400-страничный правительственный проект Налогового кодекса еще не стал достоянием широкой общественности, хотя вот уже неделю желающие могут с ним ознакомиться на web-cайте Государственной налоговой администрации. Профильный комитет ВР — по финансам и банковской деятельности, по некоторой информации, отнесся к документу, мягко говоря, с прохладцей. Хотя депутаты не скрывают, что политическое решение «Даешь первое чтение в июле!» принято и обсуждению не подлежит. Так что ближайшие две парламентские недели могут оказаться довольно напряженными и даже бурными, а вот будут ли они плодотворными, сказать пока трудно.
Пока же комитетский суд да сессионное дело, мы решили побеседовать об особенностях Налогового кодекса с председателем ГНА Николаем АЗАРОВЫМ.
НЕЧА НА СТАВКИ ПЕНЯТЬ
— Николай Янович, налоговые законы в нашей стране так часто изменяются, что даже к Кодексу не ощущается должного пиетета как к чему-то незыблемому. На сколько лет, по- вашему, мы его принимаем?
— Навсегда, на то он и Кодекс. А на сколько получится, посмотрим. Неугомонный нрав наших законодателей, предпринимателей, лоббистов хорошо известен. Грешным делом и нас, налоговиков, также можно отнести к категории неугомонных — когда речь идет о совершенствовании налоговой системы. В некоторой степени это естественно, ибо в Украине, как и в других странах с переходной экономикой, налоговая система только становится на ноги, за ней нет опыта десятилетий. Нам подавай все сразу, все мгновенно, но ведь так не бывает...
Фундамент налоговой системы, коим Налоговый кодекс и является, должен оставаться неизменным по крайней мере пять-десять лет. Прежде всего в части ставок налогообложения. Любой предприниматель должен быть уверен на годы вперед, что налог на прибыль не увеличится и не уменьшится, что никаких дополнительных изъятий финансовых ресурсов не будет и главное — что государство в лице парламента и правительства ему это гарантирует. Вот тогда можно говорить о благоприятном инвестиционном климате, который определяется вовсе не размером налоговых ставок, как многие полагают.
Возьмем, к примеру, Голландию — можно ли ее назвать страной с неблагоприятным инвестиционным климатом? Ответ очевиден, однако действующая там ставка налога на прибыль — 35%. А мы в Украине планируем на 2001 год ставку в 25%, а на последующие годы — 20. Или возьмем максимальную в Голландии ставку налога на доходы физических лиц — 60%...
Когда в начале 80-х, еще будучи довольно молодым инженером, я проходил стажировку в западногерманской фирме, меня поразило скрупулезное отношение ее работников к налогам. Мой непосредственный начальник рассчитал, что при доходе в столько-то марок он будет на руки получать столько-то, но особенно горевал, что при доходе свыше 500 тыс. марок заплатить придется 55% налога. Как можно в таких условиях работать! — возмущался он (не платить налоги и в голову не приходило). Однако никто ни в 80-е, ни теперь не считает Западную Германию страной с неблагоприятным инвестиционным климатом. Потому на самом деле это понятие определяется совокупностью факторов, и главнейший из них — нестабильность налогового законодательства, нестабильность правил игры.
Второй фактор — это риски, связанные с невозможностью репатриации прибыли, необязательностью партнеров по бизнесу, с их готовностью взять кредит и не вернуть, подписать договор об отгрузке товаров, а потом исчезнуть. Или просто не поставить товар, сославшись на форс- мажорные обстоятельства. Есть и целый ряд других составляющих неблагоприятного инвестиционного климата, в том числе, конечно, и коррупция, необходимость дополнительных затрат на презенты...
— Налоговые ставки в Голландии весьма впечатляют. Но ведь у нас совершенно иная ситуация: официальные доходы физлиц минимальны, расходы на оплату труда в себестоимости производства занимают, как правило, какие-то считанные проценты и будут продолжать сокращаться, поскольку на фонд оплаты труда давит непомерный груз отчислений в Пенсионный и социальные фонды. В таких условиях установить ставку в 60% попросту немыслимо — у нас и без того угроблен внутренний рынок... Так что сравнение с Голландией, на мой взгляд, попросту некорректно.
