О деятельности Министерства топлива и энергетики Украины каждый может судить уже исходя из уровня цен на энергоносители. Если добавить к этому публичные дискуссии о перспективах газотранспортного консорциума, нефтепровода Одесса—Броды, объекта «Укрытие» на Чернобыльской АЭС, реформирование угледобывающей отрасли, а также перманентное подорожание светлых нефтепродуктов, то получится достаточно яркая, хотя и не полная картина аспектов, относящихся к сфере деятельности Минтопэнерго. Однако это далеко не все хозяйство, вверенное главному энергетику страны Ивану Плачкову. И не весь спектр его забот. Поэтому мы и предложили господину Плачкому ответить, кроме прочего на вопросы относительно перспектив развития топливно-энергетического комплекса Украины.
— Иван Васильевич, надеюсь, что за время, прошедшее после вашего вступления в должность министра топлива и энергетики Украины (к слову, уже во второй раз), вы успели провести инвентаризацию вверенного хозяйства. Поэтому сможете сегодня определенно сказать, какие предприятия топливно-энергетического комплекса относятся к сфере влияния Минтопэнерго. А то на фоне прошедших приватизационных процессов в ТЭК создается впечатление, что Минтопэнерго практически мало на что влияет.
— К компетенции Министерства топлива и энергетики Украины относятся пять основных секторов: электроэнергетика (все ее составляющие, включая атомную), угледобывающая отрасль, газовый и нефтяной секторы, включая транзит энергоносителей, а также атомная промышленность.
Атомная энергетика находится в государственной собственности и сосредоточенная в НАЭК «Энергоатом». Далее, НЭК «Укрэнерго» — это межгосударственные и магистральные сети электропередач, также госсобственность. К энергетическому сектору также относятся все энергогенерирующие и энергоснабжающие компании. Четыре генкомпании – акционерные общества с преобладающей долей госпакета акций. Одна компания находится в частной собственности. В большинстве облэнерго госпакет составляет 50% акций, но даже там, где госдоля ограничена пакетом в 25% акций, государство влияет на работу компаний через участие в корпоративном управлении.
Что касается угольного сектора, то он практически в полном объеме, за исключением нескольких приватизированных шахт, также находится в госсобственности. Основная часть угледобывающих предприятий сегодня передана в НАК «Уголь Украины». Сформирована новая структура управления отраслью, которую мы уже внедряем. А основные активы нефтегазового комплекса сосредоточены в НАК «Нафтогаз України».
— Но ведь на сегодня не только облэнерго, но и некоторые бывшие облгазы приватизированы и преобразованы в ОАО. Подконтрольны ли они Минтопэнерго? Или «ушли на вольные хлеба», как большинство нефтеперерабатывающих заводов?
— На сегодня 9 облэнерго полностью приватизированы. Однако по многим позициям они управляемы государством в лице Минтопэнерго и НКРЭ. Согласовывается техническая и тарифная политика. Осуществляется антимонопольное регулирование. Естественно, мы координируем и определяем политику отрасли в целом, все эти предприятия работают по утвержденным Минтопэнерго балансам.
— Каковы взаимоотношения Минтопэнерго с НАК «Нафтогаз України», НАК «Энергетическая компания Украины», НАК «Уголь Украины», которые напрямую подчинены Кабмину, а не непосредственно министерству? Не возникает ли коллизий между вами как министром и руководителями этих госкомпаний?
— Коллизий не возникает. Но структура управления Минтопэнерго не является логичной. Сегодня (в среду. — А.Е.) этот вопрос рассматривался на заседании Кабинета министров, поддержана позиция Минтопэнерго по управлению этими компаниями. Впрочем, я как министр и как член правительства и так могу влиять на политику НАКов. Хотя, повторю, система взаимоотношений в отрасли нелогична, она создает много трудностей с точки зрения организационных вопросов документооборота. То есть с точки зрения бюрократии привносит неопределенность.
— Сформулируйте, пожалуйста, основные задачи Минтопэнерго на ближайшую перспективу и объясните, как возглавляемое вами министерство и предприятия ТЭК намерены их решать и за какие средства? Иными словами, расскажите об основных направлениях концепции развития ТЭК Украины.
