Под занавес прошлого года, а точнее, 11 декабря 1998 года, специалисты из более чем 120 стран обсудили на проведенном под эгидой ООН специальном заседании Открытой рабочей группы актуальные вопросы международного сотрудничества по «Проблеме 2000 года» (Y2K) - проблеме, которая уже давно переросла рамки кризиса чисто компьютерного, став глобальной тревогой миллионов людей во всех странах мира.
В своем выступлении на встрече заместитель генерального секретаря ООН Джозеф Коннор выразил надежду, что встреча развеет последние сомнения в том, что Y2K - сложнейшая технологическая проблема, когда-либо стоявшая перед современной цивилизацией, а следовательно, заслуживает и соответственного внимания.
Компьютерная «Проблема 2000 года», известная также под именем «Ошибка тысячелетия», является результатом применения для обозначения года в информационных системах и компьютерных программах на заре компьютеризации лишь двух последних цифр, что приводит к тому, что при переходе от 1999-го к 2000 году последний будет принят разнообразными электронными устройствами за 1900 год. Это станет причиной массовых сбоев в работе информационных систем, не подвергшихся специальной процедуре исправления.
На пороге 2000 года украинские предприятия и учреждения несомненно столкнутся с негативными проявлениями некорректной обработки дат в автоматизированных компьютерных системах. Вместе с тем, в списке актуальных социально-экономических задач, стоящих перед Украиной, как, впрочем, и перед Россией и другими странами на постсоветском пространстве, «Проблема 2000 года» не значится. В связи с разразившимся осенью 1998 года финансово-экономическим кризисом рассчитывать на эффективную государственную программу решения проблемы в странах СНГ не приходится. В этих условиях разумным будет определить те сектора экономики, где ущерб ожидается наибольшим, и попытаться его предотвратить.
Особенность работы атомных станций - это исключительное внимание, уделяемое вопросам безопасности. Каждый из работающих реакторов снабжен сложной системой автоматического управления и контроля, которая, как правило, дублируется запасной системой. Такова цена повышения безопасности работы «ядерного котла».
Авария на атомной станции «Три Майл Айленд» в США в 1979 году впервые в истории не только остро поставила на повестку дня вопросы исключительной важности обеспечения безопасной работы атомных станций, но и вызвала к жизни новую отрасль знания - безопасность АЭС. Общетехнические подходы к этим вопросам, господствовавшие до этого, были заменены новой идеологией «безопасности мирного атома». Это проявилось, среди прочего, и в том, что в общем составе оборудования атомных станций появились невиданные до сих пор сложные автоматические устройства контроля за работой реактора, генератора и другого энергетического оборудования. Как результат, за последние 10 лет стоимость всей технологической «начинки» современной АЭС увеличилась в 3-4 раза.
Катастрофа на Чернобыльской АЭС сделала вопросы безопасности еще более актуальными, повысив значение мероприятий чисто организационных, связанных уже не столько с увеличением числа «хитроумных» устройств, сколько с тренингом персонала, совершенствованием инструкций, стратегии и тактики поведения людей в случае возникновения нештатных ситуаций.
Не секрет, что соответствующие государственные инспекционные органы разрешат эксплуатацию атомной электростанции лишь в том случае, если она оборудована всеми необходимыми устройствами и системами для обеспечения безопасности, а персонал прошел соответствующую подготовку и имеет за плечами длительные тренировки и опыт поведения в нештатных ситуациях, возникших вследствие тех или иных, проанализированных и тщательно задокументированных, причин - от недомогания оператора до ракетного удара или террористического акта.
Компьютерный кризис, именуемый «Проблемой 2000 года», среди таких причин никогда не значился. Как признают эксперты наиболее авторитетных консалтинговых компаний мира, на сегодняшний день нет никаких достоверных данных о том, как поведут себя разнообразнейшие электронные системы контроля, применяемые на АЭС, при переходе даты с 31.12.1999 на 1.01.2000. Как правило, подобные системы имеют в своем составе так называемые встроенные микропроцессоры. Это своего рода микроЭВМ, работающие по «зашитой» в их памяти программе, причем многие из таких программ имеют функцию учета даты, в которой значение года задается лишь двумя последними цифрами.
