На фоне постоянных дрязг и борьбы за сферы влияния, денежные потоки и полномочия где-то на подмостках политической сцены все-таки идет работа над фундаментальными для страны законодательными актами, одним из которых является Налоговый кодекс. Действительно ли правительство и законодатели пытаются реализовать качественные реформы, или под покровом бурной деятельности происходит примитивное переписывание действующих норм? Учитываются ли интересы всей страны и ее экономики, или усилия направлены лишь на усиление позиций и обогащение представителей нынешней власти и близкого ей по духу крупного бизнеса?
Ответы на эти и другие вопросы мы попытались найти в беседе с главой комитета по финансам и банковской деятельности Верховной Рады Петром ПОРОШЕНКО.
Главное — воля к принятию
— Петр Алексеевич, возглавляемый вами комитет является профильным при принятии Налогового кодекса. Существуют ли какие-то принципиальные позиции, которые вы будете отстаивать при прохождении документа?
— Налоговый кодекс должен дать государству и плательщикам стратегию взаимодействия. Как по мне, этот кодекс должен быть договоренностью между государством и бизнесом, в которой будет определено, сколько и за выполнение каких функций плательщики должны уплачивать государству налогов. И как государство, с какими эффективностью и качеством эти функции должно выполнять. Это принципиально.
Во время работы в комитете мы будем прилагать максимум усилий для того, чтобы налоговая система Украины, включая администрирование отдельных налогов и сборов, не была сдерживающим фактором для формирования в нашей стране наиболее благоприятного инвестиционного климата в Европе. Нормы кодекса должны учитывать накопленный положительный опыт систем налогообложения других государств и быть адаптированными к законодательству ЕС.
— Как известно, попытки принять в Украине целостный Налоговый кодекс начались еще с конца прошлого десятилетия, но неизменно терпели крах. Есть ли основания рассчитывать, что именно сейчас, в период работы правительства Януковича и Верховной Рады пятого созыва, страна получит качественно новый документ, не только упорядочивающий налоговое законодательство, но и содержащий ряд принципиальных новшеств? Или на выходе мы снова увидим банальный свод сбитых в кучу действующих налоговых норм?
— Комитет и я лично будем настаивать на том, что принятие Налогового кодекса не должно быть формальным актом кодификации действующего налогового законодательства. Конечно, можно взять все действующие налоговые законы и просто свести их воедино. Но это было бы лишь имитацией налоговой реформы, и в таком реформировании я участвовать не намерен.
В принятии понятного и прозрачного Налогового кодекса существует огромная потребность. Практически во всех фракциях парламента уже появилась критическая масса влиятельных людей, готовых реформировать налоговое законодательство. Но работа над Налоговым кодексом всегда была заложницей политической борьбы. Есть такая угроза и сейчас.
Необходимо определить несколько приоритетов по реформированию всей системы, иметь политическую волю и готовность к принятию непопулярных решений, на которые в условиях ожесточенного политического противостояния решиться достаточно сложно. Ведь существуют сразу три барьера, которые необходимо преодолеть: интересы Кабмина, позиция парламента, вето президента.
Поэтому работу над кодексом необходимо максимально вывести из контекста нынешнего политического противостояния. Один из возможных путей — организация полноценного общественного и экспертного обсуждения проекта, выводы которого были бы обязательно учтены в работе над документом.
Ведь посмотрите, во что вылилась дискуссия по жилищно-коммунальным тарифам. У страны была уникальная возможность реформировать эту отрасль и навести в ней порядок. Но в итоге мы пока скатились к банальному популизму неповышения тарифов и дотирования неэффективных коммунхозов из государственного или местных бюджетов. Всем хорошо известно, что в действительности — это путь в никуда. Но смелости заявить об этом сегодня уже нет ни у одного из политических лидеров. Проблема достигла такого звучания, что это будет равнозначно политическому самоубийству.
Проблема в связи с кодексом та же. Если мы говорим о том, что налоговая система должна быть реформирована, то нельзя забывать и о другой стороне медали: существует обоснованный риск падения налоговых поступлений. Ведь проводить реформу, не обеспечив снижение ставок, упрощение системы налогообложения, оптимизацию ее базы, принятие определенных мер по повышению эффективности администрирования налогов, не имеет смысла…
— Бизнесу сейчас в первую очередь необходима простота и прозрачность самого Налогового кодекса, а также порядок в администрировании налогов. О снижении ставок предприниматели если и просят, то лишь во вторую очередь…
— Вы абсолютно правы: если человек понимает, для чего он платит налоги, и самое главное — эти налоги платят все без исключения на четкой, понятной и прозрачной основе, то тогда непринципиально, платить 20, 25 или 15%.
