То, что состоявшаяся недавно сессия Запорожского облсовета имела статус внеочередной, вовсе не повод для предположения о произошедших в регионе каких-либо экстраординарных событиях. По крайней мере, отчет обладминистрации о выполнении бюджета за девять месяцев в конце ноября к таковым явно не относится. Не получи область давнего долга от Запорожской АЭС, ни о каком рапорте о проделанной работе никто бы наверняка и не вспомнил. А так — возникла насущная необходимость внести изменения и дополнения в областной бюджет и его назначения. Ведь иного законного способа расходования дополнительных денег попросту нет. Впрочем, в скромном перечне рассматриваемых сессией вопросов все же был один момент, заслуживающий серьезного внимания. И не только парламентариев областного уровня. Точнее даже — не столько. На региональном уровне подобные проблемы не решаются, к ним лишь могут привлечь внимание вышестоящих инстанций. Что и было сделано в виде обращения к Кабмину и Совбезу, в котором, мягко говоря, не одобряется принятое предыдущим правительством постановление о переходе к единым тарифам на электроэнергию.
У руководства крупных промышленных предприятий вышеупомянутый документ вызвал однозначно негативную оценку еще задолго до того, как бывший премьер Юлия Тимошенко скрепила его своей подписью 15 августа. За 4 месяца до принятия постановления руководство 12 металлургических предприятий Запорожья представили свои возражения, которые были обобщены в письме регионального союза промышленников и предпринимателей «Потенциал». Суть претензий сводилась к тому, что с введением единых энерготарифов эти предприятия в течение года потеряют около полумиллиарда оборотных средств, лишившись возможностей инвестирования производств. Такова, по их мнению, лишь часть цены правительственной рекомендации НКРЭ применять с 1 сентября с.г. «единые тарифы на электрическую энергию, отпускаемую для каждого класса потребителей». И предписания «предельный уровень повышения тарифов не может превышать 5 процентов уровня тарифов на 1 июля 2005 года с последующим ежемесячным повышением не более чем на 5 процентов к уровню тарифов предыдущего месяца».
Приверженность промышленников к риторическому вопросу «Зачем платить больше?» вполне объяснима. Однако, похоже, в данном случае проблема отнюдь не сводится к банальной корысти. По крайней мере, в этом убежден депутат облсовета, председатель правления АО «Запорожабразив» Анатолий Береза.
— Фактически это постановление подрывает экономическую безопасность государства, отказывая энергоемким предприятиям в праве на существование. Его антирыночная сущность очевидна, поскольку порождает, как минимум, тройное субсидирование. Востоку и югу приходится доплачивать за потребление электроэнергии западными областями, крупным предприятиям — мелкими, а всей промышленности в целом — населением. К тому же рост тарифов неизбежен практически для всех, особенно — для энергоемких регионов.
— Анатолий Валентинович, насколько эти предположения подтвердились на практике за три месяца?
— Обосновывая необходимость внедрения единых тарифов, руководство Минтопэнерго настаивало на необходимости их выравнивания. Доводы были следующими. В Киеве тариф на электроэнергию для потребителей первого класса в полтора раза ниже, чем, например, в Сумах, и в два раза, чем в Кировограде. А что произошло на самом деле? После ввода в действие постановления тарифы увеличились более чем на треть. Тариф «Киевэнерго» для потребителей первого класса вырос на 9%, для второго — на 7. «Сумыоблэнерго» повысили тариф для «первоклассников» на 12%, «Кировоградоблэнерго» для потребителей второго класса — на 15%. Как видим, никакого выравнивания не произошло, а тарифы каждый месяц увеличиваются на 5%. И если электроэнергия в себестоимости продукции превышает 40%, у предприятия попросту нет будущего. А таких производств у нас немало. Технологии же остаются практически неизменными в течение десятилетий. Поэтому во всем мире для предприятий, у которых удельный вес расходов на электроэнергию превышает 20%, существуют определенные преференции. А у нас все наоборот.
— И в чем, на ваш взгляд, причина?
— Объяснение предельно простое. Тариф на электроэнергию для населения составляет 47% от ее себестоимости. Таким образом, дотации для населения, которые заложены в тарифы для промышленных предприятий на этот год, равны почти 4 млрд. грн. В следующем году они превысят 5 млрд. К этой сумме прибавится еще 1 млрд. грн. так называемой инвестиционной составляющей. Что это такое — толком никто не знает. По крайней мере, энергетики утверждают, что из этой суммы они рассчитывают только на 600 млн. грн., а 400 млн. — это чьи-то другие интересы. Подобной ситуации наши промышленные предприятия просто не выдержат. Она неизбежно вызовет сокращение объемов производства, потому что работать себе в убыток никто не будет.
