Метан, содержащийся в угольных пластах, или шахтный метан, давно рассматривали как альтернативу импортному природному газу. Только пока приходится констатировать, что с этим ресурсом в нашей стране обошлись, как те самые хохлы из анекдота, — надкусить-то надкусили, но на этом все и застопорилось.
Главная причина, тормозящая развитие добычи и утилизации метана, по профессору Преображенскому из «Собачьего сердца», — в головах. Заинтересованные стороны никак не могут определиться, о чем идет речь. Что же такое «извлечение шахтного метана»? Дегазация угольных пластов, то есть вспомогательный производственный процесс в угольной промышленности, или же самостоятельная сфера деятельности, целью которой является получение ценного и дефицитного в нашей стране энергоресурса? Безопасность труда шахтеров или энергетическая безопасность страны? В данном случае от терминологии и системы приоритетов зависит все — от применяемых технологий до распределения ответственности за это направление между государственными ведомствами.
Основным газоносным регионом в Украине, естественно, считается Донбасс, поскольку метан — неизменный спутник угля. Общие запасы, ввиду отсутствия пока точных данных геологоразведки, оцениваются в довольно широком диапазоне — от 13 до 22 трлн. кубометров. Газ этот встречается как в виде компактных скоплений (так называемых линз), так и, по большей части, сорбированным угольными пластами.
На сегодняшний день в мировой практике существуют три варианта добычи и использования шахтного метана. Первый из них — это предварительная дегазация, то есть добыча газа с помощью бурения скважин до начала выемки угля, так называемый coal bed methane. Концентрация метана в полученном таким способом газе достигает 90%. На некоторых донецких шахтах (опрошенные эксперты назвали «Трудовскую» и им. Засядько), где эта технология применяется, добытый газ используется главным образом как топливо для своего автотранспорта. Кроме того, по словам губернатора Донецкой области Анатолия Близнюка, «Нафтогаз» получил от властей региона разрешение на разработку такого месторождения в районе Красного Лимана. Однако пока этот способ добычи газа широкого распространения не получил, поскольку, во-первых, запасы пригодного для выемки из компактных скоплений метана составляют незначительную часть (3—3,7 трлн. кубометров), а во-вторых, десорбция «рассеянного» в угольных пластах газа — процесс дорогой, сложный и трудоемкий. Трудоемкий, в первую очередь, в смысле затраченных интеллектуальных усилий, поскольку требует скрупулезных расчетов как экономической выгоды, так и технологической составляющей.
Самым распространенным в Донбассе остается еще один метод, с которого в нашей стране и началась добыча шахтного метана, — поточная дегазация в процессе горных работ. Так получают метановоздушную смесь с концентрацией метана от 30 до 50%. Смесь эта пригодна для использования в когенерационных установках, что подтверждено эмпирически: первая установка, с помпой введенная в действие в присутствии тогдашнего президента Виктора Ющенко, давно работает на шахте им. Засядько. Ефим Звягильский в комментарии «ЗН» пообещал в ближайшее время запустить второй агрегат. Работу над утилизацией метана через когенерацию начали и другие угольные предприятия. «Такие же установки работают на двух шахтах шахтоуправления «Донбасс». Над этим сейчас работает шахта «Краснолиманская», «Красноармейская-Западная» строит свою когенерационную установку. Так что здесь мы продвинулись далеко», — сообщил в интервью одному из донецких изданий профильный замгубернатора Донетчины Александр Хохотва.
В украинской практике поточная дегазация имеет и свои негативные стороны. Многие шахты, не имея средств (а может, и желания) покупать и монтировать когенерационные установки, останавливаются на полпути — газ из пластов извлекают, но потом просто выбрасывают в атмосферу. Именно в таких случаях главной целью дегазации объявляется безопасность шахтеров… А тем временем Украина занимает «почетное» четвертое место в мире по объемам выбросов метана из угольных месторождений. В процессе добычи угля ежегодно выделяется 1,5—2 млрд. кубометров метана, но используется только около
120 млн. Таким образом, в буквальном смысле слова на ветер улетает более 5 млрд. грн.
В странах, где добыча шахтного метана началась еще в 80-х годах прошлого века, сегодня работают уже и на закрытых шахтах. Честно признаем, что в Украине это случится еще нескоро, ибо сегодня из закрытых шахт и воду-то откачивать не всегда успевают, не то что газ.
Развитие «метановой» отрасли в Украине можно назвать в некоторой степени стихийным. Попытки сформировать целостную государственную политику относительно газовых запасов угольных месторождений начали предприниматься относительно недавно. Сегодня в Кабмине готовятся рассмотреть целевую программу до 2014 года, подготовленную в Национальном агентстве по вопросам эффективного использования экологических ресурсов (НАЭР).
В этой программе, текстом которой располагает «ЗН», специалисты НАЭР выражают уверенность, что к указанному сроку объемы добычи шахтного метана в Украине можно довести до 1 млрд. кубометров в год. При этом в ведомстве Николая Пашкевича во главу угла предлагают поставить именно предварительную дегазацию, а, по сути, промышленную добычу газа высокой концентрации, доведя объемы добычи до 740 млн. кубометров в год, а также начать все-таки добывать метан и в закрытых шахтах.