Принятием Налогового кодекса мы пытаемся решить две проблемы. С одной стороны, навести порядок в администрировании налогов. С другой — вывести экономику из тени. Если мы объединяем эти две задачи, то проблема детенизации все-таки в большей степени решается за счет создания дополнительных налоговых стимулов в виде снижения ставок.
Это не значит, что ставки обязательно должны быть снижены уже в 2008 году. Главное — дать свет в конце туннеля. Само снижение может произойти в 2010-м или даже 2011-м, что более реально.
— К тому времени подоспеет очередная серия выборов, и правительству потребуются источники увеличения доходов, а не наоборот…
— Когда мы говорим о концепции, то должна быть политическая решимость и готовность к сокращению бюджетных расходов. Поэтому я и попросил привлечь к работе над Налоговым кодексом и бюджетный комитет. Целого ряда расходных статей, которые сейчас есть в бюджете, там быть однозначно не должно.
Решения об упразднении этих статей необходимо принимать параллельно. А для этого должна быть политическая воля. Нет досрочных выборов, есть в запасе три года, тогда в бюджетах ближайших лет изыщите резервы для введения нового Налогового кодекса.
В свое время нельзя было «рубить с плеча», принимая законопроекты по ВТО. Точно так же сейчас требуется найти взаимопонимание по Налоговому кодексу. Мы попросили привлечь к этой работе, кроме бюджетного, еще и комитет по экономической политике, представителей экономического блока секретариата президента. Необходимо провести предметные круглые столы. Ведь чиновники, как правило, не знают тех реальных проблем, с которыми сталкиваются налогоплательщики, поскольку налоговой администрацией эти проблемы зачастую замалчиваются.
Но главное — четко ответить на вопрос, какую мы ставим перед собой первоочередную цель. Если главное — повысить собираемость налогов и поступления в бюджет, якобы для дальнейшего бюджетного стимулирования роста ВВП, то это неинтересно. Мы в такие игры не хотим играть. Поскольку в конечном итоге все сведется к примитивному повышению минимальной зарплаты.
Если же наша цель — сделать экономику инвестиционно привлекательной и бороться с бедностью, создавая средний класс и обеспечивая для этого необходимые налоговые стимулы, тогда другое дело. Поскольку для этого нужны не адресные бюджетные, а именно налоговые стимулы, которые наиболее эффективно работают.
Мы должны создать условия как для роста количества предпринимателей, так и увеличения прослойки высокооплачиваемых наемных работников — топ-менеджеров. Это то, что уже наблюдается в Киеве, но чего пока и близко нет по всей стране. А ведь именно эти люди, благодаря приобретенным знаниям и навыкам, будут не только помогать создавать и развивать эффективный бизнес и двигать вперед экономику, но и, пусть это немного высокопарно звучит, защищать устои демократии.
Без готовности к сокращению бюджетных расходов и четкого определения целей, я твердо убежден, не будет долгожданного Налогового кодекса. Или будет такой его вариант, к которому мы не хотим иметь отношения.
Все эти вопросы я поставил на заседании рабочей группы. Не могу сказать, что получил ответы, но мне кажется, что над ними начали думать.
Пока же, на мой взгляд, принятая концепция налогового реформирования не совсем отвечает требованиям современной ситуации в стране, претендующей на то, чтобы быть конкурентоспособной и инвестиционно привлекательной.
— Реальны ли сроки, которые озвучивались г-ном Азаровым: до конца апреля — проект Налогового кодекса, как программа-максимум — формирование бюджета-2008 на новой налоговой базе?
— Я очень уважаю Николая Яновича. И не в последнюю очередь за то, что он практически всегда достигает целей, которые перед собой ставит. И я убежден, что в апреле проект Налогового кодекса Украины будет разработан Минфином, рассмотрен и одобрен правительством, возможно, даже будет подан на рассмотрение Верховной Рады. То есть все, что зависит от Кабмина, он, я убежден, сделает в максимально сжатые сроки.
Что же касается дальнейших этапов, то при их прохождении еще предстоит выполнить огромный объем работы. И у меня нет полной уверенности, что все народные депутаты, у которых есть расхождения во взглядах на проблему налогообложения, придут к компромиссу и окончательному согласию.
