К середине следующего года в НАЭК «Энергоатом» могут начаться очередные преобразования. Во всяком случае до этого периода в этой компании должны определиться: нужна ли ей корпоратизация, и если да, то выработать механизмы ее осуществления. Такая цель предусмотрена недавно презентованным проектом TACIS «Институциональная поддержка НАЭК «Энергоатом».
Если вернуться лет на пять назад, то, когда создавался «Энергоатом», основной целью ставилась концентрация финансовых потоков для обеспечения станций свежим ядерным топливом и вывоза отработанного, а также достройки пары ядерных блоков на Хмельницкой и Ривненской АЭС и закрытие Чернобыльской атомной.
Тогда же активно обсуждалась и структура компании. Фактически предлагалось два варианта. Согласно первому, «Энергоатом» создавался как юридическое лицо, а отдельные АЭС, входящие в НАЭК, такого статуса не имели, выступая в качестве обособленных подразделений. Достоинством этого варианта являлась оперативная управляемость компании с сохранением функциональной независимости отдельных АЭС.
Кроме того, в этом случае предоставлялась возможность использовать имевшийся опыт корпоратизации британских АЭС. Преимущество первого варианта состояло в том, что за счет снижения ставок тарифа на отпускаемую электроэнергию для мощных станций (Запорожской и Южно-Украинской АЭС) можно было повышать его для более слабых (Хмельницкой, Чернобыльской и частично Ривненской АЭС), увеличивая их рентабельность.
Второй вариант был более сложным — предполагал создание холдинговой компании. В ней, кроме материнской компании «Энергоатом», сохранялись (по числу АЭС) пять дочерних предприятий. В итоге получалось шесть юридических лиц.
Основным его недостатком являлось то, что он противоречил идее концентрации средств на ключевых направлениях: налоговое законодательство Украины не предусматривает отдельное налогообложение корпоративных групп. А значит, терялась возможность субсидировать за счет тарифа другие АЭС. Если бы станции были самостоятельными юридическими лицами, то это бы рассматривалось как кредитование и подпадало под налогообложение.
Однако у варианта холдинга было и достоинство. В частности, он облегчал дальнейшую приватизацию компании. Кроме того, в этом случае станции могли принадлежать (или контролироваться) разным владельцам. И вот этот пункт делал его особенно привлекательным для многих заинтересованных.
В первую очередь речь шла об областных госадминистрациях. Они без восторга относились к идее, что финансовые потоки станций, пусть даже частично, уходили из областей в Киев, ведь каждая АЭС — крупнейший промышленный производитель региона. Ривненская АЭС — это вообще почти три пятых промышленного производства области. Да и в индустриальной Запорожской области АЭС дает более 20% общей промышленной выработки. Так что уже на стадии формирования НАЭК «Энергоатом» обладминистрации противились лишению станций «местной прописки», считая, что это приведет к оттоку «местных» налогов. Позицию губернаторов поддержало и большинство директоров станций. В ходе этой борьбы из пяти директоров станций свое место сохранил только один.
Но в конце концов после затянувшихся почти на полтора года дебатов был принят вариант структуры НАЭК как единого юридического лица. Обе стороны пошли на компромисс: станции сохранили высокую степень самостоятельности и все местные налоги платят по месту своего расположения.
К весне 1998 года первый период создания НАЭК «Энергоатом» завершился, но борьба за контроль над АЭС далеко не закончилась.
При создании «Энергоатома» предполагалось, что две крупнейшие станции — Запорожская (шесть блоков по миллиону киловатт) и Южно-Украинская (три блока) в Николаевской области будут финансировать достройку блоков на Хмельницкой, где сейчас эксплуатируется только один блок-«миллионник», и Ривненской АЭС (1,8 млн. кВт.).
Была еще одна задача, ставшая вскоре главной, — обеспечение атомных станций свежим ядерным топливом и вывоз на хранение в Россию отработанного топлива.
Вскоре выяснилось, что «Энергоатом» самостоятельно не может решить поставленные задачи. Формально эта компания была суперприбыльной: в 1998—1999 годах ее рентабельность превышала 100%. Но прибыль была «бумажной», а «живых» денег катастрофически не хватало. Проблемы возникали даже с элементарной выплатой зарплаты персоналу. В 2000—2001-м положение с топливом и оплатой поправили, но с модернизацией и прочим ситуация не изменилась. Достройка блоков едва велась — степень их готовности застыла на отметке 80%. Расходы по выводу Чернобыльской АЭС в итоге благополучно «отфутболили» в бюджет.
При создании «Энергоатома» планировалось субсидирование малых атомных станций (Хмельницкой и Ривненской) за счет тарифа, что и было сделано. Но первые два года более высокий тариф был «бумажным». А вот вполне реальные запасы ядерного топлива на этих станциях были вывезены в основном на Запорожскую АЭС. Среди прочего было вывезено и топливо, заготовленное для первой загрузки достраивающихся блоков. Теперь его придется закупать снова.
