Ученые и социологи выделяют три группы вынужденных переселенцев из Крыма и востока Украины: люди, собирающиеся вернуться на места прежнего обитания, как только нормализуется ситуация; люди, которые позже выедут на Запад; люди, в разное время выехавшие с Западной Украины, а теперь вернувшиеся домой. Но это лишь теоретическая схема. В реальной жизни все намного сложнее.
Показателен пример семьи преподавательницы украинского языка из Донецка Натальи Кантаровской.
Она - уроженка России (Ростовская обл.). "Вообще-то, школу я закончила в Дружковке. Вся семья была русскоязычная, - рассказывает Наталья. - Украинскую филологию выбрала благодаря своей учительнице, которая сделала из меня патриотку в довольно нежном возрасте. Окончив университет, я работала по специальности. Мой муж - родом из Стрыйского района Львовской области. Познакомилась во время учебы в Донецком университете. Тогда была мода: молодежь из восточных регионов ехала получать образование на запад Украины и наоборот. В Донецке у нас была хорошая работа, все складывалось неплохо. Но когда с началом боевых действий решили выехать во Львов, все мотивы у нас переплелись: муж ехал домой, 15-летняя дочь хотела учиться во Львовском физико-математическом лицее, одном из сильнейших в Украине, а я - потому что так сложились обстоятельства".
Ее подруга по несчастью, тоже педагог, Эльвира Пивовар во Львов тоже приехала из Донецка. У нее двое детей. Старшая, 27-летняя Элина, - инвалид с детства. Младшая, Суламита, - будущая "великая пианистка". Дома училась в школе для одаренных детей при консерватории. Выбирая место будущего проживания, женщина также учитывала интересы своих детей.
"Мы выехали одними из первых, - рассказывает Эльвира. - Проехали одиннадцать областей. В каждой области жили по несколько дней. Можно сказать, дети выучили географию Украины. Долго колебались: не знали, следует ли ехать во Львов. Думали, в Украине пройдут президентские выборы, вопрос будет решен, и мы вернемся домой. Не сложилось". Сейчас она уже не связывает свою судьбу с Донецком. Хотя говорит, что там им было хорошо. Высокая заработная плата, комфортная среда. Как, кстати, и у большинства вынужденных переселенцев.
"У вас там была совдепия"
У молодежи пока что все складывается по-разному. Дочь Натальи Екатерина все-таки поступила в физико-математический лицей, у нее все благополучно. В Донецк возвращаться не хочет. Говорит, не к кому. С бывшими друзьями, оставшимися в Донецке, почти не общается. Кое-кто из юных "патриотов молодой республики" даже записал ее в "черный список" в социальной сети. Здесь, во Львове, у нее новые друзья, новые увлечения, интересная учеба, возможности для развития.
Сложнее с адаптацией у дочерей Эльвиры. Младшая, с пяти лет занимающаяся музыкой, учится в одной из престижных львовских музыкальных школ. Хотя и не сразу, ей все же удалось подружиться с одноклассниками.
"Был конфликт, из-за которого дочь очень переживала, - рассказывает Эльвира. - Думаю, из-за того, что она, как и я, - "человек из XVIII века". Кроме того, Суламита у нас - "композитор". В школе в Донецке были строгие порядки: белый верх, черный низ. Когда же приехали сюда, ей сказали, что "у вас там была совдепия", а здесь можно ходить в джинсах". Ровесники упрекают ее в консервативных взглядах на жизнь. Хотя какие там еще взгляды у 12-летней девочки. Дочь очень талантлива и уязвима. Ей намного труднее, чем взрослым. Сначала мы ходили к психологу, к учителям… В конце концов, перевелись в другой класс. Кое-кто из педагогов отнесся к нашей проблеме как к лишним хлопотам".
27-летняя Элина свое "завоевание" Львова начала с изучения основ бизнеса. О Донецке вспоминает неохотно. На разговор согласилась лишь при условии, что в нем не будет политики.
"Того Донецка больше нет"
"У меня в голове не укладывается, что того города больше нет, - говорит Элина. - Раньше наш город называли деловой столицей Украины. Очень хороший город. Никто не мог подумать, что такое случится. Я понимаю, что нормальной жизни там еще долго не будет. Вернуться туда вроде и можно, но куда?
Во Львове стараюсь продолжить то, чем занималась на протяжении последних шести лет, - пишу статьи для разных сайтов. В основном это реклама товаров и услуг. В дальнейшем хотела бы открыть собственную студию для продвижения разных сайтов в поисковых системах. С этой целью приняла участие в проекте "Новый отсчет", организованном совместно Международным фондом "Возрождение" и ОО "Клуб деловых людей". По результатам обучения получила грант. Теперь у меня новый компьютер. Что же касается других перспектив, то после событий в Донецке боюсь строить какие-то планы. Было их много, а что из этого получилось?"
