На прошлой неделе Ассамблея доноров чернобыльского фонда «Укрытие» собралась в штаб-квартире Европейского банка реконструкции и развития (ЕБРР) на внеочередное заседание, дабы огласить имя победителя в тендере по сооружению Нового безопасного конфайнмента (НБК). Еще 27 января министр по вопросам чрезвычайных ситуаций и защиты населения от последствий чернобыльской катастрофы Виктор Балога сказал, что как раз 14 февраля в Лондоне «будет подписано соглашение с компанией-победителем» тендера. К этому же дню, по словам министра, все условия, которые поставила Украине Ассамблея доноров, должны быть выполнены.
Однако результаты тендера на прошлой неделе так и не были оглашены. ЕБРР был вынужден в последний момент снять с повестки дня решение об утверждении победителя тендера. Многолетний процесс преобразования разрушенного в 1986 году четвертого блока ЧАЭС в экологически безопасную зону снова застопорился. Почему? Об этом несколько позже.
Напомню, что в апреле сего года исполнится 20 лет (!) со дня самой масштабной техногенной катастрофы в мире. А в июне следующего года будет ровно 10 лет, как Запад пытается помочь Украине осуществить план по реализации проекта «Укрытие». Именно в 1997 году на июньском саммите стран «большой семерки» в Денвере (США) было принято решение создать при ЕБРР Международный чернобыльский фонд «Укрытие» (The Chernobyl Shelter Fund).Тогда же страны «семерки» пообещали Украине внести в Фонд не менее 300 млн. долл. А для того чтобы привлечь в Фонд как можно больше пожертвований, осенью того же года была создана Ассамблея доноров чернобыльского фонда «Укрытие» (ЧФУ). Следует сказать, что буквально в течение первого месяца о своих донорских обязательствах заявили 20 стран плюс Евросоюз, а общая сумма их обязательств составила 387 млн. долл. Причем некоторые страны - США, Франция, Германия, Италия, а также ЕС сразу перечислили в Фонд свои многомиллионные взносы.
С тех пор прошло почти девять лет. Ассамблея доноров насчитывает уже 28 стран, а добровольные взносы в Чернобыльский фонд суммарно достигли 730 млн. евро, что составляет 85% от необходимой суммы.
Для разработки концептуального проекта Нового безопасного конфайнмента был создан консорциум из трех иностранных компаний - Bechtel, EDF, Battelle. В результате Ассамблея доноров одобрила проект, который состоял в том, чтобы надвинуть на «старый» саркофаг, построенный на скорую руку в 1986-м, новую конструкцию в виде стальной «арки», и при помощи четырех подвесных кранов демонтировать и захоронить радиационные отходы. Кроме того, должно быть построено около 40 вспомогательных сооружений для обеспечения строительства самого НБК. И наконец 11 марта 2004 года «тройственный» консорциум, Группа управления проектом (ГУП) и ЕБРР объявили тендер на строительство НБК «под ключ».
Заявки на участие в тендере подали 15 компаний. Но к концу года, к моменту предквалификации с подачей технических предложений, 13 желающих «сошли с дистанции». Так как не смогли подготовить соответствующие технические предложения по причине очень высоких требований. Таким образом, к тендеру были допущены всего два участника.
Первый - французско-немецкое СП «NOVARKA» в составе компаний: французских VINCI и Bouigue, немецких Hochtiff и Nukem (суммарно 95%) плюс группа украинских компаний «Укрэнергобуд» (оставшиеся 5%). Ведущим партнером выступает компания VINCI, а около 50% всех работ по проекту будет выполняться украинскими компаниями.
Второй - американско-украинский консорциум-СП «CH2M-CAI Чернобыль» при участии американской компании CH2M HILL (55%) и украинской компании «Строительная ассоциация «Интербудмонтаж» (45%). Ведущий партнер - компания CH2M HILL, украинскими компаниями будет выполняться 80% работ по проекту.
Первоначальная подача коммерческих предложений состоялась 28 сентября 2005 года. NOVARKA оценила сооружение НБК в 271,083 млн. евро + 128,061 млн. долл., что в сумме составило 453,5 млн. долл. Консорциум CH2M CAI выставил цену в 598,279 млн. долл.
Ко второму этапу тендерных предложений, 19 ноября 2005 года, оценочная стоимость работ по проекту изменилась как у одного, так и у другого участника тендера. Только у «французов» она увеличилась на 66 млн. долл. и достигла 519,5 млн. долл. «Американцы» же свою цену снизили на 14 млн. долл. - до 584,2 млн. долл. Почему последовали такие трансформации в ценообразовании, никто, естественно, не объясняет. Тем не менее разница между двумя предложениями составляла 64,7 млн. долл.
Следует сказать, что Украина в таком контексте оказалась в сложной ситуации. С одной стороны, ее, как и Ассамблею доноров, привлекало менее затратное предложение. С другой - она заинтересована в высококачественном выполнении работ. А поскольку ничего подобного ранее нигде в мире не строилось, то оценить возможности претендентов на основании предыдущего опыта не представлялось возможным.
