В руках у этого человека материальные резервы всей страны. Его назначение полтора года назад управлять «закромами Родины» означало вводить рынок там, где его нет по определению. И он вводит — под лозунгом: «Если взял — отдай, если должен — верни, если купил — плати». Слушаешь его, а в голове вопрос: «Как он до сих пор удержался?» Удержался. Говорит, что прошел небывалое в истории количество проверок — семью организациями. Удержался благодаря цели — сделать Госрезерв материально-техническим банком страны. Благодаря постоянной готовности к драке и, что он сам подчеркивает, стремлению к публичности и прозрачности.
Говорит, что пришел в Госрезерв с гордо поднятой головой и, когда придет время, таким же уйдет. Из его слов возникает ощущение, что уйти может в любой день: слишком много интересов затронуто. Интересов не последних игроков на не последних в стране рынках. Интересов политиков, чей вес в Украине определяется не столько голосами избирателей, сколько близостью к админресурсу.
Поэтому «ЗН» дает возможность председателю Государственного агентства по управлению государственным материальным резервом Украины Евгению Червоненко высказаться:
— Фактически, начались парламентские выборы. Я лично и агентство ощущаем давление со стороны отдельных политических кланов. Все знают, что Госрезерв много лет в истории Украины был источником политических кампаний.
На вопрос, кто давит, Червоненко дает понять, что олигархи, и уточняет: «Один из тех, кто не умеет жить без бюджетного ресурса и не хочет тратить на предвыборную кампанию своих денег». И дальше, как фиксируя ситуацию: «Чем больше мы даем в бюджет, тем больше нас бьют».
Что дают
Главным позитивом полутора лет в должности главы Госрезерва Червоненко считает то, что удалось сломать общепринятое мнение, будто госимущество — ничье и за него можно не платить. Если в 1999 году вышло 114 распоряжений и постановлений об отпуске товаров, то в 2000-м — только 29. Предприятие системы Госрезерва — «НПО-Лыбидь» — по результатам 2000 года заняло седьмое место в рейтинге украинских предприятий по росту валового дохода и шестое в рейтинге плательщиков налогов. Он сам о позитивах:
— Впервые в истории Украины, вытащив из подковерного распределения зерно Госрезерва на открытые аукционы, мы сломали систему, продав в условиях дефицита весной прошлого года 400 тыс. тонн. Впервые удалось установить реальную цену труда сельхозпроизводителя. На экспорт зерно в 1999 году шло по 30—40—50 долларов за тонну, но есть мировой индикатор, мировая цена.
Так же было с нефтью украинского происхождения: она распределялась по каким-то непонятным принципам, «под одеялом», по цене 80 долларов. Госрезерв, пройдя через битву и с Минагропромом, и с руководством сферы Минтопэнерго, вытащил эту нефть на украинские аукционы.
Мы не позволили делать инъекции коррупции. Я иначе не называю то, что совершалось под лозунгом ежегодной битвы за урожай. 1999 год — селу отдается на 700 млн. грн. топлива, возвращается на 300 млн. Нам удалось вернуть почти 100 млн. дополнительно. В декабре прошлого года парламент принимает закон о реструктуризации и списании этой задолженности. После этого много поступит инвестиций? Кто нам поверит?
Предпринималось и предпринимается много попыток не позволить проводить нам аукционы по зерну. Весной многие губернаторы прилагали титанические усилия на то, чтобы снять НДС на ввоз дополнительного зерна. Мы обратились к Президенту, и он нас поддержал. Сегодня по сравнению с прошлым годом мы на 20% подняли производство муки на наших комбинатах — до 100 тыс. тонн, обеспечили единую цену на нее во всех регионах Украины. Дикое давление началось после решения правительства завезти 800 тыс. тонн зерна с отсрочкой платежей по таможенной пошлине и НДС. А мы предложили муку на 100 гривен дешевле, чем средняя цена по рынку, с нашей доставкой. Вы думаете, очередь выстроилась за мукой? Нет. Это говорит о том, что у нас очень большой рынок «серого», вненалогового, теневого зерна.
