Со времени подписания 7 октября 2002 года соглашения между правительством Российской Федерации и Кабинетом министров Украины о стратегическом сотрудничестве в газовой отрасли и договора между ОАО «Газпром» и НАК «Нефтегаз Украины» о создании предприятия «Международный консорциум по управлению и развитию газотранспортной системы Украины» вокруг этих документов, а точнее — самого факта их подписания, не утихают споры. Причем версии сторон крайне противоположны: от полного «не пущать» до либерального «еще посмотрим, чем это закончится».
Первыми с копьями в адрес пока еще виртуального консорциума бросились народные депутаты буквально уже 8 октября. Правда, страстные выступления большинства из них засвидетельствовали, мягко говоря, неполную осведомленность парламентариев о предмете столь активных дебатов. Масла в огонь добавило выступление министра топлива и энергетики Украины Виталия Гайдука, который, собственно, пришел рассказать парламенту несколько о другом, в частности о подготовке топливно-энергетического комплекса к зиме.
До допроса в парламентском зале, как говорится, с пристрастием главы НАК «Нефтегаз Украины» Юрия Бойко не дошло. А в течение прошедших с тех пор недель оба эти чиновника предпочитали публично не вдаваться в подробности подписанных документов. И отчасти их можно понять, так как и межправительственное «газовое» соглашение, и договор о создании консорциума содержат упоминание о том, что стороны обязуются не комментировать эти документы. Все же иные прозвучавшие за это время версии были хотя и эмоциональны, но чаще всего лишены достаточно веской аргументации. Поэтому редакция «Зеркала недели» решила собрать, дополнительно к материалу, опубликованному 12 октября с.г., на наш взгляд, наиболее аргументированные мнения и комментарии на эту тему и представить их вниманию читателей.
Для начала процитируем выступление в ходе международной конференции «Нефть и газ-2002: стратегия развития транзитных мощностей Украины» (29 октября сего года) председателя правления НАК «Нефтегаз Украины» Юрия Бойко, объясняющее в некоторой степени позицию НАКа и украинской стороны вообще относительно проблемы использования и развития газотранспортной системы (ГТС) Украины.
«Нам удалось закрепить ведущую роль Украины в транзите российского газа в Европу. Летом текущего года состоялось подписание двух важнейших контрактов с ОАО «Газпром». Первый из них определяет условия транзита российского природного газа через территорию Украины до 2013 года и гарантирует «Нефтегазу Украины» стабильную загрузку газотранспортной системы в объеме не менее 110 млрд. кубометров в год на одном только западноевропейском направлении.
Второй контракт регламентирует использование украинских подземных газохранилищ (ПХГ) в процессе транзита российского природного газа, повышая востребованность этого технологического комплекса, а соответственно — и эффективность его эксплуатации.
Хочу отдельно отметить растущий интерес к нашим подземным газохранилищам со стороны европейских компаний, которые начинают рассматривать этот элемент газотранспортной системы как надежную возможность для создания запасов газа на зимний период. В текущем году «Нефтегаз Украины» реализует контракт с венгерским концерном MOL на накопление в ПХГ и поставку в зимний период 600 млн. кубометров газа украинского происхождения. Есть и другие примеры.
В начале октября «Нефтегаз Украины» и «Газпром» подписали соглашение о создании «Международного консорциума по управлению и развитию газотранспортных сетей Украины». Это юридическое лицо возьмет на себя проработку бизнес-плана совместной работы по развитию газотранспортной системы Украины, ее модернизации и максимально эффективного использования. Подготовка бизнес-плана должна быть закончена до 30 августа 2003 года, и только тогда можно будет говорить о конкретной схеме реализации проекта. Тем не менее его стратегическая значимость для сохранения за Украиной роли «газового моста» между Востоком и Западом очевидна и сегодня. Уверен, что создание консорциума, привлечение к нему других европейских компаний будет содействовать энергетической безопасности всего Евроазиатского континента».
К слову сказать, межправительственное украинско-российское соглашение о стратегическом сотрудничестве в газовой отрасли далеко не первое в таком роде. Существует также межправительственное соглашение еще от 7 сентября 1994 года о сотрудничестве в развитии топливно-энергетических комплексов; положения межправительственного договора об экономическом сотрудничестве на 1988–2007 годы от 27 февраля 1998 года (в которых не обошлось без упоминаний о ТЕКах), а также более позднее межправительственное соглашение от 4 октября 2001 года о дополнительных мерах по обеспечению транзита российского природного газа по территории Украины.
