Когда 12 лет назад президенты Украины и Татарстана подписывали договор о создании на базе Кременчугского НПЗ закрытого акционерного общества «Укртатнафта», будущее рисовалось достаточно безоблачным. Кременчуг традиционно специализировался на переработке тяжелой татарской нефти, так что фактически речь шла просто о воссоздании разорванной технологической цепочки. Украина же получала надежный источник ресурсов и наполняла свой рынок нефтепродуктами.
Однако проблемы не заставили себя долго ждать и вскоре пошли по нарастающей.
Фактически свои обязательства по поставке не менее 8 млн. тонн нефти ежегодно Татарстан выполнял только первые полгода. Дальше — все хуже и хуже. За 1995—2000 годы из Татарстана пришло всего 38,4% всей переработанной заводом нефти. И это — при беспрецедентных уступках, на которые Украина пошла при создании СП.
Украина в лице Фонда госимущества внесла в уставный фонд «Укртатнафты» самый мощный и современный с технической точки зрения в Украине НПЗ — целостный имущественный комплекс «Кременчугнефтеоргсинтез». Его первоначально оценили в 450 млн. долл., хотя вообще-то строительство аналогичного предприятия стоит куда больше миллиарда долларов.
Впрочем, история с оценкой еще только начиналась…
Прошло совсем немного времени — и никому тогда не известное совместное украино-венгерское предприятие «Увекон» переоценило стоимость комплекса. Она уменьшилась втрое – до 154 млн. долл.
В результате этого решением собрания акционеров «Укртатнафты» от 6 июня 1998 года взнос Фонда госимущества Украины уменьшился в три раза. Соответственно был уменьшен уставный фонд «Укртатнафты».
Зато взнос татарской стороны начал пухнуть, как на дрожжах.
Первоначально предполагалось, что Госкомитет имущества Республики Татарстан передаст права собственности на нефть и нефтяной конденсат на 25 месторождениях Татарстана. Однако 19 июля 1997 года общее собрание акционеров «Укртатнафты» вдруг принимает замечательное решение: АО «Татнефть» и АО «Татнефтепром» разрешается заменить свой взнос на денежные средства, а форму взноса Государственного комитета имущества Республики Татарстан — изменить на акции АО «Татнефть» и АО «Татнефтепром».
В конечном итоге и акций «Татнефти» в Кременчуге никто не увидел.
Дальше — больше. Акции «Татнефтепрома» оценили (оценка проводилась российской компанией ИФК «Солид» и уже знакомым СП «Увекон») в 69,7 млн. долл. Однако показалось, что маловато будет, и через полтора месяца те же оценщики оценили те же активы... в 140,1 млн. долл. Т.е. сумму тупо подогнали под задекларированную Государственным комитетом по управлению государственным имуществом Татарстана сумму взноса в уставный фонд «Укртатнафты».
Позже «Увекон» «прославится» оценкой Никопольского ферросплавного завода. На Кременчуге он просто учился, как правильно дисконтировать госактивы….
Казалось бы, ухудшить данную схему для Украины просто невозможно. Но пределу совершенства и вправду нет. Во-первых, «Татнефтепром» практически никаких поставок нефти так и не начал. Во-вторых, так славненько разрулили вопрос с госсобственностью — вместо 50% Украина получила только 43,05%, а татарстанские компании — 37,5%.
Тогда же впервые на арене возникли две милые иностранные компашки — американская Seagroup International Inc. и швейцарская корпорации Ам Ruz Trading AG. Злые языки связывали обе компании с руководством предприятия. Об этом даже писалось в служебных записках в Кабмин.
Получив на пару 18,3% акций, компании пообещали взамен внести (деньгами или нефтью) 65,85 млн. долл. Тут, правда, возник вопрос, смогут ли фирмы с уставным фондом примерно по 100 тыс. долл. каждая обеспечить оплату акций на десятки миллионов. Сказать, что у обеих была хоть какая-то инвестиционная репутация, сложно. Точнее говоря, на американском и швейцарском рынке почти никто и не подозревал об их существовании.
Денег и вправду не оказалось. Но это никого не смутило. Были бодро выписаны векселя на такую же сумму со сроком погашения один год.
И 1 июня 1999 года состоялось подписание двух договоров купли-продажи. Согласно первому, Seagroup получила 9,96% акций «Укртатнафты» на 35,85 млн. долл. Ам Ruz завладела 8,336% акций на 30 млн. долл. Оплата тоже, естественно, векселями.
