После объявления правительством Украины результатов конкурса на право заключения соглашения о разделе продукции (СРП), добыча которой будет вестись на Прикерченском нефтегазоносном участке недр континентального шельфа Черного моря, мнения о самом тендере и выборе его победителя значительно разошлись. Одни уверяли, что правительство должно было не проводить конкурс на право изучения и разработки этого участка, а продать это право на аукционе. Мол, больше бы заработали, да и процедура была бы прозрачнее. Других удивил выбор победителя — Vanco International Limited (Бермуды), дочерняя компания Vanko Energy Company (штат Делавер, США). Мол, это при том, что в конкурсе участвовали такие гранды отрасли, как Hunt Oil Company of Ukraine, Shell Exploration and Production Ukraine Investments (III) B.V. совместно с ExxonMobil Exploration and Production Black Sea (Offshore Ukraine) Limited, а также Turkiye Petrolleri A.O. совместно с Alphex One Limited. Был и отечественный претендент — ОАО «Укрнафта». Третьи считают, что критерии конкурса были выписаны недостаточно четко.
В связи с этим «ЗН» решило подробнее расспросить о первом конкурсе на право заключения СРП и его значении для отечественной нефтегазовой отрасли и для Украины в целом заместителя председателя межведомственной комиссии по организации заключения и выполнения СРП, заместителя министра экономики Украины Владимира ИГНАЩЕНКО.
Но прежде напомним, что попытки приступить к детальному изучению запасов и разработке нефтегазоносных участков на шельфах Черного и Азовского морей украинскими властями предпринимались с 1990-х годов. В 1995 году с помощью специального судна компанией Western Geophisics была проведена двухмерная сейсмическая разведка Черноморского шельфа. И хотя в то время были проведены наиболее масштабные геолого-сейсмические исследования, до сих пор глубоководный шельф Черного моря изучен довольно слабо и в общем-то поверхностно.
Кроме того, инвестиционный климат в Украине оставляет желать лучшего. Да и законодательство в этой отрасли далеко от совершенства. Только в 1999 году в Украине был принят Закон «О соглашениях о разделе продукции». Но для надлежащего применения этого закона еще предстоит принять немало подзаконных актов.
Справка
Соглашение о разделе продукции — это, по сути, подрядная схема, когда государство поручает инвестору за счет последнего и на его риск выполнить конкретные работы и расплачивается с инвестором путем передачи ему части добытой продукции. Таким образом, недра остаются в собственности государства.
Напомню, что в соответствии с украинским законодательством, соглашение о разделе продукции представляет собой долгосрочный инвестиционный договор между государством Украина и инвестором — победителем конкурса, согласно которому инвестор за свой счет и на свой риск осуществляет согласованный объем работ по разведке и добыче полезных ископаемых на конкретном участке недр и получает в вознаграждение часть добытых полезных ископаемых (продукции).
К слову, еще до принятия этого закона, в 1995 году был проведен первый тендер на право разработки нефти и газа на шельфе Черного моря. Дочерняя компания Shell получила право освоения участка недр площадью 1000 кв. км. Но ничем конкретным тот проект не закончился — победитель конкурса сослался на отсутствие закона о СРП и отказался от своих намерений.
Впрочем, если бы не тенденция к подорожанию нефти на товарных биржах мира, еще неизвестно, чем бы закончился и состоявшийся в Украине конкурс по Прикерченскому участку. Оказалось, что в современных условиях были готовы рискнуть и те компании, которые прежде весьма скептически относились к перспективам добычи углеводородов на глубоководной части шельфа Черного моря.
Хотя вряд ли на это как на основной фактор делало ставку правительство Украины, издавая 22 декабря 2005 года постановление «О проведении конкурса на заключение соглашения о разделе углеводородов, которые будут добываться в пределах Прикерченского участка недр континентального шельфа Черного моря». По мнению замминистра экономики Владимира Игнащенко, это было смелое решение — выставить на конкурс довольно большой участок недр площадью почти 13 тыс. кв. км. Дальше последовала многоэтапная процедура — подготовки условий конкурса, его объявления, приема заявок, их обнародования (25 марта 2006 года), рассмотрения и, наконец, объявления победителя конкурса.
