- Папа, а кто это вечером на болоте воет?
- Утопленники.
- А почему их не спасли?
- Всех не наспасаешься.
(Из случайно подслушанного)
Светлана РЯБОШАПКА, УНИАР (специально для «ЗН»)
Кабинет министров постановил кое-что по поводу состояния дел в угольной отрасли. Событие это так потрясло его участников, что в тот же вечер (понедельник, да еще 13 числа) они вышли во всеукраинский ТВ-эфир, где вице-премьер Василий Евтухов оперативно сообщил угольщикам, что они победили. Угольная промышленность признана достойной государственной поддержки - то есть полностью убыточной. Еще бы: единственно, чем выгодно торгует угольная отрасль на протяжении нескольких лет, - так это забастовками и угрозой забастовок. Удачно прошли торги и на сей раз: при нервно-конституционной обстановке в политике правительству только обещанной забастовки шахтеров и не хватало. Так что «спасительное» постановление было принято в аккурат накануне запланированных социальных возмущений, чем, видимо, и объясняется невероятная щедрость его обещаний и некоторая неопределенность способов их исполнения. Итак, угольщики победили. Кого? - вот в чем вопрос.
Сверим наши документы
Политика - дело бумажное. Для того чтобы оценить ту или иную «политическую бумагу», например постановление КМ, нужно отыскать некий эталон, критерий, с которым можно свериться. Поскольку в памяти народной еще не угасла радость по поводу открытия Международным валютным фондом нового кредита стенд-бай для Украины, поскольку согласованный с МВФ Меморандум о экономической деятельности правительства на 1996 год подписан в том же здании, из которого вышло и «угольное постановление», будем считать меморандум идеальным эталоном для сравнения. Чтобы понять, «куда мы едем, куда мы мчимся».
Сначала - о меморандуме, поскольку его видел и читал даже не всякий депутат, не говоря уже о населении. Меморандум хорош в качестве эталона потому, что в нем власти рассказывают, как они собираются обращаться с экономикой, бюджетом, налогоплательщиками. Так вот, в меморандуме написано: «Ключевым мероприятием, направленным на достижение нашей цели - низкого уровня инфляции, будет сокращение дефицита консолидированного бюджета до 3,5% ВВП за счет ...сокращения расходов и увеличения доходов». В частности, для сокращения расходов бюджета было принято решение «о замораживании средств по статье «капитальные вложения», эквивалентных 0,5% ВВП». Правительство у нас разумное и предусмотрительное, оно давно подозревало о существовании угольного лобби, потому в меморандуме сразу же добавило, что замороженные капиталовложения «являются резервом на случай непредвиденных обстоятельств и будут производиться в случае, когда появятся достаточные объемы их неинфляционного финансирования». В переводе на русский это означает: появятся доходы в бюджете - будут деньги на всяческое строительство.
Окончание на 7-й стр.
Перейдем к «угольному постановлению» КМ. Судя по нему (и только по нему), доходы в бюджете уже появились или ожидаются с минуты на минуту. Да еще какие доходы: позволяют «дополнительное выделение централизованных капитальных вложений для завершения строительства новых и реконструкции действующих шахт». Да и расходы бюджета надо пересмотреть - на предмет 35 триллионов карбованцев «для финансирования добычи угля». Поскольку 35 триллионов бюджетных денег (в приоритетном порядке) маловато показалось, «озадачили» и Национальный банк. Обязали НБУ «при участии коммерческих банков внести предложения о предоставлении технического кредита предприятиям Минуглепрома в сумме 12 трлн. крб. в мае и 5 трлн. крб. в июне 1996 года». Погашаться сии кредиты будут (или не будут) за счет бюджетных средств первого квартала 1997 года. Правительство не рассчитывает на платежеспособность угольной отрасли и в следующем году. Это еще не все: Минфин обязуется предоставить Минэнерго 6 трлн. крб. бюджетной ссуды, чтобы оно, Минэнерго, купило уголь, который хранится на складах соответствующих предприятий. То есть угольные предприятия не в состоянии и добывать уголь, и продавать его.
