В то время, когда уже была известна первая информация об аварии на крупнейшей в Российской Федерации Саяно-Шушенской ГЭС и люди во всех странах с замиранием сердца ожидали подробной информации о жертвах и причинах трагедии, официальный Кремль как бы не замечал происшедшего. Некоторые российские каналы продолжали рассказывать о… взаимовыгодном сотрудничестве государства и бизнеса в той же Хакасии, где, собственно, и расположена Саяно-Шушенская ГЭС. На экранах мелькали лица представителей власти и известного не только в РФ «алюминиевого» олигарха Олега Дерипаски. Что понятно: «выращивать» на экспорт «алюминиевые огурцы» без дешевой электроэнергии слишком накладно…
Не знаю, как кому, а мне эта ситуация напомнила трагедию с атомной подводной лодкой «Курск». Тогда официальный Кремль тоже делал вид, что ничего страшного не произошло. И только через несколько дней и благодаря иностранным судам и СМИ мир узнал о трагедии…
Я не собираюсь сгущать краски, тем более после обошедших весь мир репортажей и фото с места саяно-шушенской аварии. Понятно и то, что российские власти старались избежать панических настроений. О причинах аварии пока точно никто не говорит — работает комиссия, которая и должна их установить. В Хакасии тем временем хоронили жертв… А к концу недели информация об аварии, случившейся во понедельник, уже исчезла с экранов телевизоров…
А в Украине, где тоже есть немало ГЭС, люди стали задаваться вопросом: возможна ли техногенная авария на наших станциях? В поисках ответа некоторые дошли до того, например, что смешали в кучу проблемы дороги, проходящей по плотине Днепрогэса в Запорожье, с реальным состоянием дел электростанции. Так что корреспонденту «ЗН» Владимиру Писковому пришлось провести собственное расследование на Днепрогэсе и представить фотоотчет. Хотя инженеры-гидроэнергетики говорят, что сама постановка вопроса о возможности техногенных аварий на объектах электроэнергетики некорректна. Пусть так. Но все же узнать ответ мы имеем право.
Возможна ли в Украине авария на ГЭС?
Авторитетнее всех на этот вопрос могут ответить в ассоциации «Укргидроэнерго». Исполнительный директор ассоциации, объединяющей гидроэнергетику страны, Александр Карамушка по сути нас успокоил. В интервью «ЗН» он спокойно и уверенно сказал: «Мы уверены, что наши дамбы и гидросооружения строились с запасом прочности в 30%, так что никакой угрозы они не представляют». Как монтажник-строитель, А.Карамушка говорит, что, кроме запаса прочности, гидросооружения находятся под постоянным контролем. На всех плотинах установлены датчики контроля технического состояния, которые передают всю информацию на пульт управления. И в случае возникновения каких-либо технических проблем их оперативно ликвидируют. Кроме того, за состоянием подводных гидросооружений регулярно наблюдают специально подготовленные водолазы. Не говоря уж о том, что энергообъекты строго охраняются. На вопрос о возможности теракта на какой-то гидроэлектростанции ответ был таков: «Честно говоря, мне трудно представить, как это можно сделать. Это практически невозможно. Ведь это режимные объекты, которые круглосуточно охраняются».
А вот выяснить, какой срок эксплуатации ГЭС, прежде всего плотин, оказалось сложно. Дело в том, что в Украине отсутствуют законодательные нормы, которые бы устанавливали срок эксплуатации энергообъектов. Из мировой практики известно, что это около ста лет. Так что по этим меркам Саяно-Шушенская ГЭС еще достаточно «молодо выглядела». И авария на ней тем более должна послужить уроком и для Украины в части повышения безопасности энергообъектов.
Существует так называемая международная комиссия по большим плотинам. Так вот, по ее данным, из 17 тысяч больших дамб в мире за последнее столетие было разрушено только 300, да и то в довоенные годы, в смысле, до Второй мировой.
Правда, понятно, что для безопасной эксплуатации ГЭС в течение столетия необходимо постоянно ее обновлять, реконструировать и т.п. К тому же, увы, случаются изменения в климате, что тоже сказывается на безопасной работе гидросооружений. Так, наибольшие за последние пять лет аварии на ГЭС в мире случались именно в результате вмешательства погодных условий: во Вьетнаме авария произошла из-за неожиданного тайфуна, в Пакистане прорвало дамбу из-за резкого подъема воды в результате ливня, в Китае причиной катастрофы с человеческими жертвами был паводок.
Много лет назад из-за паводка была затоплена часть Киева. И в этой связи интересно узнать: каковы перспективы безопасности Киевской ГЭС? Как уверяет А.Карамушка, Киевская гидроэлектростанция служит уже 40 лет, и нет никаких причин сомневаться в ее надежности. Другое дело, что иногда случаются аварийные сбросы воды. Но это штатные ситуации. Не буду вдаваться в технические детали, скажу только, что многие специалисты отрасли уверяли «ЗН», что бояться нам нечего. Но стопроцентной гарантии, как вы понимаете, никто не дал. С учетом многих факторов, включая человеческий.