* * *
Что касается последних «газовых» договоренностей, то прежде чем представить мнения экспертов, считаю уместным упомянуть мнение вице-спикера ВР Александра Зинченко, который назвал стратегическим выбором Украины идею реформирования газотранспортной системы (ГТС) страны, являющейся основным фактором энергетической безопасности государства.
Вместе с тем он отметил, что разработка стратегии развития национальной ГТС чрезвычайно заполитизирована, а правовым и собственно экономическим аспектам уделяется мало внимания.
«От стабильности в работе украинской ГТС в значительной мере зависит энергетическая безопасность не только Украины, но и 18 европейских государств — потребителей российского газа», — подчеркнул депутат.
Учитывая, что через территорию Украины в Западную Европу транспортируется свыше 80% российского газа, «можно утверждать о наличии совместных интересов у ЕС, Украины и России», сказал он. И отметил, что до последнего времени проекты наращивания поставок российского газа в Европу не исключали возможности строительства новых газопроводных путей в обход Украины. «В этом контексте Украина должна действовать активно». А.Зинченко добавил, что в интересах Украины предложить странам Евросоюза и России использовать потенциал и возможности украинского топливно-энергетического комплекса и ГТС.
Вместе с тем вице-спикер отметил недостаточность средств на поддержание отечественной газотранспортной системы в безопасном состоянии и подчеркнул необходимость привлечения иностранных инвестиций для ее реконструкции и модернизации. По его мнению, стратегический выбор Украины в развитии своей ГТС должен заключаться в сбалансированной политике диверсификации газотранспортных путей, четкой дипломатической позиции в вопросах обходных газопроводов, формировании и реализации национальной государственной политики с учетом интересов деловых партнеров.
Кроме того, вице-спикер считает, что Украина должна принимать более активное участие в перспективных международных газотранспортных проектах, целенаправленно привлекать иностранные инвестиции, осуществлять кооперацию в поставках оборудования, предоставлении услуг по проектированию и строительству.
Депутат подчеркнул, что Украине есть что предложить партнерам по совместной работе в газотранспортной отрасли: наиболее короткие пути транспортирования нефти и газа в европейские страны, что минимизирует стоимость энергоносителей, минимальная сейсмологическая опасность территорий, по которым проложены магистрали, мощный кадровый потенциал газотранспортного хозяйства.
Другими словами, вице-спикера не пугает идея создания консорциума для совместного управления украинской ГТС, но настораживает чрезмерная политизация этой темы. Тем более что примеры того, когда привлекательные объекты украинского ТЭКа становились разменной картой в политических играх, уже существуют.
* * *
Юридических аспектов описываемой темы касается адвокат Сергей Козьяков.
Для будущей жизни международного консорциума по управлению и развитию газотранспортной системы Украины (МКУРГТС) истекшие три недели бесследно не прошли. Добавилось определенное количество достоверной информации об этом субъекте предпринимательской деятельности.
Конец — делу венец
Начнем с конца. Можно смело утверждать, что договор о создании предприятия «Международный консорциум по управлению и развитию газотранспортной системы Украины» между ОАО «Газпром» и НАК «Нефтегаз Украины» юридически привязан к соглашению, заключенному 7 октября нынешнего года между правительством РФ и Кабмином Украины. Исходя из практики заключения такого рода соглашений также можно утверждать, что договор о создании МКУРГТС вступает в силу только с момента вступления в силу Межправительственного соглашения от 7 октября. В статье «Консорциум — «соучастие» по латыни» («Зеркало недели» №39 от 12 октября 2002 года) мы обращали внимание на необходимость ратификации Межправительственного соглашения на основании требований статьи 7 Закона Украины «О международных договорах Украины». Зададим вопрос: означает ли это, что до момента ратификации межправительственного соглашения не вступил в силу и договор между ОАО «Газпром» и НАК «Нефтегаз Украины»? Полагаю, что ответ на этот вопрос должен быть утвердительным.
Вызывает интерес и отсутствие каких-либо упоминаний о сроках действия договора между ОАО «Газпром» и НАК «Нефтегаз Украины». Срок действия межправительственного соглашения установлен в 30 лет с даты подписания (с последующим продлением, кстати), а о сроках действия договора между ОАО «Газпром» и НАК «Нефтегаз Украины» нигде не говорится. Любой юрист-практик согласится, что если в договоре не указан срок его действия, значит, договор является бессрочным. При этом установить более конкретный срок действия договора можно только путем внесения в него изменений. Это делается письменно и только с согласия обеих сторон.