Представим себе, например, устройство, контролирующее нормальную работу какой-нибудь задвижки одного из контуров охлаждения реактора. Простейшей, но исключительно важной задачей такого устройства может быть функция учета временных отрезков между периодическими техосмотрами привода задвижки, проводимого, скажем, раз в два года. Цель ясна - не допустить включения механизмов с просроченной гарантией. Если последний техосмотр проведен 1.11.98, то устройство контроля, сравнив эту дату с текущей, например 15.11.99, выдаст команду на нормальную работу всей системы задвижки. При переходе даты от 31.12.1999. К 1.01.2000 внутренний календарь встроенного микропроцессора, учитывающий год лишь двумя последними цифрами, установится на значение 1.01.00, что приведет к тому, что текущая дата будет арифметически «ранее» даты последней проверки. Время повернулось вспять. Чем это грозит? В лучшем случае устройство контроля выдаст сообщение об ошибке и запретит эксплуатацию задвижки до устранения «неясности» с датами. В худшем случае произойдет выход из строя всей системы с передачей аварийного сигнала на центральный пульт с последующей остановкой реактора.
Приведенная ниже аналогия позволит представить, каковой, в принципе, должна быть реакция на неведомый ранее Y2K-фактор, столь серьезно влияющий на работу АЭС.
Владелец автомобиля решает перейти на новый вид топлива - бензин с октановым числом 93, хотя в заводской инструкции указано, что машина проверялась на работу с горючим, октановое число которого 89. Обычная логика подсказывает, что ничего плохого случиться не должно. Чем выше октановое число - тем лучше горючее. Какова же в описанной ситуации будет логика «ядерного» специалиста? Она предельно проста. Необходим полный цикл испытаний каждого из узлов и механизмов автомобиля с применением нового топлива. После чего - проведение независимой экспертизы и выпуск государственного сертификата на «совместимость» с новым видом топлива. Лишь затем возможна эксплуатация автомобиля.
Перенесем сказанное выше на масштабы атомной электростанции. Наличие нового фактора, который как-то меняет или может, в принципе, менять установленные режимы эксплуатации станции, становится необходимым и достаточным условием прекращения ее работы. Теперь представим себе масштабы упомянутого технологического явления - «Проблемы 2000 года». На таком сложном предприятии, как атомная станция, указанная проблема затрагивает практически все - от технологического оборудования до административных мероприятий.
Сотни встроенных микропроцессоров, отсчитывающих время, работают на множестве узлов и агрегатов станции, в контрольных системах, в автоматизированных устройствах.
Кроме этого, нормальную работу АЭС обеспечивают десятки, если не сотни, важных и, как правило, чувствительных к верному учету даты компьютерных программ. Потребуется и проверка всего парка компьютеров станции на отсутствие ошибок в аппаратной части. И все это, буквально каждый электронный прибор, должно быть проверено на влияние «Проблемы 2000 года», затем протестировано и наконец сертифицировано путем проведения независимой эспертизы.
Явная нехватка средств и времени для проведения всего комплекса мероприятий для обеспечения совместимости оборудования с 2000 годом потребуют применения в Украине «ускоренных» технологий решения проблемы учета времени во встроенных микросхемах - речь идет главным образом о замене их на заведомо работоспособные. Это, однако, делает необходимым остановку блока, а возможно, и всей станции. Учитывая, что лучшее время для этого - лето, планирование и всю подготовительную работу необходимо будет провести уже в начале 1999 года.
До тех пор, пока не будет доказано путем проведения испытаний, что «Проблема 2000 года» не повлияет на работу станции или на способность персонала безопасно вывести ее из эксплуатации, работа станции в ночь с 31.12.1999-го на 1.01.2000-го невозможна. Причем, независимая экспертиза будет необходима для каждой из атомных станций страны.
На сегодняшний день ни одна из организаций Украины, так или иначе ответственных за безопасную работу АЭС, не выступила с требованием о необходимости подобной сертификации. Эта проблема станет исключительно актуальной в 3-4-м кварталах 1999 года. Принудительный вывод из эксплуатации несертифицированных блоков и целых станций в разгар зимы - вот возможный результат промедления.