Кроме ассоциации «Укргидроэнерго», в Харькове много лет плодотворно работает профильный институт «Укргидропроект». Его специалисты успешно проектируют гидрообъекты для многих стран и прекрасно знают, чего можно от них ожидать. «В системе «Укргидроэнерго» работают профессионалы высочайшего класса, которые осознают степень ответственности», — сказал в интервью «ЗН» ведущий инженер института, руководитель проекта Ташлыкской ГАЭС Юрий Ландау. Что касается безопасности украинских ГЭС, то Ю.Ландау говорит, что в Украине много делается в этом направлении. Но чтобы представить убедительные материалы, он пригласил к себе в гости. Съезжу, в том числе и для того, чтобы выслушать мнение отечественных инженеров по поводу причин аварии на Саяно-Шушенской ГЭС, когда о них станет известно.
Украина готова помочь российским коллегам
Не дожидаясь официального комментария Минтопэнерго Украины по поводу трагедии в Хакасии, «ЗН» тем не менее задало животрепещущие вопросы заместителю министра топлива и энергетики Украины Сергею Павлуше.
— Можно разными причинами объяснить молчание Минтопэнерго в этой ситуации, но все же хотелось бы знать ваше мнение и мнение ваших коллег-энергетиков по поводу трагедии на Саяно-Шушенской ГЭС.
— Прежде всего мы соболезнуем всем пострадавшим в этой аварии. И сопереживаем нашим коллегам-энергетикам, ведь им предстоит сложная работа по восстановлению станции. Мы готовы при необходимости оказать помощь нашим российским коллегам — и специалистами, и техникой, если российская сторона сочтет это необходимым. Мы понимаем, что «потеря» 6400 МВт — это проблема для любой энергосистемы. Для восстановления таких энергогенерирующих мощностей понадобится время, специалисты, техника и немало средств.
В ближайшее время Хакасии (где и находится СШ ГЭС), насколько нам известно из сообщений российских СМИ, не грозит дефицит электроэнергии. Но вскоре энергомощности в этом регионе РФ будут очень востребованы. Cкорее всего, это потребует включения резервных мощностей в этом регионе либо организации перетоков из других частей российской энергосистемы. Если в этом будет заинтересованность наших российских коллег, мы готовы рассмотреть возможность перетока электроэнергии из Украины в энергосистему РФ для поддержания режимов ее работы. У нас есть мощности, которые мы можем для этого быстро задействовать. Наши генерирующие компании обеспечены топливом. Естественно, при этом коммерческие условия такого экспорта должны устраивать обе стороны.
Что касается причин аварии, то могу сказать, что мы пока не располагаем официальной информацией о случившемся на Саяно-Шушенской ГЭС. Но наши специалисты-гидроэнергетики, конечно же, пытались проанализировать возможные варианты случившегося с тем, чтобы разработать упреждающие мероприятия. Но я не думаю, что по этому вопросу целесообразно давать какие-то конкретные комментарии до получения более полной информации от российских коллег.
— Ваша мотивация понятна. Но все же можете ли вы ответить на интересующий всех вопрос: возможно ли повторение саяно-шушенской трагедии в Украине? Где находятся потенциальные «болевые точки»? И как бы странно для человека с техническим образованием ни звучал этот вопрос, ответ на него жду не только я.
— Теоретически, вы хотите рассказать о возможности техногенных аварий в Украине?! Дело в том, что их возможность всегда существует и просчитывается еще при проектировании каждого энергообъекта. И любой инженер вам скажет, что при строительстве энергостанций (АЭС, ТЭС, ГЭС) риск существует. Но, повторяю, он просчитывается и опасность минимизируется. В противном случае никто и нигде не стал бы строить такие объекты. Вероятность аварий даже на таких объектах, как АЭС, просчитана и составляет примерно десять в минус седьмой или даже минус девятой степени.
Что же касается СШ ГЭС — это уникальный объект. В Украине таких нет, посему любое сравнение будет некорректным. Это первое. Второе — мы много делаем для модернизации наших ГЭС, улучшения эффективности их работы и повышения их безопасности. На эти цели направляются достаточно большие средства. На днепровских ГЭС реализованы и реализуются проекты, софинансируемые Мировым банком реконструкции и развития. В настоящее время проходит уже второй этап реконструкции украинских ГЭС с привлечением кредита МБРР. Это немалые деньги — около 160 млн. долл. Это кредитная и грантовая части. Украинская часть софинансирования этих проектов составляет более 330 млн. долл. Сейчас готовятся переговоры по дополнительному финансированию со стороны МБРР. Есть также заинтересованность в финансировании со стороны ЕБРР.
— Реконструкция отечественных ГЭС проводится в рамках общей программы или же это отдельные проекты?