Госпрограмма явно составлялась в «малобюджетном» варианте. За четыре года на нее предполагается выделить 709,7 млн. грн. бюджетных средств при общем объеме финансирования более 3,2 млрд. «Реализация за счет средств госбюджета пилотного проекта со сроком окупаемости 3,5—4 года должна засвидетельствовать потенциальным инвесторам привлекательность Украины как площадки для реализации инвестпроектов по добыче и использованию метана угольных месторождений», — так описывает стратегию глава НАЭР в пояснительной записке к проекту госпрограммы.
Первоначально развивать добычу метана планируется на базе действующих горно-геологических районов. По расчетам ГП «Донецкгеология» и американской компании Raven Ridge Resources Inc, наибольшие запасы газа сосредоточены в угольных пластах Красноармейска, Донецка и Макеевки — всего более 430 млрд. кубометров.
Н.Пашкевич прогнозирует, что за четыре года метановые проекты помогут сэкономить стране на импорте энергоносителей полмиллиарда долларов, а вредные выбросы — сократить на 13,8 млн. тонн в эквиваленте СО2.
Информированные источники сообщают, что указанная госпрограмма уже претерпела изменения: правительство требует, чтобы тема метана была включена как раздел в общую программу развития альтернативной энергетики, а не рассматривалась отдельно.
О реализации широкомасштабных проектов добычи метана как альтернативы природному газу пока говорить не приходится. Так, генеральный директор промышленно-инвестиционной компании «Экометан» Владимир Камышан считает, что медленное развитие метановых проектов связано, прежде всего, с их дороговизной. «Нужна специальная техника, которая в Украине не производится, чтобы адаптировать к условиям Донбасса технологии, позволяющие добывать значительные объемы метана. Практика показывает, что без активного участия государства в начальной фазе метановых проектов дело не сдвигается с места. Только при активной поддержке государства, например, в США и Австралии проекты смогли приобрести такие масштабы, что их реализацию подхватили частные компании и превратили в хороший бизнес», — говорит он.
В то же время эксперт указал, что пока опыт участия госструктур был неудачным. «Долгие годы развитием проекта добычи метана занимался Минуглепром, однако развернуть этот проект ему не удалось, а теперь в этом уже нет необходимости, поскольку в ведении министерства осталось четыре-пять шахт, для которых добыча метана за счет выполнения предварительной дегазации остается актуальной задачей. Много раз о своих намерениях начать развивать проекты добычи метана угольных месторождений декларировали в Минтопэнерго», — отмечает В.Камышан.
При этом он полагает, что «запевалами» в метановых проектах должны быть все-таки газовые, а не угольные компании. «В США первые шаги в метановых проектах делали газодобывающие компании. По этому пути идут наши соседи в Российской Федерации. Но НАК «Нафтогаз Украины» — не такая богатая организация, как «Газпром», поэтому распыляться на такие «мелочи», как добыча метана угольных месторождений, вряд ли станет. Будет правильным, если разработанная НАЭР программа добычи и использования метана угольных месторождений, которая сейчас находится в Кабинете министров, будет рассмотрена правительством и принята к исполнению. На сегодняшний день это самый короткий и самый оптимальный путь прохождения начального этапа», — резюмировал эксперт.
О низком интересе бизнеса к добыче шахтного метана говорят и официальные лица. «Бизнес пока в это до конца не верит. Как только «пионеры», занимающиеся изыскательскими работами, получат результат, тогда сразу бизнес скажет: и мне это интересно, и я готов вкладывать», — считает донецкий губернатор А.Близнюк. Чтобы привлечь бизнес, предлагались разные протекционистские меры. Е.Звягильский, к примеру, подал законопроект о покупке электроэнергии, произведенной когенерационными установками, по «зеленому тарифу», наряду с гелиоэнергией и продукцией ветровых электростанций.
Украинские специалисты единственный выход пока видят в том, чтобы опять попрошайничать у европейцев. На ближайшей тематической конференции международного уровня донецкие ученые намерены предложить создание единой «метановой» программы для Украины, России и Казахстана, а за деньгами обратиться в ЕБРР. «Мы будем просить, чтобы европейский банк безо всяких дополнительных условий рассмотрел эти вопросы, потому что это решение и проблем безопасности наших шахтеров, и энергетических проблем, причем не только Украины, но и всей Европы», — сообщил глава НИИ горной механики им. Федорова, академик НАН Борис Грядущий.
Пока все оценки метанового потенциала Украины приблизительны, но оптимисты говорят о том, что в идеале страна могла бы обеспечивать себя газом собственной добычи по меньшей мере столетие. Извлечь шахтный метан из-под земли — сложно и тяжело, и родная бюрократическая система эту работу еще более усложняет. Однако альтернатива еще печальнее — каждый год 1 января гадать, в каком настроении проснулись сегодня Миллер, Путин и Медведев…