Интересную бумаженцию — «Сорок рекомендаций группы по разработке финансовых мероприятий по борьбе с отмыванием денег (FATF)», может, и не стоило бы обсуждать как элемент национального законодательства, если бы не… Если бы эти «сорок сороков» родной Кабмин вместе с родным же НБУ не превратили в уже собственное совместное постановление (№ 1124 от 28.08.2001 г.), где исполнительной власти, банкам и прочим финучреждениям предписано этими самыми «Сорока рекомендациями» (приведенными в качестве официального приложения) «руководствоваться в своей деятельности».
Прецедент, нужно сказать, создан весьма и весьма поганенький. Чужеземные «Рекомендации» не просто восприняты некритически, а полностью вошли в правительственно-нацбанковское постановление, став, таким образом, внутренним нормативным актом! Причем с совершенно уникальным статусом — рекомендации, которыми предписано руководствоваться! Но сохранили ли они в таком случае рекомендательный (то есть не обязательный) характер? А как же тогда насчет «руководствоваться»? Тем более с учетом того, чье постановление их к себе приложило и кому оно адресовано…
Начнем с начала:
«1. Все страны (какой дивный слог для приложения к постановлению Кабмина и НБУ! — А. К.) должны незамедлительно осуществить шаги для ратификации и полной имплементации (может, заодно уж дали бы поручение «руководствоваться» еще и Верховной Раде? — А. К.) Конвенции Объединенных Наций 1988 года против незаконного оборота наркотиков и психотропных веществ…».
Кстати, о психотропных. С ними Украина борется уже давно. Еще в Закон «О мерах противодействия незаконному обороту наркотических средств, психотропных веществ и прекурсоров и злоупотреблению ими» от 15.02.95 года (но действующий и по сей день!) попало требование к банкам (и не только к ним) доносить в 20-дневный срок «соответствующим правоохранительным органам» обо всех гражданах, чьи разовые вклады или перечисления превысили 60 млн. крб. (по тем временам это было примерно 400 долл., а на сегодня — с учетом деноминации с коэффициентом 10 000 — составляет 600 грн., то есть около 110 долл.). То есть чтобы считаться у нас наркоманом или наркодельцом (ну, как минимум — в этом подозреваемым), очень уж много не надо…
Но мы отвлеклись, так что вернемся к нашим баранам.
В п. 2 «40 рекомендаций» указывают: «Законы о сохранении тайны финансовыми учреждениями должны формулироваться таким образом (это, напоминаем, предписано органам исполнительной власти и банкам с прочими финучреждениями.— А.К.), чтобы не препятствовать внедрению настоящих Рекомендаций».
А вот предписание из п. 16 адресовано уже непосредственно финансовым учреждениям, их руководителям, должностным лицам и работникам. Что же они должны делать? Оказывается, они «должны иметь определенную нормативными актами юридическую защиту от уголовной или гражданской ответственности в связи с нарушением каких бы то ни было ограничений относительно раскрытия информации, обусловленных контрактом или какими-либо законодательными (!!! — А. К.), нормативными или административными положениями, во всех случаях, когда они добровольно доводят свои подозрения до сведения компетентных органов даже при условии, что эти лица не знали точно, какие именно уголовные действия стоят за операцией, а также независимо от того, действительно ли такие уголовные действия имели место в данном конкретном случае».
Каково?!
И это беззаконие, ставящее выше законов ложные доносы — кусок правительственного документа! Ну, допустим, премьер-министру было некогда. Но те, кто подсунули на подпись, должны ж были посмотреть, что подсовывают! Или просто всем было лень? Очень похоже, что так. В ч. 2 п. 3 ст. 18 свежепринятого Закона «О финансовых услугах и государственном регулировании рынков финансовых услуг» сказано: «Критерии отнесения операций к сомнительным и необычным (то есть таким, о которых — согласно ч. 1 того же пункта — финучреждения обязаны уведомлять «уполномоченные государственные органы».— А. К.) определяются Кабинетом министров Украины».
