит до килограмма. На трех молочнотоварных комплексах от каждой из почти 800 коров получают свыше 5 тыс. кг молока. В растениеводстве и животноводстве работает более 200 человек. Не немцев, а смолевицких крестьян, до недавних пор безработных. Штотц реанимировал не только производственную сферу, но и социальную.
Он облюбовал Заболотье и сделал когда-то заброшенное село центральной базой своей компании в Беларуси, своеобразным плацдармом пропаганды современного агротехнического искусства. Очередной Золушкой, которую Лоренц-Петер превращает в «принцессу», стало хозяйство в селе Митьковщина Оршанского района. За три года размер уставного фонда этого предприятия с нуля вырос до 1,3 млрд. белорусских рублей. Еще немного, и оно станет таким же, как и в Заболотье, — высокорентабельным агроформированием современного типа.
Судя по размаху, речь идет не о микроскопических инвестиционных впрыскиваниях, а о мощных финансовых ключах, бьющих из карманов Штотца. Заглядывать в чужие — дело неблагодарное. Но Лоренц-Петер и не скрывает: за период своей деятельности вложил в аграрный сектор Беларуси почти 20 млн. евро. Так рискованно «отстегивать» из собственных доходов подобную сумму в страну, которой правит, по словам тех же европейцев, «последний диктатор Европы»?
Президент Александр Лукашенко, отвечая на мой вопрос об экспансии белорусского продовольствия на украинском рынке, отметил: «Сельскохозяйственные крупнотоварные комплексы (СКК) — это благо, в том числе и для иностранных инвесторов. И сегодня они благодарны нам за то, что сохранили их в первозданном виде, не подробили на небольшие наделы или фермерские хозяйства». Лоренц-Петер Штотц — один из тех, кто произносит эти слова благодарности.
Сегодня основу аграрного сектора Беларуси составляют около 1600 крупных хозяйств — видоизмененных колхозов и совхозов, обрабатывающих 86,3% всех сельхозугодий. Средний размер таких агроформирований — почти 4 тыс. гектаров, что втрое больше, чем в Украине.
— В Беларуси наблюдается тенденция к укрупнению хозяйств. По моему мнению, это очень разумно. Ведь чем больше предприятие, тем эффективнее можно использовать на его землях современную мощную технику и новейшие технологии. Целостные земельные массивы побуждают вкладывать средства и получать весомую отдачу. В тех же деньгах, намолотах, надоях… Беларусь в этом плане — благодатная почва, где уже проклевываются ростки брошенных тобой зерен. Да и местная деловая аграрная среда с готовностью воспринимает новое и прогрессивное.
Второй момент: гарантия экономической стабильности. Почему я, с украинскими корнями по матери, не инвестирую в ваш аграрный сектор? — Лоренц-Петер вопросительно посмотрел в глаза. — После распада СССР Украину наводнило множество зарубежных доноров. Да, тогда в ее экономику действительно легко было войти. Но как тогда, так и сейчас у вас отсутствуют такие сильные государственные гарантии для частного капитала, как в Беларуси. Здесь я работаю спокойно и в дальнейшем буду расширять собственное производство. Главная формула: землю с собой за границу не заберешь. А вот менять подходы к работе на ней можно и нужно.
Таких, как Штотц, поддерживают белорусский президент и правительство. В августе прошлого года Александр Лукашенко издал декрет «О создании дополнительных условий для инвестиционной деятельности в Республике Беларусь». В нем содержится ряд принципиальных позиций, среди которых — трехуровневая система, дифференцированная в зависимости от компетенции органа, который принимает решение о заключении инвестиционного договора, определенный минимальный набор возможных льгот, условий и специальный режим осуществления инвестиционной деятельности.
Это и упрощение при получении земельных участков в аренду, без проведения аукциона и платы за заключение договора аренды; и установление фиксированного размера арендной платы за землю; и поэтапное оформление материалов по отводу земельного участка одновременно со строительством на фактически занятых землях, сооружение объектов с одновременным проектированием очередных этапов строительства. Декрет предусматривает льготы по уплате таможенной пошлины и налога на добавленную стоимость при ввозе товаров, необходимых для строительства, оборудования объектов инвестиционного проекта.