— Что касается средств, то это и собственные инвестиции, и кредиты Всемирного банка, ЕБРР, других финансовых институтов. Например, кредит «Дойчебанка» (первый транш) направлен на модернизацию газотранспортной системы Украины. Кредит в 85 млн. долл. Всемирного банка предназначен для модернизации и развития электроэнергетики. Он будет использован для развития линий электропередач. 125 млн. долл. от ЕБРР и Евроатома будут направлены на повышение безопасности и модернизацию атомных блоков на Ривненской и Хмельницкой АЭС после их пуска. Порядка 100 млн. долл. предназначены гидроэнергетике — это кредит Всемирного банка на реабилитацию ГЭС Украины. Актуальными являются кредиты на проекты, связанные с обеспечением выдачи мощности АЭС, увеличение пропускного сечения в направлении Крыма и так далее.
Что же касается основных задач Минтопэнерго и отрасли, то главная из них — надежное обеспечение потребителей энергоносителями и электроэнергией. В свою очередь, это требует четкого формирования и выполнения баланса спроса и предложения.
Следующая задача — оптимизация корпоративного управления НАКами. Затем — анализ состояния, и далее — модернизация и развитие магистральных сетей электропередач (то же относится и к системам транспортировки нефти, нефтепродуктов и газа), что необходимо для увеличения поставок электроэнергии на юг Одесской области, в Молдову, Беларусь плюс в перспективе на Прибалтику.
Необходимо также разработать стратегию и баланс энергопотребления до 2010, 2015 и 2030 годов. Отдельный блок — стратегия развития угледобывающей отрасли и связанная с этим реконструкция действующих ТЭС, работающих на угле. Разрабатывается отдельная программа развития атомной энергетики. Перед нами стоит задача: до 2020 года обеспечить полную энергобезопасность страны.
— Какие проекты и инициативы в ТЭК на этот год вы считаете (или прогнозируете) неудачными и неудавшимися?
— Очень медленно продвигаемся в оптимизации тарифной политики, наверное, это наши организационные недоработки. Сложно проходит согласование всех постановлений с изменениями к бюджету-2005. Не удается пока подчинить НАКи напрямую министерству. Но мы не отказываемся от своих предложений. Просто много рабочих моментов, хотелось бы, чтобы они решались быстрее.
О нефти, нефтепродуктах и ценах на них,
а также об операторах нефтерынка
— Многие граждане Украины обеспокоены ситуацией на отечественном рынке нефтепродуктов. И даже несмотря на относительную ценовую стабильность сегодня, все с опаской ожидают грядущих перемен. Что вы могли бы сказать об этой ситуации?
— Мы постоянно занимаемся мониторингом ситуации, анализируем ее, постоянно ведем переговоры. Это делают Минтопэнерго, соответствующие службы Кабмина. Ведутся переговоры с владельцами нефтеперерабатывающих заводов, нефтетрейдерами, практически со всеми участниками нефтерынка. Вместе с Минэкономики разрабатываем концептуальную систему регулирования этого рынка, которая будет внедряться уже в июне-июле. Это сложный процесс.
Могу сказать, что в стране до этого практически никто системно данной проблемой не занимался или же занимались ситуативно — не было комплексного долгосрочного подхода. Возникала проблема — в пожарном порядке ее как-то пробовали разрешить. Сейчас в комплексную работу вовлечены соответствующие институты, заинтересованные предприятия; разрабатывается система мониторинга, анализа, составления баланса, система контроля — от входа нефти и нефтепродуктов в страну вплоть до их поставки непосредственно потребителям на АЗС.
Кроме того, мы сейчас работаем над созданием соответствующей инспекции качества. В этом заинтересованы крупные АЗС, оптовые поставщики, которые, чтобы поддерживать имидж своей компании.
— Вы говорили, что полноценно создать резервный запас нефти и нефтепродуктов в Украине возможно только к концу 2006-го. Почему и сколько на самом деле потребляется нефтепродуктов за год в стране?
— За месяц светлых нефтепродуктов потребляется порядка 750 тыс. тонн. Мы уже занимаемся созданием запасов нефтепродуктов, такая программа тоже прорабатывается. Анализируем перспективы, ценовые параметры, оптимальный объем, чтобы при необходимости, при возникновении пиков проводить интервенцию, чтобы таким образом регулировать рынок нефтепродуктов. Сейчас изучается возможность обеспечения производства дополнительных объемов нефтепродуктов на существующих нефтеперерабатывающих заводах (НПЗ) и строительства нового НПЗ мощностью около 10 млн. тонн нефти в год.
