«Где Налоговый кодекс? Где он, долгожданный? Когда же мы, наконец, заживем по новым правилам?»
Кричат это отовсюду, и совершенно напрасно. Ничего принципиального в нем не изменят принципиально. Просто все, что есть, чуток подрихтуют и сведут в одну большую кучу.
А зря.
Оглянемся немножко назад.
Еще в начале 90-х ломка старого строя, переход всего на новые рельсы, уничтожение худо-бедно налаженных хозяйственных связей, всеобщее неумение, неподготовленность, неандертальская дикость, больше не прикрываемая лоском, нарисованным благодаря распродаже недр (навар от которой когда-то делили на всех), достаточно эффективно привели нас к мгновенной разрухе.
По меткому выражению российского банкира Виктора Геращенко (а у них проблемы были похожие), рыбку внезапно решили пересадить из ухи в аквариум, но она к этому была немножко не готова.
Работать стало невозможно — выросли затраты. На купить, научиться, переделать, продать, переучиться и перепеределать. Цены выросли до небес, удельный вес оплаты так называемого труда в этих ценах упал до неприличия, что-то купить человеку стало невозможно.
Избыток спроса превратился в избыток предложения, а инфляция из-за спроса — превратилась в инфляцию из-за затрат. В значительной степени и сейчас все это осталось.
Так вот, и снижение затрат, и (дожились!) спрос необходимо дополнительно стимулировать, в первую очередь — адекватным этим задачам механизмом налогообложения (каковой адекватности пока нет и в помине).
При этом курс не просто на лобызание потребляющих, но также на создание им реальных возможностей для потребления предполагает и проведение социально-ориентированной политики. Она означала бы сегодня не банальное проедание, которое ей приписывают (это в то время, когда затраты — если продолжать оперировать едой — и во рту-то не помещаются!), а самое что ни на есть стимулирование производства — стимулирование спросом.
Спрос сегодня не повышает инфляцию (его превышение над предложением пока явно не грозит), а позволяет развить рынок, привлечь инвестиции, увеличить производство и тем самым наконец-то его реально удешевить (ведь когда делают много — выходит дешевле).
Вот почему либеральная политика стратегически — неотъемлема от социальной политики тактически, и сегодня от этого социал-либерализма никуда не деться.
С учетом сказанного (давить затраты, поощрять спрос) и подойдем к такому мощнейшему стимулятору экономического роста, каким может являться налогообложение. А не является оно им сегодня лишь потому, что данная функция налогов попросту не используется.
Используются функции устрашения и карательная, функция искусственной занятости проверяемых и проверяющих, действующая благодаря искусственному усложнению механизма налогообложения. Используется в какой-то степени и функция «главная», то есть фискальная. Лишь потому, правда, что хозяева предприятий плохо стимулируют своих же финансистов, которые — при настоящем желании — могли на сумме налогов хорошенько сэкономить.
Имеет место даже функция социального согласия — негласный общественный договор богатых и полубедных: «Нам — офшоры, вам — единый налог».
Это все есть.
Но вот функция экономического стимулирования производства не только вообще не используется, но и заменена противоположной: налоги у нас потихоньку производство убивают, при этом все отчего-то полагают, что иначе, мол, и быть не может.
А ведь может. (Будь у налогов функция исключительно фискальная, их вполне можно было бы заменять — иногда, впрочем, это и делали — примитивной допечаткой дензнаков.)
Нет, речь не пойдет о тупом и банальном снижении налоговых ставок. Это снижение, как правило, объясняется чиновничьим нежеланием заниматься вещами более полезными и серьезными, особенно — когда эта элементарная лень подкрепляется иногда дешевым популизмом («идти навстречу бизнесу», «проводить детенизацию» и пр.).
Но если рост налогов вызывает резкое уменьшение «световой» части бизнеса достаточно быстро, то каков временной лаг при обратном процессе, еще неизвестно. Движение знаменитой кривой Лаффера в обратную сторону изучено пока весьма слабо.
Да, когда начисления на зарплату составляли в начале 90-х 61% + 19% + 6% = 86%, и это только снаружи, а изнутри был еще подоходный до 50%, при этом зарплата входила в валовой доход, облагавшийся по ставке 22%, и в добавленную стоимость, облагавшуюся 28%, — тогда многие убежали в тень. С тех пор налоги, разумеется, очеловечились (по крайней мере, их ставки) — но все ли предприятия/предприниматели вернулись из тени?
Ломать легче, чем строить, и кривая Лаффера, демонстрирующая снижение налоговых поступлений при «запредельном» росте ставок, иллюстрирует из этих двух процессов лишь первый.
Так что, если по-серьезному, речь должна идти не о ставках — их движение сегодня есть проблема скорее политическая, чем экономическая. Речь о том, что должно облагаться.
Для этого опять же необходимо осознать специфику этапа, когда недосоциализм общество пытается превратить в хотя бы недокапитализм.
Ясно, что подходы стандартные на таком интересном этапе не применимы.