Еще один вопрос: «А что, если одна из сторон, например, ОАО «Газпром», не согласится на это?»
Какое такое украинское право?
На высшем политическом уровне утверждается, что создание и деятельность МКУРГТС регулируется украинским правом. Может быть, украинские политики так и хотели бы. И желание политиков отражено в статье 6 межправительственного соглашения. Но вот российские «газовые» олигархи на это вряд ли согласятся. Угадаю не с трех, а с одного раза, что регулирование и исполнение «межкорпоративного» (как его назвали с подачи, несомненно, российской стороны) договора подчиняется никак не украинскому праву. Любой юрист-практик (снова этот практик!), имеющий опыт участия в переговорах с представителями иностранной компании, подтвердит, что украинская сторона, как правило, предлагает подчинить договор украинскому праву и украинскому суду. Иностранная сторона, в свою очередь, предлагает право и суд своей страны. После дежурной перепалки сходятся на чем-нибудь нейтральном. Что выберем? Подумаем десять секунд. Не больше. Почти всегда нейтральным является законодательство Швеции и арбитражный суд где-нибудь в Стокгольме. Угадали? Если так и произошло, то премьер-министра и министра энергетики обманули. Действительно, это уважаемое и беспристрастное судебное учреждение, да и законодательство Швеции стабильно. Но оно отличается от украинского почти так же, как украинское от российского. Если это записано в «межкорпоративном» договоре, а украинские высокопоставленные правительственные менеджеры и политики будут настаивать на применении украинского права, то снова необходимо внесение изменения в договор. И снова с согласия обеих сторон.
Зададимся еще одним вопросом: а что случилось бы, если бы положение о применимом праве в договор написать забыли? Интересно, что законодательство Украины в этом случае защищало бы украинскую сторону. Принятый одиннадцать лет назад Закон Украины «О внешнеэкономической деятельности» безальтернативно утверждает, что в этом случае применяется право страны, на территории которого предприятие создается и официально регистрируется. В нашем случае это право Украины!!!
Конфиденциально — это как?
Во время парламентских слушаний по вопросу создания газового консорциума народные депутаты возмущались отказом предоставить им текст договора между НАК «Нефтегаз Украины» и ОАО «Газпром». Отказ основывался на том, что текст договора является конфиденциальным. Это неплохая отговорка, особенно в том случае, если такие ограничения для сторон содержатся в тексте самого договора. Однако формально, юридически, ничто не мешает нардепам самостоятельно попытаться разыскать текст договора для ознакомления с ним. Текст договора между двумя компаниями объявлен конфиденциальным, но не обязательно является коммерческой тайной.
В правовом регулировании режима конфиденциальной информации и коммерческой тайны существуют серьезные различия. Конфиденциальная информация — это сведения, которые находятся во владении, пользовании или распоряжении отдельных физических и юридических лиц и распространяются по их желанию в соответствии с предусмотренными ими условиями (статья 30 Закона Украины «Об информации»). То есть, за утечку конфиденциальной информации стороны несут ответственность только друг перед другом. И только если это определено самим договором между ними.
А вот в отношении коммерческой тайны существует более жесткий режим, вплоть до уголовной ответственности за незаконный сбор и использование таковой. Состав и объем сведений, составляющих коммерческую тайну, порядок их защиты определяются руководителем предприятия. Сведения, которые не могут составлять коммерческую тайну, определяются Кабмином.
Но насколько известно, текст договора между НАК «Нефтегаз Украины» и ОАО «Газпром» коммерческой тайной не объявлялся. Между прочим, Кабмин Украины еще в 1993 году установил, что коммерческую тайну не составляют, например, учредительные документы и документы, позволяющие заниматься предпринимательской деятельностью и ее отдельными видами.
Кому выгодны неологизмы?
При обсуждении вопросов создания и деятельности газового консорциума много нареканий вызвало использование в тексте договоров слов «паритет» и «консенсус». В частности, в статье 5 межправительственного соглашения указывается: «Консорциум создается на паритетных условиях». И далее в этой же статье: «Участники консорциума совместно на основе консенсуса определят условия участия в консорциуме европейских газовых компаний».
В тексте межправительственного соглашения термины «паритет» и «консенсус» вполне уместны. МИДовские юристы как в Украине, так и в России вряд ли будут по-разному толковать эти термины.
Применение же терминов «паритет» и «консенсус» в тексте внешнеэкономического договора чревато путаницей в толковании. Что сейчас уже и происходит. Мы попытались найти эти слова в текстах основных украинских законов, регулирующих предпринимательскую деятельность. Нигде, в том числе в законах «О предприятиях в Украине» и «О хозяйственных обществах», эти термины не встречаются.
