Зебра — она белая в черную полоску или наоборот?
Еще 23 августа 2002 года должен был состояться конкурс по продаже 36%-го пакета акций ОАО «Северный ГОК», который находится в государственной собственности. Однако проведение конкурса было заблокировано определением суда.
4 сентября в судебном порядке блокирующее проведение конкурса решение было отменено, и 5 сентября Фонд госимущества определил победителя конкурса по продаже почти 36-процентного пакета акций СевГОКа — ЗАО «Украинская металлургическая компания». Однако на этом история не заканчивается, а скорее только начинается. К делу подключилась уже и Генпрокуратура, заявившая о низкой цене продажи пакета акций СевГОКа. Так или иначе, но дело принимает все большую скандальную огласку. С учетом этого обстоятельства редакция «Зеркала недели» обратилась к основным, на наш взгляд, участникам этой истории и предложила высказать свое мнение.
Надо заметить, что реакция была неординарной. И как раз те, кто оспаривает результаты конкурса по продаже акций СевГОКа и сами его условия, согласившись было сначала ответить на наши вопросы, потом вдруг передумали. Из корпорации «Интерпайп», например, мы получили краткое сообщение: «К сожалению, в силу ряда объективных причин (дела о спорах вокруг приватизации СевГОКа находятся на рассмотрении в суде) корпорация «Интерпайп» не сможет прокомментировать ситуацию вокруг конкурса по продаже акций СевГОКа. Приносим искренние извинения». И это тоже ответ. Но куда более содержательный диалог получился с «УкрСиббанком» и главой Фонда госимущества Украины. «Приватбанк» же настаивает на своей версии происходящего. Так или иначе, а вышеназванные мнения мы представим в этом материале.
Но сначала посмотрим, а из-за чего, собственно, разгорелся спор.
Северный ГОК производит концентрат и окатыши, являющиеся сырьем для металлургического производства. Сырьевую базу ГОКа представляют Первомайский и Анновский карьеры с обогатительными фабриками. Эксперты уверяют, что имеющихся запасов железорудного сырья СевГОКу хватит на 60 лет. Традиционными потребителями окатышей СевГОКа являются Макеевский и Алчевский металлургические комбинаты, а также меткомбинаты «Азовсталь» и «Криворожсталь». Концентрат в основном экспортируется в Восточную Европу.
В прошлом году СевГОК продал своей продукции на 800,6 млн. грн., чистая прибыль — 172 млн. грн. Стоимость активов комбината к началу нынешнего года составляла 1,4 млрд. грн.
Пакет акций ОАО «СевГОК» в размере 50%+1 акция закреплен в госсобственности и передан в управление АКИБ «УкрСиббанк» (Харьков). Еще 14,26% акций ГОКа принадлежат юридическим и физическим лицам. 35,74% акций собственно уже принадлежат ЗАО «Украинская металлургическая компания», которая 5 сентября выиграла конкурс по продаже этих акций. Однако четыре других претендента на этот пакет акций в настоящее время оспаривают решение Фонда госимущества (ФГИ).
Ситуация осложнена тем, что с 1999 года в Хозяйственном суде Днепропетровской области рассматривают дела о банкротстве ОАО «Северный ГОК».
Объявление о проведении конкурса Фонд государственного имущества опубликовал 24 июля 2002 года. К продаже предлагался пакет в размере 347 184 899 акций (35,74% уставного фонда). Стартовая цена пакета — 86,8 млн. грн.
В конкурсе собирались участвовать девять претендентов, включая физическое лицо, три горно-обогатительных комбината — ОАО «Сухая Балка», ОАО «Южный ГОК» и ОАО «Орджоникидзевский ГОК», а также два банка — АКИБ «УкрСиббанк» и КБ «Приватбанк» и несколько металлотрейдеров.
Сначала участвовать в конкурсе намеревалась и корпорация «НПИГ «Интерпайп». Однако вместо заявки в ФГИ корпорпация обратилась с иском в суд. И надо заметить, что, пожалуй, это было логично со стороны «Интерпайпа», коль не согласны с условиями конкурса. В судебном же порядке корпорация требует отменить пункт 3 дополнительных условий. Этого же добивается и ООО «Манитоба».
