Признаться, до предметного разговора с директором департамента внешних рынков НАК «Нафтогаз України» Александром Киселевым я весьма условно представляла масштабность и системность работы НАКа по освоению внешних рынков. Ведь один только перечень таких проектов поражал воображение. Нет, конечно, мы и раньше слышали и писали о деятельности «Нафтогазу» в Ливии, Туркменистане, о договоренностях по Ираку и о других зарубежных проектах и намерениях компании. Но в последние полгода все зарубежные достижения НАКа просто терялись на фоне скандалов и передряг в отечественной нефтегазовой отрасли. Между тем они заслуживают должного внимания, и не только потому, что иллюстрируют несомненный рост корпоративной целенаправленной деятельности «Нафтогазу України» на внешних рынках.
Прежде всего проводимая НАКом разновекторная работа призвана, насколько это возможно, обеспечить перспективу прироста запасов компании. А это, в свою очередь, может в значительной мере поспособствовать энергетической безопасности страны, о чем сегодня просто обязаны думать и Президент Украины, и новое правительство. «Нафтогаз України», как бы ни критиковали его на революционной волне отдельные политики, обеспечил определенный задел, который при грамотном подходе к начатым зарубежным проектам может реально повлиять на энергообеспечение государства, его роль, как и на роль НАКа в международном перераспределении труда и ресурсов. Многие технические аспекты этой задачи «Нафтогазом» уже выполнены. Однако, как говорится, без политической воли на то нового руководства страны реализовать их только лишь корпоративными стараниями НАКа будет сложно, а в некоторых случаях и невозможно. Об этом и о наиболее значимых проектах НАКа за рубежом мы и говорили с Александром КИСЕЛЕВЫМ.
— Александр Владимирович, учитывая планов громадье «Нафтогазу України» на внешних рынках, назовите наиболее реальные и рентабельные проекты.
— Всю программу внешнеэкономической деятельности компании мы условно разбили на три части. Первая — проекты, которые сегодня уже начинаем реализовывать. Они одинаково важны и для НАКа, и для Украины в целом: один из них в Российской Федерации, в Калмыкии; второй — в Объединенных Арабских Эмиратах. В каждом случае это различные по содержанию пакеты (финансирование, объем, диверсификация направлений и т.п.). В случае с Калмыкией мы, что называется, «ушли от границ» России и Украины и вошли с проектом на территорию РФ.
— Но российское и украинское законодательства в части недропользования достаточно суровы в отношении присутствия иностранцев…
— Безусловно. Поэтому НАКом было принято решение о выкупе 50% акций резидента Калмыкской АР — ЗАО НП «Калмойл». В силу нескольких обстоятельств нам не удалось совершить эту сделку в октябре 2004 года. Но у меня есть уверенность, что «Нафтогаз» выкупит эти акции уже в феврале (в крайнем случае, в марте) и сможет приступить к активной стадии реализации проекта добычи углеводородов на пяти поисковых блоках на суше, принадлежащих названному ЗАО.
— Могли бы вы просто объяснить: чем так привлекателен проект «Украина — Калмыкия», что НАК готов его финансировать?
— Если не вдаваться в экономические расчеты (которые проведены, замечу, самым серьезным образом), то могу сказать, что в среднем извлекаемые ресурсы углеводородов одной структуры в Украине составляют 2 млн. тонн, а в Калмыкии — 6 млн. Другими словами, при равных затратах на добычу в Калмыкии эффект в три раза выше. При этом принципиально то, что эти лицензионные блоки расположены в районе с хорошо развитой инфраструктурой, что обеспечивает большие возможности для экспорта добываемой в Калмыкии нефти и в Украину.
Калмыкия сегодня — это весьма перспективный район для освоения. Там достаточно хорошо подготовлена геологическая база, позволяющая говорить о том, что подобных перспектив разработки столь крупных по запасам месторождений нефти в Украине пока не предвидится. Это не означает, что работы компании в Украине в этом направлении не стоит продолжать. Но свидетельствует о том, что Калмыкский проект можно развивать весьма интенсивно.
У нас, как и у россиян, в свое время на фоне гигантских разработок месторождений Западной Сибири сложилось представление о Калмыкии, как о бескрайней степи с многочисленными стадами (утрирую, конечно). На самом деле это многообещающий регион, что прекрасно понимают и российские компании, которые также активизируют свою работу в нем.
