Руководители украинских металлургических комбинатов — люди бывалые. За последнее десятилетие их в обязательном порядке закалили в горниле антидемпинговых процессов, бесконечных проверок налоговых и задушевных разговоров с крупными акционерами о том, что такое прибыль и почему ее всегда мало. Однако когда в начале этого года цены на поставку кокса стали сравнимы с ценой чугуна, даже эти закаленные слегка вздрогнули.
То, что стоимость кокса будет расти, было известно заранее. Каждую зиму часть коксующихся углей низших марок идет на электростанции, да и прирост выплавки металла во втором полугодии дал о себе знать. Однако такого скачка цен не предвидел никто. Между тем кокс составляет львиную долю себестоимости чугуна, а отсюда — и цена стали, проката. То есть в принципе речь идет о конкурентоспособности выпускаемого в стране металла.
Те, кто по старой привычке бросились на российский рынок докупать дешевый кокс, были неприятно удивлены тамошним уровнем цен. Российские углетрейдеры иногда просили до 90 долл. за тонну — т.е. опять-таки почти цена чугуна. Но делать нечего, пришлось брать.
Естественно, особенно «влетели в деньги» те металлургические комбинаты, у которых нет своего или «дружественного» коксохимического завода. В первую очередь это касается Мариупольского металлургического комбината им. Ильича. Как аукнутся ему новые коксовые цены, покажут результаты первого квартала. Что еще хуже — поговорка «куда крестьянину податься» для украинского металлурга имеет самый прямой смысл. Свободных объемов этого сырья на рынке почти нет. Сам рынок уже поделен, причем владельцев можно пересчитать на пальцах одной руки.
Если не считать «Криворожстали» (15% годового производства кокса), все остальное фактически контролируется двумя группами — донецкой и структурами, близкими к приднепровскому Приватбанку.
В Донецкой области в торговле коксом доминирует компания АРС. По словам ее руководителя Игоря Гуменюка (недавно он стал советником у премьера Виктора Януковича), его компания, работая в тесном сотрудничестве с «Индустриальным союзом Донбасса», контролирует до 70% поставок коксующих углей на коксохимы. Крупными поставщиками коксующихся углей и владельцами коксохимов являются компании «Данко», «Укрподшипник» и «Радонкокс». И, пожалуй, все.
В Днепропетровской области три коксохимических предприятия контролируются структурами Приватбанка (Игорь Коломойский). Впрочем, все днепровские КХЗ вместе взятые обеспечивают около 14% производства кокса в стране.
До недавнего времени несколько особняком стоял Запорожский коксохимзавод. Его контрольный пакет был консолидирован менеджментом предприятия. Несмотря на то, что львиная доля кокса поставлялась соседу — на металлургический комбинат «Запорожсталь» (благо, что предприятия разделяет только полуразвалившийся забор), идиллии в отношениях поставщика и потребителя не наблюдалось.
Коксохимзавод предпочитал самостоятельное плавание в бурных водах украинского рынка. Но как только на «Запорожстали» завершилась приватизация, соседи стали нервно поглядывать друг на друга. «Запорожсталь» начала потихоньку скупать акции коксохима и в итоге приобрела 30% уставного фонда. Но еще задолго до этого она стала намекать, что неплохо бы поделиться управлением. Да и вообще полностью замкнуть потоки кокса на меткомбинат, тем более что там началась программа модернизации и нужен был дополнительный кокс. «Запорожсталь» откровенно раздражали пусть и небольшие поставки кокса на другие заводы, а особенно отчеты о том, что коксохим «экспортирует продукции на 20 млн. долл. в год».
Первые пару лет борьба носила скрытый характер. Но в конце 2001 года ситуация изменилась. Металлурги обвинили коксохимиков в невозврате продуктов переработки кокса и, не мудрствуя лукаво, предъявили иск почти на 50 млн. долл.
Так как по политическому весу позиции предприятий несравнимы (в области 44% всей продукции промышленности дает металлургия, причем половину ее — именно «Запорожсталь»), в конечной победе комбината никто и не сомневался. Тем более что губернатор Евгений Карташов, сам выходец с этого предприятия, откровенно поддерживал идеи запорожсталевцев о создании единого с «Запорожкоксом» комплекса. Многочисленные суды в общем-то тоже принимали решения в пользу металлургов.