— Вы сами себе противоречите. Если в структуре производства доля оплаты труда нулевая, то какими же будут налоговые отчисления? Также близкими к нолю. То есть не этим фактором определяется инвестиционный климат.
Дело вот в чем еще: если взять максимальные ставки налога на доходы физических лиц, действующие в других странах (Дания — 59%, Финляндия —38%, Израиль — 50%, Чехия — 40%, Греция — 45% и т.д.), то украинская ставка в 20% будет самой низкой — если, конечно, не принимать во внимание Россию, которая 13-процентный подоходный налог еще не ввела, но собирается ввести. Тревожит, однако, другое, и эта проблема обсуждалась в правительстве, с Президентом: снижая ставки подоходного налога до 10% (или до 20% — при заработке свыше 540 грн. в месяц), мы сохраняем высокие отчисления в Пенсионный фонд, на социальное страхование. Разрешить эту коллизию в рамках работы над Налоговым кодексом мы не смогли: пенсионная система регулируется в Украине специальным законом. Но если мы действительно хотим вывести зарплату из тени, этот вопрос необходимо решать.
Проблема начислений на фонд оплаты труда — комплексная, она затрагивает многие стороны экономической жизни страны. В том числе и те, которые вы вскользь затрагивали. У нас нет внутреннего рынка — мы его задавили. Нет внутреннего потребления — задавили и его. При 36- миллиардном фонде оплаты труда потребности Пенсионного фонда составляют минимум 13 млрд. Значит, хочешь не хочешь, а 30% от фонда оплаты труда мы обязаны отчислять на содержание пенсионеров.
— И это при том, что пенсии мизерные: средняя пенсия с начала года составляет 32—36% средней зарплаты.
— А чтобы процент начислений на фонд оплаты труда снизить, надо увеличивать размер самого фонда, что положительно сказалось бы на развитии внутреннего рынка, насыщении его товарами и услугами отечественного производства, повышении покупательной способности населения. Но все это упирается в тарифную политику, ценообразование. Без снижения производственных и эксплуатационных затрат, пересмотра тарифов все эти планы реализовать невозможно. Что, в свою очередь, невозможно без активной позиции правительства: разве не вправе оно, идя на столь радикальное снижение налогового бремени, потребовать от государственных предприятий снижения неподъемных для большинства потребителей тарифов на электроэнергию, в которых велика доля налоговых отчислений? Или тарифов на газ, транспортные перевозки и т.д.?
Подобные решения лежат на поверхности. Если же мы сделаем вид, что снизили налоги, а к глубинным проблемам не подступимся, нас ожидает сильнейший бюджетный кризис. Ведь сегодня расчет на то, что снижение налоговых ставок будет способствовать выходу экономики из тени, созданию нормальных условий для производства, а коль будет расти производство, то и объемы поступлений в бюджет увеличатся. Но сделав один шаг и не сделав целый ряд других, мы очень рискуем. Налоговая реформа может захлебнуться.
Под знаменем либерализма?
— Нашим читателям небезынтересно было бы узнать, в чем разница между нынешним правительственным проектом Налогового кодекса и проектом прошлогодним, ведь столь серьезный документ могут осилить очень и очень немногие...
— Отличие коренное. Прежде всего значительно снижены ставки, тогда как предыдущий проект Кодекса базировался практически на ныне действующих. Во-вторых, малый и средний бизнес практически выведен из-под налогообложения. Устанавливается нижняя граница для плательщика НДС в 62 тыс. гривен, значительно увеличиваются обороты для плательщика единого налога или для тех, кто будет платить налог с оборота, — 6%. В-третьих, существенно упрощается налоговое администрирование. Новым правительственным проектом Кодекса предусмотрены всего 23 налога и сбора — вместо 33 в предыдущем проекте и 39 действующих сейчас. То есть 16 налогов и сборов отменяются...