По результатам рассмотрения конкурсной документации участников к дальнейшему участию были допущены АКИБ «УкрСиббанк» и ЗАО «Украинская металлургическая компания», которое и выиграло конкурс. А не допущенные к участию в конкурсе претенденты утверждают, что внесенное ФГИ дополнительное требование о заключении «мирового» соглашения с 50% кредиторов СевГОКа автоматически сделало невозможным их участие в конкурсе.
Вот что по поводу
сложившейся ситуации говорят
в «УкрСиббанке»:
— «УкрСиббанк» начал работать с Северным ГОКом с августа-сентября 1999-го (еще не было договора об управлении, была просто финансовая поддержка, кредитование предприятия). Итоги 99-го: ушло какое-то время на то, чтобы наладить производство, товарные потоки предприятия, поэтому за первый год сотрудничества СевГОКа и «УкрСиббанка» результат был 367 млн. гривен — объем продаж. В ноябре 1999 года был подписан договор на управление госпакетом акций СевГОКа с «Укррудпромом», которому собственно изначально и были переданы эти акции. «Укррудпром» — государственная акционерная компания, 100% ее капитала — государственная собственность. «УкрСиббанк» взял на себя обязательство по увеличению объема производства СевГОКа, а также обещал навести на этом предприятии порядок.
Еще до начала нашего сотрудничества рентабельность СевГОКа составляла «минус» 39%, т.е. на 100 млн. продукции — 39 млн. убытка. И в результате к тому времени, когда «УкрСиббанк» получил акции в управление, кредиторская задолженность СевГОКа превышала 650 млн. Это почти в два раза больше годового объема производства, который был на тот момент. Тем не менее работа с предприятием продолжалась.
На сегодняшний день рентабельность СевГОКа более-менее стабильна — 7—10%. Нормальная для этого предприятия в таком состоянии. Объем «кредиторки» возрос, но если посчитать относительно к объему производства, нетрудно заметить, что он уменьшился в два раза и таким образом сравнялся с объемом производства, то есть относительно технологических потребностей — он уменьшился.
— Многие претенденты, не допущенные к конкурсу, говорят, что не могли предоставить в ФГИ письменную «мировую» договоренность с кредиторами СевГОКа уже потому, что не сформирован реестр кредиторов. Тем не менее они известны. Вам удавалось с ними договориться?
— Мы работаем с кредиторами, которые подают иски, и пока нам удавалось сдержать начало, скажем так, необратимых процессов. «УкрСиббанк» уверен, что когда начинали конкурс по продаже 36-процентного пакета акций СевГОКа, все понимали, что без решения этой проблемы в принципе невозможно. Есть договоренность, есть кредиторская задолженность, которая принадлежит банку. Но на самом деле, когда говорят, что «УкрСиббанку» принадлежит более 50% задолженности ГОКа, это неправильно. Банком в разное время предоставлялись кредиты от 30 до 80 млн. грн.
— Со сколькими, по крайней мере, крупными кредиторами вы смогли договориться накануне конкурса?
— Более 60% кредиторов были готовы принять наши условия в случае, если бы «УкрСиббанк» выиграл конкурс.
— Но конкурс выиграла «Украинская металлургическая компания». Это правда, что «УкрСиббанк» контролирует эту компанию?
— АКИБ «УкрСиббанк» не является контролирующей компанией по отношению к ЗАО «Украинская металлургическая компания», выигравшему конкурс по продаже 35,74% пакета акций ОАО «СевГОК». В собственности АКИБ «УкрСиббанк» находится не более 10% акций данной компании. Информация о владении банком 90,5% акций является некорректной. АКИБ «УкрСиббанк» является номинальным держателем 90,5% акций ЗАО «Украинская металлургическая компания» (лицензия ГКЦБФР серия АА №241617 от 19 октября 2001 года на осуществление профессиональной депозитарной деятельности хранителя ценных бумаг). Являясь оператором металлургического рынка Украины, «Украинская металлургическая компания» поддерживает с банком хорошие партнерские и деловые отношения. И мы этого не скрываем.
— Не допущенные к участию в конкурсе компании уверяют, что дополнительные условия конкурса, а именно пункт 3, были созданы именно с целью не допустить остальных претендентов к конкурсу…
— Вопрос в том, что в ходе подготовки к конкурсу кроме «УкрСиббанка» и «Украинской металлургической компании» никто из претендентов всерьез не интересовался ситуацией с долгами СевГОКа. Теперь они говорят, что готовы были со всеми кредиторами договориться, но у них не было возможности.
