События, развернувшиеся вокруг ядерной программы Ирана, могут свести на нет все планы его руководства в долгосрочной перспективе занять ключевые позиции среди стран—экспортеров природного газа, а также ставят под угрозу целый ряд перспективных проектов по выходу иранского газа на международные рынки, в том числе и на украинский, который как никогда нуждается в альтернативных источниках поставок энергоносителей.
Более четверти столетия руководствуясь догмами революции, Исламская Республика Иран (ИРИ) открыто демонстрирует желание стать мощным полюсом идеологической экспансии в регионе и за его пределами. Высокий энергетический потенциал государства по мере углубления международной экономической интеграции и роста глобальной взаимозависимости превращается в один из основополагающих факторов иранской внешнеполитической стратегии. Располагая доступом одновременно к двум крупнейшим районам залегания углеводородов, по извлекаемым запасам нефти и газа Иран занимает соответственно третье и второе места в мире. И хотя на протяжении длительного периода нефтяной сектор страны удерживает ведущие позиции, обеспечивая свыше 5% объема мировой нефтедобычи и нефтеэкспорта, поставки природного газа из Ирана на внешние рынки только начинают формироваться. Однако учитывая разнообразные энергетические потрясения, с которыми в той или иной мере все чаще сталкиваются представители мирового сообщества, именно за счет развития газового сегмента Тегеран надеется удовлетворить свои далеко идущие политические амбиции.
Нынешним приоритетом руководства страны является активное развитие в прагматичном ключе международного газового сотрудничества на всех направлениях и подготовка к началу масштабного экспорта иранского газа. Иран уверен, что наращивание мощностей национальной газовой промышленности должно не только снизить зависимость экономики страны от нефтяного экспорта (составившего в прошлом году 82% всей экспортной продукции страны), но и кардинально реформировать карту газопроводов региона, повлияв на будущее газообеспечения всего материка Евразия.
Ресурсная база и газоэкспортный потенциал Ирана
Занимая второе место в мире по подтвержденным запасам природного газа, что составляет около 16% от общемировых, Иран официально располагает 27,5 трлн. кубометров извлекаемых газовых ресурсов. Добыча газа в Иране началась одновременно с добычей нефти в начале ХХ века. Поскольку добывался в основном попутный нефтяной газ, вплоть до 1985 года динамика нефтегазового производства совпадала. В частности, пик добычи обоих видов углеводородов пришелся на 1976 год. Со второй половины 80-х годов началась активная разработка залежей и месторождений так называемого свободного газа, что привело к новому витку прироста газодобычи, уже не связанной с производством нефти. Однако относительно оценок доказанных запасов на сегодняшний день газодобыча в стране все еще развита слабо, а степень утилизации производимого газа невелика (около 65%).
Как правило, неутилизированные объемы добытого газа закачиваются обратно в пласт для создания резервных запасов и поддержания пластового давления при производстве нефти или сжигаются в факелах. Например, в 2002 году в стране было добыто около 120 млрд. кубометров сырого природного газа. Из этого объема для внутреннего потребления поступило свыше 75 млрд. кубометров (для удовлетворения потребности страны еще 4,2 млрд. кубометров было импортировано из Туркменистана), 31,5 млрд. кубометров было инжектировано в нефтяные скважины для повышения нефтеотдачи пластов, около 9 млрд. кубометров сожжено и учтено на технологические потери и всего 3,1 млрд. кубометров экспортировано в Турцию. Такая высокая (35%) степень неутилизации добываемого природного газа связана со многими причинами, начиная от технологических и заканчивая отсутствием необходимой газотранспортной инфраструктуры для его дальнейшей транспортировки от скважины.
Как видно из приведенных выше данных, львиная доля добываемого газа идет на удовлетворение внутренних потребностей Ирана. Более того, увеличивая газодобычу, Тегеран всячески стимулирует и потребление газа внутри страны. По данным Национальной иранской газовой компании (NIGC), на сегодняшний день по объему использования газа Иран занимает шестое месте в мире, ежегодно потребляя свыше 85 млрд. кубометров. Действующий пятилетний план развития страны (до 2011 года) предусматривает дальнейший рост доли этого углеводорода в энергетическом балансе ИРИ с 54 до 69% (130—135 млрд. кубометров) за счет развития газификации, замены нефти на газ на тепловых электростанциях и более широкого использования этого сырья в быту и промышленности.
По большому счету, именно из-за указанных факторов Иран, добывая сегодня свыше 160 млрд. кубометров природного газа, экспортирует его в незначительных объемах лишь в Азербайджан и Турцию. В первом случае он поставляет всего 0,3 млрд. кубометров в год, да и то по SWOP договорам — в обмен на азербайджанский газ. С Турцией же был подписан долгосрочный двадцатипятилетний контракт на условиях take-or-pay («бери или плати»). В соответствии с ним начиная с 2002 года Турция получала из Ирана около 4 млрд. кубометров природного газа в год. По итогам 2005-го закупаемые объемы возросли до 7 млрд., а с 2007-го они должны достичь ежегодных 10 млрд. кубометров.
