Две последние недели были настолько насыщены не так реальными событиями, как громкими и нелицеприятными заявлениями (в той или иной мере относящимися к отечественному энергорынку и его операторам), что даже формальное их перечисление заняло бы не одну сотню газетных строк. Заняло бы, очевидно, незаслуженно, ибо имеет пока слишком минимальное отношение к реалиям этого самого энергорынка. Увы, то, что называют «борьбой идей», зачастую при проекции на практику выглядит не так уж «идеологически благородно». А заявления членов правительства Украины о последовательности и серьезности политики в отношении будущего отечественной электроэнергетики низводятся, к сожалению, к нулю тривиальным способом — традиционными «перегибами на местах». Это только один нюанс, как говорится, бросающийся в глаза; причем бросающийся, мягко говоря, своей несуразностью. Но — имеющий вполне реальную подоплеку.
Реприватизация? Сие невозможно!..
Не так давно Президент Л.Кучма издал указ о приватизации объектов электроэнергетики, руководствуясь которым правительство огласило намерения приватизировать, прежде всего, областные энергораспределяющие компании. Но почти одновременно с этим всем довелось услышать о «реприватизации приватизированных облэнерго». Приватизированных — единицы, государственных — более двух десятков из всех имеющихся 27 облэнерго. Но и первым и вторым, что называется, достается на орехи.
Л.Кучма, в принципе поддерживая намерения КМ навести порядок в энергосекторе украинской экономики, при этом публично и весьма категорично посоветовал всем забыть о «реприватизации». Как о невозможном и недопустимом...
Другое дело, что нарушение действующих законов контролирующие и правоохранительные органы просто обязаны пресекать, независимо от формы собственности «нарушителей»... И они пытались пресечь. В частности, в «Луганскоблэнерго».
Было ли что там пресекать либо нет — так толком, похоже, до сих пор и не установлено. Но так называемые привентивные меры в отношении этого приватизированного облэнерго, его менеджеров и владельцев, вероятно, были предприняты. Такими мерами, наверное, можно считать десятки проверок деятельности облэнерго и непосредственно его первых менеджеров, а также «ревизию» обязательности инвесторов.
Судя по всему, «ревизия» таких взаимоотношений началась даже несколько ранее.
...В минувший вторник глава Минтопэнерго Украины Сергей Тулуб, приветствуя открытие европейского энергофорума, заявил, в частности: «Приватизация энергетических объектов будет проведена глубокая и все государственные пакеты акций будут проданы в начале 2001 года... Приватизация облэнерго даст возможность улучшить ситуацию с энергопоставщиками, что в свою очередь, позволит поправить дела энергогенерирующим компаниям». По меньшей мере, энергетики ждут этого — не дождутся.
А приватизированное в конце 1998 года «Луганскоблэнерго» дождалось...
Не мытьем, так катаньем?..
Сначала, как говорится, в оборот взяли инвестора — компанию «Веррона плюс», выигравшую тендер на право приобретения 35% акций ОАО «Луганскоблэнерго». Сначала — из-за несвоевременности выполнения ею инвестобязательств. Но вскоре за этим потребовали вообще расторгнуть договор с инвестором «Луганскоблэнерго»: арбитраж несколько раз изменял свое решение, ставя под сомнение правомерность продажи акций «Луганскоблэнерго» этой компанией четырем другим иностранным компаниям... Процесс затянулся. Причем инвесторы этого облэнерго заявили о твердом намерении отстаивать свои права вплоть до выяснения отношений в международном суде, о чем они публично и заявили...
А между тем под особо пристальным взором оказался председатель правления ОАО «Луганскоблэнерго» Владимир Курбацкий. В этом году его уже дважды «увольняли», как говорится, с подачи вице-премьер-министра Юлии Тимошенко и совместным решением Минтопэнерго Украины и Фонда госимущества.
Третье «увольнение» было беспрецедентным (правда, в других секторах экономики Украины, увы, нечто подобное уже имело место быть...). Беспрецедентным настолько, что иностранные совладельцы ОАО «Луганскоблэнерго» — компания Brown & Robbins Investments L.L.C. — 11 мая с.г. была вынуждена взывать к премьер-министру Украины Виктору Ющенко (цитирую): «... с целью обратить Ваше внимание на грубое нарушение действующего законодательства, имевшее место 10 мая 2000 года в ОАО «Луганскоблэнерго».
Грубое нарушение выражалось, как сообщила украинскому главе правительства компания Brown & Robbins Investments L.L.C., в «... отстранении от выполнения обязанностей председателя правления ОАО «Луганскоблэнерго» Курбацкого Владимира и поручении исполнения этих обязанностей Гапочке Николаю — первому заместителю главы Луганской гособладминистрации».
