Фото автора
Как и другие промышленные гиганты, «Запорожсталь» переживает далеко не лучшие времена. Помимо общих для всех трудностей экономического характера, на предприятии немало проблем технологических и технических, связанных с тем, что добрая часть оборудования за шесть десятилетий уже окончательно износилась. Это влечет за собой ежегодный 10 - 15-процентный спад объемов производства на протяжении последних лет. С этой, увы, минорной ноты и начался разговор с генеральным директором «Запорожстали» Виталием Сацким.
Комбинат «Запорожсталь» входит в четверку наиболее мощных производителей чугуна, стали и готового проката и в то же время является ведущим изготовителем холоднокатаного листового проката (57 процентов) в Украине. Предприятие занимает монопольное положение в стране по выпуску листовой нержавеющей стали, белой жести, гнутых стальных профилей. В прошлом году на комбинате выработано 1,7 млн. тонн чугуна и почти столько же готового проката, свыше 2 млн. тонн стали.
- Но еще большее беспокойство вызывает катастрофически резкое снижение спроса на металлопродукцию отраслей, традиционно являющихся нашими потребителями, - оборонной промышленности, машиностроения, строительной индустрии. Вот лишь несколько примеров. В прошлом году заказ «АвтоЗАЗа» на металлопрокат составлял 78,5 тысячи тонн, а фактически завод получил меньше 18 тысяч. Лишь десятые части от заявленных объемов понадобились кременчугским автомобильному и колесному заводам, львовскому автобусному, харьковскому заводу тракторных двигателей... К сожалению, эти тенденции сохранились и в нынешнем году.
- Виталий Антонович, а может быть, это действительно подтверждает правоту тех, кто доказывает, что стране попросту не нужно такого громадного количества металла?
- Знаете, я бы мог парировать контрвопросом: а чем прикажете заняться металлургам, которых только у нас на комбинате без малого 15 тысяч человек? Но не хочу развивать эту тему, так как убедился, насколько вредна политическая митинговость в решении экономических проблем. Сейчас металлургия дает более половины всех валютных поступлений в казну. Это ли не аргумент в пользу того, что отрасль необходимо развивать? Тогда появится реальный шанс для оживления экономики в целом.
- Программа развития горно-металлургического комплекса страны до 2010 года именно эту цель и преследует...
- Да, только, пожалуй, главный ее недостаток в том, что принять ее надо было значительно раньше. С технической же точки зрения к программе нет серьезных претензий. По крайней мере, основные мероприятия, касающиеся нашего комбината и других предприятий, в программе учтены. Но самый больной вопрос, к сожалению, остается без ответа: где взять колоссальные средства для ее осуществления? На помощь государства надеяться не приходится, следовательно, необходимо создать условия, в которых предприятия сами смогли бы зарабатывать средства на выполнение программы. Это вполне реально, если будет изменена структура налогов и отчислений, искажающих производственные затраты. При этом, не уменьшая поступлений в бюджет, можно будет минимум на 6 процентов снизить отпускные цены и в то же время увеличить прибыль от каждой тонны металла с 7 до 9 млн. карбованцев.
Пока же средствам на развитие производства взяться неоткуда. Получив в прошлом году 11,8 триллиона карбованцев балансовой прибыли, комбинат уплатил более 5 триллионов карбованцев налогов за счет себестоимости и около 4 триллионов - за счет прибыли, да еще сальдо полученного и уплаченного НДС составило 3,8 триллиона. Вот и выходит, что сумма всех налогов больше суммы заработанной прибыли, а в структуре себестоимости они составляют 60 процентов. Более того, некоторые отчисления не поддаются никакому объяснению с точки зрения здравого смысла. Например, кто-то придумал, что мы должны обеспечить работой 670 инвалидов... Ну когда это на металлургическое предприятие принимали людей с плохим здоровьем? Однако закон есть закон, и 84 миллиарда карбованцев за его невыполнение мы исправно выплачиваем каждый год. Или взять фонд занятости. За два последних года на комбинате создано более двух тысяч дополнительных рабочих мест, но определенный процент от себестоимости мы перечислять в фонд занятости обязаны. За что, спрашивается?