Еще более категорична относительно возможного возвращения в Донецк председатель ОО "Общественное движение переселенцев Донбасса" Надежда Нещаденко. "Это все равно, что вернуться в 1937 г., - говорит она. - Кроме людей с автоматами, есть еще жители, которые выбрали "ту" сторону. У меня родственники, друзья - все на "той" стороне. О чем мне с ними разговаривать, если они поддерживают сепаратистов?"
Надежде 51 год. По национальности русская родом из Калужской области. До мая 2014-го работала мастером ЖЭКа в Донецке.
"После майских событий началось разделение людей на своих и чужих. С не своими стало невозможно разговаривать, - сокрушается Надежда. - Как-то на рынке неосторожно высказалась о событиях в Донецке, так меня обозвали бандеровкой и едва ли не побили. После этого вместе с мужем выехали из Донецка. Во Львове раньше никогда не были, родственников не имеем. Но решили, что поедем в город, где люди - патриоты своего государства".
О своем решении никто из переселенцев не жалеет. Да, в Донецке у каждого из них есть любимые места, но их не меньше и во Львове. Кроме того, здесь уже много людей с востока Украины, поэтому и в общении нет недостатка.
"В Донецке у меня осталось самое ценное - семейные фотографии, - рассказывает Наталья Кантаровская. - Хотела бы забрать свои вещи, уладить вопрос с недвижимостью. Я уверена, что смогу это сделать. Но как поладить с людьми? Они считают, что Донецк - это их земля, независимо от того, Украина там или Россия. У них атрофировалось ощущение страха. У меня есть знакомая, которая говорит: "Подумаешь, где-то что-то взорвалось. Все же бомбы на меня не упадут".
Что такое быть под обстрелами, Наталья знает не из чужих рассказов. Через два месяца после начала военных действий вернулась в Донецк за теплыми вещами. Был сентябрь 2014-го. "Как раз объявили перемирие, а мы попадаем под обстрел, - рассказывает. - За это время погибло больше людей, чем за предыдущие два месяца. Люди гибли просто на улице, потому что сначала не понимали, что происходит. Думали, это временно. Кто-то просто поехал на море: дескать, пусть дети покупаются, а через несколько дней или недель, когда вернемся, все закончится".
Как считает Наталья, в Донецке у нее осталась вся ее жизнь, хотя ей только сорок. Люди, которые не выехали, очень изменились. Нынешний круг друзей сложился из тех, кто оказался по украинскую сторону границы. У каждого из переселенцев дома была своя зона комфорта: жилье, неплохая работа. А здесь все нужно начинать с нуля. Занимаются преимущественно предпринимательством. Они понимают, что дальнейшую свою жизнь им придется строить без этого города.
"...Львов тоже другой"
"Во Львове впервые побывала в 1992 г., когда училась в школе, - вспоминает Наталья. - Тогда во Львов из Донецка мы приехали специальным "Поездом дружбы". Нас поселили в селе Труханов Сколевского района на Львовщине. Карпатские виды поразили. Рядом - скалы Довбуша. Жили в семьях. Нас очень радушно встретили. Впервые познакомилась с местными традициями, обычаями. Ни о каком противостоянии между востоком и западом Украины тогда не было и речи. Люди хорошо общались, их ничто не разъединяло. Много лет я жила с сознанием единства украинского народа. Именно поэтому после начала войны мы решили ехать во Львов.
На работе часто слышала: "Там же бандеровцы! Как ты там будешь жить?" А я отвечала: "А вы поезжайте, посмотрите, ничего плохого там нет". Приезжаю и слышу: "Эти переселенцы такие дикие". К тому же никто не здоровается, не подметет за собой. Вроде мелочи, но в многоквартирном доме, где я живу, жители ведут себя не как европейцы. Могут выбросить мусор из окна. Каждое утро на работе начинаю с того, что сметаю окурки с крыльца. И где эта европейская культура, к которой я так стремилась?
Теперь вижу, что Львов также во многом изменился, здесь тоже многое утрачено, он очень разный. Это замечаешь, когда едешь в общественном транспорте, слышишь, как разговаривает молодежь. Мне не хотелось бы, чтобы моя дочь так общалась. Это будто удар под дых. И при этом переселенцев упрекают в неуважении к украинскому языку.
Мы часто ходим в театр, бываем в музеях, ищем культуру высшего сорта. Жаль, но ради туристов Львов превратили в сплошной перформанс. Приятно было встретить в Моршине женщину, очарованную львовским дождем. Она считает, что он пахнет... мостовой. Скажу честно, когда я приезжала сюда к своему будущему мужу в 1990-х, Львов мне нравился больше".
