Ценовая динамика нефти неадекватно воспринимается разными странами: одними — с радостью, другими — с печалью. Например, понижение цен на нефть радует правительство США, потребителей Японии, производителей Южной Кореи и расстраивает правительство России, владельцев морских скважин в Норвегии, нефтедобытчиков в странах ОПЕК. Низкие цены на нефтепродукты позволяют правительству Украины забыть о проблемах рынка топлива, производителям — выбирать инвесторов, а потребителям — не экономить на горючем. На этом фоне большинство аналитиков прогнозируют низкие цены мировому рынку нефти и светлое будущее украинскому рынку нефтепродуктов.
На следующий день после воздушных атак террористов на Всемирный торговый центр, в мире заговорили о «павших великанах» как о тофете — месте ужаса, где на алтарь Молоху, богу войны, принесена жертва стабильного развития свободной экономики. Мистика Нострадамуса переплелась с опытом войны в Персидском заливе и не состыковывалась с действительностью. Ни начало боевых действий в Афганистане, ни вероятность открытия США второго и третьего «азиатско-латиноамериканских фронтов» (что может затронуть непосредственных поставщиков нефти на мировой рынок и увеличить потребность в горючем) не сумели поднять цену «черного золота».
Более того, десять лет назад, во время войны Ирака против Кувейта и их союзников из блока НАТО, индексы мировых компаний на Уолл-стрит практически не поколебались, да и фондовая биржа работала без остановок. В этот раз взрывы на Манхэттене заставили не только на время замолчать брокеров, но и темпы падения фондовых показателей были одними из самых стремительных за всю историю биржевых котировок. Не обошло это падение и рынок нефти.
Десять лет назад в первую неделю боевых действий в Персидском заливе цена нефти выросла на 30% и достигла 33,5 долл. за баррель, а в этот раз — она снизилась на 20% и остановилась на отметке 20—22 долл. за баррель. С 19 января по 19 октября этого года цена тонны нефти на International Petroleum Exchange (IPE) снизилась на 31%. Это связано не только с тем, что баланс спроса и предложения нефти сегодня оптимален, в связи с чем любое сообщение влияет на цену нефти, но и с тем, что цена подогревается большим количеством крупных спекулятивных игроков. Например, если на IPE в августе этого года цена нефти по фьючерсным контрактам в марте 2002 года составляла 23,0—26,0 долл., то 19 октября — 21,0—21,6 долл. за баррель. Снизился показатель спекулятивной и деловой активности на долгосрочные контракты: если в августе фьючерсные контракты на 6 месяцев интересовали 30—35% покупателей, то 19 октября — только 8%. 560 из 608 покупателей предпочли закрыть контракты в декабре месяце. Традиционным декабрьским спросом объяснить это сложно, скорее это свидетельствует, что рынок нефти переживает неопределенность.
Мир, нефть, ОПЕК
В последние годы в мире ежегодно добывается около 3 млрд. тонн нефти и газового конденсата. Развитие нефтедобывающей отрасли показывает, что наиболее динамичные и наиболее емкие рынки добычи нефти — не одно и то же.
Так, если в 1972 году на страны Ближнего Востока приходилось 39,6%, Северной Америки — 27,0%, Центральной и Южной Америки — 10,1%, Европы (без России) — 1,4% из чуть более 2, 2 млрд. тонн мировой добычи нефти, то в 1999 году на страны Ближнего Востока 36,0%, Северной Америки — 18,8%, Центральной и Южной Америки, как и Европы (без России), по 9%.
Если ближневосточные государства сегодня продолжают оставаться крупнейшими добытчиками нефти, то структура мировой добывающей отрасли значительно изменилась и сегодня добыча более равномерно рассредоточена по странам и континентам. Но, несмотря на это, рынок нефти продолжает реагировать практически на всякий «чих» по нескольким причинам. Прежде всего, динамика изменения цен связана с тем, что сегодня все рынки товаров вообще и нефти в частности являются по сути олигополиями или транснациональными монополиями.