- Судя по вашим словам, заработать средства не только на существование, но и на воспроизводство, развитие вы сможете лишь при условии спроса на вашу продукцию. Однако не раз приходилось слышать, что отечественный металл покупать невыгодно - слишком дорог. Говорят, порой потребителям ставят условие - либо к предоплате за вагон металла перечислите еще столько же, либо получите половину заявленного.
- Ну это, извините, упрек не по адресу. С ноября прошлого года и по сегодняшний день наши отпускные цены не менялись. Они у нас ниже, чем на любом металлургическом заводе Украины - от чугуна до металлопроката. И если потребитель сделал предоплату, цены на металл мы ему не повышаем. Тем более - на вагонные нормы. Как и в прошлом году, у нас ни перед кем нет долга по отгрузке продукции.
- Тем не менее, в 1994 году металл дорожал, если мне не изменяет память, раз шесть.
- Вы правы, только стоит учесть, что происходило это не по нашей инициативе. Когда 4 января позапрошлого года руководителей предприятий отрасли пригласили в Кабинет министров и речь зашла о повышении цены на уголь, все были категорически против. Мы предлагали в качестве альтернативы увеличить процентов на 5 налог и отдать эту сумму угольщикам и крестьянам. Но все дело в том, что постановление правительства о поднятии цен было подписано тремя днями раньше. В итоге в прошлом году только наш комбинат завез из-за рубежа 1 миллион 135 тысяч тонн угля, а за два месяца с начала нынешнего мы получили всего 3 процента донецкого угля. Все остальные поставки - из Польши и России.
- Согласитесь, весьма своеобразные производственные отношения получаются: сырье и комплектующие комбинат получает в основном из-за рубежа и туда же отправляет продукцию...
- А иначе нам просто не выжить. Сейчас до 60 процентов выпускаемой продукции комбината идет на экспорт. Частично в счет бартера - за уголь, концентрат, теперь вот еще и электроэнергия добавилась, остальное - по предоплате за валюту. Раньше поставляли металл преимущественно в Китай, Юго-Восточную Азию, сейчас освоили рынки Филиппин, Малайзии, Турции, Чили, Индонезии, арабских стран, заключили большой контракт с Египтом.
- И антидемпинг вам нипочем?
- К сожалению, очень даже «почем». Но давайте разберемся, какую цель должно преследовать антидемпинговое законодательство. По идее, оно направлено против недобросовестных конкурентов, которые в стремлении завоевать рынок идут на продажу своей продукции по заниженным ценам, порой ниже себестоимости. Действительно, тонна катаного металла на мировом рынке стоит 400 долларов, а мы продаем за 290. Но ведь торгуем же не в убыток, а с 20-процентной рентабельностью! Чуда здесь, разумеется, никакого: за рубежом заработная плата в себестоимости металла составляет от 60 до 80 процентов, у нас - всего 3. Кто же нас пустит на западный рынок, если, скажем, в Германии средняя зарплата работника промышленности составляет 25 долларов в час, в Южной Корее - до 20, в Штатах - 18 долларов? Никто в мире не заинтересован в сворачивании производства, сокращении рабочих мест, поэтому предприятия, поставляющие продукцию на экспорт, везде имеют определенные льготы. У нас же всякая инициатива на этот счет наталкивается на отказ. В лучшем случае нам говорят: «Предложение находится в стадии рассмотрения».
- Коль у нас зашла речь о заработках... Виталий Антонович, раньше, помнится, считалось неприличным, если жена сталевара где-либо работала. Ей положено было «иметь должность» домохозяйки, а материальным обеспечением занимался муж.
- Ну, если раньше на 300 рублей это было возможно, то сейчас на 30 миллионов - такова средняя зарплата по комбинату - нереально. Правда, рабочие основных профессий зарабатывают миллионов по 50, но и такой суммой семью не обеспечить. Поэтому стараемся хотя бы частично компенсировать затраты - бесплатными перевозками, продуктами питания, услугами соцкультбыта. Недавно вот сдали в эксплуатацию 150-квартирный дом, строим новую базу отдыха...