— Реконструкция осуществляется непрерывно. Но МБРР финансирует конкретные проекты. Для банка изначально должно быть убедительным банковское технико-экономическое обоснование проекта. И это принятая в мире практика, которая дает положительные результаты и у нас, в частности на примере проектов реконструкции ГЭС Днепровского каскада.
С молчаливого согласия…
В процессе обсуждения темы безопасности гидрообъектов со многими специалистами и не только энергоотрасли, кроме технических, четко вырисовался еще один аспект. Речь как раз о том, что, кроме техники и человеческого фактора, в отрасли существует еще и такой важный фактор, как отношение власти, с молчаливого согласия которой та же гидроэнергетика может быть доведена до аварийного состояния. Да разве только энергетика…
Вот что сказал «ЗН» по поводу случившегося руководитель энергетических программ центра «Номос» Михаил ГОНЧАР.
«Авария на крупнейшей в России ГЭС на первый взгляд нелогична. Это «молодая» ГЭС, гидроагрегаты были введены в эксплуатацию в период 1978—1985 годов. Возраст в районе 30 лет для гидротехнических сооружений, может, и не юность, но и до старости очень далеко. То есть технический ресурс этой станции еще огромен. Да и ГЭС, по сравнению с АЭС или ТЭС, являются более надежными энергетическими объектами. Но, как известно, надежность системы определяется надежностью самого слабого ее элемента.
Слабым звеном в человеко-машинной системе часто оказывается сам человек. То, что обычно именуется человеческим фактором, является в большинстве чрезвычайных случаев прямой или опосредованной причиной аварий и катастроф. Особенно если участие человека сведено до роли винтика. Особенно в нынешней России.
Саяно-Шушенская ГЭС работала преимущественно на обеспечение дешевой электроэнергией производства алюминия на заводах группы РУСАЛ, принадлежащей российской олигархической группе Олега Дерипаски. В конце цепочки «электроэнергия — алюминий — деньги» находится офшорная компания, зарегистрированная на острове Джерси. Понятно, что деньги в Россию возвращались лишь в минимально необходимом количестве, недостаточном для выполнения всех комплексов работ по поддержанию технического ресурса основных производственных активов. Зато эти средства пополняли личные финансовые ресурсы как причастных олигархов, так и политических фигур в Кремле, патронирующих такую схему.
В данном случае очевидно, что Саяно-Шушенская ГЭС длительное время получала от производителей алюминия плату за производимую электроэнергию не в том размере, который бы обеспечивал надлежащее выполнение всех работ по поддержанию надежного технического состояния станции. При этом максимальные прибыли, получаемые «алюминиевыми магнатами», оседали в офшорной зоне. Конечно, у ГЭС есть свой собственник — компания «РусГидро», где государству принадлежит 61,93% акций. Теперь она будет дорого расплачиваться за свой низкий тариф —
объем средств, необходимых на ремонт ГЭС после аварии, почти втрое превышает размер получаемой станцией годовой прибыли. (Как тут не вспомнить о схемах газового бизнеса в Украине с использованием офшорных «РосУкрЭнерго», «ЮралсТрансГаз» и о низких тарифах на транзит, из-за чего теперь страна ходит по Европе с протянутой рукой в поисках средств для модернизации ГТС. Стоит вспомнить и трагический инцидент в Днепропетровске со взрывом газа в жилом доме: доходы шли российскому олигарху — собственнику горгаза, а сети финансировались по остаточному принципу.)
Кстати, специалисты МЧС Российской Федерации еще в конце 90-х предупреждали об угрозе масштабной аварии на Саяно-Шушенской ГЭС и необходимости проведения серьезных работ по устранению конструктивных просчетов. Но их не услышали. Потому что отдельно взятое экспертное мнение немного стоит, когда на кону стоят миллионные прибыли, получаемые через офшор.
На этом фоне произошедшее в Сибири выглядит закономерным. ЧП на Саяно-Шушенской ГЭС для нас в Украине — повод задуматься не только о проблемах энергоотрасли, но и в целом о внешне вроде бы выглядящей эффективной российской модели путинского «паразитарного капитализма», где человек — ничто, а мнимое величие России (на самом деле — деньги на личном счету) — все».
P.S. В теме безопасности гидроэнергетики рано ставить точку. Хотя бы потому, что Украине еще предстоит проанализировать еще не названные причины аварии на Саяно-Шушенской ГЭС и возможные уроки для нашей гидроэнергетики. «ЗН» этой теме и прежде уделяло немало времени и места. Теперь же продолжим ее освещение с удвоенным вниманием. Прежде всего это касается аспектов безопасности.
А в середине сентября в Украине ожидается пуск первого гидроагрегата многострадальной Днестровской гидроаккумулирующей станции. Специалисты «Укргидроэнерго» помнят, как с замиранием сердца ожидали, как пройдет один из самых сложных процессов - заполнение водой верхнего бассейна станции. Процесс прошел без сбоев. Но предстоит еще большая работа, в результате которой украинская энергосистема получит дополнительные стабилизирующие мощности, а, значит, усилит безопасность энергосистемы.