После недавней «бензиновой войны» в Украине опять заговорили о необходимости создания постоянного государственного стратегического резерва нефтепродуктов. Не вызывает сомнений целесообразность такого шага: любая страна, зависящая от импорта нефти и нефтепродуктов, стремится минимизировать риски на этом стратегически важном рынке путем создания запасов, которые в нужный момент «выбрасываются» на рынок с целью его стабилизации.
Впрочем, почему-то немногие ставят под сомнение необходимость создания именно государственного резерва. Тогда как в странах Западной Европы уже длительное время существуют (и доказали свою эффективность) негосударственные резервы нефти и нефтепродуктов. Поэтому попытаемся проанализировать эффективность применения рыночных механизмов в решении этой проблемы в постиндустриальных государствах.
Для примера возьмем резервную систему Германии, существующую уже свыше 25 лет и успешно выполняющую возложенные на нее задачи стабилизатора рынка. Кстати, при минимальном государственном вмешательстве.
Немецкая резервная система была обстоятельно проанализирована сотрудником министерства экономики ФРГ Клаусом Джохансеном в его докладе «The German Stockholding System and Experiences» (2002), на котором и базируется данный материал.
Германия почти на 100% зависима от импорта нефти и нефтепродуктов. На нефть приходится примерно 40% от потребления энергии в перерасчете на единицы условного топлива в этой стране. Импортеры нефтепродукции — это в основном международные нефтяные компании, но доля мелких независимых нефтетрейдеров тоже значительна.
Поиски оптимальной системы создания резервов начались в Германии еще в середине прошлого века. Сначала создавать такие резервы законодательно заставили самих нефтетрейдеров, но это привело к конфликтам между мелкими и крупными поставщиками (мелким фирмам содержать такие запасы было значительно сложнее, чем крупным). Да и вообще это оказалось малоэффективным. В конце концов в 1978 году нефтетрейдеры и правительство нашли общее решение: была создана отдельная компания — «Союз по созданию запасов нефти» (EVB), взявшая на себя ответственность за хранение чрезвычайных запасов. Это позволило решить две главные проблемы: устранить конкурентные диспропорции между игроками рынка и вывести нефтяные резервы с баланса компаний, освободив большую часть их оперативного капитала.
Теоретически рассматривались три модели построения этой компании. Первая: государственное агентство, финансируемое из госбюджета. Этот вариант был отброшен, поскольку для всех являлось очевидным: те, кто торгует и зарабатывает деньги на нефти, должны нести ответственность за защиту своих клиентов от рисков, оплачивая создание резервов из собственного кармана. Кроме того, известно, что государственные бюрократы далеко не всегда эффективно управляют такими компаниями.
Вторая: частное агентство. Конечно, частная компания, организованная нефтяными фирмами, могла заниматься созданием резервов для них. Но в этом случае было бы проблематично заставлять всех импортеров и производителей нефтепродуктов присоединяться к частному агентству и оплачивать свою часть расходов. Никаких механизмов принуждения здесь не существует, а неприсоединение одних или других трейдеров стало бы причиной возникновения конкурентных диспропорций на рынке.
Третья: субъект публичного права с возложением ответственности на нефтяные компании. С целью избежать вышеперечисленных недостатков частной и государственной собственности относительно нефтерезерва была предложена оптимальная модель, представляющая собой объединение двух первых. Таким образом в 1978 году появился субъект публичного права — EVB.
На «Союз по созданию запасов нефти» была возложена ответственность за содержание части (а со временем и всех) чрезвычайных резервов. Вместе с тем законом предусмотрено, что каждая компания, производящая или импортирующая тонну нефтепродуктов, должна принимать участие в создании резерва и автоматически становится членом EVB. Это обязывает платить членские взносы, из которых покрываются затраты EVB. Конечно, трейдеры имеют возможность учесть этот взнос в конечных ценах и, таким образом, перенести его уплату на потребителей. Контроль над уплатой взносов осуществляет налоговая администрация.
Такая модель гарантирует, что все нефтяные компании платят за создание резервов пропорционально объемам их торговли нефтепродуктами. При этом взнос в EVB не является налогом, поскольку, оплачивая определенную долю расходов на создание резервов, компания получает аналогичную долю запасов нефтепродуктов во время кризиса. То есть каждая фирма фактически платит за ее собственный «резерв на случай кризиса».
Следовательно, государство просто предлагает законодательную плоскость, в которой частные компании могут выполнять свои обязательства.
Управление EVB и резервами осуществляют в основном представители нефтяной промышленности. Так, большинство голосов в совете директоров принадлежит нефтяным фирмам, а все совещательные органы образованы исключительно из представителей бизнеса.
Подобное разрешение проблемы создания резервов позволило решить главные задачи: отсутствие рыночных несоответствий, поскольку каждая фирма платит за запасы пропорционально собственным объемам торговли нефтепродуктами; резервы не перегружают балансы частных фирм; резервы содержатся независимо от операционных запасов промышленности, это означает, что резервы действительно можно очень быстро поставить потребителям в случае кризиса; такая система значительно упрощает управление резервами.
Закон ФРГ также предусматривал, что резервы должны обеспечивать 90-суточную потребность страны в нефтепродуктах. Конечно, сразу создать такие запасы было нереально, поэтому они формировались постепенно с 1978 до 1998 года, когда, наконец, достигли 90-суточной отметки.
Запасы содержатся частично (40%) в виде нефтепродуктов, частично — в сырой нефти (это дешевле и к тому же гарантирует стабильную работу нефтеперерабатывающих компаний во время кризиса). Они равномерно размещены по всем регионам Германии, чтобы в случае необходимости в минимальный срок доставить их на рынок.
EVB — неприбыльная организация, поэтому размер взносов ее членов ежегодно пересматривает совет директоров, чтобы не образовывались ни прибыли, ни убытки. Персонал EVB — это примерно 30 сотрудников, прекрасно выполняющих свою работу.
Большинство решений принимает совет директоров, то есть фактически представители нефтяных компаний. Лишь два принципиальных вопроса являются исключительной прерогативой министерства экономики — утверждение бюджета и принятие решения об использовании резервов в кризисной ситуации.
Эффективность подобной системы построения чрезвычайных резервов нефти и нефтепродуктов доказана бесперебойной работой EVB в течение более 25 лет.
Украина уже на протяжении 14 лет строит рыночную экономику. Возможно, наконец, пришло время принимать не административные, а рыночные решения?