Так, не менее трети кофе производится в Бразилии, а четверть производства глинозема контролирует Alcoa, около половины мирового производства никеля приходится на российского монополиста «Норильский никель». В руках Организации стран-экспортеров нефти (Organization of the Petroleum Exporting Countries) сосредоточено более 75% мировых запасов нефти. А из 3215 млн. тонн нефти, добытой в мире в 1999 году, 1317 млн. приходится на страны ОПЕК. Любое решение этой организации может стабилизировать цену нефти. Например, в 1999 году организация разработала оптимальный механизм для сдержания цены в коридоре от 22 до 28 долл. Общая нефтедобыча стран сокращается, если в течение 10 дней подряд цена корзины ОПЕК (средняя стоимость 7 сортов нефти) держится ниже 22,0 долл. за баррель или повышается, если цена остается выше 28,0 долл. в течение 20 дней. Во-вторых, динамичность цен связана не только с неравномерным распределением ресурсов нефти, но и значительными различиями в себестоимости их добычи. Например, в Персидском заливе извлечение одного барреля нефти обходится в среднем в 1—2 долл., в Сибири — 4—5 долл., на Северном море (Норвегия) — около 12 долл., в Техасе (США) — 18 долл.. Более трети ежегодно добываемой нефти приходится на ближневосточные государства, в частности Кувейт, Ирак и Иран ежегодно добывают не менее 400 млн. тонн «черного золота», львиная часть которого направляется в Европу и Америку.
Сокровищница «черного золота»
Страны-потребители нефти и нефтепродуктов — третий фактор влияния. Несмотря на то, что в мировой нефтеперерабатывающей промышленности за последние тридцать лет произошли изменения (например, мощность НПЗ в США с 1972 по 2000 год снизилась с 42,5 до 32,0% от мирового уровня), основными потребителями нефтепродуктов в мире остаются США, Япония, страны ЕС.
Учитывая собственные мощности переработки, основные государства — потребители нефтепродуктов зависят от импортной и прежде всего ближневосточной нефти: США потребляют 27% всей добываемой в мире нефти; 37% нефти в Германию поставляют страны ОПЕК; 28% поставляется в Японию из ОАЭ; 19,2% — из Саудовской Аравии; 8,7% — из Ирана.
Сложился определенный пул основных добытчиков нефти (страны ОПЕК плюс США, Великобритания, Россия, Китай, Норвегия, Канада), на долю которых приходится 80% всей мировой добычи и пул крупнейших потребителей (США, страны Евросоюза, Япония, Китай, Россия), куда поставляется более 65% добываемых в мире нефти и нефтепродуктов. В 2000 году, по данным германского отраслевого объединения Mineraloelwirtschaltsverband, потребление нефти в мире увеличилось по сравнению с 1999 годом на 1% — до 3,5 млрд. тонн. На основного потребителя — США, который увеличил в прошлом году использование «черного золота» на 0,3%, пришлось 875 млн. тонн нефти (25% мирового потребления), и Америка по-прежнему с большим отрывом опережает другие страны. Второе место занимает Япония (с объемом потребления 256 млн. тонн и мировой долей более 7%). Далее следуют Китай (231 млн. тонн, около 7%), Германия (129 млн. тонн, почти 4%) и Россия (128 млн. тонн, 4%). Таким образом, в прошлом году страны ЕС, а также США, Китай, Япония и Россия потребили 2237 млн. тонн или 60% мировой добычи нефти, в то время как на государства ОПЕК пришлось только 6,5% (см.табл.1).
Фактически такая же картина сложилась и в нефтеперерабатывающей отрасли — все основные НПЗ расположены рядом с рынками сбыта горючего. Так, из одиннадцати крупнейших в мире НПЗ по одному находится в Венесуэле, Индии, России, Сингапуре, три в Южной Корее и четыре в США. Основные производственные мощности сосредоточены в Азиатско-Тихоокеанском регионе (215 НПЗ), Северной Америке (179 НПЗ) и ЕС (105 НПЗ). Чуть отстали государства Восточной Европы и СНГ, где расположено 92 завода. Если учесть, что темпы потребления нефти в Европе увеличиваются, то очевидно, что европейский рынок нефтепродуктов остается перспективным для российских нефтяников и украинских НПЗ (см.табл.2).