По мнению Эльвиры, переселенцев во Львове держит работа. По ее убеждению, почти все они здесь временно. Как только дети подрастут и будет малейшая возможность, они не будут раздумывать - выедут. Куда? Туда, где смогут чувствовать себя свободно, смогут реализовать себя. Есть люди, которые считают дни до возвращения домой. Даже имея средства, они не спешат покупать недвижимость, большей частью арендуют. Потому что не чувствуют, что здесь останутся. Радуются тому малому, что у них есть, и надеются на лучшее. А укорениться здесь - такой цели нет.
"Мы можем оказаться на улице"
Впрочем, есть среди переселенцев с востока страны немало и таких, кто хотел бы поселиться здесь навсегда, но... "Но мы здесь уже почти два года без жилья, нам ничего не светит, мы можем оказаться на улице, - говорит Надежда. - Большая часть из более 10 тысяч переселенцев с востока Украины и Крыма, проживающих на Львовщине, - обычные люди. Арендуют во Львове жилье, которое все дорожает. У многих просто не на что жить". И как им быть дальше? Единственная помощь, которую выделяет государство, это 884 гривни на детей. Тем временем сбережения давно закончились, а хорошую работу, чтобы иметь возможность оплатить проживание, во Львове найти трудно.
"Чтобы на первые месяцы нанять жилье, мы заняли деньги, - говорит Наталья. - Муж, человек с высшим образованием, устроился кладовщиком в частной фирме. Все, что мне предлагали, - работу в детском садике за 1600 грн. А по диплому я преподаватель украинского языка и литературы. У меня высшая категория и 18 лет опыта работы в колледже. Но нет дошкольного образования. Для детского сада это показатель, по которому я не могу даже аттестоваться и получать зарплату согласно своему статусу. Садику мои знания и навыки не нужны".
Наталья, как и многие из вынужденных переселенцев во Львове, решила вместе с Эльвирой заняться бизнесом. Женщины говорят, что просто не было другого выхода. Выжить на заработную плату 2–3 тысячи гривень во Львове невозможно. Потому что только за квартиру платят 3,5 тысячи гривень. А еще коммунальные услуги! Поэтому недавно открыли репетиторский центр "Взгляд в будущее". По словам Натальи, они хотят создать какой-то противовес зашоренной государственной системе образования. "Как независимые учителя, мы не работаем на оценку, работаем на результат. Не берем взяток под видом "помочь на государственной итоговой аттестации" или "улучшить аттестат". Мы честно отрабатываем каждый час".
Однако мои собеседницы не чувствуют, что в Украине они кому-то нужны. "Мы не собираемся сидеть на шее у государства, но и в таком положении оказались не по своей воле. Государство не только само мало что делает для вынужденных переселенцев, - убеждена Надежда, - но и отбирает то, что им выделяют другие страны. В прошлом году ЕС выделил для переселенцев с востока страны
18 млн евро. Государство деньги получило (об этом заявил министр социальной политики Павел Розенко) и... отдало их коммунальным службам на ремонт школ и детских садиков. Это были наши деньги. Но власть распорядилась иначе.
После войны в Грузии 2008 г. президент Саакашвили выстроил для беженцев целые поселки и вручил ключи от готового жилья. Даже для беженцев из Сирии Германия выделила общежития. Почему же правительство Украины ничего не делает для своих граждан? Если не готовое жилье, то дайте нам хотя бы беспроцентные кредиты на продолжительный срок".
Многие из переселенцев еще надеются, что государство, ради которого они оставили все, не отвернется от них. А вообще - уже готовы ко всему.
"Надо ехать? Будем ехать! Пускать корни сквозь камень нет больше сил, - делится наболевшим Наталья. - После того, что с нами сделали, ни за что не хочется цепляться. Когда тебе оторвали корни, наверное, легче быть мобильным. Сейчас во Львове меня держит ребенок. Ей здесь нравится. У нее здесь друзья, общение, хорошая школа. Однако же надо с чего-то жить!
Одна местная женщина назвала меня мудрым человеком, героем, потому что я решилась на переезд. Не уверена, что это мудро - приехать на пустое место без ничего и начать жизнь сызнова. Это, скорее, поиск выхода из безысходности. Это отняло у меня много жизненных и моральных сил. Зато получила хороший иммунитет на всю жизнь. Теперь мы намного лучше, чем были до этого, - более сильные и мудрые… И все, через что нам пришлось пройти, было нашим испытанием".
* * *
Сейчас все достижения переселенцев на Львовщине - возможная реализация небольшого проекта на 22 дома. Земельный участок под застройку каким-то чудом выпросили у главы сельсовета одного из сел неподалеку от Львова. Но до строительства еще далеко, поэтому не буду называть адрес этого будущего поселка для переселенцев. Жаль, что не удалось найти больше примеров человечного отношения к людям, поверившим в свое государство, со стороны местной власти. И особенно - на ее высших ступенях.