Как известно из газет, новогодние торжества в ночь на 1.01.2000 года во всем мире рассматриваются как встреча нового тысячелетия. Для нашей страны существует реальная угроза встретить третье тысячелетие во мраке и холоде, в замерзающих городах и селах. Внезапная остановка даже одного-двух энергоблоков в полночь 1 января 2000 года, пусть даже без катастрофических последствий, станет началом жуткой цепной реакции обесточивания населенных пунктов и предприятий. Не исключено, что к этому времени уже будут стоять АЭС России и первые волны паники достигнут наших восточных границ.
Подобный сценарий событий подтверждают и прогнозы специалистов. Мнение одного из них, причем, без сомнения, весьма информированного, - бывшего директора Чернобыльской АЭС Сергея Парашина прозвучало со страниц наиболее авторитетной деловой газеты мира «Financial Times» (FT, 26 ноября 1998), опубликовавшей интервью с ним, как часть статьи, посвященной возможным последствиям Y2K для атомных станций Украины и России. С.Парашин считает, что худшее, что может случиться, это отключение большой части территории Украины от энергоснабжения в разгар зимы в результате экстренной остановки ряда атомных и тепловых электростанций страны. Нынешний директор ЧАЭС Виталий Толстоногов, в свою очередь, сообщил автору статьи, что из-за исключительного внимания, в первую очередь, западных экспертов к вопросам безопасности АЭС в связи с Y2K, на одном из энергоблоков чернобыльского типа (РБМК), работающем на АЭС в Армении, были проведены испытания, в ходе которых симулировалась ситуация, соответствующая наступлению 1 января 2000 года. «Реактор надежен, с нашей точки зрения», - заявил В.Толстоногов. Статья С.Парашина в британской газете, однако, завершается словами - «Главная угроза - это то, что мы просто не знаем, что может случиться».
Заочный диалог директоров, бывшего и нынешнего, красноречиво подтверждает, что вопросы независимой экспертизы и всеобъемлющего тестирования встроенных процессоров пока никем не затрагивались.
Говорить о готовности к встрече 1 января 2000 года можно лишь после проведения необходимых проверок и экспертиз всего критически важного оборудования АЭС. Необходимо учесть и такой факт, как отсутствие достаточного числа подготовленных специалистов, способных проводить все необходимые работы. Причем программистов, знающих суть проблемы, в Украине достаточно, даже с учетом беспрецедентной «утечки мозгов». Надо лишь организовать экстренные краткосрочные курсы для всех, кто готов стать «Y2K-ликвидатором». Для сотен специалистов - асов, ушедших в историю языков программирования 60-х и 70-х и машин ЕС, а ныне «челноков» и мелких торговцев - это могло бы стать новым шансом в жизни.
База для такой ускоренной подготовки есть. Владимир Белодед, президент украинской корпорации ТЕССАРТ, имеющей уже более чем двухлетний опыт работы по проблеме Y2K главным образом для заокеанских клиентов, сообщил автору, что на базе учебного центра компании можно готовить несколько десятков сертифицированных Y2K-специалистов ежемесячно. И это не предел. «Мы прошли свою часть пути навстречу решению проблемы Y2K в Украине, - говорит В.Белодед. - Теперь дело за официальными структурами, правительством».
Отсутствие резерва мощностей в стране и необходимость затратить на весь комплекс работ по тестированию и сертификации несколько месяцев ставят описанную выше проблему уже сегодня в перечень неотложных государственных задач, требующих внимания на самом высоком уровне. Настало время сконцентрировать усилия специалистов, руководителей министерств и ведомств с целью обеспечить скорейшую подготовку нашей атомной энергетики к встрече исторической новогодней ночи 2000-го.
Чтобы не пришлось «свежеизбранному» президенту выступать вскоре после новогоднего обращения к народу с другой речью - горькой констатацией того, что «хотели как лучше, а...». Окончания фразы мы можем и не услышать - свет в домах погаснет раньше.