— И в то же время вы вводите такие сомнительные новшества, как школьный налог.
— А вот этого не надо... Налоговая администрация — можете поднять наши замечания к проекту — категорически возражает против введения школьного налога.
— А кто же тогда настаивает?
— Не буду называть фамилию. Я знаю этого человека, он почтенный депутат Верховной Рады. Идею школьного налога вынашивает на протяжении пяти лет, нашел поддержку в правительстве...
— Не господин ли Юхновский?
— Не стану ни подтверждать, ни опровергать. Но скажу, что к автору идеи школьного налога отношусь с большим уважением и мотивы его действий мне понятны. Наше образование действительно находится в ситуации, когда ему, может быть, следует уделить особое внимание, но то, как это предлагается сделать, считаю неприемлемым. Мы идем на существенное упрощение нашего налогообложения, в частности отменяем тяжелейший из местных налогов — коммунальный сбор, а это 10% с оборота. И заменять его чем-либо новым нельзя. Есть проблемы в сфере образования — значит, надо определенным образом перераспределять бюджетные доходы. Но я бы очень не хотел упрощать проблему...
Однако вернемся к Кодексу, к четвертой его особенности. Резко, на порядок повышается правовая защита налогоплательщиков: несколько глав документа посвящены их взаимоотношениям с налоговой администрацией. Все процессы, связанные с доначислением налогов, с начислением пени и штрафов, с административным взысканием и арестом имущества, активов налогоплательщиков, в проекте Кодекса рассматриваются в плане налогового компромисса и согласований. Концепция выписана очень сложная и, я бы сказал, сверхлиберальная. С одной стороны, вводится механизм очень жесткой имущественной ответственности за неуплату налогов, вплоть до ареста счетов. Но этот механизм начинает действовать только в том случае, если налоговики не достигают с плательщиками так называемого налогового компромисса.
По сути дела, за основу взята концепция принятого Верховной Радой в первом чтении закона о платежах в редакции народного депутата Сергея Терехина. А г-н Терехин, я так понимаю, ее не придумал, а взял за основу действующую американскую систему налоговых компромиссов и выбросил из нее то, что как бы цементирует этот каркас. Ведь на чем зиждется американская система? Налогоплательщик поставлен в условия, когда он хочет достичь налогового компромисса, он вынужден его достигать. Как, впрочем, и другая сторона — налоговики. Но если компромисс не достигнут, наступает имущественная ответственность. И судебная система жестко стоит на страже интересов государства, интересов бюджета.
Я не критикую прописанную в проекте Кодекса либеральную систему — просто рассуждаю, к чему она может привести в наших условиях. Учитывая реальное состояние платежной дисциплины, наш менталитет, не думаю, что предлагаемый механизм усложненных переговоров без жесткой системы гарантий возмещения недоимки имуществом сработает и даст ощутимые результаты. И при рассмотрении Кодекса наши специалисты будут обращать внимание парламентариев на необходимость взвешенного и сбалансированного подхода.
Можно было бы еще долго рассказывать о новшествах, но главный итог в том, что Налоговый кодекс создаст в Украине атмосферу доверия государства к налогоплательщику, либеральный налоговый климат.
— Честно говоря, меня гложут сомнения — насколько своевременно все это? Помнится, года два назад в интервью «ЗН» вы говорили, что снижение налоговых ставок может и не привести к сокращению бюджетной недоимки: тот, кто не платил высокие налоги, вряд ли станет платить низкие. Теперь я готова с вами согласиться...
— Представьте себе, что больному предлагают лекарство. Рассказывают, что оно хорошо помогает при таких, как у него, болезнях, что он выздоровеет. Так возникает убежденность. Наше общество уже пришло к необходимости принять это лекарство. Остается его принять...
— и выздороветь...
— ...или получить побочный эффект. Тогда будем искать новые лекарства для его устранения.