И без подсказки иностранцев очевидно, что, во-первых, главу правления ОАО, согласно действующему законодательству Украины, возможно назначить и сместить только решением общего собрания акционеров этого ОАО.
Во-вторых, «назначать» исполняющим обязанности председателя правления любого ОАО госчиновника (каковым является Н.Гапочка как первый зам. губернатора Луганщины) без его предварительной или хотя бы одновременной отставки с госслужбы — по сути означает «подводить» его (назначаемого) под статью: госслужащий не имеет права (и не только в Украине) заниматься коммерческой деятельностью. А должность председателя правления ОАО хотя и выборная (глава ОАО избирается на собрании акционеров), но все же не является «общественной нагрузкой на добровольных началах». Как правило, это менеджер с наивысшим статусом, знаниями и опытом, и вполне понятно, что и с соответствующей зарплатой. (Правда, соответствие оклада менеджера его окладу и знаниям пока что — вещь весьма относительная даже для так называемых коммерческих структур, к которым причисляют и ОАО).
И еще нюанс, в случае с ОАО «Луганскоблэнерго», точнее с его «назначенным» председателем правления. Вероятно, замгубернатора Луганщины г-н Гапочка обладает качествами, достойными уважения. Но для непосредственного руководства облэнерго, скорее всего, нужны еще и глубокие и очень даже специфические знания отрасли. Это только инвесторы (и то только на первых порах) могут, возможно, позволить себе мало что знать о неполитических и неадминистративных нюансах отечественной энергораспределяющей системы и энергорынка вообще. А г-н Гапочка, если не ошибаюсь, по образованию (или даже профессии) — строитель, а в Луганской облгосадминистрации уполномочен был заниматься проблемами АПК.
Легальным весомым инвестором «Луганскоблэнерго», насколько известно, он не является. Но вот, вишь ты, главой облэнерго...
Рядовые сотрудники этой самой энергораспределяющей компании на сей счет говорят, что г-н Гапочка (они, правда, именуют его несколько иначе) последние дни приходит в офис правления ОАО «Луганскоблэнерго», думая, вероятно, что приходит на свое рабочее место — на работу...
Но правительство Украины, очевидно, иного мнения.
Во всяком случае, и глава Кабмина Украины Виктор Ющенко, и первый вице-премьер Юрий Ехануров распорядились (в адрес сопричастных госчиновников): «Срочно ликвидировать нарушения действующего законодательства и в своих дальнейших действиях придерживаться норм действующего законодательства Украины».
И тут на повестку дня был «водружен вопрос» об ответственности главы ОАО «Луганскоблэнерго» Владимира Курбацкого и двух его ближайших сослуживцев в связи с нарушениями в ходе приватизации ими жилья.
Социально-бытовые проблемы, как свидетельствует практика, способны «похоронить» кого угодно. В случае со «смещенным» главой правления ОАО «Луганскоблэнерго» уже классических для россиян (и не только для них) видеозаписей никто не предъявлял.
Так где же «собака порылась»? Этот и другие нелицеприятные вопросы были адресованы «свежесмещенному» главе правления ОАО «Луганскоблэнерго» Владимиру Курбацкому.
— Владимир Спиридонович, простите, но вы в самом деле «прихватизировали» квартиру? И действительно ли в отношении вас возбуждено дело в этой связи?
— Возбуждено в отношении трех человек — меня, председателя правления ОАО «Луганскоблэнерго», главного бухгалтера и заместителя главного бухгалтера…
— И что же вам ставят в вину?
— Нас обвиняют в том, что приватизация квартир (прежде находящихся на балансе облэнерго) была проведена якобы с нарушениями законодательства.
Мы же считаем, что никаких нарушений законодательства не было. Приватизация квартир осуществлялась в 1997—1998 годах, когда «Луганскоблэнерго» было чисто государственным предприятием, и разрешение на приватизацию жилья, находящегося на его балансе, в письменном виде было получено в Министерстве энергетики, с разрешения которого и осуществлялась приватизация. А сейчас нам надуманно пытаются навязать какие-то нарушения…
— Тогда чем, на ваш взгляд, вызваны такие претензии к вам?
— Скорее всего, это попытка найти хоть что-то…
— Но всему этому предшествовали и другие претензии к вам и «Луганскоблэнерго», в частности со стороны облгосадминистрации…
— Сначала областная администрация мотивировала свои действия как попытку реприватизации «Луганскоблэнерго». Это слово звучало на протяжении всего 1999 года. Затем, когда Президент Л.Кучма посоветовал забыть о реприватизации, стали говорить о возвращении государству 35% акций, проданных на конкурсной основе компании «Веррона плюс» в конце 1999 года. Эти попытки продолжаются и сейчас.
— Действительно ли на днях в судебном порядке принято решение о возврате государству 35% пакета акций «Луганскоблэнерго»?