Опыт принятия бюджетных законов свидетельствует, что даже в главном финансово-бюджетном документе страны на один год возможны существенные конфликты интересов и противоречия, усложняющие окончательное принятие решения. А Налоговый кодекс, я убежден, является исключительным и главным финансовым документом на все предстоящие годы. Поэтому здесь могут возникать значительно более ожесточенные споры.
— По опыту, сколько времени минимально понадобится для обработки и обобщения поправок, поданных депутатами, и на прохождение хотя бы двух чтений?
— У нас есть лишь опыт работы на уровне комитета над проектом Налогового кодекса в 1999—2001 годах, и это была целая эпопея.
Напомню, что после принятия в июле 2000 года проекта в первом чтении (более чем через год после его получения ВР) субъекты законодательной инициативы подали к нему свыше четырех тысяч разных замечаний, предложений, уточнений и поправок. Комитет их рассмотрел и обработал, свел в единую таблицу на 1284 (!) страницах и подал на дальнейшее рассмотрение парламента. При этом несогласованные вопросы были вынесены на рассмотрение в третьем чтении.
В ноябре 2001-го состоялось второе чтение, и уже месяц спустя проект с почти тремястами предложениями на 103 страницах сравнительной таблицы снова рассматривался в сессионном зале. Но из-за ряда принципиальных несогласованностей в окончательном тексте и отсутствия политической воли так и не был окончательно утвержден.
— Почему вы думаете, что сегодня развитие событий пойдет по иному сценарию?
— Сейчас есть политическая воля для принятия Налогового кодекса. В 2001-м ее не было. Почему? На носу были достаточно судьбоносные выборы. Появилась новая и довольно мощная политическая сила. Кто в такой ситуации был готов принимать Налоговый кодекс, реформировать законодательство, сокращать бюджетные расходы? Накануне выборов принятие Налогового кодекса было обречено.
— Как будет организована работа комитета? Можно ли надеяться, что кабминовский вариант кодекса не обрастет альтернативными проектами, в ходе обсуждения которых и поиска компромиссов окажутся похороненными все добрые намерения?
— Эти проекты уже есть. Но было бы неправильно их сразу отбрасывать. Я сам являюсь автором альтернативного проекта Налогового кодекса. Есть и другие авторы — милости просим в рабочую группу для аргументации и остаивания своей версии.
Если ты не просто подписал этот законопроект, а реально его разрабатывал, не согласен с правительственной концепцией и готов к дискуссии, аргументируй свою точку зрения. Даже если ее отвергнут, то на этапе обсуждения все стороны узнают доводы оппонентов, обдумают их и смогут принять более обоснованное решение. Но никто не будет принимать неизвестно кем написанные и неизвестно чем мотивируемые нормы.
Нам удалось договориться с правительством, что после внесения проекта Налогового кодекса в Верховную Раду на этапе его рассмотрения никто не будет настаивать на принятии документа как полностью отработанного, сразу в первом чтении и в целом. Сначала, на мой взгляд, необходимо провести серьезные и внятные парламентские слушания о состоянии налоговой системы Украины, существующих проблемах и путях их решения.
— А будут ли предметно обсуждаться поправки к Налоговому кодексу? И вообще, прочтет ли кто-либо из депутатов документ на тысячу страниц?
— Уверен, что найдется достаточное количество людей, которые прочтут всю тысячу страниц. Хотя на самом деле необходимости в этом нет. Пускай каждый читает только то, что его интересует. Кто-то отработает местные налоги, кто-то — налог на прибыль, единый социальный, кто-то — НДС, администрирование и т.д.
Для регламентации работы над проектом после его официального внесения в парламент следует, на мой взгляд, принять соответствующее постановление ВР. И в нем предусмотреть принятие за основу правительственного проекта, определить вопросы, которые принципиально должны быть доработаны, а также сам порядок. Кстати в контексте только что сказанного, следует инициировать договоренность не вносить отдельные предложения к проекту кодекса от отдельных народных депутатов без согласования с теми депутатскими фракциями, в которые они входят.
В целом алгоритм принятия Налогового кодекса может быть примерно таков:
— принятие проекта в первом чтении;
— доработка и принятие во втором чтении с вынесением на обсуждение в третьем чтении отдельных спорных положений;
— окончательная доработка и принятие проекта в третьем чтении и в целом.
