Спустя месяц после бурного, но так ничем и не завершившегося обсуждения в Верховной Раде «принципов внешней и внутренней политики Украины» мы стали свидетелями поразительно схожей картины - на сей раз при парламентских слушаниях очередного отчета правительства, который оппозиция пыталась совместить с его отставкой. Вновь мы услышали пламенные коммунистические призывы ликвидировать долги по зарплатам и пенсиям, запустить производство, наложить мораторий на приватизацию, одновременно сняв его, мораторий, с денежной эмиссии (Станислав Гуренко), вперемежку с громадовскими антипрезидентскими инвективами, сдобренными «семью принципами европейской политики» - от поддержки отечественного предпринимателя до обеспечения международной безопасности и престижа страны (Юлия Тимошенко).
Если сюда присовокупить рапорт о больших рыночных достижениях и отдельных социально-ориентированных недостатках премьера Пустовойтенко, становится очевидным: наши власть имущие страшатся взглянуть правде в глаза и изо всех сил цепляются за старые, привычные ориентиры, даже если они и упрятаны в современную упаковку. Это означает, что Украина переживает вовсе не экономический кризис. Налицо кризис главной характеристики правящей элиты - ее способности управлять новой, незнакомой страной в столь же новом, незнакомом мире.
Когда плохому танцору мешает... монетаризм
У всех предложенных народными избранниками экономических платформ есть, пожалуй, общий знаменатель - наложение епитимьи на монетаризм. Мы не станем касаться причин, почему ХХ век знал лишь два триумфа экономических теорий: Великий кризис 30-х годов был повержен с помощью кейнсианства в исполнении Рузвельта, мировой кризис 70-х - с помощью неолиберализма Хайека и Фридмена, более известного у нас под именем монетаризма, в исполнении Рейгана и Тэтчер. Наше финансовое фиаско к монетаризму не имеет, по сути, никакого отношения. Просто государство, в излюбленной атакующей манере, сбросив частному сектору львиную долю своих прав на средства производства и практически полностью - на получение соответствующих доходов, оставило себе все обязанности по содержанию огромной армии бюджетников, социальной защите населения и т.д.
И вот теперь наши избранники с энтузиазмом обсуждают, каким образом вернуть государству права и рассчитаться по обязанностям. Даже бывший либерал, а ныне ведущий социал-демократ Евгений Марчук убежден: использование рыночных механизмов в нерыночной среде - нонсенс. Но позволительно узнать: а может ли быть иначе в экономике, которая числится в переходных? Не в том ли дело, что искусством совместить «лед и пламень» наша политическая элита не обладает? И поможет ли тут коалиционный вариант, коль через микрофоны во всеукраинский эфир сплошным потоком низвергаются требования вернуть госдолги, но простить тех, кто государству должен?
Не менее любопытен и такой факт. Критикуя правительство и Нацбанк за жесткую денежную политику, депутаты практически всех цветов и оттенков сурово осуждали их и за существенно возросшую инфляцию. Выходит, пожертвовать единственным зримым результатом минувшего периода - макроэкономической стабилизацией - большинство «слуг народа» считает кощунством. Но штука вся в том, что сохранить ее можно, лишь заплатив высокую цену. Низкая инфляция против высокой безработицы - этот открытый Кейнсом рыночный закон остается и до сего дня аксиомой (даже в странах ЕС уровень безработицы не опускается ниже 10%). А раз так, то совершенно ошибочно представление о том, что оборотной стороной стабилизации являются невыплаченные зарплаты, пенсии, пособия. Увы, все это - итог неготовности принять горькую пилюлю модернизации и сопутствующей ей безработицы.
В результате механизм банкротства неэффективных предприятий так и не запущен, их работники продолжают трудиться и ждут денег, которых с точки зрения законов рынка не заработали. Это касается не только шахтеров, продолжающих массово гибнуть, «но не сдаваться» рынку. По большому счету, банкротами являются и нынешние системы образования, здравоохранения и научных учреждений. Ведь то, что лучшие умы и руки эмигрируют или уходят в бизнес, означает, что им не могут обеспечить достойный уровень жизни. То же самое в полной мере относится и к агросектору. Стало быть, в нынешнем виде указанные сферы не имеют права на существование, если только не ставят своей задачей кормить, как во времена «развитого социализма», интеллектуальную (предпринимательскую) серость, карьеристов и «простых» бездельников.
Словом, нынешняя катастрофа - результат стремления хозяйствовать как при капитализме, а социальную и гуманитарную сферы иметь как при социализме. Ссылаясь при этом на опыт европейских стран с социально ориентированной и регулируемой рыночной экономикой, наши левые забывают завет собственного основоположника: реальный социализм вырастает из реального капитализма. Но не наоборот, в чем мы убедились за минувшие десятилетия. И в этом реальном капитализме девальвация национальной валюты - не катастрофа, а вполне обычная вещь: только, как и все остальное, проводить ее следует по-капиталистически.
В чем смысл девальвации? В повышении конкурентоспособности отечественного производства, его расширении, стимулировании экспорта и ограничении импорта. Но всех этих позитивных результатов можно достичь при одном условии: отечественные производители и их торговые агенты не имеют возможности неоправданно взвинчивать цены. В то время как в Японии при полуторакратной девальвации иены за последние два года цены практически не выросли, у нас повсеместно происходит адекватный рост цен на отечественные товары и услуги. Это говорит о том, что даже торговля, где работают тысячи частных фирм, у нас не либерализована и механизм рыночной конкуренции в ней не действует.