Как же Кабмин справился с данным ему в законе поручением? А вот как. В п. 14 изучаемого приложения к изучаемому постановлению говорится: «Финансовые учреждения должны обращать особое внимание на любые сложные, необычно большие операции, на любые необычные схемы проведения операций, где нельзя проследить очевидную законную конечную цель. Необходимо отслеживать, до возможного предела (? — А. К.), содержание и цели таких операций, полученные выводы оформлять письменно и предоставлять их в качестве вспомогательных документов надзорным, аудиторским (? — А. К.) и правоохранительным (! — А. К.) органам».
Вот так! Любые — и всё! Кто уж тут вспомнит, что в «каком-то» Законе «О банках и банковской деятельности» (от 17.12.2000 года) в гл. 11 на ту же тему («Предупреждение легализации денег, полученных преступным путем») в ст. 64 установлены несколько более четкие критерии и значительных, и сомнительных операций…
Хотя Закон, конечно, тоже оставляет желать лучшего. В нем установлены случаи, когда банк сам должен проявить инициативу и «с целью предупреждения преступлений» сообщить «соответствующим органам» (что-то знакомое?) «информацию относительно идентификации лиц».
Согласно ст. 64, это как раз и есть случаи, когда осуществляются «значительные и/или сомнительные операции».
Со «значительными» — все более-менее понятно: это безналичные расчеты по сделкам на суммы, превышающие эквивалент 50 000 евро, то есть порядка 250 тыс. грн., или наличные, превышающие эквивалент 10 000 евро, то есть чуть больше 50 тыс. грн.
А вот критерий «сомнительных» операций убивает наповал:
«Сомнительными являются операции, имеющие следующие признаки :
1) операция осуществляется при непривычных или неоправданно запутанных условиях;
2) операция не является экономически оправданной (это операционистка, что ли, должна решать? А может, всюду совать свой нос следует лично «начальнику банка»? — А. К.) или противоречит законодательству Украины».
Здесь больше всего умиляет слово «непривычных». Интересно, для кого «непривычных»? Выходит, чем тупее тот банкир (или подбанкирыш), который наделен полномочием принимать решение насчет доноса, и чем, следовательно, больше операций ему, недалекому, представляются «непривычными», тем больше, значит, и доносов этот банковский дебилушка должен сынициировать?!
И как насчет «экономической оправданности»? Уж не всовывать ли в окошечко вместе с платежкой ее технико-экономическое обоснование? Скромненькое — эдак на пять-шесть страничек, чтобы девчушка с той стороны не сочла его «неоправданно запутанным»?
Но то всё — по Закону. «Рекомендации» же (которые для нас, повторяем, теперь, видимо, норматив, хоть и незаконный) подходят к вопросу идентификации гораздо проще. Никакого перечня-определения тех, кто такой идентификации (не) подлежит, они вообще не содержат! Просто в п. 12 сказано: «Финансовые учреждения должны сохранять документы, касающиеся идентификации клиента (как, например, копии идентификационных документов — паспортов (! — А.К.), удостоверений личности, водительских прав или аналогичных документов), учетные документы по банковским счетам и деловую корреспонденцию в течение как минимум пяти лет после закрытия (! — А.К.) соответствующего счета.
Данные документы должны представляться в ходе уголовного преследования и следствия внутренним компетентным органам страны (видимо, Украины.— А.К.)».
Цели, конечно, благородные — грех спорить, но почему опять «цель оправдывает средства» и почему нельзя обойтись без попрания законов вообще и банковской тайны в частности? Плохие законы — так инициируйте их изменение, а не предписывайте попирать!
И разве на уровне «Кабмин + НБУ» должно решаться то, что действия должностных лиц и работников финучреждений, связанные с «передачей информации», как гласит п. 17 «Рекомендаций», «не должны санкционироваться»? Как это?
Ну а п. 18 уже фактически переводит банки и прочих в совсем новое подчинение: «Финансовые учреждения, которые довели свои подозрения до сведения компетентных органов, должны выполнять указания этих органов».
Это чтоб неповадно доносить было?
Зададимся, может быть, неожиданным (для кого-то) вопросом: а не подрывает ли всё это основы банковской системы Украины? Тем ли булыжником лупим мы по голове, чтобы убить муху, на ней сидящую? Не уподобляемся ли гражданам, которые искренне считают лучшим средством от перхоти (и насморка!) гильотину?