Казалось, что дни директорствования на КХЗ Бориса Войтенко сочтены. Единственное, что оставалось, — рассказывать окружающим красивую историю о том, что акции комбината принадлежат в конечном счете трудовому коллективу и вышеупомянутый коллектив возмущен попыткой захвата. Впрочем, рабочие «Запорожстали» по части возмущения не отставали. Сетовали на низкое качество соседского кокса…
В общем разгорался классический корпоративный конфликт. Единственным минусом было то, что пока стороны отчаянно дубасили друг друга, производство этого самого «вредоносного» кокса стремительно валилось вниз. Прежняя схема давальческой поставки, которую обеспечивала «Запорожсталь», по понятным причинам, рухнула. Новую руководству КХЗ создать не удалось.
Уже в первом квартале 2002 года разговоры о качестве кокса утратили актуальность. Кокса просто не стало хватать, производство упало втрое. В мае завод произвел катастрофически мало — около 30 тыс. тонн (втрое меньше точки безубыточности). При этом кредиторская задолженность увеличилась до 100 млн. гривен.
Но вскоре акционеров «Запорожстали» постигло пренеприятнейшее известие. Поняв, что рано или поздно их дожмут к стенке и с контролем придется расстаться, соседи решили не ждать неизбежного. Но вместо того чтобы прийти с повинной к Виталию Сацкому и Эдуарду Шифрину, он продали свои акции дончанам Ринату Ахметову и Игорю Гуменюку. Уже с начала прошлого года стало очевидно, что КХЗ кредитуется именно у донецких банков. Ну а с мая в реестре акционеров «Запорожкокса» в качестве номинального владельца уже гордо реял ахметовский «Донгорбанк».
Характерно, что трудовой коллектив «Запорожкокса», в собственности которого, по версии руководства, пребывали эти акции, даже не пикнул. Да и рабочие «Запорожстали» происходящее никак не комментировали...
На этом историю о первой попытке перераспределения собственности на «Запорожкоксе» можно было бы закончить (когда будет второй раунд — посмотрим). В сентябре партнеры провели собрание акционеров, избрав новый наблюдательный совет. Места поделили пополам, как, вероятно, и финансовые потоки. Главой совета стал представитель донецкой ЗАО «Систем Кэпитал Менеджмент» (родной фирмы Рината Ахметова), в совет вошли также два представителя ЗАО «АРС» Игоря Гуменюка. Половину квоты любезно предоставили заполнить акционерам «Запорожстали».
По иронии судьбы, новые совладельцы «Запорожкокса» собираются оставить в неприкосновенности «незначительный экспорт в Румынию, Югославию, Турцию» (из-за которого все и начиналось). Плюс теперь завод начнет проводить «политику постепенного повышения цен на продукцию коксохима в соответствии с ростом цен на уголь на украинском рынке». Что и было блестяще продемонстрировано. По итогам года завод одновременно почти вдвое (на 42,6%) снизил производство валового кокса и тут же на 120% увеличил стоимость товарной продукции. Надо полагать, для меткомбината дополнительные расходы стали небольшим сюрпризом. В общем, за что боролись…
Случай имел бы чисто региональное значение, однако, оставшись без трети необходимого кокса, комбинат в течение полугода жил по принципу «волка ноги кормят». Процедура доставания сырья была впечатляющей. «Запорожсталь» — не самая бедная в Украине организация, деньги у нее есть. Однако купить необходимое количество кокса ей не удалось. И это при том, что большинство украинских коксохимзаводов имеют резервные мощности.
Более того, в августе прошлого года отраслевое объединение «Укркокс» очень боялось экспорта российского кокса и готовило документы для передачи в Межведомственную комиссию по международной торговле для антидемпингового процесса. Мотивировалось это тем, что возросший импорт из России «может привести к невостребованности 2 млн. тонн украинских коксующихся углей и возникновению новых проблем в шахтерской среде».
А запорожские металлурги в то же время отчаянно пытались обеспечить поставки кокса по разумной цене. Дело дошло до уникального случая — покупки 34 тыс. тонн (это примерно на неделю) в Соединенных Штатах Америки. Но если трансокеанские поставки — это все-таки экзотика, то эксперимент с поставкой кокса российских Алтайского и Кемеровского КХЗ проводились на полном серьезе.
Собственно говоря, до этого аналогичные проблемы с поставками кокса были у Мариупольского меткомбината им. Ильича. Он явно не вписывался в существующий в Донецке расклад сил. В итоге у комбината периодически возникают трудности. Чтобы их несколько минимизировать, комбинат им. Ильича заключил в прошлом году контракт на импорт из России 1,2 млн. тонн кокса. Покупал он их у Искандера Махмудова на Алтайском коксохимзаводе. Сырье потом везли 4000 км по тайге и степям — ближе кокса не нашлось...