Эксперты АКИБ «УкрСиббанк», владеющие информацией о состоянии дел на комбинате, считают выставленные ФГИУ дополнительные условия проведения конкурса вполне оправданными и гарантирующими государству сохранность стоимости оставшегося в его собственности 50% пакета акций ОАО «СевГОК».
А как управляющий 50% пакетом акций ОАО «СевГОК», принадлежащим государству, «УкрСиббанк» действительно заинтересован в скорейшей продаже данного пакета. Руководство банка надеется, что комбинатом будут управлять эффективные собственники, целью которых будет развитие ГОКа и решение социальных проблем его трудового коллектива. Как для одного из кредиторов ОАО «СевГОК», для банка является вполне приемлемой продажа 35,74% пакета акций ОАО «СевГОК» в собственность ЗАО «Украинская металлургическая компания», которая приняла на себя обязательство обеспечить дальнейшую работу комбината посредством договоренности с основными кредиторами и покупателями продукции ОАО «СевГОК».
«УкрСиббанк» считает продажу 35,74% пакета акций ОАО «СевГОК» за 89 млн. грн. выгодной для государства, поскольку для комбината, находящегося в сложной финансовой ситуации, связанной со значительным объемом кредиторской задолженности, цена за пакет акций, не являющийся контрольным, есть реальная и экономически обоснованная. При этом нужно учитывать и то обстоятельство, что покупатель должен будет нести дополнительные расходы, связанные с выполнением обязательства по недопущению банкротства комбината. Кроме того, в настоящий момент на фондовом рынке можно купить пакеты акций ОАО «СевГОК» за 13 – 15 копеек за одну акцию, тогда как покупатель приобрел их примерно за 25,5 копейки за каждую акцию. По крайней мере, для «УкрСиббанка» установившаяся в результате конкурса цена за пакет акций СевГОК в размере 89 млн. грн. уже определяется как завышенная. И если результаты конкурса будут признаны недействительными, то мы не уверены, что ФГИ сможет потом продать этот пакет за такую цену. Реальны ли намерения ООО «Манитоба» (недавно зарегистрированная компания – один из претендентов на акции ОАО «СевГОК»), или ОАО «Сухая балка» (предприятие, в уставном фонде которого 25%+1 акция принадлежит государству, что в соответствие со ст. 8 Закона Украины «О приватизации государственного имущества» не дает ей права быть покупателем в процессе приватизации) предложить более высокую цену или в данном случае преследуются другие цели?
«УкрСиббанк» надеется, что разгорающийся конфликт по поводу продажи пакета акций ОАО «СевГОК» и неурегулированность вопроса по новому собственнику этого пакета не принесут вреда самому комбинату и не подтолкнут его кредиторов к возобновлению активных действий по банкротству ОАО «СевГОК».
С точки зрения законодательства — все в порядке, учитывая, что у нас суд — самый справедливый и гуманный, стороны высказывают свои позиции. Есть решения киевского Хозяйственного и Апелляционного судов о том, что ФГИ был полностью прав. Теперь четыре не допущенные к участию в конкурсе претендента снова судятся с ФГИ.
Был еще иск от физического лица, желавшего купить за 87 млн. грн. пакет акций СевГОКа. К этому прилагалось письмо «Приватбанка» о том, что его готовы прокредитовать в случае выигрыша в конкурсе. Если рассматривать серьезно, то либо он действует самостоятельно, тогда он должен обладать для банка «бездоганною» репутацией, либо иметь активы на 87 млн. грн. (которые он должен был показать в декларации о доходах и предъявить в ФГИ) и которые он мог бы передать в залог. Либо иметь поручителей, которые могли бы за него поручиться, если у него ничего этого нет. Если этого нет, то ни один нормальный банк выдать кредит не может. Если он получает кредит под залог акций, которые он предполагает купить, это нормально. Но получить 87 млн. гривен в виде дивидендов невозможно. Очевидны последствия — последующая продажа пакета и, естественно, банк, скорее всего, воспользуется залогом. Тогда понятно, в чьих целях он действует. Если же такой человек действует по поручению (прямому либо скрытому), то эти действия уголовно преследуемые, потому что покупка ценных бумаг по поручению либо по комиссии — это лицензированная деятельность.
