Вначале требование руководителя Глыбокского района Петра Панчука пересмотреть границы гослесхозов, а затем громкое «продано!», прозвучавшее из уст заместителя губернатора области Виталия Усика на первых в стране торгах лесосеками, возвестили о приходе в лесную отрасль рыночных отношений. Многолетняя монополия отраслевых чиновников на лес рассыпалась, словно куча хвороста.
Вместо этого четко обозначились три отдельных предпринимательских сферы — лесоводство, лесозаготовка и деревопереработка. Каждая со своей товарной продукцией, своим рынком и неожиданно большими прибылями, ошеломившими многих. И прежде всего самих лесоводов, все это время уверявших себя и государство, что лесоводство убыточно и погибнет без бюджетных дотаций.
Впрочем, новейшие экономисты облгосадминистрации этих прибылей как раз и не заметили. А, возможно, просто сделали вид, чтобы финансовые потоки с лесосек и в дальнейшем обходили стороной государственную казну.
Собирание земель
На внутренние границы Буковины не посягали со времен Молотова—Риббентропа. Пока новый председатель Глыбокской райгосадминистрации Петр Панчук не задался вопросом: почему «чужое» предприятие — зарегистрированный в соседнем районе Сторожинецкий гослесхоз — хозяйничает на двух тысячах гектаров глыбокской земли, самовольно распоряжаясь ее лесом (третью от общей территории лесов района)? Район же от этого ничего не получает, кроме полностью разбитых лесовозами сельских дорог, которые жители Глыбокой вынуждены постоянно ремонтировать за свой счет.
Когда подняли архивы, оказалось, что единственным и весьма сомнительным документом, якобы дающим гослесхозу право вырубать деревья в расположенном аккурат на территории Глыбокского района Верхнепетровецком лесничестве, был приказ Наркомлеса от 6 мая 1944 года. При этом лесные границы, установленные еще во время господства на Буковине Габсбургов, абсолютно не совпадали с административными границами районов области. От чего дотационный на 80% Глыбокский район сегодня немало теряет на местных налогах за пользование его природными ресурсами, оседающих в Сторожинце.
Об уплате земельной ренты и речи не было, поскольку ни Сторожинецкий гослесхоз, ни Черновицкий, в состав которого, по замыслу жителей Глыбокой, должно перейти спорное лесоводство, ни любой другой до сих пор не имеют государственного акта на право пользования землями лесного фонда от их распорядителей — органов государственной власти и местного самоуправления. А это означает, что лесопользование на Буковине в целом и в Глыбокском районе в частности находится вне пределов законодательного поля, как и деятельность гослесхозов, которые, в сущности, дерзко присвоили себе звание лесопользователей, еще и почему-то постоянных. Справедливее было бы сказать — бесконтрольных. Особенно в финансово-хозяйственной деятельности.
Похоже, Петр Панчук решил нарушить давнюю традицию отношений региональных исполнительных властей с властями лесными.
— Мало того, что предпринимательская деятельность лесных хозяйств не вписывается ни в юридические, ни в административные рамки. Она еще и тормозит социально-экономическое развитие региона, вместо того, чтобы быть его основой, — утверждает г-н Панчук. — Дошло до парадокса: в нашем богатом лесом районе — проблема достать доску на строительство школы или больницы. Деревообрабатывающим предприятиям не с чем работать, и потому они вынуждены либо закрываться, либо всеми правдами и неправдами выискивать лесосырье втридорога на черном рынке. Поскольку другого нет. Всей древесиной распоряжаются гослесхозы, которым выгоднее ее экспортировать, чем заботиться о местном товаропроизводителе. А наш район мог бы процветать благодаря производству деревообрабатывающей продукции, мебели, сувениров. Помимо наполнения бюджета, это создаст новые рабочие места. Ведь сколько можно отправлять людей на заработки за рубеж? Бог дал нам красивый лес. Мы хотим одного — поднять экономику района, а с ней и благосостояние наших людей.