— Владимир Анатолиевич, для многих результаты конкурса стали полной неожиданностью. Ведь задолго до его начала черноморским шельфом интересовалась довольно крупная американская компания Hunt Oil Company of Ukraine, которая также участвовала в конкурсе, как и некоторые другие гранды отрасли.
— Между первым официальным обращением компании Hunt в адрес Кабинета министров об инвестиционных намерениях и объявлением тендера прошло больше двух лет. Мы даже побаивались, что никто, кроме нее, не пойдет на этот тендер. Особой активности среди потенциальных участников не наблюдалось. Да и Hunt в последнее время проявляла больший интерес к месторождениям на материковой части Украины. Но когда был объявлен конкурс, то, к нашему приятному удивлению, было подано пять заявок с участием серьезных компаний.
— Прежде чем расспросить вас о конкурсе, хотелось бы узнать: почему все-таки тендер, а не аукцион?
— Хочу сразу обратить ваше внимание, что Законом «О соглашениях о разделе продукции» предусмотрен очень детально выписанный механизм именно открытого конкурса, а не аукциона. И это полностью соответствует международной практике. Ведь если бы мы не проводили конкурс, по сути, на лучший инвестиционный проект, а просто выставили этот участок на аукцион, то с определенной долей вероятности в нем победила бы не специализированная нефтегазовая компания, а структура с неясными дальнейшими планами. То есть тот, кто бы предложил больше денег. (К слову, компания «РосУкрЭнерго» приобрела пакет конкурсной документации, однако заявку на участие в конкурсе не подала.) И еще вопрос, занялась бы она поиском углеводородов или лет десять просто бы удерживала под своим контролем перспективный участок недр, чтобы перекрыть Украине доступ к реальному альтернативному источнику нефти и газа.
— В чем еще заключается риск аукционных процедур?
— Опытом работы на глубоководном шельфе обладает ограниченное количество компаний. Проекты на шельфе характеризуются высокими затратами, значительной продолжительностью и большими рисками. Для сравнения, ГАО «Черноморнефтегаз», которое работает на мелководье (глубины до 70 м), несет удельные затраты при добыче газа втрое большие, чем на аналогичных месторождениях на суше. Что же тогда говорить о Прикерченском участке недр, где глубины достигают 2 км? Здесь инвестиции на разведывательные работы могут составлять порядка сотен миллионов долларов, а на добычу — уже порядка миллиардов долларов.
Поэтому ведущие международные нефтегазовые компании составляют очень детальные поэтапные планы работ с учетом специфики каждого месторождения. И во всем мире механизм соглашений о разделе продукции предполагает соревнование инвестиционных предложений, а не аукцион. Ведь принимающему государству важнее не единоразовая денежная премия, а рассчитанная на десятилетия программа добычи углеводородов (включая их поставку на внутренний рынок) и соответствующий график поступлений в бюджет.
— В Украине часто бывало так, что тот, кто провел геологическое изучение месторождения и открыл промышленные запасы, далеко не всегда затем получал лицензию на разработку этого месторождения. И это останавливало многих потенциальных инвесторов.
— Закон «О соглашениях о разделе продукции» дает инвестору ряд дополнительных гарантий, и одна из них — автоматическое получение единой «сквозной» лицензии на весь срок действия соглашения — до 50 лет, охватывающей и этап разведки, и этап добычи.
— Назовите основные критерии определения победителя конкурса.
— В соответствии с законодательством конкурсной документацией было определено всего одиннадцать критериев. Вот некоторые технические критерии: оптимальная программа геолого-разведывательных работ, наилучшие технологические решения, лучшая программа защиты окружающей среды. Основные финансово-экономические критерии: наиболее привлекательные условия инвестирования, лучшее распределение продукции между государством и инвестором, финансовое обеспечение выполнения программы работ и т.д. На основании указанных критериев мы определили победителя конкурса и уже с ним начинаем вести детальные переговоры об инвестиционном соглашении. Естественно, в тех рамках, которые уже определены условиями этого конкурса.
— Может быть, следующий вопрос прозвучит непрофессионально, но я знаю, что это интересовало очень многих, а также ставилось в вину организаторам конкурса: в условия тендера не было внесено такое требование, как обязательная продажа добытой нефти в Украине. Почему?
— Это не совсем так. В постановлении Кабинета министров №1263 от 22 декабря 2005 года прямо указывается, что «оптимальным экономическим показателем использования участка недр является реализация инвестором продукции, которая принадлежит ему в соответствии с соглашением о разделе добытых углеводородов, на территории Украины».