Хотя... Давайте надеяться на лучшее. Выход из ситуации есть — он лежит в плоскости принятия целого комплекса мер, о которых я уже говорил. И в случае реализации этого комплекса — я на сто процентов уверен — и новые ставки успешно введем, и бюджетные доходы сохраним. Само же по себе принятие Налогового кодекса ни одной проблемы в экономике не решит.
На днях у меня был разговор с премьером, и я в качестве примера приводил данные о соотношении уплаченных налогов к финансовому результату по некоторым банкам. Казалось бы, банки у нас работают в совершенно либеральном налоговом режиме — надо еще поискать страну, где бы эти финансовые институты облагались такими налогами, как у нас. Что-то мешает даже по таким ставкам платить? Однако некоторые из наших банков имеют 80 млн. грн. финансового результата и 300 тыс. уплаченных налогов. Более того, есть целый ряд схем, которые используются банками, чтобы ничего не платить вообще.
— Николай Янович, но ведь и в проекте Налогового кодекса сохраняется такая норма, как авансовые платежи по налогу на прибыль. Не она ли провоцирует попытки сделать прибыль по итогам года отрицательной?
— Сейчас нормы нашего налогового законодательства позволяют отрицательные финансовые результаты предыдущего года отнести на последующий период. Можно отнести на затраты все что угодно и таким образом минимизировать или просто уменьшить налоговые платежи.
Но я, с вашего позволения, вернусь к предыдущему вопросу. Поставьте себя на место бюджетника, работающего в здравоохранении или образовании. «Что там себе в правительстве думают? — возмутится он. — Снизят налоговые ставки — так нам вообще зарплаты не видать...» Проблема есть, но она разрешима, если резко улучшить администрирование налогов, их собираемость, пусть даже по сниженным ставкам. Очень важное место в этой работе должны занять три основополагающих документа. Во-первых, это закон о налоговой амнистии. Законопроект, который уже обсуждается, должен создать условия для налогообложения привлекаемых активов, капиталов по ставке 5—7—10%.
Легализуйтесь, а не то...
— Однако, насколько мне известно, для прохождения амнистии капитал в течение года предлагается держать в отечественном банке. И вы думаете, владельцы теневых средств на такое пойдут?
— Мы призываем всех, кто хочет работать легально, кто хочет участвовать в программе большой приватизации, легализовать свои капиталы по мизерной ставке налогообложения. Ну а чтобы повысить действенность призывов, готовится закон о контроле над крупными расходами. 98—99% граждан он не коснется, потому что контролировать предлагается не покупку костюма, продуктов питания, каких-то других недорогих товаров, а расходы на приобретение акций, участие в приватизации, покупку крупной недвижимости. Будем спрашивать, как это получается, что, не имея задекларированных миллионов, человек вкладывает несколько миллионов в приватизацию?
Во всем мире действует баланс кнута и пряника: легализовал свои доходы — спокойно ими распоряжайся. Один наш соотечественник рассказывал мне о своей попытке положить 100 тыс. долларов наличными на банковский счет во Франции. Пока девушка-оператор заполняла документы, приехала полиция и бизнесмен десять суток доказывал, откуда взялись 100 тыс. долларов. А в Украине одна несуществующая фирма приватизировала очень серьезный объект (в интересах следствия не буду приводить его название). Теперь пытаемся «покупателя» разыскать.
Третий важный документ — это подписанный несколько дней назад Президентом указ о дополнительных мерах по борьбе с сокрытием доходов и отмыванием денег. Он позволит Украине вступить в Международную организацию финансовых действий (FATF), объединяющую около 50 государств и очень активно работающую по обмену информацией с уголовным преследованием тех лиц, которые пытаются отмыть и незаконно вывезти капитал из страны. Согласно этому указу, в налоговых органах страны будут созданы специальные подразделения по борьбе с сокрытием доходов. Но это со временем: пока для нас главное — обмен информацией и международное сотрудничество.
— Указ появился на свет по инициативе налоговой?
— Эта инициатива витает в воздухе.