— Вы говорите о том же, что и Юлия Тимошенко в своем интервью «ЗН», — о строительстве нового НПЗ в Бродах?
— Сейчас мы определяем, где более целесообразно его построить — в Бродах или в районе наиболее эффективного использования нефтетранспортной инфраструктуры и системы реализации нефтепродуктов.
— Есть ли у правительства и Минтопэнерго на сегодня реальные рычаги влияния на ситуацию на рынке нефтепродуктов? Какие?
— На ценовую ситуацию, естественно, влияет Минэкономики.
— Вас не смущают, например, заявления компании «ТНК-ВР Украина» о том, что она сворачивает свою деятельность в Украине?
— Насколько мне известно, «ТНК-ВР Украина» не заявляла о том, что сворачивает свою деятельность. Мы провели переговоры с руководителями ТНК и представителями «Бритиш Петролеум». Конфликта нет. Очень четко будет определена ценовая политика и система взаимодействия государства и «ТНК_ВР Украина». К слову, о ЛиНОСе. Сейчас этот завод на ремонте, там произошла небольшая авария, и мы совместно работаем над ее ликвидацией. Так что, думаю, пока о сворачивании деятельности этой компании в Украине, как, впрочем, и любой другой, речь не идет.
— Известна ли вам реакция других участников рынка нефтепродуктов, в частности отечественных нефтедобывающей и нефтеперерабатывающих компаний? Какова она? И намерено ли правительство и Минтопэнерго искать разумный компромисс с нефтетрейдерами? В чем, на ваш взгляд, он может состоять?
— Вы знаете, наверное, что при правительстве создана специальная экспертно-аналитическая группа, возглавляемая министром экономики. В ее состав вошли представители всех крупных производителей нефтепродуктов. Проводятся заседания этой группы. Так что, думаю, операторы рынка нефти и нефтепродуктов не могут упрекнуть нас в невнимании к ним. Мы вместе обсуждаем все проблемы.
— Возможно ли впредь избежать резкого дисбаланса на рынке нефтепродуктов? Если да, то как?
— Во многом это зависит от уровня и динамики мировых цен на нефть. Но после создания резерва светлых нефтепродуктов в стране избежать резких колебаний можно. Нужно создать трехмесячный запас топлива, а это достаточно большой объем, который нужно где-то хранить. Можно договориться об этом и с нефтетрейдерами. Но прежде необходимо отработать схему. Сегодня мы анализируем все аспекты этой задачи и ищем приемлемое решение.
О нефтетранспортной системе Украины
— То, что сегодня не так активно обсуждают тему нефтепровода Одесса—Броды, в принципе, положительно. Однако это не значит, увы, что она исчерпана. Поэтому не могу не спросить о перспективах и современном состоянии использования нефтемагистрали Одесса—Броды. Каковы они?
— В настоящее время Одесса—Броды работает в реверсном режиме. Нам удалось договориться с ТНК-ВР об увеличении объемов транспортировки нефти по этому нефтепроводу, что позволит в текущем году прокачать 7—9 млн. тонн нефти сорта Urals.
— Не выдаете ли вы желаемое за действительное? Не так давно глава «ТНК-ВР Украина» А.Городецкий уверял, что и 5—6 млн. тонн за год не наберется для транзита по этому маршруту…
— По объему прокачки мы выходим на более чем 7 млн. тонн нефти за год, т.е. за точку безубыточности, на рентабельную работу.
Что касается дальнейшего использования нефтепровода Одесса—Броды, то, как вы знаете, изучается возможность достройки и соединения маршрута по направлению Броды—Плоцк—Гданьск для транспортировки каспийской нефти. Польша заинтересована в этом, но нужны договоры или хотя бы четкие протоколы намерений о загрузке этого маршрута каспийской нефтью. Пока у нас нет документального подтверждения об источниках каспийской нефти. Нет и договоров с потенциальными покупателями такой нефти. Без этого пока преждевременно говорить об использовании нефтепровода Одесса—Броды для транспортировки каспийской нефти.