— Но это все-таки не обязательство...
— Сейчас, постфактум, уже после проведения конкурса, очевидно, что указанное положение лучше было бы внести в раздел конкурсной документации «Критерии, по которым определяется победитель конкурса». Тем не менее как компания-победитель, так и некоторые другие включили в свои заявки такое предложение. В итоге, некоторая неточность в формулировках конкурсных условий не сказалась на конечном результате. Более того, победитель не просто абстрактно предложил поставлять добытые нефть и газ в Украину (естественно, по мировым ценам), он и четко определил базис поставок. Он планирует проложить подводный газопровод до Керчи и врезаться в существующую газотранспортную систему. В этом случае в реверсном режиме можно будет поставлять газ в Украину. Аналогично с нефтью. Предусмотрена ее поставка танкерами с плавучих добывающих платформ в порт Южный или Одесса — на выбор правительства. Если нефтепровод Одесса—Броды заработает в аверсном режиме, компания готова заполнять его добытой нефтью. Альтернативой является поставка железнодорожными цистернами по всей Украине. Так что в этом смысле интересы Украины надлежащим образом учтены.
Справка
Компания Vanco International Limited (Бермуды) является дочерней компанией Vanco Energy Company, созданной в 1997 году для осуществления операций за пределами США, в первую очередь — в Западной Африке.
Vanco International Limited приняла участие в восьми проектах на глубоководном шельфе Африки на основе заключения соглашений о разделе продукции, при этом в семи проектах она взяла обязательство профинансировать от 75 до 95% от общего объема заявленных инвестиционных программ.
Vanco International Limited имеет опыт оператора (то есть организатора и общего координатора работ), пробурив две сверхглубоководные скважины:
Марокко Шарк Б-1 (глубина воды — 2125 м, общая глубина — 3900 м);
Кот-д’Ивуар Сан-Педро-1 (глубина воды — 1735 м, общая глубина 3100 м).
Компания проводила сейсмические работы на разных участках недр, в частности в Западной Африке, включая 25,5 тыс. кв. км двухмерной сейсмики и 18,2 тыс. кв. км — трехмерной.
Портфель морских глубоководных участков недр, которые осваивает Vanco International Limited, составляет 78 тыс. кв. км, что приблизительно равняется всей площади глубоководной части украинского шельфа.
— Но почему все-таки победителем объявлена Vanco?
— Компания Vanco представила очень четкий бизнес-план в разрезе как технических, так и финансово-экономических параметров на весь 30-летний период действия соглашения о разделе продукции. Vanco выгодно отличается от других заявителей тем, что уже приобрела всю имеющуюся геологическую информацию, интерпретировала ее, выявила в пределах Прикерченского участка приоритетные нефтегазоносные структуры, в частности Судак и Тетяево, предварительно оценила объем возможных запасов углеводородов на этих структурах (соответственно, порядка десятков и сотен миллионов тонн) и места их залегания. Более того, победитель конкурса заявил, что, независимо от результатов трехмерной сейсмики, готов уже в 2007 году начинать разведывательное бурение. Другие же претенденты взяли обязательство выполнить двухмерную, а затем и трехмерную сейсмику, и только после этого решать — будут бурить или же нет.
Поэтому даже при реализации худшего варианта — отсутствия на Прикерченском участке коммерческих запасов нефти государство получит от Vanco гарантированный результат: не только данные сейсмических исследований, но и данные бурения двух параметрических скважин (одна скважина стоит порядка 45—50 млн. долл.).
— Захотят ли они делиться этой информацией?
— Компания взяла обязательство бесплатно передать государству эти сведения. То есть Vanco предложила наиболее привлекательную, так называемую минимальную инвестиционную программу разведывательных работ стоимостью 100 млн. долл., которая позволит нашим геологам понять строение и перспективы всего Черноморского шельфа.
После успешного разведывательного бурения и открытия месторождения начинается монтаж стационарной нефтяной полупогруженной платформы, которую нужно строить два-три года, инвестировав в это 300 млн. долл. А что предложила Vanco? Компания приступает к строительству этой платформы, но до этого задействует временную установку добычи нефти — это плавающий корабль, который начинает добывать нефть, закачивать ее в трюм, затем перекачивать в танкеры. Это дополнительные инвестиции в 200 млн. долл., которые позволят получить первую нефть уже в 2009 году, на несколько лет раньше предложений конкурентов.