Мировые цены —
не родные
Украинские производители нефтепродуктов еще помнят кошмарную зиму прошлого года, когда в феврале — марте на мировых биржах цена тонны нефти составляла 33—34 долл. за баррель. Это высушило и до того скудные поставки сырья из России, потому что российские нефтяные компании направили потоки сибирского «черного золота» на международные рынки. Тогда это было возможно по двум причинам: на украинских НПЗ работал только «Лукойл» (и даже не он, а его тень — «Синтез Ойл»), а украинские компании-давальцы, как и собственно НПЗ, не могли позволить себе закупить urals по биржевой цене, так как переработка ее на давальческих условиях становилась нерентабельной.
В то время специалисты аналитического департамента крупнейшей банковско-инвестиционной компании Brunswick Warburg считали, что цены на нефть до конца 2001 года удержатся в «опековском» диапазоне 22—28 долл. за баррель. Это оправдывалось тем, что потребление нефти должно было вырасти при ее стабильном предложении. Собственно, так оно и было до осени, пока в нефтяные параметры не вмешались террористы. Избитый уже штамп, «после 11 сентября мир стал другим», как нельзя точно определяет и положение дел на рынке нефти. Действительно, темпы роста потребления нефти сократились настолько, что, по данным Международного энергетического агентства (IEA), они в этом году будут самыми низкими за последние 17 лет. Среди причин снижения темпов роста потребления эксперты называют два фактора: падение темпов роста мировой экономики и резкое сокращение потребления авиатоплива в развитых странах. «Снижение ценового коридора с 25—28 долл. до 20—22 долл. за баррель произошло в связи с тем, что террористические акты в США замедлили темпы развития экономики как Штатов, так и стран Азиатско-Тихоокеанского региона. В четвертом квартале этого года спрос на ГСМ резко сократился — на 20% снизилось потребление реактивного топлива. Спрос на нефть, по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, сократился с 100—200 до 77 млн. баррелей в сутки», — говорит эксперт Petroleum Argus Михаил Перфилов. Впервые за последние пять лет стоимость нефти на IPE опустилась до отметки 19 долл., сделала пару чахлых попыток войти за нижнюю границу «опековского коридора» в 22 долл. и несколько недель кружилась вокруг 20 долл. за баррель. Цена «черного золота» марки brent в Лондоне увеличилась до 21,3—21,5 долл. за баррель, после того как комитет ОПЕК, занимающийся мониторингом цен и поставок, рекомендовал странам-членам в очередной раз сократить квоты на добычу сырья.
Интересная ситуация и на рынке нефтепродуктов. Так, по данным Bloomberg, стоимость бензина на АЗС США в августе текущего года снизилась, по сравнению с августом прошлого, на 3,37%, а после теракта эта разница составила 2,7%. В Украине 19 октября стоимость литра бензина на АЗС была ниже прошлогоднего уровня в среднем на 15,0—35,0%; цена предложения колебалась в пределах 0,24—0,42 долл. за литр. На российских бензоколонках в этот же день горючее предлагалось по 0,20—0,34 долл. за литр.
«Стоимость литра бензина в нефтедобывающих странах ЕС, таких как Великобритания и Норвегия, составляет 0,45—0,5 долл. за литр, а в остальных 0,9—1 долл. за литр. Но ни Россия, ни Украина такой ценой похвастаться не могут, а серьезная борьба международных нефтяных компаний происходит именно за рынки со стоимостью бензина в 1 доллар», — говорит Максим Путьков, и.о. начальника департамента ОАО «ЮКОС». То есть, по мнению эксперта, рынок СНГ отпугивает международные нефтяные компании прежде всего потому, что они не выдерживают здесь ценовой конкуренции. Более того, как недавно заявил председатель правления компании Royal Dutch/Shell Фил Уотc, «в ближайшие 50 лет мы станем свидетелями заката эры углеводородов».
Факторы влияния
и забот
Однако большинство компаний так далеко не заглядывают. В Petroleum Argus отмечают, что в первом квартале будущего года сохранится тенденция сокращения потребления нефтепродуктов и «все это будет происходить на фоне намерений России и Казахстана увеличить экспорт сырой нефти на 10—15 млн. тонн за счет введения новых экспортных маршрутов. Так что цены на сырье будут снижаться, экспорт увеличиваться, а конкуренция россиян на рынках нефтепродуктов в странах СНГ усиливаться».