— Детали этого мне неизвестны, так как я, как председатель правления, и само облэнерго не являемся его непосредственным участником, ведь речь идет о договоре инвестора с Фондом госимущества. Мы на это все вроде как вынуждены смотреть со стороны…
— И что оттуда видно и как все эти перипетии отражаются на непосредственной деятельности облэнерго, а также стратегии и вообще политике предприятия?
— Вся эта возня просто-напросто мешает работать. Вместо того чтобы заниматься работой, приходится готовить тысячи всевозможных справок и т.д. Начиная с 24 января 1999 года и по сегодняшний день «Луганскоблэнерго» непрерывно проверяют какие-то комиссии. Порой число комиссий доходило до пяти в один день, одновременно. В управлении облэнерго, где работает 140 человек, число проверяющих, например в прошлом году, доходило до 70 человек одновременно. И эти проверки продолжаются до сих пор… Пытаются найти какие-то нарушения, зацепку. И вот, видимо, считают, что нашли нарушения при приватизации квартир…
— Могли бы вы рассказать подробно историю, ставшую за последние дни чуть ли не легендой — «захвате» офиса облэнерго чуть ли не автоматчиками? Сколько в этом правды? Действительно ли была предпринята попытка смещения вас в прямом смысле слова — физически с должности председателя правления АО? Как это документально было подкреплено?
— В общем-то таких попыток предпринято было три. Первая — 11 февраля, вторая — 17 марта и вот в мае — третья. Фондом госимущества и Минтопэнерго издавались первые два приказа, третий — только ФГИ, все они — как близнецы-братья. Вторым и третьим приказами меня временно отстраняли от должности, а временно исполняющим обязанности назначался первый заместитель главы Луганской областной госадминистрации Николай Гапочка.
— А что, он — великий спец в энергетике?
— Об этом я ничего не знаю…
— А как вообще складываются ваши отношения с обладминистрацией…
— В общем-то, облгосадминистрация больше «сражается» с владельцами 35% пакета акций ОАО «Луганскоблэнерго». А мы оказываемся в ситуации, когда, как говорится, «паны дерутся», а у нас чубы трещат. На нас просто отыгрываются, вот и все…
— Но сегодня вы, как глава правления АО, готовы держать полный отчет о деятельности предприятия, убеждать акционеров, включая ФГИ, в том, что облэнерго и его правление действовало в интересах акционеров?
— Конечно, вне всякого сомнения, на общем собрании акционеров.
— Но предварительно вы могли бы назвать основные показатели деятельности АО, например, есть ли надежда на то, что акционеры получат по результатам прошлого года дивиденды?
— К сожалению, 1999 год мы сработали с убытками…
— Почему?
— Основная причина, на мой взгляд, — это несовершенная тарифная политика. Но еще в большей степени — это огромные хищения электроэнергии, которые называют коммерческими потерями, которые являются убытком облэнерго.
— Облэнерго не может контролировать этот процесс?
— Оно должно это делать, но, к сожалению, система учета электроэнергии в процессе транспортировки от генерации к потребителям в свое время проектировалась без должного оснащения приборами учета. Надеялись-то жить при коммунизме, что все должно быть бесплатно… Теперь же это провоцирует неучтенные потери, которые в некоторых облэнерго доходят до 40—50%. К слову, в «Луганскоблэнерго» далеко не худший показатель — коммерческие потери составляют около 10-11%. В смысле учета потребляемой электроэнергии мы находимся в каменном веке. Современных приборов учета практически нет. А их нужно внедрять, без этого просто невозможно. Но это слишком дорогостоящая необходимость. Например, в Луганской области только бытовых абонентов больше миллиона. Один современный счетчик для бытового потребителя электроэнергии стоит 60—70 долларов. Представляете, сколько нужно денег, чтобы заменить счетчик только для бытовых абонентов?! Я уже не говорю о промышленных потребителях. Их в той же Луганской области хотя и меньше, чем бытовых абонентов (около 25 тысяч), но и системы учета электроэнергии для них стоят намного дороже. То есть это очень дорогостоящее мероприятие. Но его нужно делать, и мы обязательно будем его делать.
— Если не ошибаюсь, и в инвестиционных обязательствах покупателя 35% акций АО «Луганскоблэнерго» говорится о модернизации. Что-то в этом направлении уже сделано инвестором, и какой это имеет эффект? И вообще, как он выполняет свои обязательства?
— Инвестор все свои обязательства на сегодня выполнил. Общая сумма инвестиционных вложений составила в прошлом году 31,8 млн. грн. И в частности, именно благодаря этим инвестициям удалось реконструировать систему релейной защиты и противоаварийной автоматики. Эта система в наших сетях была устаревшей, эксплуатировалась от 20 до 30 лет. Удалось также проложить достаточно много новых линий связи; введена в эксплуатацию подстанция Каховская в Луганске.