Как ни странно, первым оппонентом П.Панчука стал его коллега, глава Сторожинецкой райгосадминистрации Тодор Гуцуляк. Для него, профессионального юриста, к тому же бывшего прокурора Черновцов, стала откровением полулегальная деятельность гослесхозов, которые также поделили между собой территорию Сторожинецкого района, образовав в буковинских лесах удельные княжества. Но г-на Гуцуляка, похоже, это полностью устраивает. Он направил письмо в Государственный комитет лесного хозяйства с просьбой не трогать старые лесные границы и повлиять на Глыбоку, чтобы та не посягала на их лесничество — крупнейшее в Украине с лучшими таксационными показателями хвойных насаждений, которые именно сейчас имеют высокую товарную ценность.
Позиция Сторожинца — и властей, и особенно местного гослесхоза, — логична и понятна. На семи тысячах гектаров Верхнепетровецкого лесничества, в котором ежегодно заготовляют 30 тысяч кубометров древесины, зелень шелестит в прямом и переносном смысле. Даже по официально задекларированной экспортной цене буковинского кругляка в 50 долл. за кубометр.
К тому же нет никаких гарантий, что при решении спора в пользу Глыбокского района лесничество будет работать на его экономику. Помимо территориальных претензий, у новых районных властей, к сожалению, нет никакого бизнес-плана по развитию у себя лесной, перерабатывающей и деревообрабатывающей отрасли. Но даже если бы и был, при нынешних лесных схемах распоряжаться верхнепетровецким лесом и немалыми прибылями от него будет не Глыбока и не П.Панчук, а Черновицкий гослесхоз, который, в отличие от Сторожинецкого, до недавнего времени считался одним из худших в стране, и непотопляемый при любой власти начальник облуправления лесного хозяйства Владимир Дарчук, без согласия которого в вагон не загрузят ни щепки буковинского леса.
Как утверждает директор Сторожинецкого гослесхоза Георгий Ротар (опытный и успешный хозяйственник, который за два года своего руководства спас гослесхоз от долговой ямы, подняв до уровня лучших украинских отраслевых предприятий), он готов хоть сейчас отдать всю свою переработку с ее двумя процентами рентабельности и заниматься только лесоводством, прибыльным на все 33%.
Недаром сторожинцы горой встали за подаренный им когда-то народным комиссариатом лес, который, помимо всего прочего, еще и входит в богатые охотничьи угодья «Зубровица». А с тех пор как в Черновцах начались торги лесосеками, лесоводство официально получило статус «золотой жилы». Даже без рубок главного пользования миллионы гривен потекли лесоводам рекой. Куда впадает эта река? Вопрос географический разве что в том смысле, что ответ на него может изменить месторасположение стульев под многими нынешними руководителями.
Раздача миллионов
Каждый новый буковинский губернатор начинал с заверений навести в лесу порядок. Хозяйственник Теофил Бауэр раздавал лесосечный фонд гослесхозам и частным предпринимателям. Финансист Михаил Романив отдавал его со всем добром только гослесхозам и эсдекам. И кто бы подумал, что именно физик-теоретик Николай Ткач решит его продавать? Причем на открытых торгах, первых в Украине.
От этого без преувеличения революционного ноу-хау Буковины содрогнулся и Кабмин, который обычно лесосеки распределял, а тут его решение игнорировали. И Госкомитет лесного хозяйства, который привык распоряжаться древесиной через подчиненные ему лесхозы, а тут его бесцеремонно отодвигали от леса и денег. (Кстати, в Госкомлесхозе назвали черновицкие торги только временным экспериментом.) И директора гослесхозов, которые хоть и были в отраслевой системе бесправными и не имели голоса, но получали свою долю от переведения в бумагах немалого объема деловой древесины в графу «дрова». Теперь же кто-то посторонний должен был прийти на лесосеку и убедиться, сколько же там «хвороста».
Однако увидев, во что на самом деле превращаются эти торги, все понемногу успокоились. Систему, вот уже 10 лет господствующую над лесом, никто «на корню» не тронул. Напротив, от Черновицкой облгосадминистрации она получила неплохие подарки — здоровый импульс реформаторства и дополнительный, причем неисчерпаемый источник дармовых, но законных миллионов.