Это выглядит кощунственно, но российские нефтяные компании после трагических событий в Америке нарастили свою инвестиционную привлекательность. Первые семь строчек, как и прежде, занимают «Лукойл», «Сургутнефтегаз», «ЮКОС», «Сибнефть», «Роснефть», «Тюменская нефтяная компания» и «Татнефть», общий рейтинг долгосрочной инвестиционной привлекательности которых увеличился на треть процента. Это, по мнению экспертов, положительный фактор не только для россиян, но и для украинцев. И более того, как считают в российской компании «НИКойл», у российских компаний откроются новые и «закровоточат» старые раны.
«Российским нефтяникам важно закрепиться на украинском или прилегающих рынках. Так, «Лукойл» имеет более 250 АЗС на Балканах, а ТНК — около 650 заправок по джобберской программе в Украине. То есть для них эта задача фактически решена. Очевидно, что нефтяные компании в случае снижения цен на нефть будут хеджировать свои риски увеличением загрузки НПЗ. Для успешного экспорта горючего, производимого украинскими НПЗ, нужно проводить серьезную модернизацию заводов, согласно требованиям ЕС, касающимся ультранизкого содержания серы, не более 0,0035%», — говорит Геннадий Красовский, аналитик «НИКойла». Очевидно, что за «Лукойлом» и ТНК в Украину устремятся и другие российские компании. Уже сегодня более серьезные шаги к сердцу «Укртатнафты» прокладывает «Татнефть», показали заинтересованность «Славнефть» и ЮКОС.
Напряжение вокруг украинских НПЗ возрастает, и это становится все более очевидно. Сокращение избыточных производственных мощностей в мире 3—4 года назад заставляет работать оставшиеся заводы на пределе возможного.
«Сегодня мировой спрос на горючее полностью удовлетворяется, но НПЗ работают «под завязку», поскольку все лишние мощности сокращены несколько лет тому назад», — говорит Михаил Перфилов. Действительно, еще в 1998 году глава «Shell East Europe Company LTD» Лесли Ластовецкий признался корреспонденту «ЗН», что «участвовать в приватизации украинских НПЗ нашей компании сложно» по банальной причине: «потому что нефтеперерабатывающая промышленность испытывает кризис перепроизводства и даже такой гигант, как Shell, вынужден закрывать некоторые НПЗ».
Свободные же мощности украинских НПЗ составляют (при полном обеспечении спроса внутреннего рынка на горючее) до 39 млн. тонн нефти в год. Это весомый аргумент для компаний, наращивающих собственную добычу, правда, отягощенный высокими инвестиционными потребностями по модернизации предприятий. Крупные капиталовложения в обновление НПЗ необходимы не только для конкурентоспособного экспортного, но и в связи с тем, что структура потребления нефтепродуктов в Украине будет изменяться, приближаясь к европейским показателям (см.табл.3).
Сырье — «чужое»
и «свое»
Украинские НПЗ уже более полувека не могут быть загруженными отечественными углеводородами. К тому же украинские НПЗ строились преимущественно для переработки российской нефти. На 1990—1991 годы пришелся пик переработки нефти в Украине (свыше 53 млн. тонн нефти). 85—90% тех нефтепоставок пришлось на Россию. Десять лет спустя объемы переработки сократились в 4—5 раз, но доля импортного сырья практически не изменилась, разве что увеличились поставки казахской нефти. Так, с января по сентябрь этого года в Украину было импортировано 82,5% нефтесырья, из них 56% — российского.
В России максимальная добыча нефти пришлась на 1988 год (568,5 млн. тонн.), но уже к 1996 году добыча сократилась до 297,6 млн., и только в 1997-м началось наращивание добычи, составившее и в 2000 году 326 млн. тонн. По прогнозам большинства экспертов, через десять лет Россия будет добывать около 350 млн. тонн, располагая огромными потенциальными ресурсами, т.к. 65% запасов еще не разведано. Поэтому «экспортировать нефть российские нефтяники будут даже в случае любого снижения стоимости углеводородного сырья, поскольку это дополнительное поступление валюты», — отмечают в Petroleum Argus.
Очевидно и то, что российские компании будут наращивать экспорт нефтепродуктов в Европу, прежде всего в Германию с украинских НПЗ.
