Как это ни печально, но надо признать — энергетика в целом и электроэнергетика в частности за годы независимости не только не продвинулась вперед, но даже утратила те позиции в мире, которые она прочно удерживала во времена бывшего СССР. Несмотря на некоторые положительные сдвиги, наблюдавшиеся в последние пять-семь лет, разрушительные процессы в энергетике продолжают доминировать над восстановлением и новым строительством. Прилагаемых усилий недостаточно даже для сохранения отрасли, и она в целом продолжает приходить в упадок.
В мае текущего года Международный институт развития менеджмента (Швейцария) опубликовал ежегодные рейтинги конкурентоспособности 57 стран мира в 2009 году. Украина заняла в этом рейтинге предпоследнее 56-е место. Свой весомый вклад в этот далеко не почетный результат внес и энергетический сектор экономики страны, состояние дел в котором эксперты указанного института отнесли к трем наибольшим вызовам, стоящим перед Украиной в контексте уровня ее конкурентоспособности в текущем году.
Энергетика в год президентских выборов: возможные сценарии развития
Вектор движения в сторону старения или восстановления и интенсивность этих процессов отличается в разных секторах электроэнергетики. Например, в гидроэнергетике благодаря успешной реализации совместного со Всемирным банком проекта реабилитации ГЭС Днепровского каскада процессы восстановления преобладают над процессами старения и износа. В других секторах электроэнергетики работа по восстановлению энергооборудования тоже проводится, но явно в недостаточных объемах. Вследствие этого процесс деградации в электроэнергетике является доминирующим, из-за чего и сама энергетика, и экономика страны несут большие экономические потери, также наносится огромный вред окружающей среде. При этом угрозы энергетической безопасности из отдаленных во времени превращаются в неотложные. Начиная с третьего квартала прошлого года, динамика негативных процессов, особенно в тепловой электроэнергетике, резко усиливается.
Ситуация в тепловой электроэнергетике является определяющей для всей электроэнергетики, поскольку на ее долю приходится 64% установленных мощностей Объединенной энергосистемы Украины. Четвертый квартал подряд генерирующие компании тепловых электростанций (ГК ТЭС) Украины работают убыточно. При этом убытки несут как компании, входящие в государственную Национальную акционерную компанию «Энергетическая компания Украины» (НАК «ЭКУ»), так и частная компания «Востокэнерго» (принадлежит Р.Ахметову). А это означает, что средств от реализации электроэнергии объективно недостаточно для покрытия даже себестоимости производства электроэнергии. Чтобы сбалансировать выручку от реализации и текущие затраты на производство, генерирующие компании взяли в кредит непосредственно или через государственное предприятие «Энергорынок» в Ощадбанке 3,2 млрд. грн. и задолжали около 1 млрд. грн. шахтерам за поставленный уголь.
Если долг шахтерам частично можно погасить взаимозачетом, поскольку шахтеры сами задолжали энергетикам немалые суммы за электроэнергию, то собственных активов для погашения банковских кредитов у генерирующих компаний нет. Реальным источником погашения этих кредитов сейчас могут быть только новые кредиты банков. Поддерживать производство электроэнергии ГК ТЭС при 15-процентной убыточности можно также только при условии получения новых банковских кредитов. Как стало понятно из доклада министра топлива и энергетики Юрия Продана на заседании комитета Верховной Рады по вопросам топливно-энергетического комплекса Украины 23 июня, министерство видит два сценария решения этой сложной проблемы: добиться снижения действительно высоких цен на отечественный уголь или продолжать привлекать новые банковские кредиты. По оценке Минтопэнерго, для поддержки производства электроэнергии на ТЭС надо позаимствовать у банков до конца года еще 4 млрд. грн.
Третий путь, который мог бы решить проблему по сути, — это приведение тарифов на электроэнергию для населения в соответствие с реальными затратами на ее производство и транспортировку. Но этот сценарий министерство отбрасывает якобы из-за длительной процедуры реализации такого решения, поскольку для этого, по словам министра, понадобится два-три месяца.
