В лучшие времена Черкасский шёлковый комбинат выпускал в год продукции на 450 млн. руб., получая под 40 млн. руб. прибыли. На комбинате трудились 5,5 тыс. человек, работали свои детские сады, поликлиника, база отдыха… Многое из этого в прошлом. Когда в 2002 году былой гигант лёгкой промышленности отмечал своё 35-летие, особых причин для радости не находилось. Предприятие на грани банкротства, вот уж точно — в долгах, как в шелках…
История с кредитом и гиперинфляцией
Александр Леонидович Луговской, директор Черкасского шелкового комбината с 1990 года:
— Наш комбинат постоянно перевооружался и по оснащенности считается самым лучшим в Украине. Даже в самые тяжёлые для экономики годы — 1993, 1995, 1998 — мы закупали в Европе современнейшее оборудование, так что теперь легко осваиваем новый ассортимент. История же возникновения нынешних финансовых проблем такова.
В 1995 году в соответствии с указом Президента и постановлением Кабмина предприятию было выделено 500 млрд. крб. кредита — в пересчёте на гривню это 5 млн. Из них 2,8 млн. комбинат взял — через Укрсоцбанк — для увеличения объёмов производства и разработки ассортимента тканей для пошива изделий силовых структур, которые в Украине раньше не выпускались. Процентная ставка в условиях галопирующей инфляции была определена в 70% годовых.
Продукцию-то мы изготовили, а вот силовики рассчитаться за неё не смогли. В свою очередь ЧШК не мог в то время обратиться с иском в арбитражный суд для взыскания долга с Минобороны, так как в то время для этого требовалось заплатить пошлину в размере 5%. Пять процентов от 2,8 млн. — это 140 тыс. грн., сумма для предприятия неподъемная. Но как только вступил в действие закон, отменяющий эту норму, иск в арбитражный суд был направлен.
Министерство обороны окончательно рассчиталось с комбинатом только в 2001 году. Но еще в 1996-м, в связи с высоким уровнем инфляции и вымыванием оборотных средств, мы обратились в Укрсоцбанк с просьбой приостановить начисление процентов за уже полученный кредит. Банк пошёл нам навстречу и протоколом кредитного совета от 29 марта 1996 года принял решение «приостановить, начиная с 1 апреля 1996 года, начисление процентов по кредитам АОЗТ ЧШК до полного погашения ранее начисленных и неуплаченных процентов за кредит…».
Около половины долга предприятие погасило, остались должны — без учета процентов — 1,5 млн. грн. Однако 6 июля 2001 года кредитный комитет Укрсоцбанка в одностороннем порядке принимает протокольное решение № 39: «отменить решение кредитной облдирекции, принятое с превышением полномочий, и доначислить проценты по АОЗТ «ЧШК» за пользование кредитами по кредитным договорам… В дальнейшем начисление процентов осуществлять до полного погашения задолженности…»
И банк включил «счётчик» — 70% годовых, насчитал проценты за пять лет, причем их начисление продолжается и по сей день. А в марте этого года подал документы на банкротство ЧШК. Но если в финучреждении, как они сами пишут, кто-то превысил собственные полномочия, то это внутренняя проблема банка, а не повод для того, чтобы задним числом насчитывать установленные еще в условиях гиперинфляции проценты.
Если бы не решение банка 1996 года, мы бы, естественно, приняли все меры к погашению долга. В залоге у нас было высоколиквидное имущество. Укрсоцбанк в первую очередь должен был решить вопрос о его реализации, но этого сделано не было.
В настоящее время банком создаётся такая схема, при которой предприятие стоимостью более 80 млн. грн., имея всего 1,5 млн. задолженности, может быть объявлено банкротом и продано за копейки. Наше дело находится в Хозяйственном суде. Однако киевское руководство Укрсоцбанка в беседе со мной открыто заявило, что выиграет любой процесс, сколько бы это банку ни стоило. Судя по тому, как суд легко принимал решение о доначислении процентов за пять лет, не вникнув в документы и в суть проблемы, я вижу, что это не пустые слова.