Между тем их различное толкование по тексту договора между ОАО «Газпром» и НАК «Нефтегаз Украины» может привести к негативным последствиям на любом этапе сотрудничества сторон. Выходом могло бы быть определение терминов в самом начале договора, как это обычно принято. Но было ли это сделано?
Если совсем уж откровенно, то складывается впечатление, что юристов НАК в этом деле слушали меньше всего. Или не слушали совсем. К тому же при изучении текста договора наблюдается основательное влияние именно российской практики заключения такого рода договоров. Отсюда и применение не используемых ни в нашем законодательстве, ни в нашей предпринимательской практике терминов.
Следующий момент, ускользнувший от их внимания, состоит в проблемах, связанных с юридическим статусом одного из участников «межкорпоративного» договора. Как известно, НАК «Нефтегаз Украины» заявлена в своем уставе как государственное акционерное общество открытого типа. В соответствии с Законом Украины «О хозяйственных обществах» такими обществами являются предприятия, учреждения, организации, созданные на основе соглашения юридическими лицами и гражданами (статья 1). То есть, существенными условиями этого определения являются: наличие не менее двух учредителей и участников (акционеров) и наличие соглашения между ними для учреждения хозяйственного общества.
Но НАК «Нефтегаз Украины» создана не на основе соглашения, а согласно постановлению Кабинета министров Украины. У НАКа до сих пор только один учредитель и акционер. Никакого соглашения при учреждении НАКа как акционерного общества не было. К сожалению, это проблема не только НАК «Нефтегаз Украины». Таким же образом учреждены и действуют и некоторые другие государственные компании.
* * *
Следующую версию представляет вице-президент
фонда «Стратегия-1» Михаил Гончар.
Россия делает все, чтобы склонить страны СНГ, и прежде всего Украину, к разработке общего энергобаланса и общей концепции энергетической безопасности. Такие подходы соответствуют исключительно интересам России и имеют скрытую цель вынудить Украину отказаться со временем от собственной политики безопасности в этой сфере. Это угрожает полной ликвидацией одной из наиважнейших основ национальной безопасности и изолирует Украину от процессов европейской энергетической интеграции. Именно в п.3.4 договора и указана в качестве одной из задач консорциума разработка общего баланса и транзита природного газа на период действия консорциума. То есть, по сути, Украина автоматически отказывается от проведения собственной транзитной политики в сфере транспортировки газа и диверсификации его поставок на 30 лет вперед.
Подписанием договора Украина демонстрирует бессистемность своей политики. Если перефразировать известные слова Дж.Рокфеллера, сказанные в XIX столетии относительно нефтяного транспорта, то получится: «Кто контролирует ГТС, тот держит в руках и добычу, и потребление газа». Это то, к чему стремится Россия в Европе. Кстати, «Газпром» уже отработал технологию закрепления на внутренних рынках других стран на примере Германии. Совместное российско-немецкое предприятие «Вингаз» контролирует 12% внутреннего рынка газа Германии.
В договоре также зафиксировано, что участники консорциума сообща на основе консенсуса определяют условия участия в нем европейских компаний. Это тоже не в пользу Украины. В Москве всегда остерегались такого поворота событий, когда западные компании займут более активную позицию относительно украинской газотранспортной системы. Именно поэтому России так важно получить над ней контроль. Сейчас очевидно, каким образом это происходит — путем навязывания соответствующих неравноправных соглашений.
Следует вспомнить, что в Энергетической стратегии России до 2020 года было зафиксировано в качестве одного из приоритетов «закрепление на внутренних энергетических рынках зарубежных государств, совладение сбытовой сетью энергоресурсов и объектами энергетической инфраструктуры в этих странах». Сразу можно констатировать, что данный договор как раз находится в русле именно этого приоритета.
Один из важнейших выводов в этом контексте — можно ставить крест на процессе интеграции Украины в ЕС. Да, декларативно этот процесс может продолжаться со стороны Украины, но реально это совершенно иной, противоположный процесс — реинтеграции постсоветского пространства.
Определение председателем Еврокомиссии Романо Проди во время его визита в Киев осенью 2000 года перспективы Украины как «стратегического транспортного узла», возможно, и могло бы стать видением Брюсселем важной роли нашей страны в сфере транспортировки энергоносителей, но, учитывая появление обозначенного договора, выглядит сейчас утопическим. Этот узел украинским можно считать лишь условно — по факту расположения на территории Украины.