Если проблемы директора «ильичевцев» Владимира Бойко еще можно было списать на политику, то судьба остальных показала, что в этом нет ничего личного — банальный бизнес. Просто для чужих кокса нет. А появится ли он, решат в том же Донецке. В настоящий момент 76% всех углей добывается там.
Собственно, все было нормально, если бы не одно «но». Если приватизация коксохимов у нас уже почти завершена, то уголь формально еще числится за державой.
Даже в той же Донецкой области доля добываемого частными шахтами коксующегося угля (это им.Засядько Ефима Звягильского и «Комсомолец Донбасса» Игоря Гуменюка) составляет только 27%. Остальное — это уголь шахт Минтопэнерго. Почему в настоящий момент его судьбу определяют коммерческие структуры — вопрос достаточно интересный. При этом не стоит преувеличивать (как и преуменьшать) их роль в добыче угля. В той же Донецкой области сумма инвестиций, которые будут внесены в добычу и переработку в соответствии с инвестпроектами, оценивается в 212 млн. долл. Но реально внесено пока лишь немногим более половины. Суммарная за несколько лет добыча угля благодаря инвестициям составляет 15 млн. тонн. Это немало, но не так уж и много. В Луганской области заявленных инвестиций и того меньше — 24,5 млн. долл. (внесено менее половины). Однако при этом складывается полное впечатление, что передел по углю уже закончен.
В начале года производственно-хозяйственное объединение (ПХО) «Металлургпром» разразилось жалобным заявлением. Согласно ему, метпредприятия Украины рискуют не выполнить в 2003-м производственные программы и недополучить более 3,5 млрд. грн. в связи с недостаточным обеспечением коксом, железорудным сырьем и металлоломом. При этом почти полностью разрушена балансовая схема распределения ресурсов. «Некоторые нарушения принятых и согласованных балансовых поставок по различным причинам (техническим, финансовым, корпоративным) были практически всегда, и в основном их удавалось оперативно решать. Однако начиная со второй половины 2002 года это превратилось в систему — контролируемую, но совершенно неуправляемую».
Меньше всего хотелось, чтобы статья воспринималась как «наезд на донецких». То же ПХО в качестве примера взяло не донецкий, а укрсиббанковский меткомбинат им. Дзержинского. Там, правда, 98,5% акций принадлежат государству, но это так характерно для нашей страны...
«Изменение согласованных схем по обеспечению только одного меткомбината им. Дзержинского, начавшееся в ноябре-декабре 2002 года и продолжающееся в настоящее время, привело к срыву производственного процесса практически на всех металлургических предприятиях объединения, в том числе на «Запорожстали», «Криворожстали», «Азовстали» и Мариупольском меткомбинате им. Ильича».
Причина дипломатично не называлась, но как раз в этот период Игорь Коломойский («Приват-Интертрейдинг») немного подрался за контроль над Днепродзержинским комбинатом с Александром Ярославским (Укрсиббанк). Если в Запорожье победила дружба, то на Дзержинке — харьковчане...
Отношения по понятиям, когда государству все бизнес-группы отводят лишь роль статиста, уже отбросили страну на тридцать лет назад. На уровень 1990 года мы выйдем в лучшем случае через двадцать лет. Может, поиграли и хватит? Установили же когда-то неглупое правило — не стрелять друг в друга, может, пора делать следующий шаг?
В этом году понемногу начинается приватизация угольных шахт, собираются продавать госдолю и в «Укррудпроме». Если не отрегулировать правила сейчас, потом будет просто поздно. Кстати, при действительно конкурентной приватизации могли бы возникать прелюбопытные зрелища. Представьте себе, к примеру, цену покупки луганского «Краснодонугля» тем же «Приват-Интертрейдингом», или наоборот днепропетровского «Павлодаругля» АРСом. Конечно, никто допускать этого не собирается — по судам и через банкротство получать собственность на порядок дешевле, но чем черт не шутит... Провести хотя бы для эксперимента конкурс, где победит не тот, «кто надо», а тот, кто вложит в развитие предприятия больше денег. Непривычно, конечно. И «отката» меньше дадут, но, может, разок?..
Сейчас тот же «Металлургпром» предлагает рассмотреть сложившуюся ситуацию в ГМК и принять необходимые законодательные изменения, предусмотрев «ответственность за выполнение производственных программ для всех участников». Конечно, роль и вес ПХО, мягко говоря, не слишком велики, но ведь проблема существует. Ее можно решать двумя путями — по закону или как всегда. Интересно, что лучше.