— Какую роль на себя сейчас готов взять финансовый комитет, которому в прошлые годы приходилось расчищать авгиевы конюшни депутатских инициатив?
— Я очень надеюсь, что сегодня будет другая технология. Не должно быть такого, что тот или иной народный депутат, встретившись со своим школьным товарищем, берет от него какую-ту похожую на законопроект бумагу, подписывает и передает в комитет, требуя ее рассмотрения. Мы проходили это на бюджете с тремя тысячами поправок…
Обязательно — внимательно и тщательно — будут рассматриваться поправки, внесенные после детального обсуждения на заседании фракции. Причем не так, как это обычно делается, когда фракция подает подписанный ее руководителем перечень из ста поправок, многие из которых взаимно исключают друг друга. Если же фракция обсудила, поддержала и концептуально отстаивает ту или иную идею, на заседании комитета она представлена специалистом, который предметно объяснит, почему эта идея отстаивается. И в комитете по этому поводу будет гарантированно детальная дискуссия.
Если депутатские поправки касаются вещей спорных или устраняют погрешности, которые мы проглядели, — вопросов нет. Мы их поддерживаем, вносим уточнения.
Если же речь идет о концептуально иных вещах, например введении новых налогов, комитет эти предложения автоматически отклоняет. Поскольку концепция Налогового кодекса уже десятки раз обсуждалась и прорабатывалась на заседаниях рабочей группы, в которой сейчас представлены все фракции, в том числе и оппозиционные.
— Однако вы же не можете на этапе рассмотрения игнорировать депутатскую инициативу…
— Я никоим образом не посягаю на закрепленное за депутатами конституционное право законодательной инициативы. Однако согласование законодательных предложений депутата на совещании его депутатской фракции, во-первых, повысит степень политической ответственности и политический вес тех или иных предложений к проекту кодекса, а, во-вторых, существенно ограничит возможные попытки лоббирования отдельными народными депутатами своих собственных интересов.
Кстати, я очень благодарен Николаю Яновичу, что он поддержал мое предложение рассмотреть на согласительном совете депутатских фракций вопрос о введении моратория на внесение изменений в налоговое законодательство, а также решение о порядке рассмотрения 200 налоговых законопроектов, которые уже зарегистрированы в ВР, с тем, чтобы учесть их в проекте Налогового кодекса.
— А нельзя ли уже сейчас конкретизировать основные болевые точки по отдельным налогам, по которым будут вестись дискуссии в рабочей группе?
— По НДС — это размер ставки налога для аграрного сектора и детского питания. По налогу на прибыль — вопрос стимулирования инвестиционной деятельности путем применения ускоренной амортизации и других налоговых преференций.
При этом нам необходимо определить приоритеты в экономике и социальной сфере. Это может быть, как уже определено законодательством, аграрный сектор, самолето- и судостроение; также необходимо решить вопросы предоставления преференций в жилищном строительстве и т.д.
Необходимо отработать предложения относительно максимального сближения бухгалтерского и налогового учета, методологических основ определения базы налогообложения. То есть решить, что является оптимальным — кассовый метод, метод начислений или метод начислений налоговых разниц.
Неоднозначным является вопрос налога на недвижимость. Вводить его надо, но должна быть решена проблема налогообложения жилья граждан, недвижимости субъектов предпринимательства, соответствующего снижения других налогов.
В налоговом администрировании, конечно же, необходимо решить проблему возмещения НДС, которая уже давно приобрела статус вопроса государственной безопасности. Известно, что НДС в нашей стране приносит не только более трети госбюджета, но и огромные проблемы, связанные с его администрированием.
Следующая проблема касается определения налоговых обязательств путем использования непрямых методов. Этот вопрос имеет длинную историю, но, к сожалению, далек от решения.
Еще один важный вопрос — проведение налоговой амнистии. Легализацию неуплаченных в прошлом налогов целесообразно было бы увязать с принятием Налогового кодекса.
Данный правовой акт должен стать актом прямого действия. Это еще одна принципиальная позиция. Каждый плательщик налогов должен пользоваться именно нормами кодекса, а не нормами подзаконных актов, т.е. постановлений, приказов, разъяснений, писем и т.д., как это, к сожалению, практикуется сегодня.
— Что вы можете сказать в ответ на критику г-на Терехина об отсутствии надлежащего распределения полномочий между главой комитета и его замами, в результате чего в комитете принимаются сомнительные решения?