Вхождение европейских компаний в консорциум фактически будет санкционироваться Москвой, ведь так называемый консенсус может возникнуть лишь по ее согласию.
Ибо в сущности п.3.6 договора является дискриминационным по отношению к европейским компаниям.
* * *
К слову, весьма дипломатично, но вполне определенно об интересах европейцев напомнил посол Федеративной Республики Германии в Украине Дитмар Штюдеманн:
«Президенты Кучма и Путин договорились с федеральным канцлером Шрёдером 19 июня 2002 года в Санкт-Петербурге о том, чтобы проводить переговоры о создании международного консорциума для использования и модернизации украинской газотранспортной системы на трехсторонней основе. Я очень приветствую, что эта инициатива получила в Украине позитивный отклик. Это проявилось также и в ходе выставки «Нефть и газ 2002», в которой приняла участие делегация фирмы «Рургаз». Теперь важно, чтобы политическая санкт-петербургская инициатива получила конкретное воплощение. Германия, Россия и Украина определили для этого высокопоставленных представителей, и с учетом последних украинско-российских договоренностей пришло время, чтобы Украина пригласила их на рабочие переговоры.
Наша позиция однозначна: Германия заинтересована в том, чтобы участвовать в запланированном газовом консорциуме. Духу трехсторонней санкт-петербургской инициативе отвечало бы то, чтобы с самого начала мы на равных правах были привлечены ко всему планированию и подготовке».
* * *
Продолжая рассматривать перспективы «газового» консорциума, можно пойти и от обратного — попробовать определить, чем он не является. В этом контексте весьма интересно мнение заместителя председателя правления ОАО «Газпром» Юрия Комарова, представляющего одного из двоих участников консорциума.
Если говорить о контрактах, связывающих «Газпром» и НАК «Нефтегаз Украины», то это в первую очередь обязывающие договоры на условиях «бери и плати» и экспортные обязательства россиян ежегодно транспортировать 110 млрд. кубометров газа.
«Безусловно, мы надеемся, — говорит Юрий Комаров, — что основные объемы газа будут транспортироваться по уже существующим газопроводам. В то же время совершенно ясно, что диверсификация будет иметь место. Из стратегически важных элементов — это диверсификация рынков сбыта и диверсификация транспортных маршрутов. «Газпром» начал работать в Азиатско-Тихоокеанском регионе и участвуем в программе Запад—Восток, рассматривая этот рынок как достаточно перспективный.
Основные объемы транзита газа идут через Украину, и безусловно «Газпром» заинтересован в увеличении этих объемов физически и сохранении безопасности транспортных маршрутов. Уже есть конкретные примеры. Построен газопровод Ямал—Европа, который доходит до Германии через Беларусь и Польшу. Производительность системы составляет 20,4 млрд. кубометров газа в год, а при выходе на полную мощность — 30 млрд. кубометров. Потенциально возможно увеличение объемов прокачки до 60 млрд. кубометров в год. Построен газопровод «Голубой поток» с пропускной способностью 16 млрд. кубометров газа в год, и в этом году начнется его эксплуатация.
С учетом вышесказанного очевидно, что, кроме конкуренции в добыче, обострится конкуренция среди транзиторов и новых маршрутов. Если на сегодня основные объемы газа идут через Украину, то в дальнейшем будет возможность использования всех мощностей проектов Ямал—Европа и «Голубой поток». Есть планы, и они поддержаны европейским сообществом, о превращении Турции в своеобразный энергетический мост. Турция будет поставлять газ из Ирана, Афганистана. Потенциально она может поставлять 46 млрд. кубометров газа в год и больше. Этот рынок будет развиваться быстрыми темпами, требуя большей гибкости, и способен обеспечивать большие мощности.
Говоря о транзитной системе и транзитной мощности в частности, следует понимать, что они должны отвечать требованиям рынка, в первую очередь обеспечивать надежность и безопасность транзита. «Газпром» очень обеспокоен этим фактом, так как понимает, что в Украине те же проблемы, что и в России, — недофинансирование отрасли.
Важно иметь прогнозируемые экономические условия, а это невозможно без долгосрочных контрактов европейского типа. Необходима синхронизация от производителей газа до потребителей, и при этом мы должны иметь в виду, что требования рынка будут ужесточаться.
Сейчас в Украине развертывается политическая дискуссия вокруг создания консорциума, поэтому следует рассказать о принципах, на основе которых «Газпром» рассматривает это сотрудничество.