Лёгкая промышленность становится всё легче
— Каково, на ваш взгляд, положение ЧШК по сравнению с другими предприятиями отрасли?
— Долги перед кредиторами есть не только у нашего комбината — у ряда предприятий лёгкой промышленности они доходят до 80—100 млн. Это при том, что контрольные пакеты акций принадлежат государству. Так что на общем фоне наша задолженность минимальна. Я ответственности с себя как с председателя правления акционерного общества не снимаю, но мы делаем всё, что можем в этой сложной экономической ситуации.
— А именно?
— ЧШК ищет и находит рынки сбыта. За последние два года наметилась тенденция к увеличению объёмов производства на 10—12 процентов. Хочу отметить, что рост производства осуществляется не за счёт внутреннего рынка, а за счёт иностранных покупателей. Нашими тканями усиленно интересуется Россия, сейчас мы открываем представительство в Курске. Чаще к нам стала обращаться Белоруссия, сделаны пробные поставки в Прибалтику, отправляем партию в Венгрию, в Азербайджане готовы взять у нас миллион метров подкладочной ткани…
Начинают работать на внутренний рынок и наши швейники. Если бы не банковские доначисления, мы бы могли справиться с ситуацией. Отдельный разговор — это поставки для армии…
Армия и текстильная независимость Украины
— Неужели Вооруженные Силы в каком-то смысле подрывают текстильную промышленность?
— В буквальном. Не рассчитавшись вовремя с нами, силовые ведомства начали завозить текстиль со стороны — через инофирмы. В результате в прошлом году ЧШК выпустил лишь 20—22 см тканей на одного военнослужащего Украины. На запрос нашего депутата Бориса Райкова из правительства получена отписка: «К сожалению, ЧШК не принимал участия в тендере…». ЧШК производит ткани, а тендер проводится для изготовителей обмундирования. Есть соответствующие постановления, в которых чётко записано, что приоритет при выборе поставщика должен отдаваться производителям отечественных тканей. Однако нам известно, что в апреле-мае была завезена группа тканей из-за границы, для этого даже провели дополнительный тендер, что законом запрещено. Всем этим занимались силовые структуры.
Ткани поставляются без НДС и таким образом становятся дешевле, чем наша. Хотя если снять НДС с нашей продукции, то их стоимость будет такой же. Но при этом мы даём ведь государству доходы в виде налогов и начислений на заработную плату, платим за энергоресурсы, загружаем людей работой и т.д. Есть заключение ежегодной ярмарки-выставки, посвящённой обмундированию, в котором сказано, что ткани ЧШК рекомендованы для производства этой продукции. К сожалению, у нас всё идёт каким-то другим путём…
Вокруг и около
— Президент и наши премьеры не раз говорили, что развитие лёгкой промышленности должно стать приоритетным. Что-то делается для решения этой задачи? И каково положение дел у соседей?
— О каких-то последовательных действиях говорить не приходится. При этом можно прямо сказать, что российская текстильная промышленность намного живее работает, чем украинская. Даже на душу населения тканей там производится больше. Другое отношение к отрасли…
Для примера: в Москве предприятия лёгкой промышленности освобождены от платы за землю. Мы сейчас не говорим о полном освобождении, говорим: давайте уменьшим плату за ту землю, которая реально не используется, где мощности законсервированы. Нет, этого не происходит. А в Белоруссии вообще отношение к товарам народного потребления особое. Поэтому Могилёвский шёлковый комбинат (полный аналог ЧШК, мы для них готовили кадры) работает на полную мощность. Видим, как хорошо стала работать некогда отсталая Турция. В Китае принята дополнительная программа для создания ещё 15 млн. рабочих мест в лёгкой промышленности…
Почему у нас экономика в таком положении, почему нам начисляют 70% за кредит? В какой стране такое может быть? Разве министр экономики не видит, что темпы роста в лёгкой промышленности упали даже по сравнению с прошлым годом? Он же видит, что это незаконно — при нынешнем уровне банковских ставок начислять 70% годовых. Вот и результат. Долги перед Укрсоцбанком у ЧШК по суду порядка 10 млн., перед Пенсионным фондом — 3,5 млн., из них 20—25 % — штрафы и пени, ну и задолженность по зарплате порядка 700 тыс. — трёхмесячная. Долги накручиваются искусственно. Неужели нашей стране не нужны такие предприятия, как ЧШК? Если бы существовали общие для всех правила в экономике, наш комбинат элементарно бы имел 3—4 млн. грн. прибыли в год.