Хотя в этом ракурсе у американской компании CH2M HILL, ведущего партнера в американско-украинском консорциуме, были свои преимущества. Не только потому, что она является крупнейшей в мире компанией по выведению из эксплуатации и демонтажу ядерных объектов, восстановлению окружающей среды. И занимается этим последние 58 лет. Но еще и потому, что в 1995 году CH2M HILL осуществила один из самых уникальных в мире проектов по выведению из эксплуатации завода по производству ядерного оружия Rocky Flats. Минэнерго США рассчитывало, что из-за огромного количества радиоактивных отходов и высокого уровня загрязнения окружающей среды на осуществление проекта, включая очистку территории, понадобится 65 лет и 36 млрд. долл. Инновационный подход, примененный CH2M HILL, позволил завершить проект в декабре 2005 года и уложиться всего в 7 млрд. долл.
Наверное, поэтому американское правительство определило компанию уполномоченной по выполнению уникальных проектов в ядерной сфере. А Управление атомной энергетики Великобритании заключило с ней эксклюзивный договор о совместной деятельности для выполнения работ по выведению из эксплуатации ядерных объектов на всей территории страны. В прошлом году журнал Fortune Magazine включил CH2M HILL в число 100 лучших компаний мира.
Завершить тендерные процедуры к концу 2005 года не получилось. Хотя, говорят, «имя» победителя уже витало в различных переговорных коридорах. Не удалось поставить точку в тендерной эпопее и на Ассамблее доноров 14 февраля. Почему? А потому что за три дня до заседания доноров один из участников тендера - СП «NOVARKA» - отказался от части принятых на себя обязательств по проекту. Пока NOVARKA свой шаг не объясняет. Но можно предположить, что определенную роль сыграл тут второй участник тендера, направив в конце января в адрес ЕБРР уведомление о намерении опротестовать решение о возможности заключения контракта на проектирование, строительство и ввод в эксплуатацию НБК. Что, мягко говоря, было запоздалой реакцией. Но было.
Итак, на конференции доноры не смогли принять решение о подписании грантового соглашения и не смогли выдать Банку «не возражение» на заключение контракта. Но в то же время собравшиеся обсудили множество вопросов - от процесса оценивания до стоимости проекта. Сошлись на том, что стоимость проекта останется в рамках 1091 млн. долл. Единогласно решили, что для завершения тендерного процесса понадобится еще одно внеочередное заседание Ассамблеи, которое, скорее всего, состоится в районе 14-16 марта.
Думаю, нет смысла объяснять, почему проект «Укрытие» не имеет аналогов в мировой истории. Кроме того, это один из самых, если не самый рискованный строительный проект в мире. И если компании отваживаются участвовать в тендере по такому проекту, это означает, что они осознают всю степень возложенной на них ответственности. И не только Украиной - за жизни ее граждан и безопасность будущего. Они также несут ответственность перед Ассамблеей доноров, которая вручит победителю деньги, собранные всем миром.
Претендент на строительство НБК, если он серьезно относится к проекту, будет склонен повышать цену по двум причинам: из-за беспрецедентной сложности работ (что может повлечь незапланированные расходы) и из-за рисков (которые уже есть и обязательно будут, как субъективные, так и объективные).
Не секрет, что «чистая» стоимость возведения «Саркофага» равняется приблизительно 400 млн. долл. (то бишь металл, кирпич, цемент и рабочая сила). Между двумя участниками тендера, кстати, нет особых расхождений по этой цифре. А вот что касается образования второй составляющей цены, то здесь разница есть и довольно существенная. И складывается она на основании оценки различных рисков. Вопрос лишь в том, кто и как оценивает эти риски.
Строительная компания, которая принимает решение и несет за него ответственность, рассматривает такой проект прежде всего на корпоративном уровне. И оценивает в первую очередь не столько прибыльность, сколько риски. Разнообразные риски, если их не учесть, могут разрушить репутацию, а с ней и будущее фирмы навсегда. С другой стороны, успех в таком беспрецедентном проекте - это не просто первая строчка в мировых рейтингах, это бизнес-индульгенция на всю оставшуюся жизнь.
Есть в проектном финансировании одна аксиома, которая гласит: чем выше риск, тем выше цена. А вокруг нашего проекта рисков имеется не один, и не два.
Риск первый - инженерно-технологический. Вызван он тем, что никто и никогда ничего подобного в мировой практике не сооружал. Поэтому предусмотреть необходимо буквально все (а в таких сложных и «опасных» проектах, как правило, запас прочности рассчитывается, исходя из наихудшего сценария развития аварийной ситуации, например, появление невиданных торнадо, землетрясений, наводнений и прочих нетипичных катаклизмов).
Риск второй - политический. Он включает в себя политическую нестабильность в стране, необоснованные и разноплановые заявления представителей высшего истеблишмента.
Риск третий - организационный. Проявляется в слабой межведомственной координации и отсутствии лидирующего органа, объединяющего усилия всех. Кстати, уменьшение именно этих рисков может удешевить проект. Ведь недаром украинская сторона обещала донорам наладить взаимодействие центральных органов управления, новый контроль качества работ на ЧАЭС, совершенствование инфраструктуры в зоне отчуждения.