Известно, что реестр акционеров ОАО «Орджоникидзевский ГОК» ведет «Приватбанк». Поэтому неудивительно, что в конкурсе собирался участвовать Орджоникидзевский ГОК, а также «Сухая Балка», реестр акционеров которой также у «Приватбанка». Что касается Южного ГОКа, то его история понятна, об этом писано-переписано. Кроме того, возможность участия в конкурсе Южного ГОКа и «Сухой Балки» — вопрос спорный. Согласно законодательным нормам, участвовать в приватизации другого предприятия могут те компании, в уставном фонде которых не более 25% акций принадлежит государству. В «Сухой Балке» и в Южном ГОКе, которые намеревались участвовать в конкурсе, 25% акций принадлежит государству. Как они могли быть участниками конкурса? При создании «Укррудпрома» предусматривалось, что эти пакеты акций, оставленные в государственной собственности, передаются в его уставный фонд. Это тоже вопрос нашего законодательства, но тем не менее даже если на это закрыть глаза, «Укррудпром» контролируется государством. И фактически получается, что государство само у себя за счет этих ресурсов покупает другое предприятие. Это тоже вопрос, который, наверное, нужно обсудить. Все участники конкурса, которые подали конкурсные заявки, написали, что согласны с условиями конкурса. По положению, если ты не согласен с условиями конкурса — оспаривай. Но если ты заявку подал, то ты согласен со всем. Такие условия определены положением о порядке проведения конкурсов, которое утверждено Министерством юстиции. Это уже нормативный документ, который все должны выполнять.
Если же начнется процедура банкротства СевГОКа, будет сформирован комитет кредиторов, при его формировании органы управления прекращают действие на период работы комитета кредиторов. Собрание акционеров может проходить сколько угодно, но те решения, которые оно принимает, висят в воздухе. Соответственно, государство не сможет оперировать принадлежащими ему акциями этого предприятия.
А вот как расценивают ситуацию с продажей акций СевГОКа
в «Приватбанке»:
Северный горно-обогатительный комбинат не просто крупный, но и чрезвычайно привлекательный, с точки зрения инвестора, объект. Тем более что объемы реализованной продукции последние годы неуклонно растут: с 367 млн. грн. в 1999 году до 800,5 млн. грн. в 2001 году. Чистая прибыль в 2001 году превысила 172 млн. гривен. Положительная динамика налицо, тем не менее 21 мая начато дело о банкротстве ОАО «Северный ГОК», однако положительные стороны комбината настолько существенны, что этот минус едва ли смутит серьезного инвестора, а СевГОКу именно такой и нужен.
Стартовая цена 35,74% пакета акций Северного ГОКа составляет 86,6 млн. гривен, т.е. акции продаются по номинальной стоимости — 0,25 грн. за штуку. Конечно, можно было бы предположить, что жесткая конкурентная борьба за пакет существенно увеличит его цену, так бы и произошло, вот только на конкурсе этого не получилось. К конкурсу были допущены только два претендента из девяти желающих. Остальных не допустили из-за невыполнения дополнительных условий, точнее, их третьего пункта.
Согласно этому пункту конкурсанты должны предоставить конкурсной комиссии письменное согласие кредиторов, которым в совокупности принадлежит более 50% задолженности ОАО «Северный ГОК», на потенциальную возможность, в процессе ведения дела о банкротстве, прийти к мировому соглашению или представить план санации ОАО «СевГОК».
ФГИ введение этого требования поначалу обосновывал необходимостью избежать банкротства с последующей ликвидацией, но специалисты, занимающиеся проблемами банкротства, и в частности самим СевГОКом, утверждают, что вероятность ликвидации предприятия можно рассматривать только как гипотетическую. В любом случае третий пункт дополнительных условий не несет никаких юридических последствий как для кредитора, так и для будущего владельца 36% пакета акций.
Следующая функция третьего пункта, по словам председателя конкурсной комиссии Дмитрия Парфененко, — ограничить круг покупателей, чтобы к конкурсу допустить самых серьезных и достойных. Но и эту задачу пункт не выполнил в полной мере, точнее выполнил, но только наполовину — ограничил круг претендентов с девяти до двух участников, которыми стали харьковский АКИБ «УкрСиббанк» и харьковское ЗАО «Украинская металлургическая компания».