— Понимаю, но все-таки — проект указа разрабатывался в ГНА?
— Много ведомств работало над ним, так что авторство себе приписывать не буду. Еще скажут, что Азаров — нескромный человек...
Были опасения, что мы усиливаем фискальный элемент. Да ничего мы не усиливаем! Мы просто вводим процесс в нормальные законодательные рамки. Даем владельцам теневых средств последний шанс. Жили без ваших капиталов — проживем и впредь. А вы решайте...
Всякое в жизни случается... Один довольно известный в стране бизнесмен, политик, которого, увы, уже нет в живых, рассказывал мне в 1995 году, что он в Африке приобрел порт. И будет там хозяином. «Ты ведь не на себя приобрел порт, а на подставных лиц». — «Ну и что, какая разница, — удивлялся мой собеседник. — Ничего со мной не случится». К большому сожалению, случилось. Украина потеряла свои капиталы, семья — деньги и собственность. Вопрос: а не проще ли их легализовать? Никто ведь не запрещает по разрешению Национального банка, с уплатой всех налогов вкладывать свои средства в недвижимость где угодно.
Президент и правительство предложили в законопроекте о легализации капиталов четкую, прозрачную схему. Понимаю, часть политиков боится, что их имена будут засвечены в процессе этой легализации. Значит, задача государства — обеспечить полную конфиденциальность, как того и требует закон.
Отмывание денег — очень серьезная проблема для нашей страны. И указ очень своевременный. Пусть высказываются его противники — мы будем знать, с кем имеем дело, что это за политик.
Всем миром — на принятие Кодекса
— Коль мы уж заговорили о политиках, каковы, на ваш взгляд, перспективы принятия документа в первом чтении еще до каникул? Как вы относитесь к идее первого вице-премьера Юрия Еханурова, что Налоговый кодекс может приниматься по частям? Какие потери доходной части бюджета-2001 ожидаются в случае принятия документа, даже с переходными ставками, которые будут действовать ровно год?
— Подписывая проект, я не возражал против снижения ставок. И это было продиктовано следующими соображениями. Задолженность плательщиков НДС составляет 6,5 млрд. гривен. Значит, ставка 20% реально не срабатывает. Если мы попытаемся определить эффективно действующую ставку налога, то она получится на уровне 15—16%. Поэтому мы и предлагаем ввести 15-процентный НДС (в 2001 году — 17%). Бюджет потерь не понесет, а работать с плательщиками будет легче.
Далее. Недоимка по налогу на прибыль — более 4,5 млрд. — приводит нас к тому же, что и в случае с НДС, выводу: ставку необходимо снижать. Хотя если мы серьезно займемся Налоговым кодексом, то сумеем поправить не только ее. Скажем, все торговые предприятия в стране коммерциализированы. Но как они умудряются месяцами работать себе в убыток и не разоряться?.. Недавно я встречался с начальником налоговой инспекции по Винницкой области — там работу поставили так, что вся торговля стала прибыльной. Как видим, резервы увеличения поступлений от налога на прибыль есть.
Подоходный — традиционно хорошо уплачиваемый налог. Но мы считаем, что большой объем зарплат по-прежнему выплачивается в конвертах, поэтому ставка на уровне 10 и 20% (в 2001-м — 10, 20 и 25%) позволит часть ее вывести на свет и получить за счет этого дополнительные поступления в бюджет.
То есть в целом я оптимистично смотрю на возможность снижения налоговых ставок. Однако при условии, что не будет очередных волевых и лоббистских решений, наподобие тех, что были приняты по предприятиям горно-металлургического комплекса. Надо помнить, что в структуре оборотных средств наших предприятий 70% составляет дебиторская задолженность, еще 14% — бюджетные средства (то есть, по существу, все оборотные средства предприятий создаются за счет других предприятий и бюджета), и на любой эксперимент в отдельно взятой отрасли надо идти крайне осторожно.