Беларусь ввела институт инвестиционных агентов, которыми могут быть как физические, так и юридические лица, как резиденты, так и нерезиденты. Требование одно — владеть практическими навыками подготовки инвестиционного проекта к реализации, обладать профессиональными и деловыми качествами. Особый статус позволяет контактировать с потенциальными инвесторами самого высокого уровня — крупными транснациональными компаниями, мировыми банками, всемирно известными брендами. Все это стимулирует широкомасштабную инвестиционную активность.
При таких гарантиях и стабильной инвестиционной политике «Штотц Агро-Сервис» работает без опасений, более того, творчески. Компания ввезла в Беларусь почти 4 тыс. единиц сельскохозяйственной техники. Но какой? Только той, которую Лоренц-Петер лично испытал и эксплуатирует на немецких полях. Следовательно, надежной, эффективной. В результате постоянной «селекции» разных типов и марок известных западноевропейских производителей он сделал ставку на технику фирм Claas, Amazone, Strautmann.
Зерно- и кормоуборочные комбайны, прессы, трактора Atles, Xerion фирмы Claas, почвообрабатывающие агрегаты, сеялки, разбрасыватели минеральных удобрений фирмы Amazone — это та техника, которая не только безупречно выполняет операции, но и значительно экономит горючее. А значит, и Штотц прислушивается к рекомендациям белорусского президента: экономьте энергетические ресурсы! Мы — не Россия!
Но завезти технику — это половина дела. Штотц пошел дальше и для гарантированной ее эксплуатации создал сервисно-технический центр (СТЦ), обслуживающий
883 субъекта хозяйствования. Находится он (с главной диспетчерской службой) в Заболотье, а филиалы рассредоточены в Гродненской, Брестской, Гомельской и Могилевской областях. Каждый инженер СТЦ мобилен: на колесах, с компьютером, которым, как стетоскопом, «прослушивает» бортовые модули сельхозмашин. Оборудование на специализированных аварийных автомобилях «Форд» и «Мерседес» дает возможность выполнить необходимые слесарные, токарные и сварочные работы непосредственно в поле. Золотое правило компании: перегон техники в мастерскую во время полевых работ недопустим!
С запчастями проблем тоже нет. Во-первых, ходовая номенклатура для всех модельных рядов машин и агрегатов всегда есть на центральном и периферийных складах. Во-вторых, для срочной ее доставки из Германии фирма использует три микроавтобуса, два грузовика, одну легковушку и… самолет. Подобная организация сервиса устраивает самых требовательных клиентов.
Техника техникой, но чтобы добиться эффективного землепользования, при котором снижается себестоимость продукции, нужны еще и высококачественный посевной материал плюс надежные средства защиты. Поэтому «Штотц Агро-Сервис» предоставляет своим клиентам пакетные технологии выращивания сельхозкультур, став в последние годы ключевым партнером ведущих селекционно-семеноводческих фирм Европы и мировых концернов по производству средств защиты растений. И сопровождает новейшие технологии на протяжении всего периода вегетации профессиональной консалтинговой поддержкой, агрономическим надзором.
Еще одна составляющая успеха «Штотц Агро-Сервиса» — обучение механизаторов и инженеров, эксплуатирующих импортную технику. Например, подготовку на комбайнах Lexion, Mega, Medion, Jaguar на протяжении года прошли 180 человек. Столько же механизаторов освоили работу на тракторе Atles-946 RZ только в Могилевской области.
Разве будут пренебрегать таким сотрудничеством белорусские земледельцы? Или само государство Беларусь? Конечно, 20 млн. евро, инвестированных Лоренц-Петером в аграрный сектор республики, — немного по сравнению с почти 5 млрд. долл. общих иностранных вложений, что на треть больше, чем в 2008 году. Но они не растаяли бесследно в этой массе, а обернулись реальными результатами.
Я плохо знаю метеорологическую ситуацию в Беларуси, как там действует «роза ветров». Но то, что инвестиционный ветер работает в пользу государства, — очевидно. В отличие от нас, где ощущается инвестиционное похолодание. Поэтому нам остается разве что напевать: «Повій, вітре, на Вкраїну».