Весомый фактор — Калмыкия относится к Прикаспийским регионам, благодаря чему возможно участие и в проектах транспортировки каспийской нефти. Сегодня, когда проект создания каспийского трубопроводного консорциума (не путайте с казахстанским проектом КТК) еще только разрабатывается, Калмыкия уже получила свою экспортную квоту на 5 млн. тонн нефти в год. Теперь вы понимаете, какие перспективы открывает участие «Нафтогазу» в проекте «Украина—Калмыкия».
Если мы входим в нефтяные проекты в этом регионе, для нашей страны становится доступной очень интересная схема транспортировки нефти с учетом КТК и сравнительной близости от границ Украины (около 300 км). Это безусловное преимущество калмыкского проекта. Мы сравнивали его с возможным проектом добычи нефти в Томской области, например. Но уже одно только расстояние — 3 тыс. км до границы Украины делает его малорентабельным. Тогда уж лучше на такие расстояния сразу золото возить в чемоданах — дешевле обойдется, чем транспортировка добытой там нефти.
— Не слишком ли самонадеянны планы НАК «Нафтогаз України» в Калмыкии? Тем более что и российские крупные компании видят перспективы этого региона. Или, возможно, они не считают «Нафтогаз України» реальным конкурентом?
— Почему вы говорите «самонадеянны» — эти планы четко просчитаны с точки зрения экономической эффективности. Что же касается российских нефтяных компаний, то я бы сказал, что они относятся к нашей деятельности с пониманием. Хотя, разумеется, не все так просто. И конкуренция в этом регионе уже серьезная. Там присутствуют татарские компании, китайские, ведет добычу «Итера», не говоря уж о признанных лидерах отрасли. Ну и потом, чтобы там ни говорили, «Нафтогаз України» сегодня — это достаточно профессионально обустроенная компания, способная выполнить весь комплекс работ: поиск, разведка, добыча нефти и газа.
Более того, мы участвуем во многих проектах не просто в качестве подрядчика, а как инвестор, который сам обеспечивает финансирование проекта. Например, для проекта в Калмыкии мы уже нашли банк, который предоставит нам кредит (суммарная стоимость капвложений — 162,7 млн. долл.) на взаимоприемлемых условиях. Могу заверить, что этот проект реализуется по международным стандартам. Грубо говоря, никто не будет просиживать в приемных российских чиновников с протянутой рукой, поэтому в этом смысле наш проект выгоден как Украине, так и России. И в том, что российская сторона считает выгодным участие «Нафтогазу» в калмыкском проекте, мы уже убедились.
Теперь, как говорится, нужна политическая воля украинского правительства. Причем, прошу заметить, не тривиальное лоббирование этого проекта, не его финансирование, а цивилизованная и грамотная поддержка на международном уровне. Словом, надо закатывать рукава и работать.
Кроме того, проект НАКа в Калмыкии — это самый что ни на есть российский вектор, о котором так много говорят политики. Причем этот «российский вектор» гораздо глубже, чем, образно говоря, переговоры на границе, так как он пролегает к сердцу России, и россияне с этим согласны.
— Вас не смущает, что как раз политики (даже в более спокойные времена) могут с грохотом похоронить этот да и многие другие, казалось бы, выгодные не только для компании, но прежде всего, для страны проекты?
— Почему это должно меня смущать? Если вы имеете в виду эмоции, то это, конечно, замечательная вещь, но на самом деле они губительны в вихревом состоянии, если проецировать их на экономику. Эмоции не могут превалировать в большой экономике, особенно если это касается международных проектов. Тем более если речь идет об экономических взаимоотношениях со своим соседом, в этом случае с Россией.
— К сожалению, в рамках одной статьи невозможно поговорить хотя бы о нескольких из зарубежных проектов «Нафтогазу» так подробно, как они того заслуживают. Поэтому прошу вас рассказать о проекте в ОАЭ, названном вами в качестве приоритетного наряду с калмыкским. К тому же интересно было бы узнать, откуда у НАКа деньги на все это? Не в тумбочке же вы их берете?..
— Согласитесь, что если бы мы рассказывали всем, как и у кого мы привлекаем кредиты, там бы уже очередь стояла… Но если серьезно, то этот аспект — своеобразное ноу-хау компании, представляющее для нее коммерческую ценность. Как вам известно, о заключенных инвестиционных проектах НАК всегда сообщает. Что же касается разрабатываемых, наверное, говорить о них пока преждевременно. Это огромный корпоративный труд, заслуживающий уважения и понимания.
