С начала этого года Минфин занял почти 1,9 млрд. гривен. Все деньги были взяты у внутренних инвесторов, в основном у Национального банка, поскольку внешние кредиторы отвернулись от правительства Виктора Ющенко. Несмотря на то, что в этих условиях рынок внутренних займов приобрел для Минфина ключевое значение, его служащие не делают ничего, чтобы сделать работу на нем более комфортной. Дело даже не в профессиональных навыках — у Игоря Митюкова давно есть люди, способные работать на рынке капиталов. Судя по всему, им просто лень.
Рынок государственных гривневых облигаций, погубленный в 1998 году, вновь возник в апреле этого года. Инициатива шла от Минфина, хотя, еще занимая кресло первого банкира, Ющенко беспрестанно призывал своего коллегу Митюкова заняться этим рынком. В самом начале года руководитель Минфина пообещал обязательно реализовать эту идею, отметив, что структура государственного бюджета-2000 располагает к этому. С одной стороны, бюджет утвержден без дефицита и делать новые займы для финансирования текущих расходов не надо. Но с другой — год очень тяжелый с точки зрения погашения старых долгов и поэтому возможность обслуживать долги путем продажи новых гособлигаций очень важна.
В итоге в конце апреля Минфин объявил о проведении аукциона по продаже ОВГЗ и сразу же добился результата. За один день банки купили ОВГЗ на 50 млн. гривен. Единственное, что сразу не понравилось ряду участников рынка, — объявление было сделано поздновато и не все успели подать заявки. Конечно, эта мелочь была исправлена, и следующие аукционы объявляли заранее. Однако потом оказалось, что на более серьезную поддержку рынка Министерство финансов не способно.
За прошедшие три месяца оно провело уже более двух десятков публичных аукционов по продаже новых бумаг, но привлекло на них всего 156 млн. гривен. Даже Национальный банк, который с радостью воспринял возрождение рынка и стал продавать банкам бумаги из своего портфеля для сдерживания прироста денег, добился более высоких результатов: только за май—июнь их продано на сумму 227 млн. гривен. Между тем, у НБУ гораздо меньше возможностей устанавливать рекорды продаж. Он не выпускает бумаги, самостоятельно определяя срок обращения и доходность, а только распродает самое лучшее из своего отвратительного портфеля ОВГЗ, купленного под давлением правительства в прошлые годы.
Низкие результаты Минфина легко объяснимы. Во-первых, он ставит довольно высокие цены на бумаги, предлагая доходность всего 18—19% годовых. Да, ситуация для этого сейчас благоприятная: банки распухли от денег из-за прироста депозитов и активной эмиссии НБУ, но вкладывают их в кредиты с меньшей активностью, поскольку хороших заемщиков по-прежнему мало. В этих условиях ряд крупных банков, к примеру «Аваль», сразу же заинтересовались предложением Минфина и стали покупать бумаги. Однако как только объем свободных ресурсов у банков упал — это было в конце июня — спрос на минфиновские бумаги исчез. В конце концов, удерживаемый Минфином уровень доходности на государственные облигации ниже уровня инфляции, то есть вложения в них обесцениваются.
Цены на облигации снизить нетрудно. Вообще-то Минфин и должен в разумных пределах играть на их понижение — это уменьшает бюджетные расходы. Проблема в другом — в демонстративном нежелании Минфина трудиться. Цены не менялись три месяца, хотя денежный рынок в этот период чувствовал себя по-разному. Минфин не хочет адаптироваться к нему. Он совсем не работает с банками, которые являются первым эшелоном потенциальных инвесторов. В результате многие банки по- прежнему не доверяют госбумагам, хотя ситуация сейчас отлична от 1998 года, когда их действительно следовало бояться. За прошедший с апреля период количество участников рынка не увеличилось — их не более двух десятков. Самым ярким примером является Приватбанк: агрессивный на всех остальных рынках представитель «большой семерки» на рынок ОВГЗ так и не пришел, поскольку сомневается.
Помимо пропагандистской работы, Минфин также ничего не делает для развития инфраструктуры рынка. К примеру, многие банкиры уверены, что если ввести институт банков- маркетмейкеров, которые будут продавать облигации от имени Минфина, это будет служить разогреву рынка. «Вопрос не в трусости, хотя определенная доля опасений, что повторится 1998 год, есть. Если будут маркетмейкеры, тогда рынок будет достаточно живым», — говорит казначей банка «Аваль» Эдуард Розенблат. Минфин же ограничился только тем, что собрал у банков предложения, что надо делать. Даже если начальник департамента государственного долга Минфина Виталий Лисовенко не выбросил их в корзину, то и хода им не дал.
Привлечение на рынок новых инвесторов также не форсируется, и также непонятно почему. Во- первых, есть профессиональные участники фондового рынка — инвестиционные компании, которые не ощущают избытка «голубых фишек», т. е. инвестиционно привлекательных предприятий. Во-вторых, есть физические лица, продвинутая часть которых готова работать на фондовом рынке, как показывает опыт соседних стран. Минфин недавно погасил свой сберегательный заем, который из-за плохих параметров пользовался вялым спросом в течение почти всего периода размещения. Он был раскуплен в самом конце, уже перед погашением и в основном банками. Новый заем запланирован только на следующий год. Почему на следующий — не знает никто. Правительственное постановление об эмиссии облигаций внутренних государственных займов позволяет выпустить в течение этого года новых бумаг на 5,2 млрд. гривен по номиналу.
Такая безынициативность дорого стоит Минфину. Скорее даже всему Кабинету министров. Проблемы с Международным валютным фондом заблокировали все займы в иностранной валюте, запланированные в начале года. В результате это негативно отразилось на исполнении бюджета. Правительству удается своевременно выплачивать текущие пенсии старикам и военным и зарплаты бюджетникам, но обещанное погашение старых долгов идет недостаточно интенсивно. К тому же сейчас встает проблема индексации уровня социальной помощи из-за высокой инфляции. Удачно проведенные внутренние заимствования могли бы катализировать этот процесс, дающий людям на Грушевского козыри, лавры и в конечном счете устойчивость. За первые пять месяцев года консолидированный бюджет исполнен с профицитом в размере 1 042 млн. гривен. Это обусловлено не избытком поступлений, а несбалансированностью, возникшей из-за необходимости платить по долгам МВФ и Всемирному банку. Другими словами, 1 млрд. профицита — это неиспользованный только за январь— май потенциал займов.
По идее, каждый неудачный раунд переговоров с Фондом должен заставлять Минфин активнее искать замену на рынке ОВГЗ, а не ломать голову над результатами аудита PricewaterhouseCoopers или раскладом сил в совете директоров МВФ. Однако этого не происходит. Продемонстрировав неплохое умение бороться с долгами, сейчас наше финансовое ведомство демонстрирует отсутствие способностей нормально их делать.