— Ко мне подобные замечания не поступали. Я убежден, что любая конструктивная критика, вне всяких сомнений, является положительным проявлением демократических принципов работы как всей Верховной Рады, так и ее структурных подразделений — в данном случае комитета по финансам и банковской деятельности. Но вместе с тем необходимо понимать, что я как глава комитета не могу взять лист бумаги и написать на нем, что такой-то мой заместитель отвечает за то или другое. Комитет — это коллегиальный орган. Сергей Анатольевич, как и другие мои заместители, отвечает за всю массу законодательной, организационной и контрольной работы комитета.
Что же касается «сомнительных решений», я еще раз подчеркну, что комитет — это коллегиальный орган. Все наши решения принимаются исключительно путем демократического голосования после открытого обсуждения.
— А как тогда быть с утверждениями, что инициатива отдельного депутата нивелируется, принимаются навязываемые Кабмином решения и т.д.?
— Политика — это искусство возможного. Очень многие вещи, которые я отстаиваю, в силу разных обстоятельств мне тоже не удается провести через комитет, несмотря на пост его главы и многолетний опыт парламентской деятельности. Но, слава богу, нам удалось пресечь попытки превратить комитет в «одобрямс», как это было в первые недели его работы, когда кто-то считал, что его миссия — штамповать без разбору правительственные инициативы.
Если нужны примеры, пожалуйста. Мы жестко сказали, что налоговых норм в бюджете не будет. И эту позицию удалось отстоять — убедили всех, что это вредит стране.
Могу сказать, что мы неоднократно голосовали за президентские законопроекты по вступлению в ВТО. Причем не потому, что они шли от президента, а потому, что они были лучше. И потом за эти законопроекты голосовал сессионный зал.
Нередко то, что подавалось в комитет, и то, что получалось на выходе, — как говорят в Одессе, две большие разницы. Поэтому я считаю, что работа комитета сегодня организована на должном уровне.
Госзакупки, НБУ и другие
— Одним из очень сомнительных компромиссных решений комитета был законопроект о внесении изменений в закон о госзакупках, который г-н Цушко сумел протолкнуть через парламент в последний день своего депутатства...
— Я считал и считаю, что деятельность в сфере госзакупок раньше была организована неправильно, являясь в высшей степени источником коррупции. Но и сейчас она очень далека от совершенства. Именно поэтому Петр Порошенко, который не является ни автором, ни соавтором упомянутого вами законопроекта, не хотел бы иметь никакого отношения к организации законодательного или же какого-либо иного обеспечения госзакупок.
Было очень жесткое давление с целью создать в структуре комитета подкомитет по госзакупкам. Причем достаточно много людей хотели этот подкомитет возглавить. Этот вопрос выносился на семь заседаний комитета, но в итоге перешел в специальную рабочую группу, в которую входили не только представители парламента. По итогам ее работы в сессионном зале и был проголосован упомянутый вами законопроект.
— На редкость единодушно...
— После принятия этого закона уже создана спецкомиссия по госзакупкам, деятельность которой правительство взяло под свой полный контроль. Ее председателем по квоте Тендерной палаты избран замминистра финансов Вадим Копылов, а по квоте нашего комитета избран зампредседателя ГНАУ Григорий Бондаренко.
Меня также вписывали в состав этой комиссии — я категорически отказался.
Как и Тендерная палата, финансовый комитет парламента в любой момент может отозвать своего представителя из этой комиссии, если его деятельность не будет отвечать определенным критериям. Но это тот максимум вмешательства в деятельность комиссии по госзакупкам, которое Петр Порошенко позволит себе.
На сегодняшний день у нас есть 26 законопроектов, которые должна отработать рабочая группа, чтобы вынести итоговый документ на рассмотрение сессионного зала.
— Не усматриваете ли вы конфликта интересов в том, что одновременно занимаете должности главы Совета НБУ и главы банковского комитета ВР, который традиционно отстаивает интересы банковского лобби в его противостояниях с регулятором рынка?
— Совет НБУ является коллегиальным органом, сформированным из представителей различных политических сил и банковской общественности. Такое решение является определенным отражением баланса политических интересов и в государстве, и вокруг Национального банка. Это решение согласовывалось с президентом.
