То, что украинская энергетика пребывает далеко не в лучшем состоянии, — аксиома, поскольку ТЭК Украины в свое время был сформирован как составляющая часть топливно-энергетического комплекса СССР со всеми вытекающими последствиями. И используется в ее производственном цикле газ, мазут и энергетический уголь. Причем собственным энергоносителем, которого хватит минимум на столетие, для Украины является уголь. К слову, сегодня Украина занимает восьмое по запасам и десятое место среди стран мира по объемам добычи «черного золота». Неудивительно, что «Энергетическая стратегия развития Украины до 2030 года», разработанная учеными Днепропетровского национального горного университета вместе с коллегами из Донбасса и Харькова, ставит во главу угла именно это минеральное сырье. Кроме того, по оценкам экспертов, истощение мировых запасов нефти и газа может наступить уже к 2035 году, а потребность в угле увеличится вдвое на 20 лет раньше. Поэтому, считают днепропетровские разработчики стратегии, эра нефти и газа близится к своему логическому концу и через 5—10 лет цена на газ «взлетит» на 200—300 процентов.
С этим, конечно, можно поспорить. Хотя в США на лучших электростанциях стоимость 1 кВт·ч, выработанного на природном газе, составляет 1,4 цента; на ядерном топливе — 1,35, на угле — 1,02 цента. Возможно, поэтому госполитика некоторых угледобывающих стран, в частности Австралии, Китая, Великобритании и США, направлена на увеличение добычи угля.
Объять необъятное
По сути, «Энергетическая стратегия развития Украины» — это стратегия развития угольной промышленности, которая декларирует увеличение объемов добычи и эффективности использования собственного угля как обеспечение энергетической безопасности государства.
Конечно, имея в собственных недрах минимум 8 млрд. тонн угля, вкупе с современными технологиями его добычи и обогащения, можно говорить об экономической целесообразности его использования. В принципе, доведя зольность угля до международного стандарта в 10% (что по предварительным расчетам сделает его стоимость равной примерно 40 долл. за тонну), можно закрыть дорогу импортному сырью, цена которого на таможне составляет сейчас около 45—50 долл. Это в теории. Практика же показывает совсем другое.
Особенностью месторождений украинских каменных углей является большая глубина залегания, малая мощность и сложное строение угольных пластов. Эти факторы предопределяют высокую себестоимость добычи и большую зольность горной массы, которая колеблется в пределах 35—55%. Это сейчас. Хотя в 60-е годы прошлого столетия зольность горной массы не превышала 25%, что и дало основания для вывода об отсутствии экономической целесообразности обогащения энергетических углей.
В ГХК «Павлоградуголь» себестоимость тонны товарного угля с зольностью порядка 30%, полученного из горной массы с зольностью 40,6%, в 2002 году составила 107,77 грн. за тонну. Но безубыточная добыча возможна, если зольность товарной продукции будет менее 15%! И хотя в системе Минтопэнерго действуют 42 обогатительные фабрики, при существующем механизме цен даже 15-процентные концентраты там не получают, поскольку более заботятся об объемах получаемого продукта. Понятно, что о вышеупомянутых десяти процентах и речи быть не может, даже невзирая на то, что 30-процентная зольность причисляет уголь к первой категории качества. Звучит, конечно, убедительно, но производство угольных концентратов для энергетики с зольностью более 25% все-таки экономически неоправданно.
Выход, разумеется, есть — уменьшить зольность добываемого угля до 35%, тем самым сокращая расходы на доведение концентрата до нужной кондиции. Только в этом случае можно говорить о какой-то прибыли. Кстати, в ГХК «Павлоградуголь» установили планку зольности добытых углей в 2003 году на уровне 39,2%. И что? Зольность поднятого на-гора угля и поныне превышает 40%.
Еще один нюанс. Суммарная мощность всех обогатительных фабрик составляет около 70 млн. тонн в год. Добывается сейчас в Украине порядка 80—85 млн., а согласно вышеупомянутой стратегии, в ближайшие 30 лет объемы добычи должны возрасти до 120 млн. тонн. Получается, что довести все угли до нужной кондиции при всем желании не получится.