— Нефтепровод Одесса—Броды рассматривался, в частности Еврокомиссией, как участок ЕАНТК. Сегодня это еще актуальный проект? Особенно с учетом того, что 25 мая в Азербайджане будет официально введен в строй нефтепровод Баку—Тбилиси—Джейхан? И будет ли этот проект заботой исключительно ОАО «Укртранснафта» и НАК «Нафтогаз України» или все же он требует «опекунства» на более высоком государственном уровне?
— Я думаю, что этот стратегический вопрос будет решаться на государственном уровне.
О балансе газа, его транзите и газотранспортной системе
— Баланс газа сегодня выполняется, мы анализируем и контролируем ситуацию. Так что особых проблем нет.
— Переговоры в Германии, Туркменистане и России о расширении числа участников международного газотранспортного консорциума на сегодня имеют логическое продолжение? Если да, то какое?
— Мы предложили России новую концепцию развития газотранспортного консорциума с привлечением других стран, кроме РФ и Украины. Пока россияне не ответили четко.
Кроме того, после реализации проекта строительства участка газопровода Богородчаны—Ужгород в рамках консорциума мы предложили заняться и расширением пропускной способности газопровода Александров Гай—Новопсков (в России). И это наше предложение не было принято с энтузиазмом. Поэтому мы анализируем ситуацию, насколько целесообразно ограничиваться достройкой участка Богородчаны—Ужгород в рамках консорциума. Относительно участия в консорциуме также ведутся переговоры с Казахстаном.
— Будет ли увеличена цена газа для потребителей?
— При утверждении финансового плана НАК «Нафтогаз України» на 2005 год была разработана концепция по повышению цен на газ для промышленных предприятий, коммунальной энергетики и для населения. И она уже внедряется. На сегодня цены на газ для промышленных потребителей уже повышены приблизительно на 5%.
Об атомной энергетике и ее безопасности
— Каковы перспективы объекта «Укрытие» после его переподчинения МЧС?
— Работа над достройкой этого объекта и повышением его безопасности продолжается, и его передача в ведение МЧС не означает отстранение Минтопэнерго от этой темы. 11 и 12 мая в Лондоне проходит ассамблея государств-доноров по вопросам финансирования закрытия ЧАЭС. Там должны быть приняты конкретные решения.
— Финансирование закрытия ЧАЭС и создания объекта «Укрытие», достройка двух атомных блоков: сколько Украиной уже получено для этого средств из обещанных и на что они направляются?
— Страны-доноры уже заплатили Украине порядка 700 млн. долл., а необходимо около 1,1 млрд. долл. Сейчас этот вопрос как раз и рассматривается.
— Не слишком ли зависимой от АЭС станет энергетика Украины, не обладая достаточными гидроаккумулирующими мощностями? Каково, на ваш взгляд, должно быть соотношение различных энергопроизводящих мощностей?
— Мы планируем, что в будущем объем производства электроэнергии на АЭС, как минимум, не уменьшится (около 100 млрд. кВт.час в год), тепловой – вырастет в 1,5—2 раза, а выработка на ГЭС увеличится в 1,5 раза. Таким образом, предлагается сформировать структуру производства электроэнергии, соответствующую имеющимся собственным топливным ресурсам и обеспечивающую оптимальные ценовые показатели.
О состоянии и перспективах угледобывающей отрасли
— Иван Васильевич, 6 мая Минтопэнерго представило правительству концепцию развития угольной отрасли Украины до 2030 года. Что она собой представляет и на чем основана?
— Концепция развития угольной промышленности Украины разработана согласно постановлению Верховной Рады Украины от 16 марта 2005 года по результатам отчета Минтопэнерго по реорганизации этой отрасли. Базовые положения этой концепции положены в основу раздела «Угольная промышленность» проекта Энергетической стратегии Украины до 2030 года.
Концепция исходит из того, что уголь на сегодня является и на отдаленную перспективу будет оставаться единственным энергоносителем, который Украина имеет в объемах, потенциально достаточных для практически полного обеспечения потребностей национальной экономики, что определяет его ведущую роль в энергетической безопасности государства.
Анализ тенденций развития мировой энергетики свидетельствует о том, что в структуре мировых запасов органического топлива на уголь приходится 67%, на нефть — 18 и на природный газ 15%. В Украине эти показатели составляют соответственно 95,4; 2 и 2,6%.
— А каковы запасы угля в Украине?
