«Сливать» национальные интересы — довольно тонкое искусство. Не всегда это получается с первой попытки. Но если постараться...
На 4 сентября с.г. назначено собрание акционеров ЗАО «Укртатнафта». При этом едва ли не все эксперты сходятся на том, что основная цель данного мероприятия — приход к руководству лиц, близких к нынешнему премьеру. Основной кандидатурой на пост главы компании называют нардепа от БЮТ Сергея Пашинского, занимающегося нефтяным сегментом от имени главы Кабмина.
Понятно желание получить своего человека в руководстве крупнейшего НПЗ страны. Фактически Украина заплатит за это окончательной и, скорее всего, необратимой потерей контроля над предприятием.
Речь идет о пресловутых 18,3% акций компании, выписанных на две офшорки — уже полулегендарные Sea Group и AmRUZ. За владение этим пакетом уже много лет идет борьба. И не мудрено, ведь при существующей расстановке сил владение этими 18% дает либо Украинскому государству, либо татарским акционерам контрольный пакет НПЗ.
Государство уже несколько лет боролось за пакет в судах, так как обстоятельства сделки по передаче акций этим двум компаниям противоречили целому ряду действующих законодательных актов Украины. Наконец в начале августа вопрос разрешился. Киевский апелляционный хозяйственный суд двумя решениями отклонил жалобы Sea Group и AmRUZ и подтвердил незаконность владения ими пакетами акций «Укртатнафты».
Это справедливо оценивалось как победа. Однако победители не смогли продержаться на своих позициях даже один день.
Уже в промежутке между обоими судебными решениями в Крыму состоялась встреча генерального директора «Татнефти» Шафагата Тахаутдинова и его первого заместителя Наиля Маганова (тоже акционера татарской компании) с… г-ном Пашинским. Теоретически, решали дальнейшую судьбу ЗАО «Укртатнафта», фактически — правительство получило ультиматум и в целом его приняло.
Т.е. это была капитуляция, правда, с оговорками. Татары получали завод, премьер — своего человека на должности.
После встречи генеральная линия нашего правительства претерпела радикальный изгиб. Разговоры о том, что отсуженный пакет перейдет под контроль государства, резко оборвались…
Так, представитель государства — заместитель министра юстиции Евгений Корнийчук официально успел только заявить прессе, что «теперь в соответствии с действующим законодательством акции должны быть возвращены на предприятие и проданы действующим акционерам или же аннулированы в течение года».
И тут же, на глазах пораженной публики, ринулся выполнять новую установку буквально противоположного смысла.
Уже на последнем заседании суда 8 августа тот же г-н Корнийчук внезапно потребовал рассмотреть предложения украинского правительства о достижении мирового соглашения в отношении предмета судебного спора.
Позже было заявлено, что «мы встретимся с представителями компаний и постараемся договориться и подписать мировое соглашение, отозвав все судебные иски».
Напомним, все эти иски были выиграны Украинском государством. Финита ля комедия...
Государство руками своих высокопоставленных чиновников разваливает все свои успехи по возвращению пакета акций. Татарские акционеры получают акции на блюдечке с голубой каемочкой.
Более того, одновременно они продолжают процедуру увода от НПЗ нефтяной компании «Татнефтепром» (73,9% акций которой принадлежит ЗАО «Укртатнафта»).
В августе Арбитражный суд Татарстана оставил в силе решение об аресте акций «Татнефтепрома». Арест наложен по иску ООО «Сувар-Казань» за долги, права на которые переданы ему тремя поставщиками нефти «Татнефти».
Следует отметить, что «Татнефтепром» — это два месторождения с запасами в десятки миллионов тонн нефти на территории Татарстана. Теоретически, нефть с этих месторождений должна поставляться на Кременчугский НПЗ. В реальности это практически не происходило.
«Татнефть» использовала незамысловатую схему увода прибыли. Сырье «Татнефтепрома» направлялось по трубопроводам «Татнефти» (она является монополистом нефтетранспортного рынка в Татарстане) на местный Нижнекамский НПЗ. Причем оплачивалось оно по внутрироссийским ценам. Так как эти цены были ниже мировых, то низкая цена продажи не позволяла «Укртатнафте» получать от деятельности дочернего предприятия «Татнефтепром» сколько-нибудь заметную финансовую выгоду.
Экспортную же квоту «Татнефтепрома» в размере 33% от объема добываемой нефти забирала сама «Татнефть» и вместо Кременчугского НПЗ реализовывала ее на мировом рынке.