Позже обнаружился и другой любопытный факт: американские векселя выписаны 1 июня 1999 года, а вот нотариально заверены… 20 мая. Забавно, что тогда заверял нотариус — пустой бланк, что ли? Впрочем, кого это тогда волновало…
Примерно через год проблема всплыла вновь — срок векселей заканчивался, а с платежами как-то не сложилось. Из обещанных 65,8 млн. долл. с трудом наскребли… целых 4,5%.
Но разве это повод для разрыва столь чудесно — для руководства НПЗ — складывавшегося сотрудничества! И за два дня до окончания срока действия векселей снова между «Укртатнафтой» и Seagroup и Ам Ruz заключалось допсоглашение, которым срок оплаты векселей продлевался на три года.
История эта неоднократно освещалась, и с данными офшорками разобраться пытаются уже не первый год. Офшорки даже собирались сливаться, но в конечном итоге ушли под контроль татарской стороны, которая сразу получила 56% акций.
Кстати, заводу сначала даже пообещали, что все-таки погасят долги фирмочек и внесут 65,8 млн. долл., но потом как-то снова не сложилось...
ФГИУ весьма вяло и крайне непрофессионально попытался судиться, но суды монотонно проигрывал. Во всяком случае, контрагенты вполне успешно доказывали, что несколько десятков ничем не обеспеченных бумажек — это и есть достойный эквивалент десяткам миллионов долларов. В результате с офшорками не могут разобраться уже шестой год. Кого-то это явно устраивает...
А тем временем шоу продолжалось.
Пока решался вопрос перехвата контроля над офшорками, татарские партнеры энергично пытались размыть пакет акций «Укртатнафты», принадлежащий Украинскому государству, — 43,05%.
Было предпринято несколько попыток провести дополнительную эмиссию, что уменьшило бы госпакет до ни на что не влияющего уровня менее 20%.
Заодно акционерам с Волги вдруг показалось, что даже их весьма скромный вклад в виде акций «Татнефтепрома» чрезмерен. И начались активные попытки его выведения.
Под предлогом развития «Татнефтепрома» и привлечения стратегического инвестора пару лет назад предполагалось создать в Казани новое СП и в его уставный фонд передать дочернюю компанию «Татнефтепрома» — «Зюзеевнефть», являющуюся основным нефтедобывающим предприятием «Татнефтепрома». При этом «Укртатнафте» в новом СП отводилась скромная роль миноритарного акционера.
Тогда не выгорело. Однако недавно вопрос возник снова.
В середине апреля руководство ЗАО «Укртатнафта» заявило, что первый этап модернизации Кременчугского НПЗ потребует 300 млн. долл., которые планируется получить за счет продажи 100% акций ОАО «Татнефтепром», внесенных в уставный фонд общества.
При этом в общем-то и не скрывалось, что основным покупателем акций «Татнефтепрома» станут татарские нефтедобывающие компании, а еще точнее — сама «Татнефть».
Вообще, разговоры о том, что татарские инвесторы вот-вот начнут модернизировать НПЗ, уже приелись. О готовности вложить 200—300 млн. долл. сообщали и в 2002-м, и в 2003-м, и в 2005-м, и 2006-м. Но до сих пор все разговоры об инвестициях в завод разговорами и оставались. Или предназначались для очередной попытки размыть госпакет.
Не говоря уж о том, что 300 млн. долл. просто недостаточно, чтобы производить бензин, соответствующий евростандартам. Так что модернизация — это всего лишь аргумент для того, чтобы добиться продажи «Татнефтепрома». В лучшем случае поставят немного нефти, в худшем — найдут еще некую толику долговых расписок. Не векселей, так облигаций. Благо, опыт уже накоплен....
Между тем ситуация вокруг Кременчуга отнюдь не укрепляет украинскую энергобезопасность. К примеру, минувшей зимой руководство «Укртатнафты» фактически просаботировало создание в Украине стабилизационного запаса нефтепродуктов.
Сначала оно долго предъявляло все новые и новые условия, а в конце зимы, перед традиционным весенним подорожанием нефтепродуктов, выдвинуло и вообще невыполнимое требование о фактическом аннулировании своего долга перед госкомпанией «Укртранснефтепродукт».
В результате стабилизационные запасы пришлось перерабатывать на Лисичанском НПЗ. Причем было упущено время: закупать нефть для дальнейшей переработки пришлось по более высокой цене. И это притом, что в Кременчуге у государства самый крупный пакет акций.
Фактически вопрос с «Укртатнафтой» созрел уже несколько лет назад. Завод уже долгие годы работает в совершенно непонятном режиме. Генерируются, но отнюдь не в интересах Украины, огромные финансовые потоки.
Как известно, обещанного три года ждут, Украина уже четыре раза просрочила отведенное время. Может, действительно хватит?..