Украину российские НК видят страной, где можно рентабельно перерабатывать сырье, из нее выгодно экспортировать ГСМ на рынки Центральной и Восточной Европы. Что касается украинских переработчиков, то у них выбора нет, считают в России. «В СНГ реальной альтернативы российским нефтяным компаниям нет. Ни Shell, ни BP не имеют в России достаточно серьезных источников сырья, а ввозить в Россию или страны СНГ нефть «нероссийского происхождения» — это утопия. Та же Williams, за которой, как известно, стояла BP, уступила россиянам Мажейкяйский НПЗ. А фирма «Харикейн» (США) была вынуждена уйти с НПЗ в Казахстане, уступив его местным нефтяникам», — считает М.Перфилов.
Можно попытаться уличить россиян в излишней самоуверенности, но мы уже были свидетелями того, что украинские НПЗ не интересовали никого, кроме россиян да казахов. Интереса к отечественным НПЗ со стороны международных НК не было замечено. «Западные компании — более щепетильно подходят к инвестиционным рискам, они считают Россию, Украину и Белоруссию странами с высочайшей долей риска капиталовложений», — говорит Андрей Романовский, начальник отдела розничной торговли «ТНК-Украина».
Между тем, сегодня в Украине, кажется, наконец-то «очнулся ото сна» и национальный инвестор. Финансово-промышленные группы получили возможность реально создать первую отечественную вертикально-интегрированную компанию. «Украина относится к тем государствам, которые обеспечивают себя собственными углеводородными ресурсами только на 50%, остальное мы импортируем. Для того чтобы процессы потребления импортных энергоресурсов были более эффективными, логичным является приобретение добытчиками сырья украинских перерабатывающих предприятий. С другой стороны, мы должны находить возможность наращивать собственную добычу и создавать отечественные вертикально-интегрированные нефтяные компании, для чего необходимо разрабатывать соответствующую законодательную базу», — считает Михаил Ковалко, народный депутат Украины, президент Украинской нефтегазовой академии.
Речь идет об «Укрнефти», альянсе прежде всего «Приватбанка» и «УкрСиббанка» и, возможно, «Нефтехимика Прикарпатья». Очевидно, что из-за абсолютно нелогичного поведения руководства НАК «Нефтегаз Украина» в «Укрнафте», кстати, представляет не собственные, а государственные интересы, эта ВИК может не состояться. К слову, как ранее не состоялась интеграция «Укрнафти» и «Укртатнафти». Причем, налаживание вертикальной структуры «от скважины до бензоколонки» «Укрнефти»: банки — «Нефтехимик Прикарпатья» — сбытовая сеть имеет реальные атрибуты — от взаимного акционерного участия до сырьевых, финансовых, перерабатывающих и сбытовых мощностей. Возможно, украинские чиновники не замечают того, что уже очевидно всем, в том числе и россиянам. «Переработка сырья на собственных НПЗ всегда останется интересной операцией. Сегодня мощности российских НПЗ в 300 млн. тонн нефти в год загружены на 70%, кроме «НОРСИойл». И это подогревает интерес россиян к нефтеперерабатывающей собственности за границей и прежде всего в близлежащих странах», — комментирует Валерий Нестеров, аналитик компании «Тройка Диалог». В «Укрнафте» не собираются сдаваться и надеются все же создать национальную ВИК. «Исторически сложилось так, что «Укрнафта» не смогла пролоббировать идею своего участия в приватизации украинских НПЗ. Но мы все равно должны стремиться к тому, чтобы договориться о создании ВИКа на базе нашей нефтяной компании. Только тогда мы сможем выйти на рынок нефтепродуктов и достаточно успешно развиваться. Кроме того, мы не исключаем возможность последующей продажи такого рода ВИКа стратегическому инвестору», — говорит Олег Салмин, председатель правления ОАО «Укрнафта».
Инвесторы с Востока
«Еще раз, еще много-много раз» российские аналитики подчеркивали в разговорах с автором этой статьи, что, кроме российских компаний, украинские НПЗ никому не нужны. Собственно, до них об этом не раз успел сказать Президент Украины, так же считают и в Кабинете министров. Олег Дубина, вице-премьер министр Украины, отвечая на вопрос «ЗН», как он относится к иностранным инвестициям в украинскую нефтепереработку, ответил: «Отношение к существующим инвестициям у меня исключительно положительное. Другое дело, что новые инвестиции не должны касаться тех предприятий, которые уже работают стабильно, где государство как совладелец само может справиться».