— Прогнозные запасы угля составляют 117,5 млрд. тонн, в том числе 56,7 млрд. — разведанные запасы, из которых энергетических марок — 39,3 млрд. тонн. Балансовые запасы на действующих шахтах составляют 8,7 млрд. тонн, промышленные — 6,5 млрд., в том числе почти 3,5 млрд. тонн, или 54%, — энергетического.
— При всей востребованности угольной продукции в Украине само ее производство, как известно, находится в плачевном состоянии.
— Действительно, Украина входит в первую десятку ведущих стран мира по объемам добычи угля, однако значительно уступает большинству из них по экономическим показателям угледобывающего производства. Производительность труда в отечественной угледобыче в несколько раз ниже по сравнению с Россией, Германией, Польшей и в десятки раз ниже, чем в США, Канаде, Австралии, ЮАР. Подавляющее большинство угольных шахт (разрезов) и отрасль в целом убыточные и находятся в сложном финансово-экономическом положении. Общая кредиторская задолженность по угольной промышленности уже несколько лет держится на отметке 9—10 млрд. грн., что в 2,5 раза превышает дебиторскую и в 1,5 раза — стоимость годового объема производства угольной продукции. Очень медленно уменьшается, а кое-где даже возрастает задолженность по зарплате, общая сумма которой на 1 апреля с.г. составляла почти 320 млн. грн. При этом уровень оплаты труда в угольной промышленности самый низкий среди отраслей ТЭК, вследствие чего возрастает дефицит шахтерских кадров.
— Что собой представляет производственный потенциал отрасли и какова эффективность его использования?
— По состоянию на 1 января 2005 года в угольной промышленности функционируют 167 шахт и 3 разреза. Из-за недостаточных объемов капвложений шахтный фонд Украины является наиболее старым среди стран СНГ, а его ускоренное старение привело к формированию отрицательного баланса производственных мощностей. Снижение их объемов приобрело постоянную тенденцию, которая уже является катастрофической.
За период 1991—2004 гг. производственная мощность угледобывающих предприятий уменьшилась с 192,8 до 91,5 млн. тонн, или почти в 2,2 раза. При этом в последние годы мощности используются лишь на 79%. Почти 96% шахт больше 20 лет работают без реконструкции. Из-за медленной реструктуризации отрасли в эксплуатации находится большое количество мелких и средних убыточных неперспективных шахт.
Кроме того, угрожающие масштабы приобретает износ активной части промышленно-производственных фондов отрасли. Из 7 тыс. единиц основного стационарного оборудования две трети полностью отработали свой нормативный срок эксплуатации и требуют немедленной замены. В общем парке действующего угледобывающего и проходческого оборудования удельный вес угледобывающих механизированных комплексов и проходческих комбайнов нового технического уровня составляет лишь треть, а новых погрузочных машин и ленточных конвейеров — около 15,0%. Вы только представьте: на шахтах, разрабатывающих крутые пласты, почти 60% добычи угля до сих пор осуществляется отбойными молотками!..
— То, что угольная отрасль давно требует реформы, как говорится, к бабке не ходи. Так что же конкретно предусматривает разработанная Минтопэнерго концепция развития отрасли?
— Концепция предусматривает три этапа, рассчитанных на ближнюю (2006—2010 гг.), среднесрочную (2011—2015 гг.) и дальнюю (2016—2030 гг.) перспективу.
На первом этапе (2006—2010 гг.) ключевым аспектом станет комплексное решение проблемы развития шахтного фонда, предусматривающее в первую очередь его воспроизведение на современной технико-технологической основе и дальнейшее разгосударствление. Уже к 2010 году прогнозируется увеличение объема добычи угля до 90,9 млн. тонн в год, а производственные мощности — до 105,8 млн. тонн в год.
Для этого должны быть введены в эксплуатацию 17 млн. тонн новых производственных мощностей за счет завершения строительства вторых очередей на трех шахтах, а также реконструкции действующих добывающих предприятий с приростом мощности и повышением коэффициента использования производственных мощностей в целом по отрасли до 86%. При этом, начиная с 2006 года необходимо возобновить строительство трех новых шахт, заложенных до 2001 года. Это позволит за счет собственной добычи полностью удовлетворить потребность национальной экономики в энергетическом угле, а в коксующемся — на 87%. При этом ежегодно придется импортировать 4,6 млн. тонн коксующегося угля. Объемы экспорта энергетического угля постепенно уменьшатся до 5 млн. тонн.