Сочетание коррупции, оставшейся от прошлого времени и приумноженной временем новым, с небывалыми для цивилизованных стран рисками, привело сегодня к приемлемости окупаемости вложений не за шесть-восемь лет, как в нормальных экономиках (вспомним, кстати, и советские «нормативные коэффициенты эффективности» от 0,12 до 0,15, означающие окупаемость примерно такую же), а немедленно, за год-два-три, иначе неинтересно. Вот и выходит, что ведение бизнеса в этих условиях вынуждает добиваться гипертрофированной прибыли — это при высоких-то затратах и низком спросе!
И если при таком положении вещей облагать по принятым в мире ставкам показатель этой самой прибыли, удельный вес налога в общем объеме выручки станет столь же гипертрофированным, но уже — без малейших оснований. Такой налог будет лишь раскручивать спираль «цены—налоги» и либо убивать бизнес, либо загонять его в тень.
Наложение на инфляцию из-за затрат еще и инфляции из-за налогов — дорога в никуда.
Однако и снижать ставки, как мы уже говорили, это дорога туда же: минимизировать-то свои платежи в бюджет предприятия будут все равно, ибо совковый менталитет, дополненный опытом уплаты налогов на самой заре капитализма, к честным отношениям с Родиной не располагает.
Дело не в ставках, а в показателях. Как можно в условиях недостатка всего облагать прибыль или добавленную стоимость, каковые показатели пригодны в качестве налоговой базы лишь в условиях перепроизводства?! И при чем здесь «весь мир», не похожий ни на нас, ни на наш спецэтап??
Если общество более всего нуждается в снижении затратоемкости производства, то налоги — как экономический стимул — именно затраты и должны облагать! Затраты, а не доходы!
Вот тогда действительно будут привлекаться инвестиции (и внутренние, и внешние), причем именно туда, где потребительная стоимость наиболее велика по сравнению с затратами (а где она велика «слишком» — там диспропорции могут быть сняты через акцизы, но это уже частности).
Но пока у нас, как и при социализме, путают базовый показатель и источник. Просто в СССР, когда все было державное, а предприятиям оставляли лишь фонды экономического стимулирования, прибыль (источник этих фондов) была фондообразующим показателем (в процентах от которого фонды исчислялись). Сейчас же — когда все, наоборот, принадлежит предприятиям, кроме налогов, — она, прибыль (тоже, кстати, источник), является показателем налогооблагаемым, то есть внезапно получила функцию противоположную...
А вот что для налогообложения в самом деле важно — так это привязка к масштабам предприятий. Но затраты характеризуют эти масштабы ничуть не хуже, чем доходы, однако, в отличие от обложения доходов, обложение затрат, во-первых, безвредно, а во-вторых, полезно.
Да и с точки зрения социальной справедливости обложение потребляемых ресурсов, созданных не предприятием, более справедливо, чем обложение того, что оно создало само (см. на эту тему «ЗН» №48 за 2007 год).
Правда, эти ресурсы были и так уже оплачены — но только поставщику, а создавало их общество в целом. Вот и оплатить их предприятие должно обществу дополнительно — через налоги непосредственно, а не через те, которые бесконечной цепочкой поставщиков то ли уплатятся, то ли нет.
Обложение же прибыли — если отойти от марксизма (в который как раз такое обложение чудесно вписывается) — это обложение не присвоенной «прибавочной стоимости», а эффекта от выстроенной предпринимателем на свой риск производственной системы, в которой сегодня так нуждается общество, не имеющее права быть неблагодарным настолько, чтобы этот эффект еще и облагать. Резать золотоносную курицу не только глупо, но и несправедливо.
В общем, требование справедливости обложению затрат, а не доходов как минимум не мешает. Но еще и (на данном экономико-историческом этапе) — эффективно.
С точки зрения же техники обложение затрат позволяет обойтись без отраслевой дифференциации ставок, которая была бы необходима при обложении всей выручки.
Сегодня вся налоговая нагрузка падает на добавленную стоимость, а также на прибыль и зарплату, то есть опять же на добавленную стоимость. По сравнению с этой нынешней базой обложения показатель затрат (себестоимости) предполагает замену слагаемого «прибыль» на слагаемое «матзатраты». В результате этой замены итоговый показатель изменяется гораздо меньше, чем если бы вместо замены было просто добавление (того же слагаемого «матзатраты»).
И если при обложении всей выручки ставка, например, для работ/услуг должна была бы превышать ставку, например, для материалоемких производств, то при обложении затрат этого уже практически не требуется.
Что же до кумулятивного эффекта (вследствие взимания налога на затраты, в которых уже сидит налог на затраты, и т. д.), то взносы ни в Инновационный фонд, ни в Автодор (а они вообще брались от выручки!) ни к какой кумулятивной трагедии не привели. Значит, все дело в ставках, устанавливая которые, государство обязано учитывать фактическую многократность налогообложения.
Отраслевых отличий не будет и тут: зарплата, сидящая в затратах на услуги, тратится на потребление налогосодержащих товаров так же, как и материальная составляющая себестоимости.
Другое дело, что преимущество здесь получат вертикально интегрированные производства: у них не будет лишних многоэтапных закупок с накрутками на каждом этапе и прибыли, и налога на затраты.