К вопросу о банкротстве
— В ситуации вокруг ЧШК есть несколько «скользких» мест. Не секрет, что контрольный пакет акций Укрсоцбанка принадлежит структурам, близким к нынешнему министру экономики Валерию Хорошковскому. При этом его подчинённый по Минэкономики, главный специалист Регионального управления по вопросам банкротства направляет в мае с.г. в Черкасскую обладминистрацию письмо, в котором обрисовывает финансовое положение ЧШК...
— После того письма у нас появилась масса проверяющих: прокуратура, налоговики, МВД. Но проверив сведения, изложенные в письме г-на Лапая, удивились: откуда взялись такие цифры? Написанное главным специалистом оказалось неправдой. Считаю, что государственные служащие не должны так поступать. А с учётом того, что я обнаружил материалы, из которых видно, что должность арбитражного управляющего комбината была предложена автору письма ещё в сентябре прошлого года, то есть тогда, когда вопрос о банкротстве вообще не поднимался, можно сделать вывод, что «заказ» на ЧШК готовился уже тогда.
— Один из вопросов в том письме касался киевской фирмы «Проспер», которой будто бы принадлежит 51% акций ЧШК…
— И в этом вопросе допущена неточность. Проверка выяснила, что сама фирма «Проспер» не является акционером АОЗТ «ЧШК». Мы с «Проспером» работаем по так называемой давальческой схеме: они нам поставляют сырьё, мы изготовляем продукцию и отдаём им. У них есть отлаженные рынки сбыта. Для них мы делаем ни много ни мало 120—130 тыс. метров тканей в месяц.
— Как складывались отношения с Укрсоцбанком после смены состава его учредителей?
— В 2002 году на комбинат приехали представители руководства Укрсоцбанка и уведомили, что банк хочет зайти на предприятие. Мне предложение очень понравилось. Потому что когда есть такая мощная финансовая структура, как Укрсоцбанк, есть фирма «Проспер», которая занимается вопросами поставки сырья и рынков сбыта, когда есть мощный производитель, такой, как ЧШК, — подобное сотрудничество могло бы стать лучшим вариантом в сложившейся ситуации. Четыре месяца мы работали над этим вопросом. И всё закончилось ничем…
Вложив в комбинат свою жизнь, проработав здесь 30 лет, я его на металлолом не отдам. Если не устраиваю я, как председатель правления, значит, акционеры предприятия должны определиться. Но всё должно быть сделано по закону.
Взгляд из «Дома со шпилем»
Своеобразной визитной карточкой Черкасс является «Дом со шпилем». Руководство ЧШК когда-то приложило изрядные усилия для того, чтобы он стал резиденцией Укрсоцбанка. В перестройку, спасая от инфляции свои средства, комбинат стал учредителем банка, вложив в его уставный фонд 11 млн. руб. что курсу соответствовало 17 млн. долл. США.
Игорь Анатольевич Сергиенко, управляющий Черкасским областным филиалом Укрсоцбанка:
— ЧШК — давнишний наш клиент. Но из-за сложной ситуации в экономике и уровня менеджмента на комбинате некоторые кредиты 1995 года предприятием не были погашены. Мы вникали в проблему. Да, был госзаказ, была заказана ткань и за неё не заплатили, была выпущена ткань для среднеазиатских республик, оказавшаяся так и не востребованной. В конце 1999 — начале 2000 года поменялся состав учредителей Укрсоцбанка. Сам я здесь работаю с марта 2000-го, так что хорошо представляю себе, что и как происходит.
Ресурсы банковской системы в Черкасской области на 87% состоят из вкладов населения. Взяв эти деньги и разместив их в качестве кредита в экономике, мы должны получать проценты и выплачивать соответствующие проценты вкладчикам. Таков закон кредитной системы. Последние пять-семь лет ЧШК является убыточным предприятием. То есть с выпуском каждого нового метра ткани комбинат ещё больше увеличивает свои убытки. Вечно так продолжаться не может.
