Полтора месяца назад «Энергоатом» обрел наблюдательный совет.
Новость тогда интереса не вызвала. К набсоветам госкомпаний в Украине давно сложилось ироничное отношение, как к пристанищу для отставных пенсионеров и «своих» чиновников. Что зачастую недалеко от истины.
Появление в НАЭК от государства Тимофея Милованова (не впервые входящего в набсовет госкомпании) породило новую волну шуток о «многочлене».
От нового набсовета НАЭК «Энергоатом» ожидали лишь формальной «проштамповки» Петра Котина из исполняющего обязанности в полноправного главу правления. На этом основную задачу набсовета многие посчитали бы выполненной... Что, конечно, прискорбно, но таковы реалии.
Однако отсутствие каких-либо новостей от набсовета за шесть недель интригует. Как минимум автоматического «штампования» не произошло. То есть реальность может оказаться занятнее всеобщих ожиданий. А ведь у «Энергоатома» сейчас крайне напряженный период.
Сегодня на нем держится вся энергосистема страны — ввод или вывод даже одного блока определяет наличие графиков отключений для десятков миллионов людей. Зимой значение НАЭК будет критическим. И вообще, компания обеспечивает более половины общей выработки электроэнергии в стране, — это груз ответственности.
А у «Энергоатома» и без этого непростой период.
Во-первых, продолжается окончательный переход на американское топливо. До полномасштабного вторжения на нем работали всего шесть из 15 блоков (четыре из которых остались на захваченной Запорожской АЭС). Сейчас же переводят семь блоков практически одновременно. Процесс отнюдь не простой. Американский Westinghouse раньше не брался и за первый блок Южно-Украинской АЭС. А топливо для двух малых ВВЭР-440 Ровненской АЭС до этого года, кроме России, в мире давно вообще никто не производил. Westinghouse пришлось срочно возобновлять производство, причем на новой площадке.
Во-вторых, меняется и структура компании и бизнеса.
Потеря крупнейшей в Европе Запорожской АЭС — это не только почти 40% выработки и ухудшение всех финансовых показателей, но и тысячи людей, судьбами которых НАЭК приходится заниматься.
А западные наблюдатели смогут параллельно изумиться и общим уровнем перегруза компании соцобязательствами (они же ПСО). Атомщики — основной донор тарифа для населения. По итогам прошлого года, чистый доход от продаж составил 177,8 млрд грн. При этом на дотации населению ушло 125,5 млрд грн, или 71%.
Для Европы цифры шокирующие. Атомщиков и там привлекают к соцнагрузке, но у той же Électricité de France (французской, если что) по сниженным ценам продают 20–25% электроэнергии, то есть втрое меньше.
После недавнего повышения цен на электроэнергию нагрузка снизится. Озвучивалась новая цифра в 108,3 млрд грн. Но и она составляет 60% от ожидаемого дохода. Население потребляет 29 млрд кВт·ч, и нетрудно подсчитать, что НАЭК дотирует каждый киловатт на 4–4,5 грн.
Попытки радикально снизить эту цифру во время войны вряд ли увенчаются успехом. Особенно на фоне разворачивающейся аферы по так называемой быстрой достройке ядерных блоков Хмельницкой АЭС.
Кстати, в-третьих, «хмельницкую аферу» еще поди реализуй. С одной стороны, уж очень привлекательны ожидаемые отчисления от схемы. С другой — если нечто выглядит, как утка, и крякает, как утка, скорее всего, это утка. Если за пару лет нынешнее руководство НАЭК так и не представило, в том числе парламенту, хоть какой-то завалящий бизнес-план, но рвется закапывать миллиарды долларов, это наводит на определенные мысли.
Было бы любопытно узнать оценку такого уровня принятия бизнес-решений от того же британца, нового члена набсовета, Тимоти Стоуна, всю карьеру занимавшегося инвестиционными проектами в атомке.
А для набсовета определиться в своем отношении к этому прожекту — прямая обязанность. Забавно, но это касается обоих членов от государства. Кабмину и офису президента показывали картинки с новыми блоками, которые вот-вот... но не особо подчеркивали, что их реализация потребует резкого роста цен для населения.
Набсовету, если он действительно хочет контролировать процессы, стоит вежливо (но настойчиво) поинтересоваться все-таки результатами заказанного у Westinghouse анализа вариантов завершения строительства энергоблоков №3 и №4 Хмельницкой АЭС. По идее, его должны выполнить к концу этого года. Весной данные сроки были еще раз подтверждены. Однако руководство НАЭК собиралось начать монтаж уже текущим летом. Начало работ на блоках до получения анализа (об отсутствии ТЭО умолчим) — несомненно, новое слово в атомном строительстве в целом и в «лучших мировых практиках» в частности. Оценка происходящего от наблюдательного совета была бы нелишней. Или одного лишь благословения госпожи Прицкер достаточно для старта?
В таком случае жаль, что спецпредставительница США в Украине не уточнила источники финансирования «атомизации всей страны».