Впрочем, выгодны такие производства и сейчас — из-за один раз (а не многократно) накручиваемой рентабельности, благодаря чему цены становятся конкурентоспособными. Так что принципиально ничего здесь не изменится, просто выгодность интегрирования увеличится.
Вот и очень хорошо: при вертикальном интегрировании происходит снижение стоимости за счет ликвидации самой никчемной составляющей цены — прибыли, связанной не с созданием товара, а с разветвленной производственной структурой, из-за чего на одну и ту же продукцию рентабельность накручивается неоднократно.
В результате и инвестиции пойдут не на производство полуфабрикатов, а в крупные вертикально интегрированные комплексы. Это еще один позитив обложения затрат.
(Когда же самоедская экономика работает сама на себя, а не на конечного потребителя, это не экономика, а ресторан, где повара готовят только себе.)
Далее. При обложении затрат импорт тем самым, как и принято в Европе, обложится (подобно всяким иным приобретениям), а экспорт тем самым, как тоже там принято, под обложение не попадет.
Но при этом импорт будет облагаться наравне с прочими затратами, а не в качестве исключения именно для импорта, как сегодня; льготироваться же будет любая продажа, а не только за рубеж.
Заодно при обложении затрат не будет проблем с обложением бартера, бесплатных передач и дешевых продаж, которые при обложении доходов вынуждают придумывать некие обычные цены.
И еще о технике. Если моментом обложения затрат будет все-таки возникновение дохода, что, в общем-то справедливо, то моментом таким должна считаться отгрузка — и ради единения с бухгалтерским учетом, и исходя из принципа «предприятия не должны кредитовать партнеров за счет государства». Впрочем, это уже частности.
А вот количество налогов является принципиальным. При сохранении налога с доходов физлиц, к которому мы сейчас подойдем, и акцизного сбора, с необходимостью какового мы уже согласились выше, все прочие налоги (пофантазируем) вполне могут быть даже объединены в один — этот самый налог на затраты. А уж само государство пусть делит его между бюджетами и фондами, как хочет.
Просто при определении ставки фактор единственности данного налога будет, конечно, учтен (наряду с упомянутым ранее фактором кумулятивности, действующим уже в обратную сторону).
Упрощение налогового механизма (коль будет единственный для большинства видов продукции налог с единой ставкой и получаемой из бухучета базой обложения) хоть и породит проблему занятости высвободившихся бухгалтеров, налоговиков, консультантов, аудиторов, etc., зато решит проблему более важную: чем обложение проще, тем труднее его обойти.
Кроме того, уменьшение расходов на содержание налогосчитательных служб явится самостоятельным фактором снижения затрат на производство.
И — об обложении людей. У них в эпоху стимулирования спроса как раз расходы облагаться и не должны. Под налог должно попасть лишь накопленное-непотраченное плюс обложиться должен знаменитый «паразитизм в квадрате» — вывоз капитала.
Поэтому из полученного физлицом дохода при определении базы обложения должны вычитаться затраты этого лица: крупные — по чекам, подтверждающим такие расходы, мелкие — по нормативу.
При этом для расчета пенсий, больничных и пр. затраты вычитаться не должны — все равно источником их, пенсий, выплаты будет не этот налог.
Тогда никто не захочет левых денег в конверте (которые помогали бы предприятиям скрывать часть расходов на оплату труда, то есть уменьшать облагаемые затраты). Ну зачем человеку уменьшать свою будущую пенсию, нарушая закон и теряя все прочие социальные гарантии, ради сокрытия денег, которые либо не тратятся, либо — если тратятся — и так не облагаются!
Аналогично — и с расчетами между предприятиями: когда продавец не стремится скрыть доходы, покупателю будет сложно спрятать затраты.
Ну а наше сегодняшнее обложение основано не на смысле, а на дурных привычках. Главная из которых — перенимать чужое у чужих, не думая, зачем оно нам. То есть мы просто подобно глупой мартышке лямзим европейские очки...
Ну и что через них мы видим? Убивая «европейским» обложением в применении к физлицам спрос, которого нам не хватает, а в применении к юрлицам — снижение затрат, столь нам, недоевропейским, еще необходимое. Ведь и спрос/доход (для физлиц), и снижение затрат (для юрлиц) фактически являются сегодня базой налогообложения!
Разумеется, при обложении затрат зарплаты, то есть тот же спрос, давятся тоже. Но облагаются зарплаты при такой схеме наравне со всеми прочими затратами, а не в качестве самой облагаемой составляющей цены и выручки, как сегодня! Таким образом, центр налоговой тяжести все-таки смещается (как и в ситуациях с импортом/экспортом — см. выше).
В общем, будем потихоньку формулировать и осваивать новые аксиомы — пока для нашего «предкапиталистического послесоциализма» еще не написанные.
Социализм — это спрос. Ибо деньги дают, а купить на них нечего. Пора осваивать формулу противоположную: спрос — это капитализм. Спрос — причина, капитализм — следствие. Он, капитализм, явится результатом спроса как рычага рынка, получив который, можно будет на новом экономическом этапе развития баловаться уже по-европейски.