Переговоры с руководством ЧШК велись Укрсоцбанком и на уровне Черкасс, и в Киеве. Но к какому-то компромиссу прийти так и не удалось. Реального плана выхода из кризисной ситуации у ЧШК нет. При этом тело кредита как было 1,5 миллиона, таким и осталось; проценты комбинатом также не выплачивались. Так что говорить, что Укрсоцбанк виноват в тяжёлом положении ЧШК — неправильно.
В прошлом году по своим каналам мы узнали, что на предприятии происходит скупка акций. В результате год назад контрольный пакет ЧШК приобрели лица, имеющие отношение к киевской фирме «Проспер». Таким образом на комбинат зашёл новый собственник. Но если появился новый владелец, то он должен иметь какой-то план выхода из кризисной ситуации. Ведь предприятие не покупают для того, чтобы вырезать металлолом, хотя там, наверное, и металлолома хватит…
Реального плана выхода из кризиса новый владелец не представил. После этого мы были вынуждены — ведь кредит вечно «висеть» не может — направить документы на банкротство. Состоялись два совещания в обладминистрации при участии губернатора В. Лёшенко. На втором совещании были представители «Проспера», всем хотелось узнать, что же они думают. Совещание закончилось тем, что новые учредители должны составить план действий.
В прежнем качестве перспектив у предприятия, кроме дальнейшего увеличения долга, мы не видим. Если бы не банк, то рано или поздно документы на банкротство подал бы Пенсионный фонд. Однако мы стоим за конструктивное решение вопроса. Целью банка ни в коем случае не является банкротство ради банкротства. Ну обанкротится ЧШК, и дальше что?
Варианты выхода из ловушки
— Что дальше, если ЧШК обанкротится?
А.Луговской:
— Сам по себе метод банкротства хорош. В теории. Но это лишь при условии, что потом на предприятие заходят люди с целью возобновить производство. В начале, конечно, бывают какие-то потери, но затем начинается возрождение. Однако судьба промышленных предприятий Черкасщины, прошедших через процедуру банкротства, показывает, что она почти всегда ведёт к остановке и фактической гибели производства. Вспомним мощнейшие предприятия «Ротор» и «Оризон»… Я знаю, что таким же способом уже остановлен Ривненский льнокомбинат, и там тоже не обошлось без Укрсоцбанка. В ряде случаев после банкротства ценнейшее оборудование бывает за копейки распродано или вырезано на металлолом…
Прослышав о возможном банкротстве, наши работники начали увольняться. У них сложилось представление, что это — конец. Хотя мы объясняем, что даже если ЧШК будет объявлен банкротом, то в первую очередь будет происходить погашение долгов по зарплате. А банк получит своё в четвёртую очередь — после налоговой, после Пенсионного фонда…
— Существуют ли в сложившейся ситуации иные варианты разрешения проблемы?
— Комбинат предлагал их несколько. Вариант первый. Сейчас 51% акций находится у трёх физических лиц. Это люди, которые с нами работают в «Проспере». (Я там не принимаю никакого участия.) Их предложения: тело кредита — 1,5 млн. грн. — гасится сразу, процентные ставки пересчитываются, исходя из нынешних ставок Нацбанка, и составляется график погашения долга. Второй вариант. Капитал комбината увеличивается на сумму задолженности и на эту сумму банк в качестве акционера входит на предприятие. Третий вариант. Предлагаем, чтобы какая-либо фирма, на которую укажет правление Укрсоцбанка, зашла на ЧШК на санацию. При этом все долги реструктуризируются, предприятие идёт на санацию: 50% на 50% вливаний банка и «Проспера» с целью создания оборотных средств. К сожалению, Укрсоцбанк все эти варианты отвергает.
…Еще свежи в памяти те годы, когда банковскую систему Украины никто в мире не признавал. Тогда промышленники многое сделали для того, чтобы она встала на ноги. Может, настал черед банковского капитала помогать возрождению промышленности?