Рассмотрим оба предложенных Минтопэнерго предложения на предмет вероятности их реализации и возможных последствий для экономики страны в целом и энергетики в частности. Первое предложение — это то ли добровольное, то ли принудительное, по команде правительства, снижение слишком высоких цен на уголь. Такое решение в некоторой степени решает проблему убыточности теплоэлектростанций, но создает дополнительные проблемы в и без того сверхпроблемной угольной отрасли, и, естественно, его не поддерживают Минуглепром и угледобывающие предприятия. Следовательно, о добровольности нужно забыть раз и навсегда. Что же касается принудительного снижения цен на уголь по команде Кабмина, то по этим же причинам на подобное развитие событий тоже надеяться не приходится.
Таким образом, остаются новые банковские кредиты, без которых и текущее производство электроэнергии осуществлять невозможно, и старые кредиты вернуть нельзя. Следовательно, налицо все признаки финансовой пирамиды, жертвами которой обычно становится большое количество людей — сотни и даже десятки тысяч. В нашем случае, если векторы движения в тепловой генерации не изменить, пострадает вся страна — как население, так и производственный сектор, поскольку серьезные сбои в работе тепловой генерации парализуют работу всей объединенной энергосистемы Украины.
Правда, есть сомнения в воплощении этого сценария в жизнь, ведь банки не склонны кредитовать убыточные проекты. В нашем же случае вообще нет какого-либо проекта, а есть сознательно принятые неправильные управленческие и регуляторные решения, которые работу ТЭС в обычном режиме делают убыточной. При этих условиях рассчитывать на кредиты даже государственного банка довольно проблематично. Тем более что нужно продержаться в таком режиме как минимум до завершения выборов президента Украины, а это еще не один месяц. Ведь 17 января состоится только первый тур выборов, потом второй тур, далее — время для вступления новоизбранного президента на должность. Потом, в случае принятия политического решения, понадобятся еще два-три месяца на выполнение процедуры повышения тарифа. Поэтому на кредитах придется сидеть, в сущности, еще минимум год, и дополнительная сумма заимствований составит не 4, а все 8 млрд. грн. И это к уже имеющимся 3,2 млрд. Нужно также понимать, что за год такого хозяйствования в теплоэлектроэнергетике, кроме накопления астрономических долгов, углубятся уже существующие проблемы. Эти проблемы накапливались годами и уже сейчас являются неотложными, но для их решения всегда не хватало средств.
Самая болезненная из существующих проблем — устаревшие основные фонды ТЭС, 92% которых уже отработали свой ресурс. С небольшими исключениями генерация электроэнергии осуществляется на оборудовании, которое эксплуатируется почти полвека. Самый новый энергоблок на отечественных ТЭС датируется 1977 годом, самый старый — 1960-м. Следствием работы на морально и физически устаревшем оборудовании является сверхвысокий удельный расход топлива и такие же сверхвысокие показатели загрязнения окружающей среды, а также очень низкая надежность работы оборудования, которая с каждым годом снижается. Коэффициент полезного действия отечественных теплоэлектростанций находится в пределах 0,25—0,33. Это вдвое ниже такого же показателя для современных когенерационных установок, которые сейчас вводятся в эксплуатацию в Европе и России.
Еще менее утешительны показатели деятельности большинства отечественных теплоэлектроцентралей (ТЭЦ). На некоторых из них удельный расход топлива превышает этот же показатель для ТЭС до 1,5 раза, а общие затраты на производство электроэнергии — в 2,5 раза. Это связано как с устаревшим оборудованием, так и с потерей многих потребителей теплоэнергии и работой, в сущности, в кондиционном режиме. Дополнительной проблемой ТЭЦ является и то, что большинство из них работают на природном газе, который сейчас намного дороже угля.
За годы независимости в Украине на ТЭС или ТЭЦ не введен в эксплуатацию ни один новый энергоблок, а попытки серьезно модернизировать несколько энергоблоков ТЭС нельзя считать успешными. В Украине так и не удалось запустить ни одного энергоблока со сжиганием угля в кипящем слое.
Из-за своей убыточности генкомпании ТЭС, как и НАК «Нафтогаз Украины», перестали быть плательщиками налога на прибыль, что является одним из факторов дефицита госбюджета.
