Один из патриархов отечественной экономической мысли Александр Пасхавер как-то сказал следующее: «Приватизационный процесс в Украине всегда был полем жестокой политической борьбы: сначала она шла за ограничение приватизации, а после осознания ее необходимости развернулась борьба за ее использование в интересах влиятельных политических группировок». При этом в качестве арены для этой борьбы зачастую выступал сессионный зал Верховной Рады.
Сегодня эпицентром борьбы за передел собственности в рамках процесса приватизации стала формулировка понятия «промышленный инвестор».
Кого ограничивать будем?
Впервые на официальном уровне словосочетание «промышленный инвестор» прозвучало в указе Президента Украины от 29 декабря 1999 года «О неотложных мерах по ускорению приватизации». Более точное определение этого понятия должна дать программа приватизации, проект которой передан сейчас в Верховную Раду для принятия во втором чтении.
Ну, подумаешь, казалось бы, сложность какая! Да у нас и не такие проблемы за одну ночь решались (вспомнить хотя бы принятие Конституции). Откуда же такой накал страстей?
Дело в том, что речь идет об ограничении доступа к приватизации. Ведь, согласно указу Президента Украины, только промышленный инвестор будет допущен к участию в конкурсе по продаже контрольных пакетов акций и стратегически важных (читай, суперприбыльных) объектов Украины.
С тем, что подобные ограничения вводить надо, согласны вроде бы все. К тому же речь идет всего о нескольких десятках объектов. Да и введение ограничений в приватизации — явление не такое уж редкое. Так, статья 8 закона Украины о большой приватизации гласит, что покупателем может быть только тот, у кого доля государства в имуществе составляет не более 25%.
Но в данном случае ограничивается доступ к наиболее лакомым кускам национального богатства Украины. Кто к нему будет допущен, а кто нет — ответ на этот вопрос может дать только Верховная Рада, утвердив один из двух основных вариантов определения.
Две формулировки — две концепции
Таким образом, речь идет не о простом развлечении эстетствующих мастеров юридических дефиниций. На кон поставлены сверхприбыли. Да и помощь в протаскивании нужной формулировки будет оценена по достоинству. Поэтому каждая буква, каждый знак препинания в этой формулировке стоит слишком дорого, чтобы сдать его без боя.
Первый вариант формулировки предложил председатель комитета ВР по вопросам экономической политики Алексей Костусев:
«Промышленный инвестор — это отечественный, иностранный инвестор или их объединение, которые заинтересованы в сохранении части предприятия на рынке соответствующего продукта и производят продукцию (выполняют работы, оказывают услуги), аналогичную основной продукции (работе, услуге) приватизируемого предприятия, или потребляют в своем основном производстве продукцию (работы, услуги), которая используется в основном производстве приватизируемого предприятия в качестве основного сырья, или осуществляют непосредственный контроль на таких предприятиях не менее одного года».
Второй вариант определения предложен председателем контрольной комиссии ВР по вопросам приватизации Александром Рябченко:
«Промышленный инвестор — это отечественный, зарубежный инвестор или их объединение, которые заинтересованы в сохранении доли предприятия на рынке соответствующего продукта, имеют долгосрочные интересы в его развитии и намерение финансировать дальнейшее развитие приватизируемого предприятия при условии сохранения его производственной ориентации».
Как видите, различия носят фундаментальный характер. Фактически за каждой формулировкой стоит своя концепция приватизации. Примет Верховная Рада формулировку, предложенную Рябченко, — и владельцем стратегического объекта сможет стать любой, кто имеет деньги и желание купить лучший кусок украинской экономики. Победит формулировка Костусева — и целый ряд отечественных «теневиков», желающих быть в первых рядах приватизации, смогут рассчитывать только на второстепенные объекты.
Такая вот альтернатива.
Кошелек или опыт?
Смысл формулировки Рябченко абсолютно прозрачен: продать объекты подороже, даже если покупатель — обладатель «теневого» капитала. Пусть, дескать, «теневики» вернут свои капиталы из зарубежных банков и вложат их наконец-то в отечественную промышленность. А заодно и казну пополнят деньгами, которые пойдут на обеспечение социальных программ.
Что ж, спору нет, забота о наполнении госбюджета — дело святое. Но, с другой стороны, если уж решили привлекать к этому «теневые» капиталы (тем самым как бы реабилитируя их), то принимать такое решение необходимо на самом высоком уровне и проводить его реализацию по всем направлениям. И при этом не задавать глупые вопросы вроде того, откуда у хозяина скромной фирмы с уставным фондом в каких-нибудь 20 тыс. грн. взялись такие капиталы.
В противном случае теряется логика нововведений. К примеру, налоговая инспекция непременно потребует от каждого участника конкурса объяснить происхождение своих капиталов и показать, как уплачены с них налоги. И что тогда? Ответ ясен, как день, — приватизаторов в очередной раз «подставят», взвалив на них вину за кульбиты «теневиков» и их покровителей.
Для сторонников формулировки Костусева поступление как можно больших денег в госбюджет не является единственной целью приватизации стратегических объектов. Для них не менее важно заставить эти предприятия как можно быстрее стать реальными флагманами нашей экономики путем привлечения на них западных технологий, передового менеджмента и новых рынков сбыта. Всем этим предприятие должен обеспечить не тот «промышленный инвестор», у которого единственное достоинство — тугой кошелек, а тот, кто, кроме кошелька, имеет еще и опыт работы с подобного рода объектами.
Впрочем, не только работы. В ходе ожесточенной политической борьбы и неизбежных компромиссов формулировка становилась гибче и объемнее. Сначала к разряду «промышленных инвесторов» причислили тех, кто производит подобную продукцию, затем добавили тех, кто использует эту продукцию в качестве основной на своем предприятии, потом, скрепя сердце, — еще и тех, кто осуществляет контроль за деятельностью подобных предприятий.
Но сколько ни расширяй и ни уточняй формулировку, главный вопрос остается в силе — так будет позволено «теневому капиталу» поучаствовать в приватизации стратегических объектов Украины или нет?
И здесь все зависит от того, какую проблему собирается решить большинство депутатов парламента: получить быстрое и немедленное поступление средств в госказну или заставить эти объекты как можно скорее эффективно заработать, стать точкой опоры для отечественной экономики. Палка, как говорится, о двух концах.