Отечественный горно-металлургический комплекс (ГМК) всегда вполне закономерно являлся объектом повышенного внимания со стороны государства. Такое внимание совершенно естественно ввиду значительного удельного веса отрасли в национальной экономике. Удельный вес продукции ГМК в ВВП Украины в 1998 году составил 25,5%, в 1999-м — 21,9%. Доля экспорта продукции ГМК в общем экспорте товаров составляла в 1998-м 42,2%, в 1999 году — 42,1%. В конце 90-х годов отрасль обеспечивала около 40% валютных поступлений в Украину. Стремлением обеспечить максимально благоприятные условия для развития и технического перевооружения отрасли и было продиктовано решение о начале с июля 1999 года широкомасштабного налогового эксперимента, охватывающего 67 предприятий ГМК. Были снижены (до 9%) ставки налога на прибыль, списаны пени и штрафы, начисленные за несвоевременную уплату налогов, сборов и других обязательных платежей, введены отсрочки по уплате налогов, другие льготы.
Благодаря эксперименту в 1999—2000 годах заметно увеличились оборотные средства предприятий ГМК. По данным Минпромполитики, если дефицит оборотных средств к концу третьего квартала 1999 года еще составлял 4,77 млрд. грн., к концу 2000 года он снизился до 0,2—0,3 млрд. грн. Затраты на 1 грн. выручки от реализации снизились с 1,01 до 0,83 грн., рентабельность продаж возросла с 1 до 18,3%. Участники эксперимента произвели в 2000 году товарной продукции в действующих ценах на 53,6% и получили чистого дохода от реализации на 57,2% больше, чем в 1999 году. Существенно снизились объемы бартерных операций (с 48 до 11%), увеличились платежи в бюджеты всех уровней и в Пенсионный фонд. Переход к прибыльной работе существенно улучшил текущие расчеты предприятий за энергоносители и сырье. Задолженность по заработной плате уменьшилась в 1,9 раза. Численность работающих на предприятиях — участниках эксперимента за 2000 год увеличилась на 12 тыс. чел., а средняя заработная плата — на 28,2%. Во время посещения Кривого Рога Президент Украины отметил, что рост экономических показателей в 2000 году имел место в основном благодаря развитию металлургического производства, чему в значительной степени способствовало проведение экономического эксперимента в отрасли.
Вместе с тем, всех проблем отрасли эксперимент, естественно, не решил. Попытки создания «налогового рая» в условиях фискальной экономики с угнетенным внутренним спросом постоянно наталкивались на ограничения, которые создавала макроэкономическая ситуация. В частности, по-прежнему малодоступными остались кредитные ресурсы. Финансовое оздоровление ГМК позволило предприятиям увеличить объем капитальных вложений с 1,6 млрд. грн. в 1999 году до 2,35 млрд. грн. в 2000-м. Но при этом более 90% этих вложений — составили собственные средства предприятий, тогда как доля банковского заемного капитала составила лишь 2—3%. Поэтому капвложения так и не смогли «догнать» темпы износа производственных отраслей, которые ежегодно составляли около 3,3 млрд. грн. На начало 2000 года средний износ производственных мощностей в отрасли достиг 63% и продолжал увеличиваться. Моральное старение отрасли происходит еще более быстрыми темпами. По данным, приведенным А.Кинахом, в Украине минимум 48% стали производиться мартеновскими технологиями, тогда как в мире этот показатель составляет всего 5%. Технологией непрерывного литья в мире производится 83% металлопродукции, в то время как в Украине всего 16–17%.
Сказался и платежный кризис. Если кредиторская задолженность отрасли в 2000 году выросла незначительно — с 12,8 до 13 млрд. грн. (на 0,2 млрд. грн.), дебиторская — на 2,3 млрд. (с 5,8 до 8,1 млрд. грн.). Это расхождение явилось следствием сохраняющейся низкой платежеспособности предприятий — партнеров ГМК и фиксирует фактический отток средств из отрасли.