В управлении «УкрСиббанка» с сентября 1999 года находится контрольный пакет акций Северного ГОКа, 50%+1 акция, который принадлежит государству. Известно, что ФГИ передал его в уставный фонд новой тогда государственной структуре «Укррудпром», которая, основательно загнав предприятие в долги, в свою очередь, передала пакет «УкрСиббанку».
К тому же к нынешнему конкурсу «УкрСиббанк» подошел уже не только как крупнейший акционер, но и как один из наиболее крупных кредиторов комбината. Впрочем, большинство крупных кредиторов предприятия находятся в Харькове, а многие даже располагаются по одному адресу. В общей сложности 11 харьковским компаниям принадлежат 52,5% задолженности предприятия, расшифрованной в перечне кредиторов. Т.е. даже договорившись со всеми 102 кредиторами и не договорившись с харьковчанами, потенциальный участник конкурса не в состоянии выполнить п.3. дополнительных условий, а если учесть, что у кредиторов из Харькова есть свои интересы насчет СевГОКа, то можно смело утверждать: пункт 3 мог выполнить только сам кредитор, причем не любой, а только группа харьковских кредиторов.
А как же второй участник конкурса — ЗАО «Украинская металлургическая компания»? По информации Госкомиссии по ценным бумагам на 1 июля, 90,5% акций ЗАО принадлежат… тому же «УкрСиббанку». О какой конкуренции на конкурсе может идти речь? Дискуссии на эту тему продолжались две недели, а затем 4 сентября Апелляционный суд по жалобе ФГИ своим определением отменил запрет на проведение конкурса, вынесенный Киевским Хозяйственным судом. При этом Апелляционный суд своего решения по сути вопроса, являются ли дополнительные условия дискриминационными, не вынес, но развязал ФГИ руки. И 5 сентября Фонд успел провести конкурс, определить победителя и подписать с ним договор купли-продажи.
Победителем конкурса было признано ЗАО «Украинская металлургическая компания», при стартовой цене 86,8 млн. грн. пакет ушел за 89 млн. Никакой конкуренции не было. Зато стало понятно, зачем было участвовать в конкурсе двум родственным структурам: чтобы не допустить экспертной переоценки пакета. А так все решилось тихо и мирно. Предприятие фактически продали за долги. Почти то же самое произошло год назад с «Донбассэнерго» и ЗАО «Росава». Оба предприятия обладали чрезвычайно высокой инвестиционной привлекательностью и оба были проданы за долги.
Как это происходит? На самом деле механизм этого процесса несложен и был описан неоднократно: предприятие, обладающее большой инвестиционной привлекательностью, имеет большой пакет акций в собственности государства, по договоренности заинтересованным «теневым покупателям» оно не производит определенные платежи, и кредиторы через суд добиваются их возмещения через отчуждение имущества должника. Для предотвращения таких махинаций принят закон «О введении моратория на принудительную реализацию имущества.»
Но появился новый метод. При продаже госпакета акций создаются условия, при которых до финала конкурса сможет дойти только заранее запланированное лицо. В случае с СевГОКом такое условие было. Все претенденты были поставлены в зависимость от воли группы крупнейших кредиторов.
Но точку в этой истории ставить рано. 11 сентября Киевский хозяйственный суд запретил своим определением ФГИ предпринимать какие-либо действия по перерегистрации прав собственности на 36% пакет акций СевГОКа. А 12 сентября Антимонопольный комитет получил предписание исполнительной службы Минюста, которое запрещает комитету предоставлять согласие победителю — «Украинской металлургической компании» — на приобретение этого пакета акций Северного горно-обогатительного комбината. Запрет наложен до окончательного решения по искам ОАО «Орджоникидзевский горно-обогатительный комбинат» и ОАО «Сухая Балка», которые добиваются отмены дополнительных условий и результатов конкурса.
К вышеприведенному мнению «Приватбанка» остается добавить, что фактически он владеет уже тремя ГОКами и в общем-то уже является монополистом на рынке марганцевой руды. Что же касается железорудного сырья, то оно производится в Украине на пяти крупнейших ГОКах. Причем у четырех из них уже есть хозяева. «Бесхозным» оставался дольше всех СевГОК. Так что неудивительно, что за его акции разгорелась такая борьба. Беда в том, что в результате этой борьбы госбюджет может лишиться 89 млн. грн.