Вместе с тем, ситуация обещает измениться уже в ближайшем будущем, и в 2010 году официальный Тегеран собирается довести валовую газодобычу до 200 млрд. кубометров, начав полномасштабный экспорт топлива на рынки других стран. Из этого следует, что при прогнозируемом увеличении объема инжекции добываемого газа в нефтяные месторождения до 75 млрд. кубометров и учете планового роста доли «голубого топлива» в структуре энергобаланса государства в конце 2010-го Иран сможет довести объемы «свободного» товарного газа до отметки в 70—80 млрд. кубометров. Осуществить задуманное во многом должно помочь начало освоения крупнейшего в мире газового шельфового месторождения Южный Парс.
Южный Парс как глобальный энергетический фактор
Крупнейшее газоконденсатное месторождение в Иране и самое крупное шельфовое месторождение в мире было обнаружено в 1988 году. Оно расположено на межграничном ирано-катарском участке шельфа Персидского залива и является продолжением гигантского Северного месторождения (North Dome), принадлежащего Катару. Разведанные запасы Южного Парса оцениваются в 8—15 трлн. кубометров природного газа (4—8% мировых запасов) и практически в 2,4 млрд. тонн газового конденсата.
Освоение Южного Парса проходит по фазам (28—30 фаз), полная их реализация займет более 25 лет и предусматривает сооружение и введение в эксплуатацию ряда перерабатывающих мощностей и комплекса нефтехимических предприятий на территории Ирана.
Лицензии на освоение Южного Парса (в рамках первых 14 фаз) уже получили такие известные иностранные компании, как итальянская ENI, норвежская Statoil, французская Gas de France и франко-бельгийская TotalFinaElf, российский «Газпром», англо-голландская Royal Dutch Shell, испано-аргентинская Repsoil, National Petroleum Construction Co. из ОАЭ, южнокорейские South Korea’s LG, Hyundai Heavy Industries Co. Ltd, Samsung Engineering, National Petroleum Construction Co. и др.
В то же время Иран пытается сохранить за собой, в лице компании Petropars, право главного оператора проектов. Этой цели способствует и наиболее распространенная форма соглашения с зарубежными компаниями, выделенная законодательством страны в качестве метода привлечения иностранных инвестиций и новейших технологий в страну, — buy-back transaction, или «контракты с риском, не разделяемым между сторонами, а целиком возложенным на компанию-контрактора». Так, согласно иранской схеме buy-back, иностранные фирмы окупают свои инвестиции и зарабатывают прибыль, получая преимущественное право на закупку в течение определенного периода до 75% добываемого на данном месторождении сырья при значительных скидках по сравнению с рыночными ценами. Вместе с тем возврат капиталовложений в обустройство и разработку месторождения продлевается на весь срок его эксплуатации.
Большинство добываемого сухого газа на Южном Парсе будет направляться на крупные иранские нефтяные месторождения для их стимуляции. Кроме того, природный газ будет использоваться для потребления на внутреннем рынке и для зарубежных поставок. Экспорт газа с месторождения предварительно должен начаться в 2008 году. Кроме того, первый добытый газ послужит базой для создания перспективной индустрии сжатого природного газа (СПГ), что позволит экспортировать такой газ танкерами из иранских терминалов и тем самым обеспечит выход ИРИ на бурно развивающийся мировой рынок этого вида топлива. Сейчас на Южном Парсе быстрыми темпами строятся четыре завода по сжатию природного газа, три из них должны заработать в период 2009—2012 годов.
Разработка Южного Парса является крупнейшим проектом Ирана, в который уже инвестировано не менее 15 млрд. долл. По данным Министерства энергетики страны, продажа добытого на месторождении сырья на протяжении 30 лет будет ежегодно приносить государству 11 млрд. долл.
Международная безопасность или энергетическое благополучие
Проводя многовекторную экспортную политику в газовом секторе, направленную на развитие сотрудничества с разными странами, Иран стремится кардинально увеличить свою долю в мировой торговле этим углеводородом с нынешних 0,5% до 10%. Хотя это довольно амбициозная задача, официальный Тегеран имеет все основания ее реализовать, вопрос только во времени и размерах привлеченных инвестиций. Мировое сообщество уже осознало важность иранского газа, о чем свидетельствуют многомиллиардные контракты, подписанные Ираном с разными странами и ведущими нефтегазовыми компаниями. О своем намерении закупать значительные объемы этого сырья сегодня заявляют многие государства. Кроме соседней Турции и Азербайджана к потенциальным потребителям иранского «голубого топлива» причисляют страны Европейского Союза, Индию, Пакистан, Армению, Грузию, Украину, а также Китай и Южную Корею.