На втором этапе (2011—2015 гг.) возможны два сценария развития отрасли. Согласно первому (базовому) предполагается в 2015 году обеспечить объем угледобычи на уровне 96,5 млн. тонн, а согласно второму (так сказать, амбициозному) — 110,3 млн. тонн при наличии производственных мощностей соответственно 112,2 и 122,5 млн. тонн в год.
К 2015 году базовый вариант позволит за счет собственной добычи удовлетворить потребность национальной экономики в энергетическом угле полностью, в коксующемся угле — на 89%. Ежегодно необходимо будет импортировать 4,2 млн. тонн коксующегося угля. Объемы экспорта энергетического угля уменьшатся до 0,7 млн. тонн в год. Для этого должны быть введены в эксплуатацию 8,8 млн. тонн мощностей за счет завершения строительства трех новых шахт, а также продолжения реконструкции действующих предприятий с приростом мощностей и повышением коэффициента их использования до 86%. Для поддержания положительной динамики необходимо будет, начиная с 2011 года, заложить еще четыре новые шахты.
Второй вариант рассматривается как амбициозный, что при определенных условиях, и прежде всего связанных с инвестиционным обеспечением развития шахтного фонда, дает возможность довести угледобычу через 10 лет до 110,3 млн. тонн в год. Это позволит полностью удовлетворить спрос потребителей и увеличить экспорт энергетического угля до 6,6 млн. тонн в год. Такие планы потребуют более высоких темпов развития и повышения технико-технологического уровня угледобывающих предприятий с введением в эксплуатацию 20,2 млн. тонн новых производственных мощностей. Это может быть обеспечено за счет закладки четырех новых шахт в 2007-м с введением в эксплуатацию до 2015-го и повышением коэффициента использования производственных мощностей до 90%. Для обеспечения дальнейшего повышения объемов добычи угля после 2015 года необходимо будет уже с 2014-го начать закладку еще трех новых шахт.
Третий этап (2015—2030 гг.) — долгосрочная перспектива. С учетом наметившейся в предыдущем десятилетии положительной динамики как в экономике государства в целом, так и в угольной промышленности в частности, согласно базовому варианту объем добычи угля возрастет до 112 млн. тонн в год. Учитывая рост уровня потребления угля теплоэлектроэнергетикой в 2030 году по сравнению с 2015-м на 70%, потребность национальной экономики в угольной продукции будет обеспечена на 90,5%. Импорт угля увеличится до 10,5 млн. тонн на год, в том числе 5 млн. тонн энергетического. Экспорт угля не предполагается. Для ликвидации диспропорции потребления и добычи угля необходимо увеличение прироста новых мощностей за счет строительства шахт.
Согласно амбициозному сценарию развития угольной области, объем добычи угля в 2030 году возрастет до 130 млн. тонн в год, что полностью обеспечит потребность экономики в энергетическом и коксующемся угле. Экспорт не предполагается.
Производственные мощности на конец рассматриваемого периода возрастут до 124,4 млн. тонн в год по базовому варианту и до 144,4 млн. тонн в год согласно амбициозному варианту при коэффициенте их использования 90%.
При этом концепция исходит из того, что развитие угольной промышленности осуществляется на основе инвестиционно-инновационной модели. Значительное повышение угледобычи предполагается осуществлять за счет создания и внедрения высокопроизводительной техники нового технического уровня преимущественно отечественного производства, разработки и внедрения эффективных материало- и энергосберегающих технологий добычи угля из маломощных пластов (до 1,2 м), в том числе без постоянного присутствия людей в забоях, а также современных систем автоматизации производственных процессов и управления ими на основе информационных технологий.
— Концепция впечатляет. Однако планов громадье зачастую наталкивается на финансовые проблемы, в результате чего они так и остаются планами…
— Это отдельная тема. Если кратко, то разрабатывая концепцию, мы прежде всего искали источники ее финансового обеспечения и четко все просчитали. Так что, надеюсь, это не будет самой большой проблемой и угрозой для реализации концепции.
— Что вы скажете о коммерциализации и перспективах изменения отношений собственности в угледобывающей отрасли?