Пожалуй, больше всех «на орехи» досталось
в истории с конкурсом по продаже пакета акций СевГОКа Фонду
государственного
имущества
и его председателю Александру БОНДАРЮ. Так что не поговорить
с главой ФГИ мы просто не могли.
— Александр Николаевич, ситуация с СевГОКом достаточно неоднозначна...
— Для меня эта ситуация не есть неожиданной. Это стандартные, обкатанные схемы, которые отрабатывались определенными структурами еще начиная с ЗаЛКа: через судебное решение добиваться от Фонда нужных действий. Ничего нового нет. Другое дело, что мы не имеем возможности получить деньги в бюджет и ничего продать. А вообще я уже на эту тему высказывался: мы видим только вершину айсберга, а о том, что происходит под водой, знают только участники проекта. Поэтому я думаю, что зачастую журналисты описывают не те ситуации, которые на самом деле происходят. Я принципиально считаю, что когда идет судебное разбирательство, то до решения суда вообще эти темы обсуждать, а тем более проводить громкие пресс-конференции — это своеобразное давление на суд. Поэтому я бы воздержался от резких высказываний. Но смею вас заверить: когда суд примет решение, мы его будем выполнять. Фонду можно предъявлять претензии только в том случае, если он нарушает решение суда. Если нас в этом уличат, то я думаю, что не пресса будет это обсуждать, а этим будут заниматься компетентные органы. Мы пока решений суда не нарушаем. Единственное, что они постоянно противоречат друг другу.
— Кстати, как вы будете поступать, если решение суда будет не в пользу ФГИ?
— Будем обращаться в следующие инстанции. Это юридически очень сложная ситуация, настолько сложная, что ее сложно даже описать. Мы продолжаем такую же работу по двум другим объектам — «Ривнеазот» и «Лугансктепловоз», в отношении которых решения принимаются и арбитражными, и народными судами. Если вы все поднимите, то просто у любого юриста ум зайдет за разум. Это наша беда, потому что мы не можем на законодательном уровне урегулировать элементарные вещи, которые стоят государству миллионы гривен и долларов. Это все очень серьезные вопросы, которые решаются по иску физических лиц. Мы готовы сейчас отменить все дополнительные условия и понятие «промышленного инвестора» и в качестве эксперимента огласить конкурс, в том числе и по Северному ГОКу. Я это готов сделать. Но кто гарантирует, что любой акционер АО «Северный ГОК» не подаст иск в суд, и не скажет, что продав 36% акций этого АО, Фонд госимущества ущемляет его права, потому что другой акционер начинает больше влиять на предприятие и, естественно, собственник маленького пакета имеет меньше влияния. Аналогичные иски уже рассматривались в судах и по ним принимались решения приостановить все действия. Так что все участники будут точно в таком же положении, если мы объявим конкурс вообще без всяких условий. И такая процедура есть. Да, сейчас три основные игрока борются за Северный ГОК. Но кто знает, что четвертая и пятая сила, которые допустив эти три, не будут протестовать?
— Компании, которые не были допущены к конкурсу, официально подавали заявки вам или в суд до начала конкурса о несогласии с дополнительными условиями? Они теперь добиваются отмены нашумевшего третьего пункта этих условий.
— То, что Фонд ограничивает количество участников — это однозначно. Для этого и существует промышленный инвестор и право Фонда устанавливать дополнительные условия — это первое. По моему, они подали иски после того, как Фонд не допустил этих претендентов к участию в конкурсе. Но эти условия были опубликованы официально в прессе, и если с ними не соглашались, тогда же и нужно было их опротестовывать и вообще не доводить конкурс до приема заявок — это было бы логичным поведением.
— По-моему, так только «Интерпайп» поступил?
— «Интерпайп» заявки не подал, но обратился с иском в суд тоже после начала конкурса. Эта логика поведения говорит о том, что смысл и цели у некоторых претендентов несколько другие, чем высказывались, но я не буду на эту тему дискутировать. Говорить о том, что мы не имеем права вообще каких-то ограничений ставить — это не так. Другое дело, насколько эти ограничения правомерны. Они должны рассматриваться с экономической, а не с юридической точки зрения. Вот в чем проблема. Юридически можно найти сто «за» и «против», чтобы Фонд мог это делать или нет. Мы исходим из экономических критериев, когда устанавливаем ограничения.