Однако что касается фундаментальных планов выхода иранского газа на международный рынок, то даже наиболее проработанные на сегодняшний день проекты поставок малых объемов газа в Армению и начала строительства газопровода Иран — Пакистан — Индия находятся под угрозой срыва по причине очередного витка конфронтации Ирана с Западом.
В нежелании ИРИ отказаться от права на создание собственной атомной энергетики и от агрессивной риторики иранского президента страны Запада (особенно США) видят прямую угрозу международной безопасности. Сегодня, в случае отклонения единого пакета венских предложений, который был разработан пятью постоянными членами Совета Безопасности ООН и Германией, и дальнейшего отстаивания безоговорочного права на самостоятельное обогащение урана (отказываясь от сотрудничества с МАГАТЭ и мировым сообществом) над Тегераном нависнет реальная угроза очередных политических и экономических санкций, вплоть до военного вмешательства. Таким образом, сейчас благополучное развитие нефтегазовой отрасли Ирана находится в зоне высоких политических рисков.
Иранский газ в украинском измерении
Украина, как и многие другие страны мира, заинтересована в сотрудничестве с Ираном, прежде всего в энергетической сфере. Так, уже давно существуют амбициозные проекты строительства двухниточного газопровода пропускной способностью 60 млрд. кубометров в год, пролегающего по маршруту Иран — Армения — Грузия — Черное море/Россия — Украина — Европа. В 2005 году был подписан двусторонний протокол о покупке Украиной до 30 млрд. кубометров иранского газа ежегодно для внутреннего потребления, а также об экспорте до 20 млрд. кубометров газа в год в Европу, что увеличило вдвое ожидаемые в нашей стране объемы газа иранского происхождения по сравнению с подписанным в 2003 году меморандумом о поставках в нашу страну до 15 млрд. кубометров.
Однако, несмотря на ряд межгосударственных документов, касающихся экономических взаимоотношений, и серию встреч (особенно в прошлом году) высокопоставленных украинских и иранских чиновников в рамках начала развития газового диалога, видимого прогресса в сотрудничестве между двумя странами в газовой сфере до сих пор нет.
По правде говоря, шанс на то, что Тегеран выберет именно украинский маршрут для экспорта своего газа в Европу, невелик, если вообще при сохранении на нынешнем уровне конфронтации международного сообщества и правящего революционного режима в Иране какой-либо экспорт будет возможет. В контексте же все более активного сближения Киева и Вашингтона американско-иранское противостояние является сдерживающим фактором для осмысленного выбора Ираном украинского направления. К тому же осуществление проекта диверсификации требует от Киева миллиардных инвестиционных вложений, которых ни у него, ни у заинтересованных стран первой очереди (Закавказья и Центральной Европы) нет.
Кроме отсутствия необходимого финансового базиса, воплощение «украинской мечты» потребует немалых внешнеполитических усилий на международной арене и нуждается если не в поддержке и одобрении, то хотя бы в лояльном отношении влиятельных международных игроков. В свою очередь, такое вряд ли возможно в условиях действующих антииранских санкций США, конкуренции со стороны быстро развивающихся Индии и Китая, а также явного противостояния со стороны России, против интересов которой, по большому счету, подобные проекты и нацелены. Теоретически оказать серьезную политическую и экономическую поддержку Киеву смогут только страны Западной Европы, которые, не желая увеличивать уровень своей энергетической зависимости от транзита все более «евронастырной» Турции, могут отдать предпочтение маршруту транспортировки иранского газа по малоизвестной им Армении и Грузии, вкладывая инвестиции в подводный газопровод и модернизацию украинской газотранспортной системы (ГТС).
Немаловажным моментом является и вопрос цены иранских поставок. Так, граничащая с Ираном Турция закупает сегодня иранский газ по 92 долл. за 1000 кубометров, Грузия получала его прошлой зимой по 230 долл. за 1000 кубометров, а во сколько он обойдется Украине и украинской промышленности, можно представить, исходя только из географической удаленности украинского потребителя от источника. Словом, если Украина хочет получать иранский газ и собирается выиграть у конкурирующих маршрутов, то она должна быть готовой платить полноценную европейскую цену.
Таким образом, несмотря на то, что Иран выступает наиболее реальным из возможных на сегодня источников поставок альтернативного газа в Украину, при сохранении нынешнего положения дел Киеву в недалеком будущем не суждено дождаться столь желаемого иранского газа, который к тому же является не только далекой, но и довольно туманной перспективой.