И вот вместо того, чтобы компенсировать эту «детскую болезнь» рождающегося рынка соответствующими акциями госрегулирования, у нас постфактум, бессистемно и преимущественно на местном уровне пытаются удержать цены. Между тем, американцы при отмене в 1971 году золотого обеспечения доллара не постеснялись прослыть антилибералами и на три месяца заморозили цены и зарплату, а затем на некоторое время поставили их рост под контроль. У нас же подавляющее число государственных и частных предприятий, с одной стороны, подняли цены на свою продукцию, а с другой - тем или иным способом индексируют зарплату сотрудников. Ну а нардепы, ничтоже сумняшеся, требуют законодательно закрепить эту порочную практику.
Правительство не лгало, когда обещало скорый экономический подъем. Просто «скорый» следует понимать не в сиюминутном смысле, а в смысле неизбежности подъема в силу цикличности развития рыночной экономики. Тем более, что условия для него созрели и главное из них - в стране появились деньги местного и неместного происхождения, энергично ищущие выгодного приложения. Да, они до сих пор шли в основном на спекулятивные операции, но виноват ли в этом капитал, который, согласно тому же основоположнику, ищет наиболее высокую норму прибыли? Ведь именно государство, штопая трещавший по швам бюджет из-за упомянутых и неупомянутых постсоциалистических амбиций, препятствовало повышению привлекательности реального сектора. И хотя по-настоящему эффективных идей переориентации инвестиций в производство было не так уж много, но и они теперь во многом бесполезны из-за потери доверия инвесторов.
Надо делиться!
Что бы ни вещали под сводами парламента наши «принципиальные патриоты», Украине без помощи мирового сообщества из финансовой пропасти не выбраться. Весь, однако, вопрос, в чем должна состоять эта помощь? Ведь именно из-за того, что мы ее до сего дня проедали, казна ныне пуста и платить по счетам не из чего. Таким образом, предстоит тяжелый процесс переговоров не только о реструктуризации нашей задолженности, но хотя бы о частичном ее списании. Дать же работу миллионам безработных, уволенным с обанкротившихся предприятий, могут только новые кредиты. И направить их следует в те отрасли, которые по цепочке запустят остальные. Такова жертва, которую Запад должен принести во имя сохранения Украины в качестве демократического государства с рыночной экономикой, как он поступил в свое время с Польшей, вполне преуспев в достижении искомой цели.
Но это - лишь первый и не самый главный шаг. Следующая «жертва» - полноправный прием Украины в мировое экономическое сообщество, и в первую очередь в ВТО, причем на выгодных для нее условиях. Речь идет о доступе на мировые рынки при сохранении на определенный период возможности контролировать доступ на свой. Дорогая цена? Но ведь когда Украина исключена из формируемых транснациональными корпорациями мировых воспроизводственных ядер, где образуется главный мировой доход, ее экономика выполняет роль вспомогательного производства и потребителя чужой высокотехнологичной продукции. Не кажется ли нашим уважаемым международным спонсорам, что их кредиты являются в этом случае частью оплаты услуг Украины за подобную роль, но никак не заемными средствами?
Другими словами, самый раз вспомнить ставший крылатым призыв бывшего помощника президента России по экономическим вопросам Александра Лифшица «Надо делиться!». Как это случилось 3 апреля 1949 года по случаю подписания Североатлантического пакта. Тогда президент США Гарри Трумен пригласил в Белый дом министров иностранных дел союзников для конфиденциального разговора о будущем мировой политики и экономики. Поскольку Советский Союз, заявил хозяин Белого дома, берет курс на гонку вооружений и намерен вовлечь в орбиту своего влияния ряд европейских стран, включая Германию, во имя борьбы с коммунизмом западные страны должны принести определенные жертвы в сфере своих национальных интересов. Речь идет о возрождении Германии и Японии как сильных экономических центров прозападной ориентации, для чего придется поступиться частью своих традиционных рынков. Опасения европейских союзников в высокой конкурентоспособности грядущей немецкой и японской продукции американцы назвали «оправданным риском». И он действительно оказался таковым.
В 90-х годах, видимо, не нашлось достаточно серьезного «общего врага» для «оправданного риска» помощи странам бывшего СССР на уровне плана Маршалла. В своем выступлении на открытии семинара, посвященного отношениям между Украиной и НАТО, заместитель госсекретаря США Строб Тэлбот заявил (см. «ЗН» от 18 апреля с.г.): «Делать шаги в сторону открытой двери НАТО, ЕС, ОЭСР, ВТО или других основополагающих институтов, объединяющих сегодня успешно функционирующие демократии, - трудная задача для Украины, в истории которой не все складывалось удачно... Мы сделаем все, что в наших силах, для помощи Украине, но мы нуждаемся в том, чтобы ее лидеры помогали нам помогать им. Особого внимания требует к себе вопрос об открытости страны для иностранных инвестиций и международного бизнеса».
Но как раз в последнем вопросе Запад, как уже говорилось, должен пойти на определенный компромисс, тогда как украинские лидеры - и в первую очередь парламентские - не должны «реформировать реформы». Драматизм наших дней - не в самом экономическом кризисе, а в угрозе очередной переоценки идеологических, экономических и политических ценностей.
Те, кто с пеной у рта призывают радикально изменить курс, совершенно не задумываются над тем, что третьей «перестройки» при жизни одного поколения даже долготерпеливая Украина может не выдержать. Стало быть, для обеих сторон как никогда ранее актуален анекдот времен «перестройки»: у Горбачева есть сто экономических советников, один из них - умный, но кто именно, к сожалению, неизвестно.