Однако хочу подчеркнуть, что по многим параметрам последние политические события в Украине подняли на более высокий уровень «инвестиционные акции» Украины. Деловой мир чувствителен к таким внутригосударственным изменениям, и сейчас открываются большие инвестиционные возможности для многих отечественных компаний и для Украины в целом. Но, с другой стороны, полученный кредит доверия у международных финансовых институтов нельзя не оправдывать, это чревато для экономики государства. Поэтому я и говорю о политической воле новой украинской власти в этом контексте.
Сегодня у отечественных компаний складываются очень серьезные и, надеюсь, долгосрочные отношения со многими иностранными банками и институтами, для которых наши масштабные проекты выгодны (ведь не «из любви к искусству» они с нами сотрудничают). Соответственно, чем стабильнее будет работать власть, тем эффективнее будет внешнеэкономическая деятельность отечественных компаний, а значит, и всего государства. Ведь, скажем, в проекты «Нафтогазу» вовлечены десятки украинских компаний, заводов, сотни специалистов различных отраслей. Словом, это выгодно как для экономики, так и для социальной стабильности государства.
Что касается проекта «Украина—ОАЭ», то самое важное, на мой взгляд, состоит в том, что на сегодня Украина пришла на Арабский Восток. Причем мы оказались первыми в этой стране — и это многое определяет на будущее: Украина участвует в проектах, которые являются общенациональными для ОАЭ. Помните: «Восток — дело тонкое»? Поэтому нетрудно догадаться, какая ответственность ложится на нас и, с другой стороны, какой максимальной степенью поддержки пользуются экономические инициативы «Нафтогазу України». Наверное, излишне объяснять, что власти ОАЭ ожидают соответствующей поддержки и от правительства, и от Президента Украины.
Например, первый проект, по которому мы уже подписали соглашение о разделе продукции в эмирате Эль-Фуджайра, отнесен по статусу к общенациональным, так как он является основополагающим для развития этого эмирата, определенного руководством ОАЭ как наиболее перспективный и промышленный, который с каждым годом будет прирастать экономическим капиталом. Безусловно, проект этот долгосрочный и весьма многообещающий. Параметры его ничуть не хуже параметров проекта в Калмыкии, если не лучше. Пока мы отдельно рассматриваем сухопутные и морские блоки. Как известно, разработка последних более трудоемкая и дорогостоящая — но в перспективе при совершении нами так называемого коммерческого открытия это будет настоящий переворот в диспозиции арабского нефтегазового рынка. Я имею в виду расстановку сил в регионе: ОАЭ, Саудовская Аравия, Кувейт, Ирак, который пока безвременно почил в бозе.
— А что касается Ирана — вы не боитесь, что его может ожидать участь Ирака?
— Вообще это тема для отдельного разговора. Нужно понимать роль Ирана в этом регионе. Сегодня эта страна открылась для внешнего мира и ей еще предстоит распорядиться своими огромными природными ресурсами. Перспективы там огромные. Могу сказать, что уже шла речь о таких крупных международных инвестиционных проектах ОАЭ с Ираном, как строительство трубопроводов, НПЗ, а также о многом другом. Проекты эти очень прибыльны и долгосрочны, но, повторю, нуждаются в государственном патронате со стороны Украины. При этом прошу не сбрасывать со счетов, что наработанные «Нафтогазом України» проекты интересуют, и весьма агрессивно, представителей активно развивающихся стран Азиатско-Тихоокеанского региона, например, компании Китая. Более того, могу сказать, что во многих случаях представители китайских компаний буквально готовы были подхватить эстафету из наших рук. Поэтому уже в ближайшее время «Нафтогаз України» планирует открыть свое представительство в Иране, чтобы иметь возможность на месте контролировать ситуацию.
— Не в меньшей степени логично было бы иметь своего представителя в Европе.
— Разумеется, уже хотя бы потому, что в Париже, Лондоне и Вене сегодня решаются важнейшие для мировой нефтегазовой отрасли задачи. И эти аспекты нельзя недооценивать. По меньше мере, это недальновидно, когда речь идет об энергетической и вообще экономической безопасности государства.