— Как я уже говорил, в угольной промышленности работают 167 добывающих предприятий разных форм собственности. Госсобственность составляет 93%. Согласно концепции, предполагается учесть опыт высокоэффективной работы негосударственных угольных шахт, в том числе и в сложных горно-геологических условиях, и на его основе расширить практику разгосударствления предприятий отрасли путем их приватизации независимо от уровня рентабельности. При этом считается целесообразным стоимость имущества (госпакет акций) убыточных шахт и разрезов снижать без ограничений вплоть до безвозмездной его передачи в собственность под обязательство покупателя по развитию и финансовому оздоровлению предприятия; заранее регламентировать в договоре продажи-купли имущества (контрольного пакета акций) предприятия условия его госфинансовой поддержки на весь послеприватизационный период, а также условия и источники финансирования закрытия шахт после отработки запасов угля в границах горного отвода.
— Предполагаемая реформа отрасли однозначно потребует и реформирования структуры управления отраслью.
— Безусловно. На наш взгляд, в угольной промышленности для современных экономических и социально-политических условий наиболее приемлема четырехзвеньевая система управления угольной промышленностью, а именно: Минтопэнерго — НАК «Уголь Украины» — госпредприятия — шахты (шахтоуправления).
Концепцией предполагается на первом этапе (до 1 июля 2005 года) минимизировать количество уровней управления хозсубъектов, входящих в НАК; четко определить их перечень, организационно-правовой статус и функции, а также механизм управления госпредприятиями и государственными корпоративными правами корпоратизированных субъектов.
На втором этапе (III квартал 2005 г. — III квартал 2006 г.) целесообразно провести корпоратизацию государственных угледобывающих и других предприятий и таким образом подготовить их к приватизации. После завершения второго этапа НАК «Уголь Украины» как ОАО будет управлять государственными корпоративными правами предприятий для обеспечения потребностей национальной экономики в угольной продукции.
— А как быть с ценообразованием?
— Сегодня на отечественном рынке коксующегося угля сложилась ситуация, когда ограниченный круг платежеспособных покупателей, которые контролируют производство кокса, определяет уровень цен и другие условия продажи угольной продукции.
Рынок же энергетического угля в последнее время характеризовался прежде всего несвоевременной и неполной денежной оплатой потребителями полученной продукции. В 2004 году цены на уголь возросли по сравнению с 2003 годом в среднем на 16,9%. В то же время оптовая цена коксующегося угля, как и раньше, превышает стоимость энергетического почти в два раза. Это привело к дальнейшему ухудшению финансового состояния угледобывающих предприятий.
Одной из основных причин роста себестоимости товарной угольной продукции является значительный диспаритет в динамике цен на уголь и материально-технические ресурсы, используемые для его добычи. Сегодня почти 90% горношахтного оборудования поставляется частными структурами, подконтрольными фактически одному собственнику. В условиях монополизации рынка производители этого оборудования, устанавливая на него монопольно высокие цены, получают сверхприбыли, в то время как на шахтах и разрезах это приводит к образованию сверхубытков. Например, если в 2002-м затраты на оснащения одной лавы составляли 5 млн. грн., то уже в текущем году — 25 млн., т.е. цены возросли в пять раз. За последние пять лет цены на основные виды горношахтного оборудования, металлопрокат и прочие материалы увеличились в среднем в два раза. За этот же период оптовая цена на энергетический уголь повысилась лишь на 49, а коксующийся — 53%.
Альтернативой действующему механизму ценообразования на угольную продукцию может стать учет рыночной составляющей, которая может определяться уровнем мировых цен на соответствующие марки угля, а также цен на альтернативные виды топлива.
Для обеспечения сбалансированности спроса и предложений на угольную продукцию, формирования ее сбалансированной цены рыночными методами концепцией предполагается ускоренное развитие публичного сектора угольного рынка. Т.е. продажа на аукционах с последующим переходом к долгосрочным договорам между производителями и потребителями. При этом временно будет также осуществляться централизованная государственная регламентация ценообразования на уголь, который добывается с использованием госдотаций, на основе индикативных (расчетных) цен, которые должны определяться исходя из мониторинга свободных цен внутреннего и мирового угольных рынков.
Первую модель ценообразования необходимо внедрить для коксующегося угля уже во втором квартале 2005 года, вторая модель должна быть задействована относительно энергетического угля до создания объективных предпосылок для его продажи на принципах аукциона с будущего года.