До президентских выборов осталось два года, и нам неустанно об этом напоминают. И всех безусловно волнует вопрос: кто же будет следующим президентом. Вполне справедливо, ибо президент и парламент определяют законодательную основу жизни государства и общества как такового. А через четыре года — парламентские выборы. Так что грядут нелегкие времена.
Между тем есть еще и исполнительная власть, в частности правительство, которое в первую очередь должно заботиться об экономике страны в рамках принятых парламентом законов. Как это удается нынешнему правительству — мнение народного депутата Владимира ДЕМЁХИНА, первого заместителя председателя комитета по вопросам экономической политики, управления народным хозяйством, собственности и инвестиций, уполномоченного депутатской группой «Народовладдя». Владимир Анатольевич признает, что не все «правила игры» для правительства выписаны парламентом, а посему Кабмин работает в достаточно непростых условиях. И очень приветствует желание правительства наладить отношения с парламентом. Однако, похоже, что у законодателей и членов правительства, мягко говоря, несколько отличные представления о сотрудничестве. Впрочем, с В.Демёхиным мы говорили не только об этом.
— Еще на первой сессии нынешнего созыва правительство представило на утверждение парламента свою программу действий. Программу, прямо скажу, сырую. И большинство депутатов тогда отмечали, что эта программа лишена системности. Естественно, что парламентарии внесли свои предложения и отправили ее на доработку. И каково же было наше удивление, когда во время дня правительства в Верховной Раде 10 сентября Кабмин представил… стратегию преодоления бедности. Одни стратеги и стратегии, а где же тактика и та системная работа, которой мы все ждем от правительства? Эта одна беда.
С другой стороны, члены нашего правительства все время пытаются, образно говоря, схватиться за руль и управлять автомобилем, то есть конкретным предприятием. Вместо того чтобы выстраивать системную программу деятельности. Это касается всего правительства, потому что в каждой отрасли, будь-то металлургия или сельское хозяйство, совершенно четко просматривается желание руководить конкретными субъектами хозяйствования. При этом абсолютно игнорируется Закон «О предприятии», а ведь никто не давал никому права его нарушать и вмешиваться во внутреннюю деятельность предприятия.
Тому есть масса красноречивых свидетельств. Сейчас обсуждается, например, проект создания дочернего предприятия НАК «Нефтегаз Украины» — компании «Нафта України». Идея его очень проста и уже озвучена: собрать госпакеты профильных АО и отдать этой компании в управление. Другими словами, создается холдинг, задача которого получить дивиденды. Но при этом холдинг — и это нонсенс! — планирует вмешиваться в хозяйственную деятельность других субъектов хозяйствования.
— Вы противник самой идеи создания такой компании?
— Безусловно, так как все это делается лишь для того, чтобы централизовать в Киеве управление предприятиями. Еще один пример. ОАО «Укрнефть», где уже два года не проводится общее собрание акционеров — конфликт между частными акционерами этой компании и держателями госпакета ее акций. И получается, что вместо того, чтобы думать об увеличении нефтедобычи и производственных проблемах, там заняты решением задачи «кто будет начальником» или «кто в доме хозяин»? Как следствие, котировки акций этой компании не растут (а вы знаете, что «Укрнефть» одной из первых выпустила американские депозитарные расписки). И почему-то никто не задумывается, что когда такая компания теряет рыночную привлекательность, когда акционерам не выплачиваются дивиденды, это является и показателем инвестиционной привлекательности всего государства, состояния ее инвестиционного климата. Все это следствие желания правительства, ФГИ «в ручную» руководить компанией. Ведь фактически по их вине второй год в «Укрнефти» срывается собрание акционеров. И это при том, что задача правительства — заботиться об улучшении инвестиционного климата в стране.
— Вижу, что по меньшей мере на ваш голос и голоса ваших единомышленников в Верховной Раде правительству рассчитывать не придется.
— При рассмотрении и программы правительства, и бюджета на следующий год мы — комитет по вопросам экономической политики и депутатская группа «Народовладдя» — будем требовать от Кабинета министров отказаться от «ручного» управления и, так сказать, местечкового принципа руководства экономикой государства. Это уже привело к негативным последствиям, например в Кременчуге — в АО «Укртатнафта».
— Я понимаю, что как человеку, четыре года проработавшему в «Укртатнафті», вам не безразлично, что происходит с этой компанией. Но буквально пару недель назад я была в Кременчуге, разговаривала с руководством «Укртатнафти» и никаких «страшилок» не услышала. Да и показатели работы компании далеко не плохие.
— Вообще это уникальная компания, которая создавалась на отличных от других принципах: после корпоратизации Кременчугского НПЗ компания, т.е. ее уставный фонд, формировалась не путем акционирования и выкупа акционерами части долей УФ, а путем внесения акционерами долей и увеличения уставного фонда, который на сегодня уже сформирован и составляет 359 млн. долл. На площади этого предприятия сейчас фактически существуют четыре самостоятельных завода (установки), общей перерабатывающей мощностью 18,5 млн. тонн в год. Причем три установки строилась специально для переработки тяжелой сернистой татарской нефти, а одна — для переработки восточноукраинской. И практически на сегодня это единственное предприятие в СНГ, способное перерабатывать такой объем сернистой нефти.