В общем — багаж еще тот. Сейчас создан консорциум по реализации проекта. В него вошли британская «Бритиш Энерджи» и испанская «Мерсер Менеджмент консалтинг». В качестве субподрядчиков задействованы украинские «ЮрЭнергоКонсалтинг», «ЭнКоГ» и «ИПЭ АЭС». Учитывая предыдущий опыт работы по подобным проектам, можно предположить, что они выполнят процентов 90 работы, получив за это меньше трети оплаты. Суммарно обойдется это «удовольствие» в 1,5 млн. евро. Эти средства обещано предоставить Украине в рамках программы TACIS. Общий бюджет проекта составляет 1,5 млн. евро. Работы начались в конце прошлого года, так что до июля следующего года что-то должно быть предоставлено.
Предполагается, что консорциум проведет анализ финансового, правового и экономического состояния компании «Энергоатом», оценит ее управленческие ресурсы и возможности дальнейшего развития. Так как однажды многое из вышеупомянутого уже делалось, то существует (и не теоретически) опасность, что будут просто подняты и оттерты от пыли и добросовестно переизданы старые разработки. В этом случае эффективность работы будет снова равняться нулю.
Однако если специалисты не поленятся, а действительно займутся анализом существующей структуры и выработкой новой, они, во-первых, приобретут массу врагов, но, может быть, что-то изменят. Пока о финансовых потоках «Энергоатома» можно сказать одно — за все годы не было составлено ни одного баланса, с которым все были бы согласны. Были попытки наведения порядка, последние пару лет многое делалось для расставания со славным прошлым и приведения компании в чувство. Но в целом разнобой в цифрах на сотню-другую миллионов гривен стал нормальным. К примеру, посмотрев отчет о состоянии атомных долгов в Минтопэнерго и в самом «Энергоатоме», можно понять, что речь идет о совершенно разных компаниях. А для полной «красоты» на станциях есть еще третья версия происходящего.
Так что фронт работы обеспечен. Будет ли желание, увидим через год. Деньги, к счастью, не наши, а западные средства и проблемы их расходования — дело тамошних налогоплательщиков.
По сути, нынешний проект должен окончательно определить, что будет?
Пока основными проблемами на пути корпоратизации НАЭК «Энергоатом» разработчики проекта определили, в частности, неразвитые конкурентные отношения в энергорынке, необходимость постепенных нормативно-правовых изменений, отсутствие комплексной методики оценки стоимости активов.
После завершения этой работы консорциум предоставит предложения по адаптации украинского законодательства для осуществления дальнейших шагов.
Какими они будут, вопрос, конечно, интересный. По крайней мере, до 2008 года приватизация АЭС в Украине запрещена.
В теории статус корпорации позволит компании привлекать дополнительные долгосрочные инвестиции для финансирования проектов капитального строительства. Логичен вопрос — а кто их даст? Но можно действительно попробовать оптимизировать управление и наконец разобраться в отношениях между станциями. В конце концов россияне на том же оборудовании имеют более высокий коэффициент его использования в два раза меньшем штате персонала.
«Энергоатом» уже имеет некоторые признаки корпорации (отдельные подразделения — АЭС, единое управление производственной и финансово-хозяйственной деятельностью). Однако полностью проблема отношений не урегулирована. Станции еще «помнят» времена независимости и периодически «взбрыкивают». Особенно этим любит заниматься ЗАЭС, которая справедливо предполагает, что она без «Энергоатома» проживет лучше, чем он без нее. Впрочем, запорожский сепаратизм в последнее время здорово подутих и полинял — уже ясно, что никто и никуда их не отпустит. Так что придется жить вместе и дальше.
Хотя жизнь в любом случае предстоит нескучная. Очень трогательно было слушать, после представления президентом НАЭК «Энергоатом» Сергея Тулуба, выступление главы наблюдательной коллегии Андрея Деркача. Он долго жаловался на то, что коллегию никто не слушает, законодательства нет и что особенно мешают ему некоторые, впрочем неназванные, чиновники СНБОУ. К счастью, организаторы предусмотрительно посадили между Сергеем Борисовичем и Андреем Леонидовичем нескольких иностранных консультантов. Но что работают они душа в душу, было заметно.
Между прочим, хотя всегда надо помнить (учитывая его опыт наблюдения в «Укрнефтепродукте»), что господин Деркач прежде всего бизнесмен, а уже потом все остальное. Многое из того, что он говорит, «имеет место быть». Конечно, можно (и нужно) вычислять, почему пару последних месяцев почти каждое выступление председателя коллегии НАЭК «Энергоатом» начиналось и заканчивалось юридической непроработанностью строительства хранилищ для отработанного ядерного топлива в Украине. Отсюда вытекала необходимость организации его вывоза в Россию.
Над этим можно иронизировать. Но проблема-то действительно существует, и ее действительно надо решать. Хранилища в Украине будут, хотелось ли это Андрею Леонидовичу или нет, но в том, что юридически все должно быть абсолютно чисто, он прав.
Вообще проблемы, которые сейчас решаются постаринке, нужно приводить в законодательное поле. И неплохо бы этим заняться именно сейчас. Тем более, вроде, и деньги появились. Не пропадать же им в конце концов?..