Возможная покупка на вторичном рынке зависших в Болгарии реакторов — это от 26 до 31 млрд грн (втрое выше убытков НАЭК за прошлый год). То, что их нет в финансовом плане на этот год, тоже пропустим.
Кроме того, совсем недавно НАЭК вообще не рвалась строить один из двух хмельницких блоков (номер 4), и покупка оборудования для него — лишь следствие того, что София продает или оба реактора, или ничего...
А еще набсовету стоит поинтересоваться, каким образом срок строительства — при почти полном отсутствии строительных мощностей (создающихся сейчас практически с нуля) — упал с 5–6 лет согласно предыдущему ТЭО до обещаний построить все за три года. Иностранные спецы могли бы перенять ценный опыт.
Это, кстати, не пожелания или просьбы, а прямые обязанности набсовета, который, напомним, должен заботиться о финансовом благополучии компании и учете ее рисков. В весьма небогатой стране идет война, и оценка риска замораживания огромных сумм — функция не только набсовета, но и, как очень любят повторять в «Энергоатоме», компетентных органов.
НАЭК в этом веке срывала сроки всех своих крупных объектов. Часто в разы. Так что разбор полетов стоит сделать до очередного срыва, а не на фоне замершего строительства.
Благо, тема инвестиционных рисков понятна новым членам набсовета. Например, господин Стоун имеет полезный опыт работы в компании, безуспешно пытавшейся начать проект строительства реакторов, а у американца Майкла Криста есть как долгий опыт работы в Европе, так и пребывание в компании Westinghouse в момент ее банкротства из-за неудачного строительства одной из АЭС. Один из тех реакторов компания, где они так долго трудились, как раз и продала (с большой скидкой) НАЭК.
«Энергоатом» тогда очень возмутило, что о сделке написали, как о покупке «сэконд-хенда». Эффективные менеджеры даже подали в суд на украинский «Форбс». Их позиция была: о нас только хорошо или ничего...
Согласитесь, несколько пессимистично. Компания будет жить, как бы менеджеры ни старались.
Сейчас же речь идет о контрактах на покупку второго, уже восемь лет валяющегося в Штатах, реактора. Westinghouse нужно подождать до конца следующего года. Осталась мелочь — найти деньги. После чего он еще лет восемь-десять будет и дальше лежать на том же месте, но платить за охрану будет уже НАЭК.
Банки кредитовать столь шикарную сделку не рвутся, и обосновать необходимость покупки уже два года не особо получается. Не удалась и попытка оформить сделку через американский Export-Import Bank как помощь Украине во время войны. Банкиры вполне справедливо посчитали, что при оптимистичном сроке запуска в 2033 году есть уйма более насущных и дающих быстрый эффект нужд.
И да, это тоже функции наблюдательного совета.
Кстати, исходя из гипотезы, что украинские участники в набсовете не только для мебели, хотелось бы четкой позиции государства по локализации оборудования в процессе.
Сейчас Чехия, Польша и Болгария собираются строить новые ядерные блоки. При этом локализация оборудования на стройке должна быть обеспечена не ниже 65%. А мы что планируем, кроме ресайклинга?
Затянувшаяся история с ремонтом турбины второго блока ХАЭС тоже заслуживает внимания. Абсолютно ничего смешного в том, что компания отказывается от крайне необходимого ремонта турбины, где теряется минимум 200 МВт мощности — аналог приличного блока на тепловой электростанции, — из-за «недостатка средств» и одновременно собирается замораживать на многие годы минимум десятки миллиардов гривен.
И все-таки, может, пора рассчитать, насколько вырастут тарифы для населения при разных уровнях отказа от ПСО? Это сильно повлияет на реалистичность всяких проектов.
Грубая прикидка показывает, что в пессимистичном сценарии возможен их рост вдвое, на уровень 9 грн. Естественно, варианты могут быть разными, и Кабмину (как главному акционеру) такая информация точно пригодилась бы. Да и Верховной Раде была бы невредной.
Не сомневаюсь, что члены наблюдательного совета в курсе, что финансовыми вопросами НАЭК занимается вовсе не Минэнерго, как может показаться, а Минэкономики. Так вот, неумная медийная активность министра энергетики и полное молчание пани будущего премьера Юлии Свириденко о делах в НАЭК отражают что? Степень их влияния? Заинтересованность? Вовлеченность?
В общем, набсовет, если хотеть там работать, а не сидеть, — совершенно нескучное место.
Несколько лет назад один из нынешних его новых членов Ярослав Неверович описывал риски и возможности Украины так: «Україна — багата країна порівняно з Литвою. Ми не маємо таких природних ресурсів і можливостей, які маєте ви. Очевидно, що головною проблемою України є відверте розкрадання державних грошей і ресурсів. Тож перше, що потрібно зробити, — це зупинити корупцію та розпочати реформування країни, паралельно налагоджуючи зв'язки з інвесторами. Крім того, невід'ємною частиною цього процесу є забезпечення прозорості, відкритості та надійності всіх державних установ».
Добавить нечего...
Пане Ярославе и его коллеги, до справи!