В данном случае конфликт интересов является скорее формальным. Наоборот, в этой ситуации есть даже позитивные моменты. После конституционной реформы Нацбанк лишили права законодательной инициативы. Но в нынешней ситуации это можно компенсировать через возможности главы Совета НБУ, к тому же не состоящего в парламентской коалиции.
Значительно худший конфликт интересов был бы в случае подчинения Нацбанка Министерству финансов или если бы Совет НБУ возглавлял представитель парламентско-правительственной коалиции. Тогда бы возникла реальная угроза для независимости политики Национального банка.
— Есть вопрос, по которому позиция банковского рынка и его регулятора совпала, но это противоречит интересам представителей крупного бизнеса. Речь идет о рассматриваемом сейчас в вашем комитете проекте закона «О валютном регулировании и валютном контроле» (№3043 от 30.01.2007, авторы — Воропаев, Прасолов, Хомутынник, Колесников), который вроде бы вот-вот должен появиться на рассмотрении в сессионном зале. Ассоциация украинских банков не так давно заявила, что данный законопроект является лишь повторением аналогичного закона Российской Федерации, при этом он несет в себе угрозу стабильности национальной банковской системы, а значит, не может быть принят. Что скажете?
— Предложенный вариант закона не является ультимативной позицией его авторов. Скорее, это попытка акцентировать внимание на проблеме, которую в нашей стране надо решать уже давно. Речь идет об объективной необходимости либерализовать валютное законодательство, которое у нас регламентируется давно устаревшим декретом Кабинета министров Украины от 1993 года.
Национальный банк разрабатывает концепцию валютного регулирования более пяти лет. Конечный результат так пока никто и не увидел.
По результатам состоявшихся как минимум пяти заседаний рабочей группы по подготовке этого законопроекта была достигнута договоренность, что авторы внесут новый вариант, на замену первоначально поданного. Мы уже трижды переносили рассмотрение этого законопроекта в сессионном зале. Причина — не был готов альтернативный вариант. Я абсолютно убежден, что и внесенный на замену законопроект будет хоть и в меньшей степени, но тоже неудовлетворительным. В сложившейся ситуации не исключаю, что он будет принят в первом чтении. Но когда он попадет в комитет, появится возможность вносить к нему предложения. Тогда можно будет предметно обсуждать его содержание и отрабатывать наиболее приемлемый вариант.
Пока же мы в основном слышим только очень слабо обоснованные заявления о том, что наша страна не готова открыть свои рынки, чтобы каждый ее гражданин где захочет, там и размещал свои депозиты. А я утверждаю, что готова. Кто хотел открыть счета за границей, уже давно их открыл.
Но если вы спросите у любого частного лица, что для него предпочтительнее — держать счета за границей под 1—2% годовых, а потом еще и уплачивать с этого дохода подоходный налог или иметь такой же депозит в Украине, получая 9—10% в валюте, не платя при этом налога, то получите вполне очевидный ответ. Экономические механизмы сами все эти вещи отрегулируют.
Не вызывает возражений то, что на сегодняшний день нам необходимо оставить в руках Национального банка определенные рычаги для регулирования валютных операций юридических лиц, что не нашло отражения в этом законопроекте. Поскольку речь идет в том числе и о наполнении бюджета.
Сегодня фактически уже не работает, да и не должна работать, норма о 90 днях (требование возврата в страну валютной выручки), поскольку она не учитывает реалии экономики.
Если, например, судостроитель закупает дизели для кораблей по контрактам с предоплатой на два года вперед, то зачем его заставлять ходить и постоянно продлевать 90-дневные лицензии или держать целый отдел работников, которые только и занимаются получением индивидуальных лицензий Нацбанка? И как при этом он будет выдерживать конкуренцию, условно говоря, с южнокорейскими или китайскими производителями?
Это уже вопрос не столько банковской сферы, сколько конкурентоспособности всей экономики. Придет ли к нам инвестор, если существует столько препятствий для возврата вложенных сюда денег и заработанной при этом прибыли?
Поэтому необходимо, чтобы по этому вопросу была проведена действительно профессиональная и аргументированная дискуссия. Для этого после рассмотрения законопроекта в первом чтении мы обязательно соберем все заинтересованные стороны за круглым столом и внимательно выслушаем все их доводы, которые будут обязательно учтены при окончательной доработке.
Но ничего не делать, оставив без внимания нынешнее архаичное положение дел в валютном регулировании, тоже нельзя. Поэтому и дальше тянуть с решением этой проблемы уже никто не даст.