Но сейчас самое главное — Налоговый кодекс. Президент обратился к Верховной Раде с посланием, в котором попросил, в соответствии с Конституцией, рассматривать его как первоочередный закон. Более того — отложить рассмотрение всех остальных налоговых законов, а их более 200. Внесение изменений в налоговое законодательство — это 35—40 процентов работы Верховной Рады, и если сейчас отказаться от этого абсолютно бессмысленного занятия и взяться за основной документ, то он может быть принят в первом чтении в ближайшие недели.
Другой вопрос, что в Кодекс заложены серьезные нормы администрирования, и мы заинтересованы, чтобы они были одобрены именно в том виде, в котором позволят собирать налоги. Мы активно взаимодействуем с Верховной Радой, наши специалисты работают в парламентских комитетах, все предложения, которые вносятся, мы своевременно оппонируем или поддерживаем. По каждому пункту изменений будем писать свое мнение и доводить его до сведения правительства, Президента, чтобы исключить принятие неприемлемых положений.
Ответственность очень велика. Ведь если, приняв новые налоги, мы провалим выполнение доходной части бюджета (не провалим, я оптимист, но если предположить гипотетически), кто будет отвечать? Ладно, Азаров. Но не на Азарове свет клином сошелся. Азаров скажет: «Мы же предлагали одно, а проголосовано совсем другое... Вот вы и возьмите на себя часть ответственности и объясните избирателям, почему здравоохранение, культура, образование остались без финансирования». Не думаю, что парламенту легко будет на это пойти. А мы со своей стороны используем все возможности, чтобы на примере принятия Налогового кодекса показать, кто за кем стоит, кто кого лоббирует.
Сейчас в ВР находится более 240 налоговых законопроектов. И каждый раз в справочке пишется: данный закон не требует дополнительных расходов бюджета. И депутаты голосуют «за», не понимая, что любое изменение налогового законодательства — это обязательно дополнительные затраты. На обучение специалистов, на разработку программного продукта, издание каких-то дополнительных форм, отчетов и т.д. То ли еще будет с нового года —предстоит отменить 174 закона и более 2,5 тысячи нормативных документов. А взамен потребуется разработать более новых 200 нормативных документов. Все это труд, деньги, колоссальная ответственность...
Легализация — по ставкам нормально работающего бизнеса
Единственное замечание работавшей в Киеве миссии МВФ к законопроекту о налоговой амнистии в Украине состоит в том, что ставки налогообложения амнистированного капитала должны быть такими же, как и в нормально работающем бизнесе. Об этом заявил журналистам руководитель миссии МВФ в Украине Джулиан Беренгаут на пресс-конференции.
По его словам, меры по налоговой амнистии как способ увеличения поступлений в бюджет срабатывают в том случае, когда «носят действительно чрезвычайный характер и не применяются слишком часто».
Как сообщила журналистам пресс-секретарь украинского премьера Наталья Зарудная, миссия МВФ выступает за поэтапное введение в действие нового Налогового кодекса Украины, что обеспечило бы своевременное принятие мер по расширению базы налогообложения и позволило бы избежать уменьшения поступлений в бюджет.
Ранее «ИФ» сообщал, что Президент Украины Леонид Кучма внес в Верховную Раду законопроект «О легализации доходов физических лиц, с которых не уплачены налоги, сборы (обязательные платежи) в бюджеты и государственные целевые фонды». Законопроект предусматривает, что легализация осуществляется путем добровольного декларирования доходов физическими лицами (либо их законными представителями) и одноразовой уплаты налога по ставке 10% стоимости объектов легализации (в настоящее время в Украине доходы свыше 1700 грн. облагаются по ставке 40%. — ИФ).
Обязательным условием легализации денежных средств является их перевод или внесение на персонифицированные счета коммерческих банков Украины в течение периода осуществления легализации. При этом от физических лиц не требуется никаких документов, подтверждающих получение доходов и капитализированных активов, а также источники их возникновения. Предлагается установить, что легализация осуществляется в течение года, причем в течение первых шести месяцев объекты легализации должны быть задекларированы.