Слабость платежеспособного спроса на продукцию отрасли внутри страны была удачно компенсирована улучшением внешнеэкономической конъюнктуры и ростом спроса на украинскую металлургическую продукцию на внешних рынках. В 2000 году на экспорт было направлено 70% продукции отрасли, что составило 40% всего украинского экспорта. Из 3 млрд. долл. увеличения экспорта 1,4 млрд. было получено за счет прироста экспорта металлургической продукции. В целом при росте производства в черной металлургии в 2000 году на 20,7% экспорт продукции отрасли увеличился на 31,7%, что свидетельствует о значительном повышении ориентации отрасли на внешние рынки.
Увы, несмотря на созданные «тепличные» условия, ГМК не стал привлекательным для иностранных инвесторов. В черную и цветную металлургию, дающую вместе 27% ВВП, в последнее время направляется примерно 4% общего объема иностранных инвестиций. К тому же последние концентрируются в отдельных регионах (более половины всех инвестиций, поступивших на металлургические комбинаты, — 85 млн. долл. — это инвестиции в производство предприятий Донецкой области). В целом, по расчетам специалистов, черная и цветная металлургия нуждается примерно в 7 млрд. долл. иностранных инвестиций.
К тому же, предпринятые в ходе эксперимента стимулирующие меры были небезосновательно расценены на мировых рынках как скрытые формы субсидирования, что стало основанием для развертывания серии антидемпинговых расследований против украинских металлургов в различных странах мира.
Все вышесказанное привело к неустойчивости экономического роста в ГМК и постепенному уменьшению эффекта от проводимого эксперимента. К концу 2000 года началось уменьшение темпов роста производства и рентабельности в металлургической отрасли.
Первый «звонок» прозвучал в конце 2000 года. Приближение к завершению срока эксперимента, первоначально рассчитанного на два года, вызвало серьезное политическое противостояние между металлургами (которые вполне резонно полагали, что сохранить жизнедеятельность и конкурентоспособность отрасли, работая на общих основаниях, им не удастся) и фискальными органами, озабоченными недополучением бюджетных средств (в 2000 году сумма льгот составила 1658,1 млн. грн.). Путем активной лоббистской деятельности представителям ГМК удалось добиться продолжения эксперимента, заплатив за это повышением налоговой ставки до 15% и обещаниями усилить инвестиционную направленность получаемых за счет снижения налогов дополнительных средств.
К сожалению, для металлургов 2001-й стал явно не их годом. Согласно информации, обнародованной главой Донецкой областной государственной администрации В.Януковичем, по итогам девяти месяцев прошлого года. в Украине всего два металлургических комбината работали рентабельно, причем с незначительной прибылью — Мариупольский металлургический комбинат им. Ильича и «Криворожсталь». По мнению В.Януковича, такое положение объясняется сокращением спроса на металл на мировом рынке (в 2000 году производство стали в мире достигло максимального уровня в 843 млн. тонн, однако с конца 2000 года на мировом рынке черных металлов начался спад деловой активности и наблюдается избыток предложения стальной продукции), политикой Нацбанка Украины, допускающего ревальвацию гривни, увеличением ставок налогообложения с 9% до 15%, а также массовым невозвратом НДС предприятиям-экспортерам.
Ситуацию несколько исправило некоторое инвестиционное оживление внутри страны. Поставки металлопродукции на внутренний рынок увеличились за десять месяцев 2001 года на 10—15% по сравнению с соответствующим периодом прошлого года. На внутренний рынок поставлялось около 30—35% всей производимой в Украине металлопродукции.