Три НЭПа
Алексей Скакун — крестьянин от Адама. В четвертом классе на вопрос учительницы «Кем станешь, Алеша, когда вырастешь?», без запинки ответил: «Ходасом». Нет, он не картавил. Ходас тогда председательствовал в местном колхозе. Умелый организатор, чуткий воспитатель, душевный человек… В каждом доме только и слышно было: «Ходас сказал… Ходас предупредил… Ходас похвалил». И ему, мальчишке, захотелось стать таким же — чтобы все знали и уважали. И для этого пришлось, как говорят сябры, «набиваць» как житейский, так и профессиональный опыт.
Будучи студентом четвертого курса Гродненского сельхозинститута, Алексей заменил отца, заведующего животноводческой фермой. А после окончания вуза три года работал зоотехником, два — заместителем председателя колхоза «Молодая гвардия», а потом пять лет председательствовал в «Дружбе» Ивановского района Брестской области. И вывел последнюю из лежащей в передовую. Более чем вдвое выросли урожайность и производительность животноводства. Увеличилось число жителей села, на центральной усадьбе расцвел современный агрогородок. Алексея Скакуна наградили орденом Трудового Красного Знамени и предложили возглавить районное управление сельского хозяйства, чтобы рос вверх, по вертикали.
И хотя на новой должности все складывалось, его донимала рутинная бумажная и административная круговерть, за которой порой терялись конкретные дела. Ну, не его это стихия: издавать приказы, поучать с трибуны, краснеть перед высоким начальством за чужие промахи. Все это угнетало, в то время как душа рвалась на свободу: к земле, людям…
Как раз в то время газета «Правда» напечатала письмо Николая Василевича, который рассказал, почему должность начальника Слуцкого райсельхозуправления поменял на должность председателя колхоза «Ленинский путь». В этом же номере был и комментарий Николая Дементея, тогдашнего секретаря ЦК Компартии Белоруссии по сельскому хозяйству. Николай Иванович поддержал инициативу, назвав ее ценной и полезной для государства.
«Подходящий момент», — решил Скакун и утром с газетой зашел к первому секретарю райкома партии.
— Я лично этот вопрос решить не могу. Обратись в обком партии.
Ход заявлению дал первый секретарь обкома Ефрем Соколов:
— В отсталый колхоз пойдешь?
Сельскохозяйственный крупнотоварный комплекс «Остромечево» |
16,9 ц с гектара, картофеля — 89, надои — 1910 кг на корову, суточный прирост каждого бычка — 300 граммов… Все убыточно! Но самое ужасное — здесь ничего не строили.
Но изменения назревали. Для колхоза-комбината разрабатывали генеральный план развития. В Остромечево по самым современным проектам уже строили жилье для крестьян, а еще откормочный комплекс на 10 тыс. голов крупного рогатого скота. И уже тогда у Алексея Степановича возник амбициозный план: не просто поднять с колен вверенное ему хозяйство, но и сделать его образцовым агропромышленным предприятием, в котором современное производство органично будет сочетаться с современными условиями жизни, комфортным бытом крестьян.
С чего начал? С сетки-рабицы. На следующий день после избрания Скакуна председателем украли три рулона проволочной сетки, которой собирались обгородить склад горюче-смазочных материалов. Кто-то посоветовал: поскольку воров не поймали, спишем сетку на общие убытки.
— Нет, — отрезал Алексей Степанович. — Списать не можем — коллективное имущество надо возмещать. Это же не наша личная собственность, а народные копейки.
Скакун предложил стоимость похищенной сетки разделить поровну между завскладом, председателем колхоза и членами правления. И каждый внес в колхозную кассу свою долю. Деньги, конечно, небольшие, но дело, собственно, не в них, а в отношении к колхозному добру. И не только. Тогда в ходу была поговорка: вместо личной ответственности — коллективная безответственность. Так вот, Скакун решил искоренить ее хотя бы на территории хозяйства.
Весть о том, что новый председатель отказался списывать сетку, облетела села. Поняли: за колхозное добро придется отвечать. Если не найдут воров, заплатят все, кто должен обеспечивать его сохранность. Из этого, казалось бы, незначительного эпизода начался первый НЭП — наведение элементарного порядка. Переход к нему был трудным и непростым.