У Фонда было только два варианта поведения: мы избрали тот, который не устроил вот эти структуры. Если бы мы избрали другой, то это не устроило бы других. Выставлен был пакет акций предприятия, имеющего 600 млн. задолженности, это признают все претенденты на его покупку. Задолженность эта создана за период управления этим предприятием «Укррудпромом». 50% госакций СевГОКа находится у них, они передали их в управление «УкрСиббанку». Как только мы объявляем конкурс абсолютно без всяких дополнительных условий и ограничений, кредиторы начнут процедуру банкротства этого предприятия. Хозяйственный суд моментально принимает решение и останавливает конкурс.
У нас был небольшой выбор: либо вообще ничего не продавать, либо продавать на условиях, которые я описал — все претенденты участвуют, но конкурс рушится, не начавшись. Мы предпочли поставить условия, которые обяжут потенциальных покупателей идти на переговоры с кредиторами. Вот это поведение Фонда, которое можно было прогнозировать. Если суд сочтет наши требования неправомерными, конкурс будет отменен, и почти 90 млн. грн. в бюджет не поступят. Тогда будем оглашать конкурс без всяких ограничений. Но я еще раз повторю: никто не даст стопроцентной гарантии, что не найдется физическое лицо, которое снова не станет его опротестовывать. Это мы уже проходили. Здесь проблема гораздо глубже и решать ее следует в комплексе. Соответствующие изменения мы подали и в законодательство, и в новой программе приватизации — должно быть предусмотрено, чтобы не было возможностей для манипуляций как со стороны Фонда, так и через судебные органы влиять на эти процедуры.
— Ваши оппоненты утверждают, что СевГОК просто довели до банкротства и купили по дешевке.
— Если бы Фонд довел его до банкротства, и это было доказано, что мы его продаем за долги, тогда да. Но мы к этому предприятию, к его банкротству никакого отношения не имели. Фонд получил этот объект на продажу с 600 млн. задолженности. Кстати, таких предприятий большинство в Украине, с такими долгами. И мы успешно справлялись с их продажей. Назову только самые успешные продажи, которые были признаны всеми, и проводились все они с дополнительными и очень жесткими ограничивающими условиями. Вспомните условия, по которым продавался Николаевский глиноземный завод. Там тоже был жесткий отбор претендентов. И тогда Фонд обвиняли. Но в суд не подавали. С какими условиями мы продавали ОАО «ЛиНОС», ОАО «Океан»? Везде были ограничивающие условия. Мы туда не допустили тех, кто хотел поспекулировать. Я не утверждаю, что в случае с СевГОКом собирались сделать то же самое, не намерен никого обвинять. Но говорить, что Фонд вообще не имеет права создавать никаких дополнительных условий, когда есть примеры, что это имело положительный эффект, это неправильно. Условия, которые утверждаются и ограничивают число участников, принимаются не лично председателем ФГИ, а комиссией, в которой есть представители министерства, областных администраций, местного совета. И, кстати, инициатива об ограничениях никогда от Фонда не исходила. А исходит либо от предприятия (кстати, было множество писем с предприятий — на каких условиях продавать), поддерживается министерством, обладминистрациями. Фонд это все группирует, суммирует и подписывает. Задача Фонда — привлечь как можно больше участников, чтобы получить больше денег. Но это не всегда совпадает с логикой действий министерства, предприятия. Они иногда хотят какой-то конкретный набор покупателей или введение определенных ограничений в этот процесс.
— А не проще ли было бы сразу отдать акции компании, которая сейчас управляет 50% госпакетом акций?
— Для Фонда это было бы проще всего. Предприятие находилось бы в управлении, контролируется управляющая структура — давайте оформим выкуп и все. Мы эту схему предлагали в программе приватизации, но она не нашла своего завершения. Нет сейчас таких законодательных норм. Это всегда конфликт, хотя суть даже не в этом. Во-первых, у нас нет запрета на участие в конкурсе афеллированных компаний. Во-вторых, доказать, что они афеллированные и насколько они связаны может Антимонопольный комитет и Комиссия по ценным бумагам.