Тем не менее в итоге темпы роста в металлургии (по итогам девяти месяцев) сократились до 9,4%, а экспорта продукции отрасли — до 3,4% (впрочем, удельный вес металлургической продукции в экспорте остался на уровне почти 43%). При этом выручка от реализации продукции уменьшилась с 1100,5 до 580,2 млн. грн., или на 47,3%. Инвестиции в основной капитал по итогам трех кварталов 2001 года составили 811 млн. грн., что примерно в 1,5 раза меньше, чем в 2000 году. Ухудшение ликвидности металлургической продукции на фоне некоторого оживления в прочих отраслях отразилось на изменении соотношения темпов роста задолженности отрасли. Темпы роста кредиторской задолженности в черной металлургии несколько ускорились (ее прирост за девять месяцев 2001 года составил 0,27 млрд. грн.), тогда как дебиторской — снизились (она увеличилась за этот период на 1,6 млрд. грн.).
Украинская экономика оставалась в сущности своей фискальной. По данным Счетной палаты Украины, при сокращении ставки налога на прибыль предприятий на 70% начисленный налог за период эксперимента (1999—2000 годы) в среднем вырос в 3,8 раза, а снижение в два раза ставки сбора в Государственный инновационный фонд повлекло уменьшение начислений сбора только на 20—25%. В 2000 году ГМК увеличил платежи в бюджет на 44% — до 1,86 млрд. грн., в Пенсионный фонд — на 38,5% — до 615 млн. грн.
В 2001 году сумма налоговых льгот, полученных предприятиями, составила 621,6 млн. грн., что в 2,7 раза меньше, чем в 2000 году. В то же время, сумма обязательных платежей в бюджеты всех уровней и в Пенсионный фонд возросла на 2,4% — до 2948,1 млн. грн. Таким образом, «экспериментальная» система налогообложения обеспечивала опережающий прирост выплат в бюджет по отношению к темпам прироста производства. В таких условиях вряд ли корректно обвинять металлургические предприятия в недостаточном направлении средств на техническую реконструкцию, поскольку объективно удельный вес средств, которые могут быть истрачены на эти цели, уменьшается, что особенно ощутимо на фоне снижения уровня рентабельности отрасли.
Такое развитие событий поставило целесообразность продолжения эксперимента под вопрос, в особенности ввиду ожидающегося нарастания трудностей с бюджетными поступлениями. 1 октября правительственный комитет отклонил законопроект о продолжении эксперимента в ГМК. Вместе с тем, важность «мирного урегулирования» данного вопроса для Украины очевидна: как ввиду ведущей роли отрасли в экономической динамике, так и влиятельности металлургического лобби в национальной политико-экономической среде. Поэтому уже в ноябре правительство вернулось к проблеме продления срока эксперимента.
Эксперимент в ГМК, по сути, загнал украинское правительство в тупик. С одной стороны, он позволил за счет уменьшения издержек производителей обеспечить увеличение объемов производства в отрасли и экспансию на внешних рынках. К тому же, как показывает рост потребления металлопродукции на внутреннем рынке, развитие отрасли стало одним из факторов развития других отраслей, а также развертывания инвестиционных процессов. Отмена предоставленных льгот, в особенности на фоне нынешнего тяжелого положения металлургов на внешних рынках, не может не привести к росту цен на металлургическую продукцию. В результате неизбежно снижение конкурентоспособности на внешних рынках, уменьшение доходов производителей, рост издержек отечественных потребителей металла, удорожание инвестиционных проектов и коллапс отрасли, который будет иметь далеко идущие последствия для динамики ВВП, денежно-валютной стабильности, социальной ситуации в стране.
С другой стороны, с продолжением эксперимента не совместимы ни вступление в ВТО, которое намечено осуществить до конца нынешнего года, ни реализация одобренного МВФ и Всемирным банком проекта бюджета-2002, ни прекращение антидемпинговых санкций против украинского металла. Нетрудно предположить, что именно эксперимент в ГМК может стать формальным поводом для продолжения давления со стороны США после принятия закона о компакт-дисках.