Результат этого можно охарактеризовать следующими цифрами. В энергетике одним из основных показателей работы является количество технологических нарушений, происходящих в сетях за определенный период. Так вот, в 1998 году таких технологических нарушений в «Луганскоблэнерго» было зафиксировано 41; в 1999 году таких нарушений уже было только 25, а за четыре месяца текущего года — 3. Неправильно было бы сказать, что эти достижения стали возможны исключительно благодаря инвестициям. Но львиная доля заслуги принадлежит инвесторам.
— Сколь правление «Луганскоблэнерго» зависимо от инвесторов?
— Правление руководит оперативной работой компании без их вмешательстваа. Кроме того, ни один человек с приходом инвесторов не был сокращен; состав правления остался тем же, что и до их прихода. Правление работоспособно, со своими обязанностями справляется, и никакого давления со стороны инвесторов мы не испытываем.
— И вы как глава правления АО действительно во всем согласны с политикой, проводимой инвесторами в отношении компании?
— Не только согласен, но и считаю, что только таким образом и нужно действовать. И спасение энергетики — именно в приватизации, в глубокой и быстрой. Если этого не произойдет, то энергетика, простите за выражение, загнется.
По большому счету облэнерго созданы в нынешнем виде в 1999 году. И вплоть до конца 1998 года, когда пришли инвесторы, оставаясь в госсобственности мы не видели для себя перспективы и не знали, что нас может ожидать. С приходом инвестора мы поняли и убедились в том, что есть надежда, что мы не только выживем, а будем развиваться, и в конце концов энергетика займет то место, которое положено в экономике страны.
— А как вы расцениваете проекты реорганизации энергоотрасли, предлагаемые Кабинетом министров, и в частности вице-премьером Юлией Тимошенко?
— Насколько я вижу и знаю, общего языка по этому вопросу вице-премьер и глава Минтоп- энерго не находят. На мой взгляд, то что предлагается вице-премьером, просто нежизнеспособно. По многим причинам. Одна из них в том, что Юлия Владимировна, например, предлагает оставить за облэнерго исключительно транспортную функцию без права реализации электроэнергии потребителям. При таком «разделении» весьма сомнительно, что кто-то вообще станет бороться с теми же коммерческими потерями. Когда облэнерго и поставляют электроэнергию, и продают ее, они заинтересованы в минимализации потерь, потому что это наши убытки. Если же продажей электроэнергии будут заняты исключительно другие компании, то я не вижу для них рычагов влияния на тех же потребителей и заинтересованности в недопущении потерь. Если бы системы учета у нас были нормальными, тогда бы потери электроэнергии были искоренены, а так… мало того, что не платят даже за учтенную электроэнергию, так еще и мимо счетчиков ее проходит неизвестно сколько.
— А как быть с проблемой расчетов «живыми» деньгами? Правительство настаивает на том, что приватизированные облэнерго сознательно не перечисляют средств энергорынку, которые им все же удается собрать с потребителей за электроэнергию…
— Мы оставляем в АО ту минимально необходимую сумму, чтобы выплачивать зарплату и поддерживать в более-менее нормальном состоянии обслуживаемые сети. Государственные облэнерго рады бы тоже это сделать, но им не позволяют. В результате они просто-напросто работают на износ. Но и то, что мы оставляем, — это гораздо меньше той суммы, которую бы получали облэнерго при нормальной системе работы и оплаты.
А по поводу обвинений, в частности «Луганскоблэнерго», в том, что стали хуже рассчитываться, то… В целом все стали хуже рассчитываться. Но расчет «живыми» деньгами не ухудшился. Например, «Луганскоблэнерго», в 1997 году будучи еще государственной компанией, заплатило в энергорынок «живых» денег 27,6 млн. грн. В 1998-м, также оставаясь в общем-то госкомпанией, заплатило в энергорынок 27,3 млн. грн. А в 1999 году, будучи уже приватизированной компанией, «Луганскоблэнерго» заплатило «живыми» деньгами 28,2 млн. грн. И это даже при меньшем объеме реализации электроэнергии, чем в предыдущие годы. Так что вряд ли уместно увязывать все эти проблемы исключительно с приватизацией.
— Владимир Спиридонович, учитывая все сказанное, каким вы видите развитие событий в связи с вами лично и ОАО «Луганскоблэнерго»? И каким бы вы хотели видеть это развитие?
— Я кратко отвечу. Я хотел бы, чтобы все делалось в рамках действующего в стране законодательства. И на мой взгляд, однозначно — правда на нашей стороне.
— Вы намерены отстаивать свою правоту? Как?
— Других способов, кроме как через суд, я не знаю.