Ведь не так уж «Рекомендации» безобидны, как может показаться. Указом Президента № 532/2001 от 19.07.01 года Кабмину предписано «решить вопрос о возложении функций по обеспечению сотрудничества с Группой по разработке финансовых мероприятий по борьбе с отмыванием денег (FATF) и ее Европейской группой анализа на Государственную налоговую администрацию Украины».
А ну как ГНАУ сейчас это все начнет контролировать — с учетом ее безграничных возможностей? Ссылаясь при этом и на FATF, и на Президента, и на Кабмин с НБУ (а что «Рекомендации» немножко законам противоречат — так это их, законов, проблемы)…
Понятно, отказаться от «имплементации» FATFовских рекомендательных требований, наверное, было нельзя. Но ведь можно было их учесть, а не создавать из них постановление! И не слишком ли дорогой выходит расплата за заморское к нам расположение? Сначала «они» нам бухучет ликвидировали, теперь вот взялись за финансовую систему.
Кстати — о бухучете, раз уж к слову пришлось.
То, как на основе международных принимаются наши бухстандарты, не могло, естественно, не сказаться на их качестве. Нет его, качества, да и быть в этих условиях не могло. Все оказалось еще нелепее, чем мы предполагали, хотя и предположения наши (см., например, «Зеркало недели» за 05.02.2001 года) были отнюдь не радужными. Пользуясь общенародной пассивностью, организаторы Нового Бухучета спокойно угробили старый учет, практически не дав взамен ничего реально удобоваримого!
Так что дело не только в том, что не состоялось дикого притока инвестиций «оттуда», связанного с обновлением бухучета (ради какового притока это обновление якобы и задумывалось), — никто, честно говоря, ничего иного и не ожидал. В то, что изувечивание отечественного учета «оплатят» инвестициями, никто всерьез и не прогнозировал.
А по-настоящему проблема в том, что на любом проводимом нами семинаре для бухгалтеров едва лишь речь заходит не о налогах, а о бухучете — глаза слушателей тут же тускнеют. Никому слушать о бухучете уже не интересно!
Громадное, подавляющее большинство бухгалтеров и бухгалтерий просто ограничились перенумерацией счетов — и всё!
Нет, конечно, «потемкинскую деревню» любителей «заморского» бухучета сыскать при желании можно, и даже, скорее всего, не одну. Но если говорить не о единицах, не о десятках предприятий, а о сотнях тысяч, то, поскольку инвестиций они не ожидают, а руководство интересуется учетом совсем не тем, их отношение к Новому Бухучету уже даже не ироническое, как было поначалу, а просто никакое.
Так стоило ли, между нами, ради ничтожного процента заинтересованных в омеждународненном учете предприятий мучить всех остальных? Нет, не стоило. Но никто и не мучается! Практически все, в том числе и налоговики, и даже (кошмар!) громадное большинство статистиков, не говоря уже о бухгалтерах и тем более директорах, на новый бухгалтерский учет дружно плюют, причем теперь уже — даже не стесняясь! Чтобы этого не замечать, нужен такой непромокаемый зонтик, какого человечество еще не изобрело.
Факт остается фактом: бухучет выродился и стал формальностью. Какая уж там база для статистики… В общем, статистику, бедную, фактически тоже угрохали. Даже если новации соблюдать, они настолько вариабельны (взять хотя бы методы расчета амортизации, влияющей, естественно, и на прибыль, и на все остальное), что сопоставимость практически исключают. Так вдобавок — ничего ведь не соблюдается!
Так неужели теперь «дорогой» бухучета да статистики пойдет еще и финансово-кредитная система? Может, превращение банков в антинаркотические полицейские участки вообще предназначалось «там» не столько для нас, сколько для Колумбии или Таиланда? А нам это спихнули уж заодно — ленясь переделывать. Так же, как другие, ленясь переделывать тоже, сделали это правительственным постановлением. Типа «вы этого хотели — так нате, это у нас есть…»