Они, конечно, не упали с неба. Положением «О порядке проведения торгов по реализации лесосырьевых ресурсов Черновицкой области», разработанным главным управлением экономики, десятки миллионов гривен были изъяты из кошельков предпринимателей и пожертвованы гослесхозам. Тот же, у кого не хватает финансов, чтобы инвестировать на принудительно-добровольных, но ничем не подтвержденных основаниях ведение лесного хозяйства, может сворачивать свое предприятие. Главный экономист области Николай Малярчук так и заявил: немало деревообрабатывающих предприятий после торгов умрут. В конце концов, не ему, а губернатору скоро смотреть в глаза премьер-министру и отчитываться о новых рабочих местах в области и дополнительных поступлениях в бюджет, также призрачных.
В целом в этом году на продажу выставлены только 30% от лимита лесосечного фонда рубок главного пользования и половина древесины на корню от рубок, связанных с ведением лесного хозяйства. (Последнее весьма интересно, ведь, как говорят лесоводы, от этих освобожденных от попенной оплаты рубок одни лишь дрова.) Поскольку, по словам того же г-на Малярчука, остальные уже разработали, поэтому продавать ничего. Хотя лес стоит нетронутым. В первом квартале гослесхозы освоили менее трети выделенной области Кабмином лесосеки.
Ничто не мешало властям выставить на торги весь лесосечный фонд, который остался на корню. Но она вводит на рынке древесины правила, которые вопреки требованиям законодательства ставят субъектов предпринимательской деятельности разных форм собственности в неравные условия. Почему-то так называемые постоянные лесопользователи с их плачевным финансовым и материально-техническим положением получили лесосеки без каких-либо торгов, а также право заготовлять древесину для собственных потребностей в объеме, необходимом для загрузки их производственных мощностей, еще и по цене 5—8 грн. за обезличенный куб. Остальные же покупают по 80 грн. — такая сложилась на первых торгах средняя цена кубометра из древесины на корню. И не сколько нужно, а сколько могут. А не могут — покидают баркас вместе со своими рабочими. Из-за этого вот-вот будут уволены несколько сотен работников одного из крупнейших предприятий области — Путильского лесокомбината, который «отрезали» от сырьевой базы. Такая же судьба ждет и другие деревообрабатывающие предприятия области. Буковина бурлит социальным недовольством. Розовая мечта заместителя губернатора по вопросам промышленности Михаила Сеничака дать свободный доступ местному товаропроизводителю к лесосырью, похоже, потерпит фиаско. Вместе с тем никаких планов по развитию внутреннего рынка древесины и деревообрабатывающей отрасли у властей нет.
Продажная цена лесосеки значительно превышала стартовую. (За участок Чемернарского лесничества, что в Берегомете, на торгах была настоящая драка. Вначале образная — в зале заседаний, когда две крупные фирмы с российским и греческим капиталом в кейсах подняли цену кубометра «на корню» до 160 грн. А потом настоящая — во время перерыва, когда в коридоре проигравший схватил за грудки победителя с криком: «Что же ты, гад, делаешь, я там уже начал рубить».) Это сильно порадовало чиновников из Госкомлесхоза. «Наконец-то мы узнали настоящую цену нашего карпатского леса», — сказал заместитель главы комитета Юрий Марчук.
Хотя стартовая цена не упала с потолка, а сформирована в соответствии со всеми требованиями областным управлением лесного хозяйства. При этом затраты на лесоводство были перенесены на себестоимость кубометра и вернулись гослесхозам при продаже древесины лесопользователю. Которому, естественно, далеко не безразлично, чтобы эти затраты были реальными.
А они немалые. Согласно финансово-хозяйственным планам гослесхозов, для того, чтобы садить, охранять, прочищать, одним словом, ухаживать за лесом, им нужно в год 15 млн. грн. 3 млн. выделяет бюджет, 12 — из собственных поступлений. Последнее каждый раз подается со всех трибун как большое достижение лесохозяйственных предприятий. Никто ни разу не поинтересовался: на что же эти средства на самом деле расходуются? Можно лишь удивляться таким цифрам, поскольку половина буковинского леса — это естественное восстановление, рубки ухода вполне могут себя окупить, лесная охрана вообще на бюджете. Правда, остаются еще админрасходы... Впрочем, все финансово обосновано и подтверждено актами выполненных работ. А то, что не подтверждено, похоже, скрыто в отчете черновицкого облуправления лесного хозяйства за загадочной фразой: «За последние годы стихийными явлениями причинены огромные убытки — разрушение дорог, мостов и лесных насаждений».