Поэтому к заинтересованности американской компании Cargill «Укртатнефтью» в России и Украине отнеслись скептически.
В «НИКойле» считают, что этап поиска инвестора «в стране далекой» у российских чиновников прошел уже лет пять назад — то же они прогнозируют и в Украине. Альтернативы российским нефтяным компаниям Украины нет, потому что не урегулированы права инвесторов, совершенно не надежно законодательство», — считает Г.Красовский.
Итак, инвестиционная привлекательность украинских НПЗ заключается не столько в емкости рынка нефтепродуктов Украины, который хотя и не очень большой, но набирающий силу, сколько в идеальном стратегическом положении государства, что позволяет экспортировать топливо в Россию и Западную Европу. «Темпы роста потребления нефтепродуктов в России и Украине наблюдаются, но увеличение поставок на свои НПЗ со стороны российских НК может оказаться неадекватным. Впрочем, потребительский спрос на продукцию от этого только выиграет», — говорит Андрей Гальперин, управляющий директор российской инвесткомпании «Проспект».
Несмотря на то, что украинские НПЗ обеспечивают в этом году только 74—78% отечественного потребления, часть произведенных нефтепродуктов приходится экспортировать. Во-первых, в Украине еще нет достаточно платежеспособного рынка потребления горючего, а, во-вторых, высокую долю на рынке составляют контрабандные или «серые» поставки горючего, которые, по оценке экспертов, занимают не менее трети импорта.
Поэтому, говорит Александр Городецкий, президент ПИИ «ТНК-Украина», «мы сегодня экспортируем нефтепродукты и считаем это целесообразным в дальнейшем. Ежемесячно ОАО «ЛиНОС» перерабатывает 500—520 тыс. тонн нефти, а спрос на продукцию падает, особенно на дизтопливо и А-80, ввиду окончания сезонных уборочных работ. Кроме того, экспорт невостребованного на внутреннем рынке дизельного топлива мы увеличили, как и мазута, в связи с его перепроизводством украинскими НПЗ. В то же время спрос в розничной сети на бензин марок Аи-95 и Аи-98 остается прежним, что позволяет нам удерживать занятую долю рынка».
Сегодня отчетливо обозначили и нарастили свое акционерное присутствие на украинских НПЗ «Лукойл», «Тюменская нефтяная компания», «Татнефть» и «Казахойл». Проявили интерес «Славнефть» и «ЮКОС».
«Нашу компанию интересует рынок нефтепродуктов Украины потому, что на этом рынке есть непроданные пакеты акций НПЗ и есть стабильный сбыт ГСМ. Конкуренции со стороны российских компаний мы не боимся, а со стороны иностранных не видим», — утвеждают в ЮКОСе. Очевидно, что эту компанию с ее объемами добычи будет интересовать либо «Укртатнефть», либо близкие к нефтепроводам западноукраинские заводы. Все они находятся в предприватизационной готовности, поэтому очевидно, что борьба россиян за украинские НПЗ в будущем году обострится. Тем более, считают аналитики инвесткомпании «Проспекта», «все может кардинально измениться, если Россия решит возмещать НДС экспортерам сырья в Украину. Тогда все компании, которые увеличат добычу в следующем году, прежде всего это «Лукойл», ТНК, «ЮКОС», «Татнефть», «Славнефть», а возможно и «Сибнефть», и направят свои ресурсы в эту страну».
Остановить «инвестиционно-нефтяной бум» может лишь «непредсказуемость законодательной базы и закрытость шагов украинского истеблишмента по отношению к российским НК», считают в российской инвесткомпании.
«Безусловно, Украина заинтересована в прямых инвестициях из России, как денежных, так и сырьевых. Нынешняя стабильность на рынке ГСМ объясняется исключительно приходом российских инвесторов. Другое дело, что недовольных этими инвестициями может быть много. Но что противники российского бизнеса реально могут предложить взамен? Ничего, кроме 4,2 млн. тонн отечественной добычи, которая не обеспечит потребностей рынка нефтепродуктов даже на треть», — считают в Кабинете министров Украины.