- Признаться, слышать об этом несколько непривычно. Ведь, по мнению многих ваших коллег, содержание соцкультбыта крайне обременительно. Тем более, когда предприятие приватизируется и за все придется платить только лишь из прибыли. «Запорожстали» ведь тоже уготована смена формы собственности.
- Не хочу лукавить - к ходу приватизации по существующей схеме у меня весьма неоднозначное отношение. Коль мы признаем, что темпы ее слишком медленные, то, наверное, стоит осознать, что по-другому в условиях диктата вряд ли и получится.
Два года назад мы пытались приватизировать комбинат, пройдя через аренду, - выкупить за счет заработанной прибыли хотя бы 40 процентов имущества. Провели конференцию трудового коллектива, подготовили необходимые документы и повезли в Киев на согласование. Однако в Министерстве экономики получили от ворот поворот: дескать, такая схема неприемлема, поскольку трудовой коллектив является самым незаинтересованным собственником. Кто же тогда, спрашивается, заинтересованный?
Кроме трудового коллектива, на первом этапе приватизации его попросту не существует. Однако закон о большой приватизации этого не учитывает, в нем даже не предусмотрена возможность выкупа коллективом контрольного пакета. Скажем, конкретно по нашему комбинату работающие и те, кто имеет право льготной покупки, смогут приобрести в сумме до 12 процентов акций. А остальные, получается, пойдут на конкурс или аукцион. Что это даст, можно судить на примере Карагандинского металлургического комбината (новейшего предприятия бывшего Союза), выкупленного с потрохами английской фирмой. Или возьмем Енакиевский завод, 77 процентов акций которого приобрел инвестиционный фонд «Киевская Русь», чтобы потом почти половину пакета продать другой коммерческой структуре. Но ведь от этого экономическое состояние предприятия не улучшилось... Вы можете назвать хоть одно предприятие, которое после приватизации стало работать лучше?
- Могу. Например, Мелитопольский мясокомбинат, пивобезалкогольный комбинат «Славутич»...
- Действительно, какая разница: что пиво, что сталь - и то, и другое варить надо... Впрочем, коль так стоит вопрос, то мы ведь работаем не хуже, чем мясокомбинат. По сравнению с первым кварталом прошлого года «Запорожсталь» на 16 процентов увеличила производство агломерата, на 18 - чугуна, на 27 - стали, на 32 - проката, даже товаров народного потребления стала выпускать на 11 процентов больше. А по финансовому положению не можем подняться с колен: нехватка оборотных средств достигла 44 процентов, сальдо кредиторской и дебиторской задолженности - 5,6 триллиона. Производство растет, но долги не уменьшаются, оборотные средства не пополняются. Вот в чем беда... Понимаете, я не против приватизации в принципе, но проводить ее в надежде на инвестиции - это самообман.
- Это относится и к зарубежным инвестициям?
- Применительно к нашему комбинату - да. В течение последних двух лет мы вели переговоры с десятками различных фирм, но кроме рекомендаций общего характера это, увы, ничего не дало. Во-первых, потому, что полмиллиона долларов, которые кардинальным образом нам погоды не сделают, в Европе уже считаются большими деньгами, а во-вторых... В ходе конференции по инвестициям, которую проводил британский институт Адама Смита, представителям 30 крупнейших западных компаний, Всемирного банка и МВФ был задан прямой вопрос: кто из них готов вложить инвестиции в реализацию рабочих планов модернизации украинских металлургических предприятий? Ответ был тоже прямой и откровенный: металлургия является энергопотребляющей отраслью и вкладывать средства в ее развитие они не намерены. Так что надеяться нам больше не на кого, кроме как на себя самих.
С этой целью мы предложили схему приватизации предприятия, позволяющую коллективу стать собственником порядка 60 процентов акций. Если вкратце, то суть идеи сводится к добровольному (это обязательное условие) отказу запорожсталевцев от получения тринадцатой зарплаты и вознаграждений за выслугу лет с тем, чтобы эти средства направить на покупку акций. Подобное законом не предусмотрено, но и не запрещено. Остается лишь ждать правительственного заключения.