Риск четвертый - финансовый. При котором внутренняя инфляция и мировой рост цен могут повлиять на увеличение стоимости проектных работ. То есть превышение изначально прогнозируемой цены на металл, топливо, цемент и прочие материалы, а также расходов на рабочую силу способно «ударить» по экономике проекта.
Риск пятый - регуляторный. Каждый объект, связанный с ядерной энергетикой, должен получить лицензию Госкомитета по ядерному регулированию. Благодаря многолетним усилиям Ассамблеи доноров и ЕБРР, такой орган в Украине создан и исполняет функции независимого контролера. Для получения его лицензии объект должен соответствовать мировым стандартам ядерной безопасности. И точка.
Ответственная компания, предусмотрев и грамотно просчитав все риски (кроме перечисленных выше, есть еще и другие), наперед заложит в цену проекта определенные резервы. Потому что есть принципы проектного финансирования, которые предполагают обязательное наличие резервных фондов в стоимости проекта.
Понятно, когда об удешевлении проекта разговор заводят страны-доноры. Ибо деньги, которые они добровольно, по собственному желанию захотели передать в помощь «бедной» Украине, это деньги их родных налогоплательщиков. И, кстати, в каждой из этих стран также имеются проблемы, для разрешения которых требуются миллионы долларов. Но сегодня они направлены в наш ЧФУ.
Понятно, когда ЕБРР высчитывает проектную документацию до копейки, ибо как менеджер стоит на страже интересов стран-доноров и выступает гарантом объективности и прозрачности всех процессов.
Но будет непонятно, если Украина станет акцентировать внимание будущих подрядчиков на удешевлении проекта. Потому что национальная пословица о «дешевой рыбке» должна хоть чему-то нас научить. И хотя официальным заказчиком по проекту строительства НБК выступает Чернобыльская станция, Украине в целом не безразлично, кто именно и как будет выполнять работы по строительству нового саркофага.
Примечательно, что сразу после обсуждения проекта НБК доноры заслушали отчет независимого аудита по еще одному украинскому «ядерному» проекту - строительству хранилища отработанного ядерного топлива (ХОЯТ-2). Результаты аудита, выполненного для ЕБРР шведской компанией SKB International Consultants, весьма неутешительны для подрядчика (французская компания Framatome), ибо ставили под сомнение его компетентность. Особенно в части непонимания специфики мокрого и сухого хранения облученного ядерного топлива.
Аудиторы частично возлагают вину на заказчика (украинскую сторону), который своевременно не предоставил всю необходимую информацию, но утверждают, что это не дает оснований соглашаться с финансовыми претензиями, выдвинутыми подрядчиком. Поскольку последний, сооружая установку со 100-летним запасом эксплуатации, должен, по мнению SKB, быть настолько квалифицированным, чтобы учитывать возможную деградацию негерметичного топлива в условиях мокрого хранения.
Проект ХОЯТ-2 фактически вышел из-под контроля и ЕБРР, и украинской стороны. С октября 2005-го работы на объекте приостановлены. Аудиторы предлагают два пути выхода: или подрядчик признает ошибки и начинает сотрудничать с заказчиком, или контракт следует расторгнуть и все начать сначала.
Остается назвать группу компаний, объединенных в консорциум, который выступает подрядчиком в проекте ХОЯТ-2. Это крупные французские компании Framatome ANP (ведущий партнер), Vinci Construction Grands Projets, Bouygues Travaux Publics s.a. Подрядчиками у Framatome являются несколько компаний, среди которых французские SGN из Areva Group и REEL, а также украинская компания «Укрэнергобуд». Коль уж шведская аудиторская компания указывает Украине на некомпетентность ее подрядчиков, то сам Бог велел напомнить о том, что те же компании - Vinci, Boyugues и «Энергобуд» присутствуют в другом «ядерном», пока еще не проекте, а тендере - на строительство НБК.
Министр по вопросам чрезвычайных ситуаций Виктор Балога, выступая перед донорами, сказал, что Украина как член Ассамблеи доноров внесла дополнительно 22 млн. долл. в ЧФУ и ожидает, что другие страны-доноры оформят подобные дополнительные взносы. Министр попытался вдохновить доноров украинским примером. Потому что на сегодняшний день наблюдается нехватка средств: для того чтобы финансировать любой из предложенных на тендер проектов - неважно, подороже или подешевле - денег в фонде «Укрытие» все равно недостаточно.
В сложившейся ситуации, когда подписание контракта на строительство нового безоапасного конфайнмента может состояться на фоне недофинансирования Чернобыльского фонда «Укрытие», Украина справедливо опасается, что завершать проект ей придется в гордом одиночестве и... на собственные деньги. Но и это не смертельно. Деньги, при большом желании, найти можно. Главное - в другом. Боль Чернобыля давно уже притупилась, люди не могут годами жить в ожидании последствий катастрофы. Для этого у них есть власть, есть государственная машина, которая обязана думать наперед. И желать для них не дешевизны, а качества. Во всем, не только в чернобыльских проектах.