Чтобы устранить вышеуказанные «негаразды», требуются новые технологии и оборудование, которые, в свою очередь, потребуют немалых средств.
Выбор из трех зол
Инвестиционное обеспечение развития угольной промышленности на период до 2030 года разработали сразу для трех сценариев развития экономики Украины — пессимистического, базового и оптимистического. Но какой бы ни был принят за основу, «пляшут от печки» — главным источником финансирования отрасли в любом случае будет госбюджет. Остальные вливания в угольную промышленность призваны сыграть роль дополнительных.
С учетом существующего сегодня «наезда» на госбюджет в пределах 4—5%, пессимистический вариант для горняков выглядит следующим образом: 2005 год — 3,1 млрд. грн., 2010 г. — 3,3 млрд., 2020 г. — 3,85 млрд., 2030 г. — 3,64 млрд. грн. Оптимистический сценарий предусматривает вливания в отрасль в 2020 году 4,89 млрд., в 2030 г. — 4,85 млрд. грн.
Пессимизму, понятное дело, места быть не должно, с оптимизмом в Украине как-то напряженно, поэтому расчеты делаются по базовому сценарию.
Согласно ему предполагается добывать 96,5 млн. тонн в 2010 году, 112 — в 2020-м и 120 млн. тонн — в 2030 году. Для этого среднегодовые объемы инвестиций должны составлять в период до 2005 года 4 млрд. грн., в 2006—2010 гг. — 4,4 млрд. грн., а после 2010-го — около 6,3 млрд. грн. в год. На долю «генерального спонсора» (госбюджет) до 2005 года приходится 3,1 млрд. грн.; 3,3 млрд. — в 2006—2010 гг.; 4,4 млрд. — до 2020-го и 4,38 млрд. грн. в третьем десятилетии. Характерно, что разработчики стратегии считают: расходы госбюджета на угольную отрасль до 2010-го останутся на прежнем (4—5%) уровне, а потом снизятся до 3,2%. В третьем десятилетии они вообще сократятся до 2,1%.
Собственно, средства «генспонсора» пойдут на капитальные вложения (70,9% — до 2005 г., около 80% — в 2006—2010 гг., около 90% и 92% во втором и третьем десятилетиях соответственно); дотации на частичную компенсацию производственных затрат и реструктуризацию отрасли (закрытие неперспективных шахт, погашение долгов прежних лет). Общие расходы на последние из названных статей расхода должны уменьшиться с 10,5% в 2005 году до 3,7% в 2030-м. Забавно, но дефицит капвложений собственно угледобывающих предприятий сокращать призваны средства госбюджета, а оборотных средств — за счет целевой одноразовой господдержки или за счет государственных льготных кредитов. Впрочем, хрен редьки не слаще.
Что же касается других инвестиций-капелек, доля которых сегодня в общих объемах капвложений составляет всего 1%, то они, по замыслу авторов, с 30 млн. грн. в 2002 году уже через три года должны увеличиться в семь раз, а к началу второго десятилетия превратиться в поток в 400 млн. грн. В 2030 году предполагается бурный поток объемом в 1 млрд. 200 млн. грн. (18,4%). Уместно заметить, что под «другими инвестициями» подразумеваются отечественные и иностранные инновационные средства, иностранные кредиты и деньги местных бюджетов. Маловероятно, что последние будут что-либо вкладывать в шахты.
Укрупнение угольных предприятий и создание примерно 25 юридических лиц вместо 250 повлечет за собой объединение убыточных и прибыльных шахт, что, в свою очередь, отразится на работе отрасли вообще и стоимости вновь создаваемых приватизированных ОАО в частности. Кроме того, задекларированное закрытие убыточных шахт в рамках госпредприятия может быть скрытым. А где взять деньги на капвложения покупателю, скажем, единого пакета ГХК «Павлоградуголь», которому, помимо всех прочих расходов, предстоит решать вопрос о почти миллиардной кредиторской задолженности?