Голова болела за все: и за поле, и за ферму, и за строительство каждого дома, каждого детсада, каждого магазина… Слава Богу, в Беларуси уже был опыт комплексного развития колхозов и совхозов и первым эталоном белорусских агрогородков служило село Вертелишки под Гродно. Алексей Степанович часто ездил туда, интересовался периодом, когда создавали базу, фундамент для успеха. И там в который раз убеждался, что очень многое зависит от руководителя хозяйства.
Радовался, когда и в его селах с домов начали исчезать знаки беды — крест-накрест прибитые на окна доски: возвращались те, кто в свое время выехал из-за беспросветности. Строительные подразделения из области и района уже не успевали осваивать объемы работ. Пришлось создать колхозный строительный комбинат (КСК) со штатом 300 человек. Вскоре по уровню технической оснащенности КСК не уступал передвижной механизированной колонне: 27 грузовиков, десяток тракторов, три 10-тонных крана, четыре бульдозера, два экскаватора… В состав комбината вошли кирпичный и деревообрабатывающий цеха, бетонно-растворный узел, небольшой асфальтный завод.
Именно в это время развернулась кампания против строительства в селах современных домов культуры. Дескать, слишком дорогое удовольствие, да и для крестьянина это — лишняя роскошь. Но Скакун был убежден: нет большей прибыли для экономики, чем капитальные вложения в человека — в его быт, культуру, условия труда и жизни. Поэтому ни на миллиметр не отошел от проекта культурно-административного центра.
После четырех лет «восстановления» Остромечево было не узнать: главная площадь с прекрасным Дворцом культуры и административным зданием, торговый центр, школа, детский сад с подготовительной группой, банно-прачечный комбинат, Дом быта, кафе-столовая, гостиница…
Но не всегда и не всему мог противостоять Алексей Степанович. Наступили времена, когда справки экономической службы колхоза подавали SOS и выглядели как приговор сельскому хозяйству. Если в 1991 году для покупки трактора МТЗ-82 хозяйство должно было продать
19 тонн зерна, то в 2000-м уже 139, молока — вместо 13 тонн 72. Еще больше (в шесть-восемь раз) нужно было произвести сельхозпродукции, чтобы разжиться тонной аммиачной селитры. В десятки раз подскочили цены на бензин и солярку. Колхоз, чтобы приобрести кормоуборочный комбайн КСК-100А, раньше обходился 16 бычками, сданными на бойню, сейчас — 102. Целое стадо!
Это был период, когда правительства постсоветских республик тихо, по-английски отвернулись от села. Вот вам земля, живите на ней, производите, продавайте, мы в ваши проблемы не вмешиваемся! Президент Беларуси решил обойти «рыночные» кочки: «Мы по этому пути пойти не можем. Не можем не только потому, что понимаем, что от этого зависит благосостояние граждан, но и потому, что это — приоритет нашего развития: нам неоткуда больше черпать для благосостояния, кроме как из сельского хозяйства и реального сектора экономики в промышленности».
Беларусь по уровню государственной поддержки АПК опередила все страны СНГ. В это непростое время Скакун задействовал второй НЭП — новую экономическую политику, направленную на повышение эффективности производства, снижение затрат и себестоимости продукции. Тогда же начались поиски будущей организационно-хозяйственной модели: оставить крупнотоварное производство или взять курс на фермерство? Взвесив все «за» и «против», решили поднимать аграрную экономику за счет колхозов и совхозов, но значительно реформированных. Таких, как бывший колхоз-комбинат «Память Ильича», а сегодня — сельскохозяйственный производственный кооператив «Остромечево».
Второй НЭП постепенно перерос в третий — научно-экономический подход. Он — квинтэссенция научного, практического и житейского опыта Алексея Скакуна, доктора экономических наук, члена Совета Республики, председателя Агропромышленного союза Беларуси.
Начали с главного объекта — комплекса по выращиванию и откармливанию крупного рогатого скота. Средства на его реконструкцию решили использовать исключительно на новейшие энерго- и ресурсосберегающие технологии. Перед строительной, инженерной, зооветеринарной службами, от которых в первую очередь зависели технико-технологический уровень, качество и эффективность комплекса, Алексей Степанович поставил такую задачу: ищите самое лучшее!