В любом случае расходы не могут быть чем-то эфемерным и надуманным. Иначе они не только неоправданно увеличивают себестоимость продукции, но и уменьшают прибыль предприятия, а следовательно, и платежи в госбюджет. Последнее, между прочим, карается законом.
Похоже, команда Н.Ткача склоняет директоров гослесхозов к противоправным действиям, предлагая раздуть расходную часть их финансово-экономических показателей до неслыханных размеров. Ведь согласно положению о торгах половину средств, полученных от разницы между стартовой и реализационной ценой, лесхозпредприятия (почему вообще они?) отчисляют на социальное развитие населенного пункта, на территории которого велась лесозаготовка. Остальное же остается им на... ведение лесного хозяйства.
«Им и ста миллионов будет мало, чтобы привести леса в порядок», — уверяет Н.Малярчук. С ним полностью согласен заместитель главы облгосадминистрации Виталий Усик: «Наши леса запущены, там березы глушат дуб и бук. Торги позволят направить на лесоводство не 15 миллионов, а 30 и даже больше».
Страшилки о березах, постоянно звучащие как аргумент для увеличения финансирования лесоводческих работ, на самом деле являются естественными промежуточными стадиями в восстановлении коренных древостоев. Это прекрасно знают лесоводы. Хорошо было бы знать и чиновникам, прежде чем щедро выделять миллионы на рубку берез.
С другой стороны, если в буковинских лесах на самом деле такая разруха, и они на грани уничтожения, как уверяют в облгосадминистрации, нелишним было бы со всей строгостью спросить об этом же у гослесхозов. И вообще о последствиях их хозяйствования в лесу, эффективности использования лесных земель. Ведь для этого они и создавались десять лет назад, чтобы ухаживать за лесом и готовить к продаже лесосеки. Тогда из рук государства они получили превосходные леса, на уровне европейских, как свидетельствуют данные Государственного кадастра. Это уже потом благодаря искусно сформированному лесному законодательству и ряду нормативных актов в их руки попал практически весь лесофонд с его основным ресурсом — древесиной и всеми поступлениями от ее реализации. Ухаживать за лесом уже не было времени. К сожалению, до сих пор не проводился аудит административной деятельности руководящих органов области и эффективности принятия управленческих решений, касающихся лесного хозяйства. В том числе Верховной Рады и Кабмина. Не помешало бы пропустить через него и последние решения Черновицкой облгосадминистрации относительно лесных торгов.
Давно требует основательной налоговой проверки, в частности, и расходная составляющая финансовой деятельности основных лесопользователей. Странно, что буковинские гослесхозы из 55 млн. грн. валового дохода 51 млн. направляют в валовые затраты, с рубками главного пользования включительно. (По стране — 660 млн. грн., из них 150 млн. — бюджетных.) Рентабельность деятельности вместе с деревообрабатывающим производством — каких-то 5,8%.
Прибыльность же лесоводства, как ни странно, вообще не просчитана. Хотя именно это является основным направлением деятельности государственных лесохозяйственных предприятий. Вышеупомянутый Ю.Марчук из Госкомлесхоза даже уверяет, что такая постановка вопроса некорректна с точки зрения экономики вообще, ибо лесоводство, дескать, никогда не будет давать прибыль. Следует уточнить — разве что в Украине. Поскольку лес всегда был источником больших прибылей, а не убытков.
Об этом свидетельствует мировая практика. Об этом говорят директора успешных лесохозяйственных предприятий. Это доказали и недавние черновицкие торги. Лесосеки — непревзойденный товар. За право продавать их и разрабатывать борются во властных кабинетах (как в Глыбокой и в Сторожинце), на аукционах и за их пределами. Нужно обладать большим талантом и очень постараться, чтобы понести при этом убытки.