Кто ответит за базар?
В ноябре 2003 года Минтопэнерго инициировало создание Оптового рынка энергетического угля (ОРЭУ), поскольку существующий порядок снабжения энергетическим углем энергоснабжающих компаний и расчетов за него далек от совершенства. К слову, эта модель, копирующая Оптовый рынок электроэнергии Украины (ОРЭ), признана экспертами самой неэффективной из всех четырех типов, функционирующих в мире энергорынков. Правда, по словам первого заместителя министра ТЭК Анатолия Татаринова, «реформа не коснется рынка коксующегося угля, который предназначен для металлургии».
Механизм работы ОРЭУ основан на принципе «единого покупателя», в данном случае — оператора рынка ГАК «Уголь Украины». Реанимированной компании с подмоченной в прошлом репутацией будут реализовывать свою продукцию 20 государственных угольных компаний и четыре теплогенерирующие компании, получая деньги за отгруженную продукцию фактически на условиях предоплаты. В принципе, цели, которые Кабмин ставит перед ГАКом, в течение пяти лет не изменились. Это обеспечение расчетов за угольную продукцию в полном объеме; участие в формировании топливного баланса страны; обеспечение центральных органов исполнительной власти информацией о наличии и использовании угольных ресурсов на внутреннем и мировом рынках угля; добыча и переработка угля и угольной продукции. Кроме того, компания должна содействовать реализации угля в основном на биржевых принципах, выполнению межгосударственных соглашений или договоров о купле-продаже угля, реализации эффективной ценовой политики, касающейся импорта и экспорта угольной продукции, защите отечественных производителей угля на Оптовом энергорынке и созданию Государственного лизингового фонда горно-шахтного оборудования. И все это, разумеется, должно проходить под чутким и неусыпным надзором Кабмина. Единственное отличие от Оптового рынка электроэнергии заключается в том, что поставщики и потребители, не имеющие господдержки, смогут заключать между собой прямые контракты, самостоятельно импортируя или экспортируя уголь.
Впрочем, оператор ОРЭУ имеет право запрашивать у них калькуляцию цены, давать предложения по ее изменению, а то и просто отказывать в покупке. Тут снова в полной мере сработает админресурс. Предполагается, что для сбалансирования спроса и предложения на уголь оператор ОРЭУ будет выкупать у шахт весь добываемый ими уголь не ниже его себестоимости, формировать его среднюю оптовую цену, включать в нее усредненную стоимость транспортировки и затем продавать тепловым генерирующим компаниям. В случае дефицита предложения монополист-оператор должен решать вопрос его покрытия за счет импортных источников.
По предварительным расчетам Минтопэнерго, средняя цена угля при продаже на ОРЭУ увеличится в целом на 10—15%, что, впрочем, не скажется на электроэнергетических тарифах в 2004 году. Этому должно поспособствовать уменьшение на 200 млн. грн. инвестиционной надбавки к оптовому тарифу. Да и сама надбавка распределится равномерно на 12 месяцев, а не на пять, как в 2003 году.
Между тем лучший (!) показатель в Украине, продемонстрированный ГХК «Павлоградуголь», — это 7,56 грн. убытков на каждой тонне добытого угля, поскольку продают здесь тонну за 99,6 грн. при себестоимости оной в 107,16 грн.
Вероятно, о снижении себестоимости при задекларированных принципах работы ОРЭУ вряд ли может идти речь. Скорее об увеличении — все равно уголь купят... Учитывая добытые в 2003 году только шахтерами Западного Донбасса почти 11 млн. тонн угля и потребности в нем для электроэнергетики и ЖКХ в 75 млн. тонн, остается добавить, что утверждение о незыблемости тарифов на электроэнергию из-за уменьшения инвестиционной надбавки на 200 млн. грн., по меньшей мере, некорректно.