— Одну из таких новинок привез с Вороновского откормочного комплекса Московской области. Скопировал схему оригинального кормораздатчика, а наши умельцы смонтировали его, дав ему космическое имя «Буран». Он совершил настоящую революцию в технологии раздачи кормов.
Вдоль помещения для откармливания проложены бетонные полосы, по обе стороны от которых в станках за барьерами стоят бычки. По этим полосам двигаются скребковые транспортеры с кормами. Таких транспортеров на комплексе сорок, каждый длиной 160 метров. И вот все эти сорок транспортерных дорожек общей длиной 6,5 км с утра до вечера подавали корма. А «Буран» заменил эту дорогую механизацию, которая использовала непомерное количество электроэнергии и требовала постоянного ремонта. Двигаясь по рельсам вдоль полосы, проложенной между станками с животными, «Буран» раздает корма. И справляется за три часа.
После реконструкции комплекса только расход электроэнергии сократился в 15 раз, на столько же снизились затраты на техническое обслуживание и ремонт оборудования, которого стало намного меньше. Естественно, улучшились условия содержания животных, их кормление. Суточные приросты за три года с 740 граммов увеличились до 890.
Благодаря немецкому мобильному оборудованию экономным стало и производство комбикормов. Раньше мы завозили их с государственного завода. 50 километров туда — зерно, 50 километров обратно — комбикорм. Сколько сжигали бензина, отвлекали работающих, ломали грузовиков! И это относилось на себестоимость конечной продукции — мяса и молока. Это была технология 1950—1960 годов.
Потом мы построили собственный комбикормовый завод. Он обеспечивал потребности откормочного комплекса на 10 тыс. голов плюс дойного стада — 2 тыс. коров. Затраты, конечно, сразу уменьшились. Не нужно было транспортировать на госзавод и обратно до 15 тыс. тонн зерна. Прямая экономия — почти
1,5 млн. тонно-километров. Но технология производства тоже была сложной и дорогой. Завод работал с массивными сушилками, измельчителями, смесителями. Это технология 1970–1980 годов.
А импортное мобильное оборудование заменило наш комбикормовый завод, который верой и правдой прослужил 20 лет и морально устарел. Мини-завод смонтирован на грузовике «Мерседес». И не к нему свозят зерно со складов, а он сам подъезжает к хранилищу. Его производительность — до 60 тонн комбикормов, половины из которых вполне достаточно для всего нашего поголовья. Если на колхозном комбикормовом работало до 40 человек, то сейчас обходимся двумя операторами. По расчетам, стоимость изготовления комбикормов на мобильном агрегате на 40% меньше, чем на нашем «старичке». Это уже современная технология!
Почти во всех хозяйствах откорм крупного рогатого скота убыточен. А у нас — 30% рентабельности. Десять лет подряд СКК «Остромечево» удерживает первенство в Беларуси по суточному приросту: более килограмма на голову. За счет чего? Во-первых, экономим электроэнергию на раздаче кормов. Во-вторых, в среднем по республике один бычок съедает почти восемь кормовых единиц на голову, у нас — пять, причем отдача выше за счет качественно сбалансированного корма. В-третьих, у многих моих коллег в хозяйствах большой падеж поголовья плюс часть его приходится отбраковывать. А это — минусы в общем показателе приростов. Мы же прибегаем исключительно к вынужденной прирезке бычков, а мясом кормим норок, маточное стадо которых насчитывает 10 тыс. голов. У нас ничего не пропадает! В хозяйстве работает цех по выделке кожи и пошиву меховых изделий. Шубки, шапки…
Алексей Скакун и Петр Климук в яблоневом саду площадью 300 гектаров |
— Когда появятся в продаже?
— Инспекторы тянут с заключением. Ищут остатки металлов… Нет, свежие яблоки не проверяют, а сушеные. Я ел, Александр Григорьевич Лукашенко дегустировал — и ничего! Живы! Какие доказательства им еще нужны? — ответил Скакун в присущей ему манере.
В этом году Алексей Степанович к каждому деревцу подведет капельное орошение. И назовет свое детище в честь земляка и частого гостя, космонавта Петра Климука. Говорят, этот славный тандем способен вывести «Остромечево» на новые космические высоты.