Прежде всего мы исходим из того, что сотрудничество должно строиться на принципах взаимной выгоды. Никто никого не заставит работать, если это не будет отвечать интересам НАКа, «Газпрома», Украины, России. Никто не говорит, что из бюджета Украины будут извлекаться какие-то средства и что газотранспортная система обязательно должна поменять владельца. Мы договариваемся о том, что в нашей работе будет две фазы. Первая — предынвестиционная, когда мы можем разработать детальную концепцию, сделать первый шаг к возможности совместного управления международным консорциумом с участием основного экспортера газа, основного покупателя и основного транзитора. Это должно быть равноправное сотрудничество, в результате которого создается дополнительная рыночная стоимость.
Предполагается, что каждая сторона должна выиграть от создания консорциума, и как только мы найдем такую форму, консорциум будет существовать. Если не найдем, то вряд ли консорциум сможет просуществовать долго. Следует создать такую ситуацию, при которой найденные формы позволят привлекать инвестиции и окупать их. Сначала будет подготовлено ТЭО, и только по его результатам определим, насколько это целесообразно для обеих сторон, насколько этот консорциум может гарантировать, что использование транзитных услуг Украины возможно не только в течение 10 лет, но и на весь период жизнедеятельности системы».
* * *
Как справедливо отметил в ходе конференции «Нефть и газ 2002» директор «Шелл Гэз анд Пауэр» по Украине Л.Ластовецкий, сегодня мы живем во все более глобальном рынке топлива и энергетики. Если уголь обогревал XIX век, а нефть была топливом XX века, то газу предназначено стать топливом XXI века. С 1970 года потребление газа удвоилось. В соответствии с прогнозами «Шелл», в течение следующих двадцати лет потребление газа снова удвоится.
К слову сказать, именно компания «Шелл» несколько лет назад предложила украинскому правительству передать ей в долгосрочную концессию украинскую газотранспортную систему. Тогда, помнится, случился большой скандал. И теперь интересно, рассматривает ли «Шелл» себя в качестве участника международного консорциума по управлению и развитию украинской ГТС? В определенном смысле доклад представителя этой компании дает ответ на этот вопрос.
Хорошая новость, по мнению Л.Ластовецкого, состоит в том, что около двух третей мировых запасов газа, превышающих 100 трлн. кубометров, находятся в зоне доступа для ЕС. Вместе с тем большая часть будущего газа далека от центров спроса, что требует больших капиталовложений в добычу и строительство дорогостоящих газопроводов. Тем более что выполнение таких проектов требует продолжительного времени (свыше шести лет), значительная часть которого уходит на ведение переговоров о заключении соглашений, необходимых для начала строительства. После чего строительство обычно занимает несколько лет.
«Украина уже имеет газопровод для транзита газа. Это дает ей большие преимущества в поставке газа в Европу даже при возрастающих потребностях в газе. Однако Украине предстоит наилучшим образом использовать такую коммерческую возможность. И вместе с тем выполнить ряд условий, чтобы воспользоваться преимуществами своего статуса.
Но сначала взглянем на европейский рынок газа и некоторые реалии, которые Украине следует принять во внимание при дальнейшей разработке предложения о создании газового консорциума.
Реалии таковы. Украинская система транспортировки газа есть и будет оставаться критически важной для Украины, России и Европы.
Объемы газа, импортируемого в Европу в соответствии с прогнозами, значительно возрастут в течение следующих десятилетий.
Европейский рынок газа подвержен мощным мероприятиям по либерализации, главной целью которых является увеличение конкуренции и снижения цен, дабы европейская промышленность стала более конкурентоспособной во всемирном масштабе.
Важно избежать избыточных мощностей транспортировки газа — впоследствии это увеличит общие затраты на его транспортировку.
Европа признает, и важно, чтобы Украина признала, что из-за прогнозируемого роста объемов поставок газа в Европу, и по причине того, что покупатели газа добиваются надежности и диверсификации газопоставок, создание новых транспортных газопроводов станет необходимым, когда существующих мощностей будут недостаточно для удовлетворения спроса.
Таким образом, очень важно оптимальное использование существующей инфраструктуры, в частности, украинской газотранспортной системы. Это обеспечит самые низкие затраты на транспортировку газа, что, в свою очередь, уменьшит и отсрочит потребность капиталовложений в строительство новых газопроводов.
Но очевидно, что Украине для оптимизации своего статуса в инфраструктуре европейского рынка газа следует предпринять решительные меры.
