Зачастую журналистов упрекают (и особенно в этом преуспевают чиновники) в чрезмерно пристальном внимании к недостаткам. Дескать, имеются ведь и определенные достижения, на которые также не следует закрывать глаза. После подобных заявлений, право слово, появляется желание поведать о чем-нибудь положительном, порождающем оптимизм. Ну, хотя бы о явном преуспевании по количеству разнообразных программ, нацеленных на «дальнейшее развитие и рост». Почитаешь — и вправду, от них (перспектив то есть) становится светло и радостно на душе. Вот, например, одно из последних подтверждений: в Запорожье разработана программа создания специальной экономической зоны с внедрением функционального режима инвестиционной деятельности в поселке Степногорск. Для чего? Ну, ясное дело, чтобы обеспечить поселку «приоритетное развитие за счет ускоренного поступления капитала».
Этой задачей местные власти озабочены уже несколько лет. Однако пока попытки ее решить не увенчались успехом. В обладминистрации объясняют это тем, что разнообразные варианты привлечения инвестиций не решали социально-экономических проблем территории. А на этот раз ко всем проектам возрождения и развития региона было поставлено конкретное требование создания новых производств и решения социальных проблем в целом.
Однако при всей увлеченности мажором все же совершенно нелишне обратиться к первопричинам, которые, собственно, и вызвали необходимость создания программы. О них уже шла речь в публикации «ЗН» «Степное горе». Но то было больше года назад, так что история горняцкого поселка успела пополниться новыми деталями.
Известен Степногорск прежде всего тем, что расположен на месте одного из крупнейших в мире разведанных месторождений марганцевых руд — Большетокмакского. По заключению специалистов, его запасы составляют 1578 млн. тонн в основном карбонатных руд с содержанием марганца 23,5%. С целью их добычи еще во времена Союза и было принято решение построить Таврический опытно-промышленный горно-обогатительный комбинат. Только первая очередь его предусматривала сооружение нескольких шахт. Но в связи с большой политической ломкой дело ограничилось введением в эксплуатацию лишь одной шахты. Да и ту вскоре закрыли по приказу Минпрома №177 от 22 сентября 1995 года, предусматривающему ликвидацию Таврического ГОКа.
По официальной версии, работа предприятия была признана убыточной. Хотя многие, если не большинство, отдают предпочтение иным объяснениям. В частности, предыдущий председатель Запорожской облгосадминистрации Алексей Кучеренко высказал мнение о том, что закрытие ГОКа было на руку структурам, возжелавшим добиться монопольного права владения запасами марганцевых руд в Украине. Именно они, по оценке А.Кучеренко, и пролоббировали решение о закрытии комбината, устранив тем самым конкурента.
Кто эти загадочные структуры, экс-губернатор уточнять не стал, сославшись лишь на то, что монополистом на отечественном рынке марганцевой руды являются днепропетровские структуры, контролирующие деятельность Марганцевского и Орджоникидзевского ГОКов. А насколько корректными оказались рекомендации специалистов, чьи выводы легли в основу приказа о закрытии комбината, можно судить по тому, что дефицит марганцевой руды стал испытывать Никопольский ферросплавный завод, а Запорожский — и вовсе вынужден импортировать ее из Австралии.
И это при том, что всего лишь в 30 километрах находится бездействующая шахта, балансовые запасы которой, по данным Украинского горного института по проектированию предприятий рудного, флюсового, огнеупорного сырья и строительных материалов, составляют 98,8 млн. тонн марганцевой руды. Но взять ее оттуда невозможно, поскольку новая шахта, давшая 100 тыс. тонн руды, законсервирована мокрым способом. Проще говоря — затоплена. И это невольно склоняет к мысли о том, что подобные действия были отнюдь не ошибочными, а преследующими вполне определенный коммерческий интерес. При этом, как водится, никто не понес никакой ответственности. Прямых и косвенных виновников происшедшего даже не пожурили.
В ходе долговременных, но не слишком активных попыток областные власти к концу 1998 года утвердили календарный план решения проблем Степногорска. А спустя восемь месяцев нашелся и претендент на восстановление шахты. Им оказалось донецкое ЗАО «Визави», входящее в корпорацию «Индустриальный Союз Донбасса». Без малого год ушел на необходимые согласования, пока в июне 2000-го не было зарегистрировано закрытое акционерное общество «Стептехсервис». Обладателем контрольного пакета акций нового предприятия стала фирма «Визави». Правда, местные власти, преисполненные оптимизма относительно перспектив реанимации ГОКа, упустили из виду одну небольшую, но существенную деталь. Став фактическим собственником наземного шахтного оборудования, «Визави» не могла приступить к добыче, поскольку не располагала соответствующей лицензией, к тому же горнодобывающая деятельность не предусматривалась ее уставом. А у неожиданно изъявившего желание восстановить шахту Запорожского ферросплавного завода, входящего в промышленно-инвестиционный консорциум «Металлургия», подобный вид деятельности в уставе числился. И пока в условиях цейтнота обладминистрация раздумывала, кому же из двух претендентов отдать предпочтение, завод на основании письма облсовета оперативно разжился лицензией Минэкологии...