— Наверное, если бы некоторые компании, не допущенные на СевГОК, выиграли конкурс, не было бы столько исков…
— Таким образом уже выигрывали «Балцем». Тогда была подана масса заявок компаниями, которые были все афеллированы одной. Но разве тогда поднимали скандалы, что «Балцем» куплен за 5,8 млн., а конкуренции как таковой не было. Почему тогда никто не кричал?
— В данном случае, если, например, «Приватбанк» получает еще и СевГОК, он фактически может стать монополистом. Конечно, это не задача Фонда — отслеживать ситуацию, но...
— Вы заметили, что я ни разу никого не называл, хотя все всё знают. Вот у нас такие отношения: меня можно называть как угодно, а я даже не могу назвать структуру. Но речь о том, что отслеживать роль и долю какой-то компании на любом рынке — это функция Антимонопольного комитета. Когда мы обсуждали концепцию приватизации, на совещании у Президента был поднят вопрос о том, что оффшоры владеют всеми ГОКами. Но мы оффшорам ничего не продавали и ограничений на продажу не было. Шла скупка акций на вторичном рынке, который регулирует Комиссия по ценным бумагам и фондовому рынку. Определенные оффшоры, афеллированные тоже к одной структуре, в основном, скупили все пакеты акций. Почему перед началом конкурса нам никто не сообщил, что эти компании не должны в принципе, исходя из антимонопольного законодательства, участвовать как покупатели? Предположим теоретически, если бы сейчас они выиграли, наверное, у Антимонопольного комитета возникли бы большие проблемы о допуске их как победителя. Это другой этап. Но сегодня возникла обратная ситуация. Здесь настолько много составляющих, но по большому счету нужно разработать такое законодательство, что если какой-то рынок кто-то уже контролирует, то рассматривать их участие не как победителя, а сначала как участника конкурса. Чтобы не было причин жаловаться.
— Ваши оппоненты говорят, что продажа акций была так быстро проведена, буквально за один день.
— Вообще по Северному ГОКу я могу занимать объективную позицию. Гарантирую, что по данному объекту все решения будут выполнены. Ко мне не может быть никаких претензий, так как я почти ничего не подписывал: находился в отпуске, а потом — на больничном. Но когда я читаю прессу, то доходит до того, что это чуть ли не личный конфликт Бондаря с этими структурами, хотя я вообще не участвовал в нем. С моей точки зрения, его вообще нет. Я действую согласно законодательству и не могу действовать по-другому. Но в результате в конкурсе, в котором я участия не принимал, я — чуть ли не враг, оппонент. Создается впечатление, что у некоторой категории наших сограждан какая-то «звездная» болезнь или мания величия: они считают себя моими личными врагами. У Фонда всегда достаточно покупателей, структур, с которыми мы работаем, и я не концентрирую внимания на ком-то конкретном, мне есть чем заниматься. Но во всем происходящем есть неэтичный отпечаток по отношению к Фонду госимущества.
— Вас не шантажируют?
— Нагнетание страстей — это уже шантаж, попытка влияния на судебные органы. Думаю, что судьи это читают и прокуратура тоже. Причем преподносится это в такой интерпретации: суд такого-то числа рассмотрит иск и ясно, что он примет решение в нашу пользу, у нас даже нет никаких сомнений, потому что Фонд всюду не прав. Это даже не этическая проблема, этим уже нужно заниматься правоохранительным органам. Это давление на руководителя госструктуры. Допускать такого нельзя, но я на это повлиять не могу. Есть еще такой момент. Иногда создается впечатление, что некоторые граждане самоутверждаются, позволяя себе хамство. Люди верят, что он серьезный человек, если он может обвинять руководителя Фонда, который вообще не причастен к этой ситуации.
Больше всего Фонд не хочет этих скандалов и таких ситуаций. Мы сейчас пытаемся найти в программе о приватизации, в изменении законов выход из тупика, в который попали. Раньше этой схемой пользовалась одна структура, это было ее ноу-хау. Структура, которая судилась по ЗаЛКу, «Ривнеазоту». Но сейчас это подхватил гораздо больший круг лиц: почему, как говорится, на этом не погреть руки, не получить политические дивиденды? Это уже общая проблема, не только Фонда госимущества и Северного ГОКа.