Если Украина не имеет средств для модернизации и восстановления своих трубопроводов, или такие средства предпочитает использовать в других целях, ей следует искать инвесторов-третьих сторон для финансирования.
Как Украина может сделать «газовый» консорциум работоспособным? Каким образом привлечь признанного и уважаемого инвестора в консорциум?
Во-первых, показать, что ее система международной транспортировки газа является привлекательным инвестиционным предложением, что эта система способна приносить достаточно доходов, чтобы привлечь частных инвесторов, обеспечить финансирование третьих сторон, и поддерживать систему в течение длительного времени и, что наиболее важно, обеспечить финансирование расширения системы в будущем.
Во-вторых, следует разработать ясные стратегические условия, в рамках которых Украина видит управление ГТС. В этом формате Украине уместно предоставить консорциуму максимальные права принимать коммерческие и эксплуатационные решения для обеспечения наибольшей возможной цены концессии. Ведь иностранные нефтяные и газовые компании станут инвесторами лишь в том случае, если увидят для себя стратегические выгоды, и будут участвовать в принятии решений.
На наш взгляд, Украине выгодно искать партнеров по консорциуму, которые будут иметь достаточно высокий кредитный рейтинг, чтобы обеспечить финансирование третьих сторон при наименьших затратах. В перспективе Украине стоит привлекать партнеров, которые могут привлечь газ как из Средней Азии, так и из России.
От редакции.
Кроме всего вышесказанного считаем необходимым привести также мнение некоторых украинских экспертов, чья компетентность не вызывает у редакции сомнений, по поводу соглашения между правительством Российской Федерации и Кабинетом министров Украины «О стратегическом сотрудничестве в газовой отрасли», подписанном 7 октября этого года премьер-министрами Украины и России Анатолием Кинахом и Михаилом Касьяновым в присутствии президентов двух стран Леонида Кучмы и Владимира Путина. По мнению этих экспертов, все утверждения о том, что заключение вышеуказанного документа полностью отвечает интересам Украины, мягко говоря, не соответствуют действительности. Хотя бы потому, что подавляющее большинство предложений украинской стороны были полностью проигнорированы российской стороной. В частности, не нашло никакого отклика в душах российских правительственных чиновников, и как следствие в документе, желание Украины получить такие же гарантии относительно транспортировки туркменского газа российскими трубопроводами, какие получила Россия в отношении транспортировки российского голубого топлива по украинской газотранспортной системе.
Не пошли россияне и на то, чтобы вернуть украинцам право торговать газом с европейскими странами. В документе вы не найдете ни единой ссылки на Европейскую энергетичекую хартию, что, по мнению экспертов, никак не соответствует евроинтеграционным устремлениям нашего государства.
Немало вопросов также вызывает и тот факт, что до сих пор никто не привел никаких цифр, которые могли бы наглядно и убедительно все предполагаемое продемонстрировать. Так какую же экономическую выгоду от создания консорциума получит Украина? Почему, вопреки существующим традициям и здравой логике, сначала подписываются документы о создании «международного консорциума», а технико-экономическое обоснование планируется сделать гораздо позже? (Вспомним хотя бы долгую историю создания международного консорциума с участием поляков по нефтепроводу Одесса—Броды—Гданьск: ТЭО американцы для нас сделали несколько лет назад, указ украинского Президента о создании консорциума подписан давным-давно, а самого консорциума все нет.) Почему же такая спешка наблюдается при создании консорциума с россиянами?
Почему в соглашении «О стратегическом сотрудничестве в газовой отрасли» (выделено Ред.) речь идет только о создании консорциума по управлению украинской ГТС? Почему эта «стратегичность» настолько узка, что остальные аспекты сотрудничества в документе обозначены лишь в одном пункте?
Все эти вопросы, дать исчерпывающие ответы на которые руководство Украины до сих пор не сочло нужным, дают основания экспертам опасаться, что оба документа — как межправительственное соглашение, так и межкорпоративное — подписаны в рамках готовящейся российскими компаниями приватизации украинской ГТС. И если подобная приватизация когда-либо состоится, это, по мнению экспертов, будет сравнимо для Украины разве что с прощанием с ядерным оружием.