Простенько и со вкусом. Но теоретически пакет был в нашем управлении.
Так же регулярно татарская сторона пыталась этот формальный контроль ликвидировать.
В начале 2000-х акции принадлежащего «Укртатнафте» «Татнефтепрома» намеревались заложить под кредитную линию аж в 17 млн. долл.
Затем была предпринята попытка размыва 79,2-процентного пакета. Как раз в то время в Казани утверждалась программа создания совместного предприятия, и акции «Татнефтепрома» намеревались внести в его уставный фонд. В итоге доля «Укртатнафты» в уставном фонде «Татнефтепрома» снизилась бы в несколько раз — сначала до 30, а потом и вовсе до 10%.
Цену вопроса можно оценить на таком примере. Основной актив «Татнефтепрома» — компания «Татнефтепром-Зюзеевнефть», владеющая Зюзеевским нефтегазодобывающим промыслом. Доказанные запасы месторождений, аудированные международными компаниями, оцениваются в 60 млн. тонн нефти.
В «Татнефтепром-Зюзеевнефть» «Татнефтепрому» принадлежат 80%. То есть порядка 48 млн. тонн. Исходя из распределения акций в самом «Татнефтепроме» Украина имеет право на 38 млн. тонн. Согласитесь, неплохо. При самом неблагоприятном коэффициенте извлекаемости в 0,5 — это свыше 19 млн. тонн коммерческой нефти.
По расчетам аналитиков нефтяного рынка, при цене в 80 долл. за баррель (это в полтора раза ниже текущих цен) эта нефть стоит 11,2 млрд. долл. При желании можно посчитать и по более высоким ценам.
Напомним, эту нефть чуть не отобрали за 17 миллионов. Да и сейчас не особо переплачивают...
Кстати, тогда далеко идущую идею создания в Татарстане СП похоронил именно тогдашний (и нынешний) руководитель «Укртатнафты» Павел Овчаренко. Во многом именно поэтому позже татарская сторона и добилась его снятия.
Тогда его сменил более лояльный к идее потери месторождений Сергей Глушко. Однако в прошлом году Овчаренко вернулся. И на предприятии началось разгребание завалов...
По иронии судьбы, сейчас ему снова придется бороться за «Татнефтепром», акции которого арестованы под предлогом задолженности.
По данным «Укртатнафты», нынешний долг образовался следующим образом.
На первом этапе дружественное татарским акционерам экс-руководство «Укртатнафты» во главе с Сергеем Глушко заключало договора о поставках нефти на Кременчугский НПЗ с тремя структурами: МЧП «Авто», ООО «Таиз», ООО «Техно-Прогресс». Все они близки татарским акционерам ЗАО «Укртатнафта».
В прессе уже сообщалось, что у украинских правоохранительных органов очень много вопросов к этим компаниям по фактам неуплаты НДС при импорте нефти, неуплаты иных налогов и сборов.
Какая-то часть поставок нефти действительно выполнялась. Однако, по данным руководства НПЗ, физических поставок на заявленную сумму 450 млн. долл. не было...
Однако экс-руководство «Укртатнафты» и татарские акционеры «Укртатнафты» подписывали документы, которыми подтверждали наличие задолженностей «Укртатнафты» перед этими тремя компаниями.
Затем по договору уступки требования эти долговые обязательства были переданы ООО «Компания «Сувар-Казань», близкому к все тем же татарским акционерам «Укртатнафты».
Цепочка формирования кредиторской задолженности ЗАО «Укртатнафта» замкнулась.
Сейчас предприятие настаивает на том, чтобы правоохранительные органы провели встречные проверки обоснованности долга. Честно говоря, несколько миллиардов гривен — это все-таки та сумма, за которую очень даже стоит побороться. Или для Кабмина и это мелочь?
Может, все же стоит заняться этим, а не непрерывно сдавать выигрышные позиции?
К примеру, татарским акционерам не мешало бы напомнить о том, что при формировании ЗАО они обещали поставлять не менее 8 млн. тонн нефти в год. И документ вообще-то действующий. А считать, сколько сырья недопоставили по этой норме за десять лет, немного страшновато — речь пойдет о десятках миллионов тонн. Или это тоже не повод для разговора?
Честно говоря, поводов для нелегкого разговора уже поднакопилось.
Но, похоже, в нашем кабминовском доме кадровые подвижки важнее, чем судьба и стабильность нефтерынка. Появились другие приоритеты?..