Я убежден, что политика Госрезерва по урожаю 2001 года не имеет альтернативы. И мне приятно, что эту точку зрения разделяют новый вице-премьер аграрной политики и министр АПК. Хлеб будет, если будем придерживаться правил открытых тендеров, а не подковерного распределения по звонкам. Поэтому коллегия Госрезерва приняла решение: как и в прошлом году, не будем заниматься залоговыми ценами, ибо доверия на селе к государству, к сожалению, еще немного. Мы будем сразу платить деньги, около 500 гривен за тонну. Это наш план, и он подтвержден накопленными ресурсами.
В целом Госрезерв в условиях почти полного отсутствия государственного финансирования (в прошлом году из необходимых 100 млн. гривен мы получили только 6 млн., да и то не все) сумел сберечь систему и сумел дать прибыль. Достигнута главная цель: из кладовой, в которую при Советской власти деньги давались неконтролированно и из которой неконтролированно тратились, мы стали банком Украины.
Как бьют
Головной болью главы Госрезерва Червоненко остаются долги. За полтора года Госрезерв предъявил претензии и иски 211 юридическим лицам на сумму задолженности, превышающую 5 млрд. грн., по кредитам последних лет, выдававшимся по решениям правительства без соответствующих гарантий и начисления штрафов и пени. Крупнейшие должники — ЗАО ХК «Объединение», к которому перешел долг корпорации «Единые энергетические системы Украины» в размере около 300 млн. гривен, Запорожский титаномагниевый комбинат (120 млн. грн). До 1 января, как надлежало по решению правительства, не рассчитались за поставленный генерации мазут. Так, Минтопэнерго должно 60 млн. гривен.
— Давят по поводу «старых» долгов генерации, — говорит Евгений Альфредович. — Агентство выступает против реструктуризации задолженности энергогенерирующих компаний, считая ее административным решением, не отвечающим рыночным принципам работы. Госрезерв предлагает компромисс: подписать «цепные» соглашения «облэнерго—ГП «Энергорынок»—энергогенерирующие компании—Госрезерв», которые бы оговаривали ответственность за нарушение условий реструктуризации и переход права требования в случае неплатежей. При реструктуризации по предлагаемому сценарию государство в лице Госрезерва в первые два года понесет убытки более чем на 650 млн. гривен при том, что доходы от приватизации первых шести облэнерго, для которой, собственно, реструктуризация и проводилась, составят около 870 млн.
За счет Госрезерва много чего хотят списать. Яркий пример — с шинным заводом «Росава». Мы полгода договаривались, чтобы нам вернули хотя бы «тело» — даже без штрафных санкций! — не побоюсь этого слова, украденного мобилизационного резерва на сумму 22,4 млн. грн. Трижды обращались в КРУ: помогите, давайте сделаем комплексную проверку! На поверку предприятие продается за 4 млн. гривен. Приходит собственник, имени которого не знает даже руководство завода.
Подобные попытки, особенно под крышей ГАК «Хлеб Украины», осуществляются в отношении многих наших стратегических объектов. Например, из девяти стратегических предприятий, которые должны были перейти в систему Госрезерва, реально перешли пять. Нашли новый способ борьбы с нами, когда на предприятие принудительно, незаконно, вешаются неподъемные кредиты. Создаются условия для искусственного банкротства предприятий, чтобы потом их было удобнее приватизировать. Проверками КРУ и Госрезерва выявлено почти полное отсутствие либо умышленное уничтожение бухотчетности на некоторых предприятиях «Хлеба Украины», блокируется сверка долгов...
Еще один пример давления — Запорожский титаномагниевый комбинат. Взяли у государства под развитие стратегические товары, которые импортируются, на сумму 134 млн. гривен, а с учетом штрафных санкций и пени — почти 300 млн. Потом эти товары в целях реструктуризации комбината продали на открытом аукционе на Лондонской бирже. Теперь не хотят возвращать долги государству на основании того, что брали кредит в условных единицах, а не в гривнях. Это при том, что мы предоставили материалы всем соответствующим органам — от схемы зачета с конкретными фирмами до схемы отмывания денег.
В мой адрес идут угрозы со стороны комбината, но я еду туда и буду разбираться...