Прямых доказательств давления украинских олигархов на российских инвесторов нет, но косвенных достаточно много — от лоббирования поправок к Закону «Об акцизном сборе», который обяжет переработчиков и давальцев платить акцизный сбор, до разработок PR-акций, направленных против российских и казахских компаний. Эти действия идут вразрез с интересами национальной безопасности Украины, о чем неоднократно говорил Президент Украины Л.Кучма.
«Не бывает бизнеса, который кому-то невыгоден. Если российские компании приобрели украинские НПЗ, значит это выгодно и НК, и украинской экономике, и самим НПЗ. Заводы получают сырье и будут модернизированы новыми собственниками, украинская экономика — дополнительные объемы налогов, которых уже, по нашим расчетам, собрано в 2,5 раза больше, чем при простое заводов до их продажи, а российские НК — прибыль. Во всем мире взаимные инвестиции — это совершенно закономерный и естественный процесс, а интеграция экономик — путь всех развитых государств», — сообщил «ЗН» Владимир Андрианов, помощник председателя правительства РФ.
Осенью «Лукойл» и «Тюменская нефтяная компания» обратились к президенту России с просьбой отменить экспортные пошлины на нефть, которая будет поставляться на «Лукойл-Одесский НПЗ» и «ЛиНОС». Как сообщил 4 октября российский премьер М.Касьянов, «этот вопрос требует тщательного рассмотрения», и, возможно, правительство пойдет навстречу компаниям. Как стало известно «ЗН», решение может быть принято до конца ноября. Этот пример, по признанию премьер-министра Украины А.Кинаха, свидетельствует о совпадении энергетических интересов Украины и экономических — нефтяных компаний России.
«Инвестиции российских компаний в украинскую нефтепереработку целиком закономерный процесс. Не может идти речь о какой-либо колонизации, т. к. нефтепереработку в принципе нельзя колонизировать. Просто в Украину направились самые значительные, по сравнению с другими странами СНГ, той же Белоруссией, «нефтяные» инвестиции. Желание Украины стимулировано нехваткой нефти для загрузки НПЗ, а российских компаний — возможностью приобрести нераспределенные предприятия и получить прибыль. Говорить же, что простои «независимых» НПЗ это лучше, чем стабильная работа в рамках транснациональных корпораций не только наивно, но и недальновидно», — считают в Минтопэнерго РФ. С этим согласился и Вадим Копылов, председатель правления НАК «Нефтегаз Украины», который сообщил «ЗН», что «иностранные, в том числе российские, инвестиции нужны там, где мы сами технологически не можем справиться. То есть инвесторов, в том числе и российских, надо привлекать только в те отрасли нефтегазовой промышленности, где требуются дополнительные инвестиции, а не в добычу нефти, которую мы и сами можем освоить».
Структура рынка
Можно выделить три условных этапа развития украинского независимого рынка нефтепродуктов. Хотя «независимость» его была скорее декларативной, чем реальной — всегда ощущалась зависимость от импортного топлива или сырья. Первый этап отличался резким снижением производства и увеличением импорта готовых нефтепродуктов; второй — формированием компаний вокруг производителей топлива с давальческой формой переработки сырья; третий — началом формирования транснациональных вертикально-интегрированных компаний с участием украинских производителей и иностранных НК, а также с привлечением трейдеров.
Третий этап фактически начался весной этого года, старт которому дала джобберская кампания ПИИ «ТНК-Украина». «Не секрет, что наша джобберская программа начиналась достаточно сложно. Это был новый для Украины вид деятельности, в связи с чем приходилось доказывать и объяснять, для чего это необходимо. У рядового владельца АЗС — джоббера, объем реализации после начала работы с нашей компанией увеличился минимум на 10%. Это связанно с разными факторами: популярностью бренда, высоким качеством ГСМ и пр. В любом случае, собственник стал получать больше. Поэтому число обращений желающих участвовать в джобберской программе возросло многократно. Раньше мы приглашали потенциальных джобберов, теперь они сами к нам идут, и нас это, конечно, радует», — рассказывает Максим Андриасов, директор департамента маркетинга и продаж «ТНК-Украины».