Из постановления явствует, что предприятия отрасли следует освободить от «обязательных платежей в государственный и местные бюджеты, а также во внебюджетные фонды». Освободить также от уплаты задолженности (и пени) перед Пенсионным фондом и Фондом социального страхования. С одной стороны - логично: что с него, с убыточного предприятия, взять? Но тогда не понятно, какой расчет убыточному становиться прибыльным (мы ведь этого добиваемся) - чтобы начать платить налоги и отчисления? Уже не говоря о том, что в меморандуме о экономической политике правительство черным по белому обязалось не предоставлять новых налоговых льгот. А предприятия Минуглепрома уже заодно освобождаются и от платы за землю.
Двум Богам служить нельзя
К перечисленным положениям «угольного постановления» можно бы добавить разнообразные льготы, которые будут предоставлены в процессе реструктуризации отрасли, запланированном в указе Президента. Например, о том, каким образом передадут имущество закрывающихся шахт, как безоплатно будут передаваться их основные фонды и т. п. Но подождем - поскольку реструктуризации нет. Как нет и ответа на вопрос: а не логичнее сначала отделить убыточное от доходного - может, доходным и перспективным и льготы не нужны, и поддержки из бюджета не требуется?
Власть пошла другим путем, и, строго говоря, это ее право - как собственника государственных угольных шахт. К сожалению, власть еще и является распорядителем счетов того самого госбюджета, расходы, доходы и дефицит которого утверждены и подписаны. Это означает, что расходы можно производить по-разному, но - в установленных рамках. И когда некий госчиновник, честно глядя в стену, заявляет вашему автору, что сколько ни делай расходов, а дефицит от этого не изменится и все так называемые макропоказатели будут соблюдены, он, мягко говоря, врет. Потому, что не существует в природе способа безболезненного расходования неполученных доходов.
И дело тут не в конкретном постановлении, которое противоречит всей заявленной политике в области экономики, а потому работать не должно. Дело в принципе. Если власть постоянно сама себе противоречит, если заявляется одно, делается другое, а в результате происходит нечто третье, то о какой политике вообще можно говорить? Что можно планировать? При этом условия стенд-бая предусматривают ежемесячное отслеживание динамики бюджетного дефицита, роста денежной массы, кредитов НБУ правительству и всего такого прочего. Где там угольная отрасль, где аграрии и прочие приоритеты? В таких объемах? С такими льготами? А ведь с благополучным приходом траншей стенд-бая связан целый ряд других международных кредитов. В частности, того же Эксимбанка Японии, прямо предназначенный для финансирования бюджетного дефицита.
Но это все дела, так сказать, внешние. А что у нас внутри? Согласно тому же постановлению - у нас внутри активизация сбора дани в пользу Фонда развития топливно-энергетического комплекса. Поскольку дань собирается с поставщиков и продавцов бензина - ждите повышения цен на все тот же бензин и дизтопливо. Но это не главное.
Главное, как уже было сказано, - в принципе. Если нормальный налогоплательщик еще может согласиться с тем, что он должен часть своего заработка отдать на содержание пенсионеров, на стипендии студентам, на зарплату учителям, на армию и даже милицию и дороги, то согласиться с тем, что своими деньгами, уплаченными налогами, мы все должны содержать какую-либо отрасль промышленности - извините, невозможно.
Как невозможно распоряжаться о выплате всех зарплат и пенсий, стипендий и пособий и в то же время - вытаскивать из болота промышленных утопленников. В общем, никакая реальная перестройка-реструктуризация не может начаться в отрасли, сидящей на госдотациях и льготах, - у такой отрасли просто не возникнет внутренней необходимости что-то менять.
Гуманность и цивилизованность страны определяется ее отношением к старикам и детям - об этом любят поговорить все, кому не лень. Оказывается, цивилизованность определяется еще и отношением к убыточным отраслям промышленности. Увы.