Что еще может сделать наша страна дабы окончательно не потерять стратегический объект? Эксперты обращают внимание на юридическое несовершенство подписанных документов. В частности, вопреки пожеланию украинской стороны, предлагавшей, чтобы межправительственное соглашение вступало в силу «по уведомлению сторон», то есть после ратификации документа парламентами обеих стран и уведомления друг друга об этом по дипломатическим каналам, в соглашении осталась российская формулировка, и документ вступил в силу с момента подписания. Таким образом, считают эксперты, поскольку соглашение о стратегическом сотрудничестве было подписано с нарушением украинского законодательства, требующего обязательной ратификации документов подобной важности, и нарушением внутренних процедур, то в соответствии со ст.46 Венской конвенции о праве международных договоров легитимность соглашения между правительством Российской Федерации и Кабинетом министров Украины «О стратегическом сотрудничестве в газовой отрасли» вполне может быть результативно оспорена.
P.S. Пока мы собирали мнения о консорциуме, 29 октября в Киеве руководители НАКа и «Газпрома» согласовали текст учредительных документов ООО «Международный консорциум по управлению и развитию газотранспортной системы Украины». Однако СМИ несколько поторопились, сообщив, что практически учредительные документы уже подписаны. Для начала обеим компаниям-соучредителям придется пройти внутригосударственные процедуры и получить соответствующие разрешения.
На период до 30 августа 2003 года основной целью деятельности консорциума должна стать разработка бизнес-модели по совместному управлению и развитию ГТС Украины с привлечением международных консультантов. Предполагается, что такая модель должна также содержать предложения о юридических взаимоотношениях будущего оператора ГТС с ее владельцем, т.е. Украиной. А также быть направленной на увеличение доходности газотранспортной системы и создание дополнительной стоимости в процессе ее эксплуатации. Уставный фонд консорциума составит 1 млн. долл. Соучредители должны внести в УФ эквивалент 500 тыс. долл. каждый.
Эксперты предполагают, что пока под громким названием «консорциум» создается рабочая группа. А дойдет ли дело до создания консорциума как оператора украинской ГТС — это еще вопрос. Что ж, посмотрим.
Информация к размышлению: НАК «Нефтегаз Украины» уже располагает позитивным примером международного сотрудничества в вопросе развития газотранзитных мощностей Украины. Так, для увеличения транзитных возможностей в направлении балканских стран и Турции создано и работает совместное украинско-российско-турецкое акционерное общество «Газтранзит». В текущем году введена в действие компрессорная станция Тарутино на газопроводе Ананьев—Тирасполь—Измаил, что позволяет увеличить пропускную способность системы в южном направлении на 4 млрд. кубометров газа. Сейчас ведется подготовка к строительству второй нитки газопровода Ананьев—Измаил, а также компрессорной станции Ананьев. Этот проект является составной частью транснационального проекта увеличения поставок российского газа в Турцию и страны Балканского региона.
Украинская газотранспортная система имеет существенный резерв производственной мощности. В течение длительного времени из-за отсутствия подачи газа не работают системы газопроводов Ивацевичи—Долина и Торжок—Долина, спроектированные и построенные для поставки российского газа через территорию Беларуси к западной границе Украины и далее в Европу. Вывод на проектную мощность газопровода Ивацевичи—Долина уже сегодня предоставил бы возможность дополнительно подавать от Кобрина (Беларусь) на территории Беларуси к украинско-словацкой границе 29 млрд. кубометров российского газа в год.
При условии строительства и ввода в эксплуатацию предусмотренных проектом компрессорных станций на газопроводе Торжок—Долина общая мощность обеих систем газопроводов достигнет 57 млрд. кубометров в год. Такого объема транспортировки газа достаточно для обеспечения растущих потребностей в нем европейских стран на ближайшие 10 лет.
В рамках научно-технического сотрудничества между НАК «Нефтегаз Украины» и ОАО «Газпром» идет работа над проблемой оптимизации потоков газа и повышения эффективности использования газотранспортной системы, что, в частности, предусматривает разрешение проблемы загрузки газопроводов Ивацевичи—Долина и Торжок—Долина. К слову, реализация этого проекта требует в два раза меньше средств, чем строительство нового газопровода в обход территории Украины, а именно от Беларуси через Польшу к Словакии.
В ближайшей перспективе Украина может стать также транзитной страной для поставок европейским потребителям туркменского газа, экспортный потенциал которого оценивается в 50—70 млрд. кубометров в год. Для этого можно использовать действующую инфраструктуру газопроводов стран Средней Азии, России и Украины. Для повышения экономичности такого маршрута разработан проект строительства на территории России газопровода Александров Гай — Новопсков, от российско-казахской до российско-украинской границы, в одном коридоре с действующим газопроводом «Союз». Строительство и эксплуатация этого газопровода мощностью 28 млрд. кубометров могло бы осуществляться на многосторонней основе.