Кроме того, партнером Vanco International Limited при заключении соглашения о разделе продукции с Кабинетом министров Украины будет JNR International Investments Limited, которая является инвестиционной компанией семейства Ротшильдов (доли участников распределены поровну). Именно участие этой компании в заявке позволило Vanco International Limited убедить межведомственную комиссию в своей способности обеспечить финансирование заявленной обширной программы разведки и добычи углеводородов на Прикерченском участке недр.
— Но кто может сегодня точно знать, сколько и каких именно углеводородов будет добыто (если будет) на Прикерченском участке?
— Разумеется, точно этого никто не знает. Победитель конкурса предложил три разных сценария — малорискованный, очень рискованный, усредненный, в зависимости от чисто технических (например, дебета скважины) и коммерческих параметров (какой будет средневзвешенная цена на нефть и газ в течение срока действия СРП и т.д.). При этом Vanco показала, что при реализации ее инвестиционной программы на сумму более 4 млрд. долл. бюджет сможет получить на протяжении действия СРП сумму порядка нескольких миллиардов гривен (при консервативном сценарии мировых цен на нефть в 260 долл. за тонну), а общий объем добытой нефти при усредненном сценарии может составить более 200 млн. тонн.
К сожалению, заявки других компаний не содержали конкретных программ добычи, подкрепленных оценками и расчетами.
— Вас послушать, так Vanco — безусловный лидер…
— Нет, это далеко не так. Практически каждый из заявителей получил лучшую оценку хотя бы по одному из критериев. Например, у компании Hunt Oil была очень хорошая заявка. Она включала (думаю, об этом можно говорить, это не является коммерческой тайной) лучшую программу геологоразведки, в первую очередь с точки зрения ее научной интерпретации, а также лучшие мероприятия по охране окружающей среды. Вы, конечно, догадываетесь, кто победил по категории «наибольший международный опыт работы на глубоководном шельфе». Конечно же, Shell и ExxonMobil. Турецкая компания Turkiye Petrolleri A.O. предложила лучшие условия раздела продукции. Словом, не было претендента, который бы победил безусловно и по всем номинациям.
— Тем не менее комиссию обвиняют в непрозрачности конкурса и размытости критериев…
— На чем основываются обвинения в непрозрачности? Еще раз подчеркну, что вид конкурентной процедуры определения победителя — именно конкурс инвестиционных предложений, а не аукцион. А основные условия и детальная процедура проведения конкурса четко выписаны Законом «О соглашениях о разделе продукции». Основные критерии определения победителя, сформулированные статьей 7 этого закона, в конкурсной документации лишь конкретизированы с учетом специфических условий конкурса на шельфе. Орган, который проводил конкурс, также определен законодательством. Это Межведомственная комиссия по организации заключения и выполнения соглашений о разделе продукции. Данная комиссия была сформирована еще в 2000 году и включает 20 представителей центральных органов исполнительной власти, а также народных депутатов, в том числе членов оппозиционных фракций.
Очень важно, и на это нам указывали в процессе подготовки конкурсных условий представители ведущих нефтегазовых компаний, что удельный вес каждого из критериев оценки в общем результате был определен Межведомственной комиссией еще до раскрытия заявок. Иначе могли возникнуть подозрения, что, питая «симпатии» к определенной компании, кто-то мог уже после изучения заявок установить такое соотношение «цен» каждого из критериев, что это дало бы заведомое преимущество конкретному заявителю. Комиссия путем открытой дискуссии установила максимальное число баллов, которые могли быть присвоены по каждому из критериев. Естественно, что наибольшее значение имели такие критерии, как наиболее привлекательные условия инвестирования, лучшие предложения по разделу продукции, международный опыт работы на шельфе, оптимальные условия по охране окружающей среды. А такой критерий, как программа обучения украинского персонала, естественно, оценивался исходя из значительно более низкой суммы баллов. В итоге, по отдельным критериям максимальная сумма составляла от 5 до 30 баллов.