О том, что происходило дальше, «ЗН» уже рассказывало на своих страницах.
В мае прошлого года Минэкологии объявило конкурс на право получения лицензии на добычу марганцевой руды на северном участке Большетокмакского месторождения. Местные власти пытались наладить отношения между двумя потенциальными инвесторами, заявив, что в ходе переговоров достигнуто предварительное согласие на совместную эксплуатацию Таврического ГОКа. Потом целесообразность конкурса была поставлена под вопрос, и в середине июля он был благополучно приостановлен. Идея объединения партнерских усилий тотчас сошла на нет...
А жизнь, как говорится, не стояла на месте. Оставшееся после закрытия шахты оборудование разворовывалось и вывозилось в неизвестных направлениях. О масштабах хищений можно судить хотя бы по тому, что от 20-километровой ветки газопровода остались одни воспоминания. Говорят, не сидели сложа руки и новоявленные хозяева шахты. По свидетельству жителей поселка, были демонтированы и вывезены мостовые краны, подъездные пути, компрессорная станция. Не говоря уже о ранее добытой руде.
Если бы все сводилось лишь к отдельно взятому неработающему предприятию, это еще полбеды. Но проблема с каждым годом обострялась из-за все более ухудшавшейся социальной обстановкой в горняцком поселке. Со времени закрытия комбината население Степногорска уменьшилось почти на треть, а условия жизни оставшихся стали попросту невыносимыми, поскольку три четверти трудоспособных степногорцев стали безработными. Сейчас в поселке около 400 брошенных квартир. Спрос на жилье практически отсутствует. Например, трехкомнатную квартиру с мебелью нет охочих купить даже за 600 долларов.
О том, что к решению проблемы закрытия горно-обогатительного комбината в Степногорске власти подошли «неуклюже», признал во время посещения поселка еще в январе 1996 года Президент. Тогда он распорядился «работать над вопросами социальной защиты людей» на уровне правительства и обладминистрации. Глава государства даже отдал соответствующие поручения. Но, к сожалению, они так и остались нереализованными. Будто в насмешку, вскоре после отъезда Президента в поселке прекратилась подача газа. А из выделенных Кабмином 8 млн. гривен для решения социально-культурных проблем Степногорск получил меньше миллиона. Куда девались остальные деньги, неизвестно до сих пор.
В течение почти семи лет со времени закрытия комбината степногорцы жили надеждами на перемены к лучшему. Периодически эти надежды подпитывались заманчивыми проектами и обещаниями. Вот так и сформировалось иллюзорное представление о том, что все проблемы автоматически разрешатся, если удастся возродить к жизни предприятие. Культивирование этой небылицы позволяло сохранять хотя бы относительную социальную стабильность. Даже общественный комитет по возрождению Степногорска, который, впрочем, не отличался особой активностью, основную ставку сделал на восстановление шахты. Но почему-то никто не попытался посмотреть в глаза правде: реально ли найти настолько щедрого инвестора, который бы взвалил на себя груз не только реанимации заброшенного комбината, но и непрестанно множащихся социальных проблем?
И все же этот вопрос назрел, когда активно запротестовали работники единственной из уцелевших относительно крупных производственных структур — поселкового жилкомхоза. Коммунальщики доведены до отчаяния: оборудование изношено, оно уже не позволяет устранять непрекращающиеся аварии, к тому же им попросту надоело бесплатно работать. Ведь сумма долга по зарплате у некоторых работников превышает 5 тыс. грн. В качестве ответных мер коммунальщики намеревались блокировать трассу «Харьков—Симферополь» или железную дорогу, а после того как решение трудового арбитража осталось невыполненным, было принято решение о забастовке.
Поскольку страсти накалились в предвыборный период, власти вынуждены были отнестись к требованиям протестантов всерьез. В Степногорск прибыли два заместителя председателя обладминистрации. Коммунальщикам выплатили текущую зарплату и пообещали погасить оставшуюся задолженность до 1 июля. А еще в рамках концепции социально-экономического развития поселка на уровне области принято решение о создании свободной экономической зоны. Она должна объединить в себе функции комплексной производственной, свободной таможенной и зоны с внедрением специального (функционального) режима инвестиционной деятельности.
О глубокой проработке вопроса говорить пока не приходится: дело ограничивается лишь традиционными декларациями о привлечении инвестиций «для создания новых рабочих мест и обеспечения трудоустройства населения», создания условий для «увеличения объемов производства товаров, поставок на внутренний и внешний рынки высококачественной конкурентоспособной продукции». Но, похоже, в успех очередной затеи степногорцы не очень верят. Может быть, потому, что с годами они уже свыклись с мыслью о том, что их поселок оказался никому не нужным, а выделенный в зону (даже с титулом свободной), он и вовсе окажется брошенным на произвол судьбы.