Итогом вышеприведенных соображений стало принятие Верховной Радой в январе 2002 года закона Украины «О дальнейшем развитии горно-металлургического комплекса». В целом содержание закона вряд ли устроило металлургов. Продление действия льготной налоговой ставки не предусмотрено. Одновременно резко усиливаются требования в отношении направления получаемых отраслью средств на техническое и технологическое обновление, а также на программы энергосбережения горно-металлургических предприятий. 50% начисленного налога на прибыль будут зачисляться на отдельный специальный счет в Госказначействе с дальнейшим направлением этих средств на реализацию инвестиционных проектов. Порядок использования таких средств будет утверждаться Кабинетом министров Украины, а их «персонификация» не предусмотрена, поэтому не исключена перекачка средств от успешно работающих предприятий к аутсайдерам или даже закрывающимся предприятиям. Кроме того, 70% средств, начисленных в качестве сбора за загрязнение окружающей природной среды, который выплачивается предприятиями ГМК, предполагается использовать на выполнение природоохранных мероприятий. При этом предусматривается штраф за нецелевое использование этих средств в размере 100% с дополнительным начислением пени в размере 120% учетной ставки Национального банка Украины.
Таким образом, говорить о продолжении эксперимента в ГМК практически не приходится. Целенаправленное перераспределение получаемых отраслью сверхприбылей на ее структурную перестройку представляется весьма целесообразным, но делать его следовало тогда, когда эти сверхприбыли имели место (напомним, что по условиям эксперимента суммы налоговых льгот поступали на пополнение оборотных средств предприятий). Принятый закон не решает проблем текущего выживания отрасли, которая в последнее время оказалась в сложном положении, и в итоге закон не позволяет обеспечить «мягкую посадку» ГМК, в котором на протяжении более чем двух лет наблюдался настоящий «экономический бум».
Реализация долгосрочных планов структурной перестройки отрасли, которой, по замыслу, должен способствовать принятый закон, также вызывает серьезные вопросы.
Во-первых, эксперты ожидают продолжения ухудшения конъюнктуры на внешних рынках металла. Это отнюдь не будет способствовать увеличению экспорта металлопродукции, особенно ввиду того, что фактический уровень налогообложения предприятий ГМК возрастет. Следовательно, поступления в инвестиционный спецфонд будут довольно скромными.
Во-вторых, сходным образом будет влиять вероятное ухудшение условий для ведения бизнеса внутри страны. Помимо уже упомянутого усиления фискального давления, следует ожидать весьма медленного увеличения внутреннего спроса на продукцию отрасли, увеличения издержек в результате повышения тарифов на электроэнергию, сохранения (а возможно, и повышения) цены кредитных ресурсов, ужесточения монетарной политики, что приведет к обострению платежного кризиса.
В-третьих, потребность отрасли в инвестициях настолько высока, что покрытие её в условиях общего снижения темпов роста и величины прибыли маловероятно. К тому же, нельзя забывать, что специфика отрасли диктует весьма высокую стоимость отдельных инвестиционных проектов. Долгосрочные кредитные ресурсы будут по-прежнему малодоступны, вряд ли следует ожидать и заметного притока иностранных инвестиций в условиях политической неопределенности первой половины года. Вообще говоря, тенденции общемирового развития требуют кардинального совершенствования технологий производства металла и поэтапного закрытия предприятий, использующих энергозатратные малоэффективные процессы. Порядок сумм, необходимых для осуществления таких изменений, несоизмерим с нынешними масштабами украинской экономики как таковой.
В-четвертых, ситуация в отрасли может стать предметом давления со стороны международных организаций. Металлургия явно не относится к «зарождающимся» отраслям, в отношении которых правилами ВТО допускается применение защитных мер. Теоретически схема частичного перераспределения прибыли встречается в мировой практике, однако формы ее реализации могут стать поводом для очередных претензий.
Кардинальное улучшение ситуации требует предпринять дополнительные попытки по стимулированию инвестиционных процессов и развитию отечественных производств. Поэтому, по-видимому, лоббистская деятельность ГМК по обеспечению благоприятных условий для развития отрасли только начинается.