— Предложение о повышении тарифов для населения не ново, как, впрочем, и контраргумент о том, что оно социально неприемлемо. Да и вряд ли эта мера позволит решить проблему.
— Речь вовсе не идет о внезапном повышении. Просто государству давно следовало бы начать искренний и конструктивный диалог, объяснить, что те три цента, которые платит население, увы, не являются реальной ценой. Нельзя же бесконечно делать вид, будто на энергорынке проблем не существует. Даже в коммунистическом Китае население платит за киловатт 10 центов. Поэтому без поэтапного повышения тарифов избавиться от перекрестного субсидирования не удастся.
Но это лишь одна из имеющегося комплекса проблем. Наряду с ее решением необходимо избавить тарифы от так называемых инвестиционных составляющих. Потому что непонятно, во что мы инвестируем, если генерирующие мощности в стране избыточны. Например, объем производства энергетического комплекса Запорожья за девять месяцев сократился на 7,4% по сравнению с аналогичным прошлогодним периодом. Одна из основных причин — диспетчерские ограничения. Необходимо реформировать коммунальное хозяйство, а не бесконечно покрывать его неэффективную деятельность.
Наконец, должна быть установлена элементарная справедливость, когда ставка тарифа зависит не от количества потребленной электроэнергии, а от затрат энергоснабжающей организации по ее доставке. Нельзя же уравнивать огромные предприятия, которые получают электроэнергию по высоковольтным линиям, с кооперативными киосками. То есть речь идет о том, что тарифы должны быть дифференцированы, оптовый рынок электроэнергии — не формальным, а с подлинно работающими механизмами, когда крупный потребитель покупает электроэнергию по реальной стоимости, а не по тарифам, завышенным в разы. И ведь были же предложения разделить потребителей на четыре класса, но, увы, предпочтение отдано наихудшему варианту. С внедрением единых тарифов, по сути, перечеркнуты все попытки создания энергорынка в стране. Мы возвратились в начало 90-х.
— И все же, как быть населению, для которого 30 копеек за киловатт — запредельная цена? При существующих-то зарплатах.
— Ну, во-первых, механизм дотаций должен работать как следует. А у нас получается, что по 15 копеек платят все, включая олигархов. С какой же стати мы должны дотировать вполне платежеспобных людей? А что касается зарплат… У нас на комбинате ее средний уровень составляет 1000 гривен. Мы отдаем себе отчет в том, что она должна быть в два раза выше. Но сделать это невозможно, поскольку удельный вес затрат на ту же электроэнергию в себестоимости превысил 50%. С нового года рентабельность продукции станет отрицательной и придется останавливать треть мощностей. Нет резервов ни для развития производства, ни для повышения заработной платы. Получается замкнутый круг.
— Но он же характерен не только для абразивного комбината. Почему тогда руководители других энергоемких предприятий не столь категоричны, как вы?
— Причина в том, что отдается предпочтение действиям в привычных рамках узколоббистского подхода. Каждое предприятие, кто во что горазд, пробивает дорогу в самые высокие кабинеты, доказывает собственную важность, договаривается, чтобы получить дифференцированный тариф. Но это дорога в никуда. Как только какое-то предприятие получит дифтариф, эта льготная дельта ляжет на остальных потребителей. Критиковать лоббистов за это, думаю, нет никакого смысла, поскольку они правы хотя бы потому, что отстаивают свои интересы. Они попросту не верят в то, что можно что-либо изменить через институты власти открыто и легально. Ведь в правительстве проблему энергоемких предприятий попросту предпочитают не замечать. Скорее всего, потому что понимают: в конечном итоге придется решать вопрос о тарифах для населения. А поскольку в стране периодично проходят выборы, эта тема считается несвоевременной.
— Получается, если, допустим, алюминиевому комбинату предоставят дифференцированный тариф, значит, эта услуга оплачена? Поскольку в наше время понятия «договориться» и «дать денег» — это синонимы.
— Поверьте, мне достаточно того спектра проблем, которые у меня есть сегодня. Я не хочу среди оппонентов иметь еще и руководство алюминиевого комбината.