Каждую из заявок оценивали по всем одиннадцати критериям в результате открытой дискуссии и при достижении консенсуса со всеми членами комиссии. Анализировались исключительно материалы самих заявок, дополнительные материалы, присланные после раскрытия заявок, а также устные разъяснения во внимание не принимались. Отмечу, что и материалов заявок было более чем достаточно для взвешенных выводов — предложения участников-нерезидентов содержали 400 и более страниц.
Окончательное решение, в соответствии с положением о Межведомственной комиссии, принималось открытым голосованием и оно также было принято единогласно. Проект распоряжения Кабинета министров об определении победителя, выводы и рекомендации Межведомственной комиссии были поддержаны на совместном заседании двух правительственных комитетов, а затем приняты на заседании правительства.
Некоторые журналисты просили обнародовать если не все заявки участников конкурса, то хотя бы их основные положения. Но тут есть существенные ограничения, определенные не позицией Межведомственной комиссии, а самими заявителями: материалы включают конфиденциальную коммерческую информацию. Отмечу, что еще на этапе приобретения пакета геологической информации все участники конкурса подписали соглашения о конфиденциальности с Минприроды, который в соответствии с законом является рабочим органом Межведомственной комиссии.
Можно ли назвать совершенной работу по подготовке и проведению конкурса? Естественно, нет. Из-за отсутствия опыта мы не ввели некоторые дополнительные критерии оценки, например, величины предложенных заявителями бонусов подписания соглашения о разделе продукции, а также открытия месторождений (в заявках участники предлагали более высокие бонусы, чем предусмотрены конкурсной документацией).
Одним словом, работа была новой, сложной, но я уверен, что мы грамотно оценили все заявки и выбрали действительно лучшую по объективным критериям.
— Когда вы планируете подписать с Vanco соглашение о разделе продукции?
— Временные параметры четко выписаны законодательством. В течение трех месяцев с момента объявления победителя инвестор должен предложить свой вариант соглашения о разделе продукции. Я думаю, быстрее, чем через месяц, получить проект от потенциального инвестора, нереально. Это все-таки очень комплексное и серьезное соглашение, определяющее взаимные обязательства сторон на тридцатилетний период. К тому же нужно внимательно изучить международную практику и определиться с еще не решенными вопросами, например, с составом затрат, которые должны возмещаться инвестору компенсационной продукцией. После подачи инвестором проекта этого соглашения его нужно зарегистрировать в Минэкономики. Затем Межведомственная комиссия организует проведение предусмотренных законом государственных экспертиз и отработает проект до достижения консенсуса с инвестором. После этого окончательный вариант соглашения о разделе углеводородов подлежит утверждению Кабинетом министров и только потом подписывается сторонами.
Если процесс подготовки первого пилотного соглашения пройдет достаточно прозрачно, с адекватным учетом законных интересов сторон, это будет очень хорошим сигналом для других потенциальных инвесторов. Тогда мы сможем вскоре провести конкурсы на другие участки недр, например, на Скифскую площадь. И сделаем это на еще более выгодных для государства условиях. К примеру, в соответствии с практикой развитых государств разобьем Скифскую площадь на отдельные блоки (500—1000 кв. км), которые будут привязаны к конкретным, заранее выявленным геологическим нефтегазоносным структурам. Это позволит требовать, в частности, более конкретных и агрессивных программ разведки и добычи, лучших условий раздела продукции.
А проведенный конкурс уже дал огромный массив информации и бесценный опыт для подготовки новых масштабных проектов на шельфе, которые, возможно, уже в среднесрочной перспективе будут реальным вкладом в обеспечение энергетической безопасности Украины.
Общая площадь Прикерченского участка недр континентального шельфа Черного моря составляет 12,96 тыс. кв. км, глубина моря в его пределах — от 70 до 2000 м. Плотность ресурсов углеводородов (Д+С2+С3), по предварительным оценкам, составляет 30 тыс. тонн нефтяного эквивалента на 1 кв. км. Бурение на территории участка не проводилось.
В пределах Прикерченского участка закартирована Южнокерченская нефтегазоперспективная структура, готовая к бурению, и выявлены структуры «Якирна», «Моряна» и «Тетяево».
Согласно государственному балансу запасов, перспективные ресурсы Южнокерченской структуры на 1 января 2005 года составляли 10,8 млрд. кубометров газа; перспективные ресурсы структур «Якирна», «Моряна» и «Тетяево» не подсчитывались.