В связи с этим уместно вспомнить о так называем энергетическом кризисе в штате Калифорния (США), который произошел в 2000 году и следствием которого были веерные отключения потребителей из-за дефицита электроэнергии и повышения оптовых тарифов на электроэнергию до 5—11 долл. за 1 кВт.час. Основной причиной того кризиса было нежелание властей штата повышать регулированные (фиксированные) розничные тарифы на электроэнергию в год президентских выборов. И это несмотря на значительное увеличение оптовых тарифов на электроэнергию на конкурентном рынке. Вследствие такой политики энергоснабжающие компании понесли огромные убытки и не смогли платить генерации за произведенную электроэнергию. Последние же, при повышении спроса на электроэнергию, начали сокращать производство.
У нас актуальны также выборы президента и такая же нелюбовь правительств к непопулярным решениям. И хотя реальное влияние тарифов на электроэнергию на уровень жизни украинцев сильно преувеличено, решения об их повышении всегда были непопулярными. Поэтому вероятность повторения калифорнийского энергетического кризиса, только в больших масштабах, в Украине довольно высока. При этом можно ожидать, что финансовый пузырь, который сейчас надувают в отечественной электроэнергетике, не продержится и года и лопнет значительно раньше. Прежде всего из-за невозможности привлекать все новые и новые кредиты. Вполне вероятно, что попытка реализовать именно этот сценарий приведет к вынужденному повышению тарифов, причем в разгар президентской кампании.
Альтернативная энергетика, энергосбережение, социальная защита и тарифная политика
Хорошо известно, что, встав на ошибочный путь, желаемой цели можно так никогда и не достичь. Реализуя газ и электроэнергию по заведомо заниженным ценам, правительство Украины выбрало именно такой ошибочный путь, потому что при таких ценах никогда не удастся убедить собственных граждан в целесообразности использования соломы или отходов древесины для отопления частных домов. Хорошо известно, что наилучшая идея стопроцентно терпит фиаско, если она противоречит интересу. А при существующих ценах на газ и электричество, кроме хлопот и убытков, переход на солому и отходы древесины никакой выгоды энтузиастам этой идеи не приносит. И никакая пропаганда альтернативных видов топлива и энергии этот факт изменить не может. В то же время использование природного газа и электричества на бытовые цели и отопление жилья в последние годы быстро растет. Так, при снижении потребления электроэнергии промышленностью за первые четыре месяца этого года на 28,7% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года население, несмотря на кризис, увеличило потребление электроэнергии более чем на 13%. И это на фоне падения реальных доходов домохозяйств в этот период. Это может свидетельствовать о следующем:
а) о быстром наращивании энергооснащения частных домов и об использовании все той же полудармовой электроэнергии для отопления домов вместо природного газа, цены на который для крупных домохозяйств в последние годы повысились в разы и стали ощутимыми даже для зажиточных граждан;
б) о росте коррупционных и теневых схем использования «бытовой» электроэнергии по сверхнизким тарифам на цели бизнеса.
Необходимо отметить, что использовать низкие цены и тарифы на электроэнергию и другие коммунальные услуги как инструмент социальной защиты уязвимых слоев населения — это то же, что стрелять из пушки по воробьям. Ведь при отсутствии адресности низкими ценами и тарифами пользуется и так называемый средний класс, который вполне способен оплачивать счета по реальным ценам, и зажиточные украинцы, и даже миллионеры, количество которых с каждым годом, по данным налоговой администрации, растет. Причем закономерность такова: чем богаче семья, тем больший объем электроэнергии и коммунальных услуг она потребляет, а следовательно, и большую сумму дотации получает через цены и тарифы.
В Украине нет достоверной статистической отчетности о распределении домохозяйств на группы по объемам потребления электроэнергии. Но оперативные данные, полученные от областных энергоснабжающих компаний, свидетельствуют, что более половины домохозяйств потребляют менее 100 кВт.ч электроэнергии в месяц, а суммарное потребление этих домохозяйств составляет примерно четверть от общего потребления электроэнергии населением. Даже если предположить, что эта половина населения живет за чертой бедности и ей нужна социальная поддержка, для дотирования второй половины, которая к тому же потребляет три четверти от всей электроэнергии, идущей на бытовые цели, оснований точно нет. В то же время на дотирование этой, условно будем считать, зажиточной половины населения направляется львиная доля всех дотаций, которая, по моим подсчетам, составляет как минимум 12 млрд. грн. в год из 16 млрд. грн. — всей суммы дотации для населения.