Фактически за полгода развития франчайзинговой системы 15% всех украинских АЗС структурировались вокруг джобберских программ «ТНК-Украина», «Лукойл-Украина» и «Славнефть». Это неплохой показатель динамики, если учесть, что и другие производители собрали вокруг себя определенное количество бензоколонок.
По самым скромным подсчетам, порядка 3800 АЗС из чуть более 6000 работают в тесном контакте с отечественными производителями горючего.
«Международные НК ограничились крайне низким уровнем присутствия в СНГ. В России это 15 АЗС BP, 10 АЗС Neste, 1 АЗС Agip, а в Украине и того меньше», — говорят в «ЮКОСе». Присутствие в украинской рознице компаний из Восточной Европы и дальнего зарубежья ограничивается двадцатью заправками. В то же время на рынке работают местные нефтепродуктотрейдеры, владеющие крупными сетями АЗС, такие, например, как «Галнефтегаз» и «Содружество». Борьба за сотрудничество с такими компаниями и будет продолжаться между производителями нефтепродуктов в будущем году (см.табл.4).
Сегодня, завтра, послезавтра
Немногие аналитики считают падение цены на нефть временной. Брюс Эверс, аналитик Investec Henderson Crosthwaite, считает, что сегодня нефть и продукты ее переработки «никто не хочет продавать из-за войны и никто не хочет покупать из-за спада».
И практически все отмечают, что международный рынок не постигнет «нефтяная анемия», а сокращение поставок нефти странами ОПЕК вряд ли поможет удержать цену барреля нефти в пределах 22—28 долл. Это подтвердил «ЗН» и Мухамед Фарук, руководитель департамента информации ОПЕК, который сообщил, что динамика цен на нефть в мире в следующем году будет зависеть от позиции ОПЕК. «Наш прогноз на следующий год — это стоимость сырья в пределах 20—22 долл. за баррель. При такой цене национальные экономики всех стран смогут работать стабильно». Интересно, что в большинстве крупных международных агентств, таких как Goldman Sachs, ABN Amro, считают, что нефть будет стоить значительно ниже 20 долл. Причем практически все прогнозируют ее удешевление в 2003 году. В то же время большинство, например, российских аналитиков сходятся в том, что нефть будет стоить 20—22 долл. за баррель. «Цена нефти будет находиться на уровне 20 долл. за баррель, что вполне устраивает российских нефтяников, которые будут развиваться и при стоимости в 15 долл. за баррель. Но экономика России, в случае развития последнего варианта событий, непременно пострадает», — считают эксперты Petroleum Argus.
Наиболее осторожные российские «метеорологи недр» считают, что имеют право на существование как оптимистические надежды россиян на высокую цену нефти, так и оптимистические прогнозы американцев на низкую ее стоимость. «Ситуация с ценами на нефть может развиваться по двум сценариям: или сохранение цен на нефть на уровне 22 долл. или их падение до 16 долл. за баррель. И тот, и другой варианты устраивают российских нефтяников», — говорят в «НИКойл».
Хотя и в Американском институте нефти считают, что на ситуацию может значительно повлиять участие США в боевых действиях в Афганистане, что может привести к сокращению запасов нефти у главного потребителя «черного золота». Так, еженедельный доклад API о сокращении запасов нефти 17 октября способствовал увеличению цены нефти почти на 50 центов. Какой будет цена нефти в будущем году, в API прогнозировать не берутся, но считают, что до конца года она удержится в пределах 20—22 долл. за баррель. В то же время в ежемесячном отчете IEA прогнозируется повышение в 2002 году ежедневного потребления нефти в мире на 600 тыс. баррелей, что составит две трети среднего роста в 1990-х годах и сможет поддержать цену не ниже 20 долл. за баррель.
В любом случае прогнозы говорят о том, что украинские НПЗ и потребителей ГСМ ожидают приятные времена, если государству удастся сделать работу на местном рынке привлекательной для иностранных поставщиков сырья и создать разумные инвестиционные условия. Уже в ноябре, согласно заданию Президента, правительством должны быть приняты первые решения (см.табл.5), стимулирующие инвестиционный климат в Украине. Поживем — увидим.