Тут много странного, но особенно удивляет то, что все это происходит в одной из беднейших стран Европы, да еще и во время всеобщего экономического кризиса. Удивляет также и выбор спонсоров для дотирования оплаты этих щедрот от государства, коими фактически назначены компании тепловых электростанций, которые и без того едва сводят концы с концами и которых такая политика окончательно укладывает на лопатки. Именно дотации через тарифы для бытовых потребителей формируют сейчас убытки энергогенерирующих компаний тепловых электростанций. Убыточность последних, в свою очередь, подрывает финансово-экономическую стабильность энергетического сектора и экономики в целом.
Подытоживая, можно утверждать, что такая тарифная политика не только усиливает и без того чрезмерную энергозатратность экономики, она также подрывает основы конкурентоспособности страны и несет реальные угрозы энергетической безопасности. При этом ни единого позитива для страны, который мог бы оправдать дальнейшее движение в этом направлении, к сожалению, нет.
Тарифы и реформы в энергетике
Со второй половины 90-х годов теперь уже прошлого века в электроэнергетике начались фундаментальные реформы, целью которых было построение современного рынка электроэнергии. Изюминкой всех этих преобразований было формирование конкурентного сегмента электроэнергетики, с присущим конкурентной среде свободным ценообразованием (производство электроэнергии на ТЭС и поставка электроэнергии независимыми поставщиками), и регулированного сегмента (передача и распределение электроэнергии, производство электроэнергии на ГЭС и АЭС). Но в последние пять-семь лет в регулированный сегмент фактически перешло и производство электроэнергии на ТЭС. В этом сегменте, который стал сейчас почти всеохватывающим, систематические попытки приспособить правила рынка к решению тех или иных краткосрочных проблем привели к росту общего регуляторного влияния, усилению административного управления и уменьшению конкурентности и эффективности.
Новая волна реформирования, начавшаяся в начале текущего десятилетия и связанная с реализацией Концепции функционирования и развития оптового рынка электроэнергии (ОРЭ), тормозится как нашей склонностью к промедлению, так и объективно проблемами тарифной политики.
Из-за убыточности ГК ТЭС не может быть и речи о их успешной приватизации. Сейчас разговоров вокруг приватизации этих компаний немало, но и надежды на привлечение стратегического инвестора призрачны, поскольку вряд ли найдутся желающие приобрести убыточную компанию, да еще и с большой тележкой старых долгов, полученных в наследство.
После того, как НКРЭ в поиске финансового баланса на ОРЭ сократила инвестпрограммы и, соответственно, тарифы для большинства областных энергоснабжающих компаний, не пользуются спросом и блокирующие пакеты акций этих энергокомпаний, выставленные Фондом госимущества на продажу. Вместе с тем без завершения приватизации тепловой генерации и распределительных энергокомпаний внедрять рынок двухсторонних контрактов по крайней мере преждевременно.
Стоит вспомнить также и о единых розничных тарифах для потребителей — наше отечественное ноу-хау имени экс-министра энергетики Ивана Плачкова. Система единых тарифов вовсе не вписывается в европейскую модель оптового рынка электроэнергии и прямо противоречит концепции его реформирования. Но отмена единых тарифов, как раньше было и с их введением, — дело и болезненное, и длительное. И хотя это абсолютно необходимо для внедрения рынка двухсторонних договоров, браться за эту неблагодарную работу пока никто не спешит.
Сейчас ликвидация перекрестного субсидирования путем повышения тарифов для населения, как и ликвидация системы единых тарифов, из-за приближения президентских выборов не своевременна. Возникает логический вопрос: а когда это решение будет своевременным? Ведь каждый месяц промедления — это не только сотни миллионов гривен дополнительных необратимых потерь для генерирующих компаний ТЭС. Фактически это торможение технического перевооружения в электроэнергетике и вместе с тем утраченные возможности для внедрения проектов энергосбережения. Также это торможение новых проектов по использованию альтернативных видов местного топлива вместо импортного газа. Для Украины же очень важно не тормозить, а ускорять реализацию таких проектов, потому что в них, в сущности, ответ на вопрос: станут ли энергетика и экономика Украины современными, европейскими и конкурентными, а страна — богатой.