Пока происходил процесс формирования компании вплоть до лета прошлого года, никто на нее особого внимания не обращал. Не очень ею интересовался и такой акционер, как «Татнефть» (у них были свои разногласия в Татарстане). Видимо, в свое время у «Татнефти» не хватило дальновидности, чтобы оценить перспективность идеи создания «Укртатнафти». Тем не менее компания создавалась, благодаря поддержке президента Татарстана Шаймиева и первого вице-премьера Муратова. И, собственно, благодаря президенту Кучме, который подписал с Татарстаном соглашение о создании «Укртатнафти». Татарстан обещал поставлять в Кременчуг по 8 млн. тонн нефти в год. Но, к сожалению, год от года объемы поставок нефти сокращались, интерес к компании у акционеров пропадал. В 2000 году татарская сторона поставила всего около 1 млн. тонн нефти, за первое полугодие 2001-го — только 450 тыс. тонн.
Словом, формирование компании происходило сложно. И не только по вышеназванным причинам, но еще и потому, что периодически им пытались управлять «в ручном» режиме. То есть «родина в опасности» была как минимум три раза в году: отопительный сезон, посевная и уборочная кампании. В эти три периода «ручное» управление доходило до такой степени, что, например, в отопительный сезон мы отгружали по 500 тыс. тонн мазута генерирующим компаниям без оплаты. И все это — согласно постановлений правительства! За те поставки энергетики с компанией до сих пор полностью не рассчитались. По моим подсчетам, убытки «Укртатнафти» от всех этих «ручных» управлений превышают 60 млн. долл.! И это только за счет энергетики.
— А сейчас кто-то этими долгами занимается?
— Никто. Все долги простили. Как мне сказала в бытность свою вице-премьерскую Юлия Тимошенко, это долги старого правительства. Я чуть было не подумал, что еще царского… К слову, практически все предприятия, прошедшие путь корпоратизации и акционирования, в тот период имели массу долгов и прошли кто через банкротство, кто через реструктуризацию долгов. «Укртатнафта» в 1997 году имела задолженность перед поставщиками нефти в 900 тыс. тонн нефтепродуктов. В 2001-м их было уже 400 тыс. тонн. Причем, замечу, что произошло это уже при значительном сокращении поставок нефти. И это лишний раз доказывает, что «ручное» управление правительства предприятиями оборачивалось для последних всегда экономическими убытками.
— Но ведь существовали и другие причины — объективные что ли?
— Да, если помните, был период, когда из-за несанкционированных отборов газа в Украине российский Минтоп ограничил поставки нефти на украинские НПЗ. Вторая проблема не решена и до сих пор — это возврат НДС российским нефтяным компаниям, поставляющим нефть в Украину. Сейчас эту проблему пытаются решать, но пока что особых подвижек нет. НДС по-прежнему нефтяным компаниям в России не возвращают, а в Украине уходят от уплаты НДС через льготные схемы.
— Вы считаете, что эту проблему возможно разрешить?
— Да, но на межгосударственном уровне. Ведь сегодня мы, как изгои в мировой системе торговли. Декларируем, что идем в Европу, собираемся вступать в ВТО. Но если мы действительно собираемся это делать, то это означает, что у нас должны быть равные условия со всеми. На самом же деле в отношениях, например, с Россией, получается, что если ее нефтяные компании через территорию Украины транспортируют ежегодно 12 млн. тонн нефти (через одесский порт), им НДС возвращают, а если они поставляют нефть в Украину — нет. О каких тогда равных условиях может идти речь?
Все это, безусловно, накладывает отпечаток и влияет на деятельность таких крупных компаний, как «Укртатнафта», и дает отрицательный эффект.
Правда, с тех пор, как в Российской Федерации решили создать так называемый банк нефти (а там годовой избыток высокосернистой нефти, добываемой различными компаниями, около 20 млн. тонн), интерес «Татнефти» к Кременчугскому НПЗ, к которому проложен отдельный нефтепровод, резко возрос. Тут же обнаружились и разногласия между акционерами. И в этот момент наше правительство решило снова поуправлять компанией и делает это уже второй год. Меня и директора, возглавлявшего завод 15 лет, Владимира Матыцина незаконно (что установлено двумя судами) уволили. Мы свои права восстановили, но с предприятия ушли.
Уже будучи депутатом и членом комитета именно по вопросам экономической политики, я хотел на последнем заседании наблюдательного совета «Укртатнафти» задать простой вопрос: почему при возросших в определенный период поставках нефти экономические показатели компании ухудшились? Они стали меньше выпускать качественной продукции, увеличились технологические потери. Думаю, что на предстоящем собрании акционеров все это станет очевидным. Создаются какие-то структуры, нефтепродукты отгружаются без предоплаты. Да, мы иногда тоже так поступали, но это были единичные случаи, имеющие определенную мотивацию. Сегодня это уже стало системой. «Татнефть», видя такую систему, в последнее время резко сократила нефтепоставки, и если так пойдет и дальше, поставки могут вообще прекратиться. А одной восточноукраинской нефти явно недостаточно для работы завода.
— Вы говорите о недовольстве иностранных акционеров «Укртатнафти». Мне же доводилось слышать обратное…
— На сегодня ситуация такова. С одной стороны — Фонд госимущества Украины с 43% акций «Укртатнафти». С другой — 38%, принадлежащих акционерам из Татарстана, и 18% — американской и швейцарской компаниям.
— Владимир Анатольевич, ходят упорные слухи о том, что американские и швейцарские акционеры продали свои акции «Татнефти». Или получается ситуация, как в «Укрнафті», где частные акционеры просто консолидировали свои пакеты и, соответственно, требования?
— Движения акций не происходило. Но сегодня есть консолидация 18% и 38% акций. Я не могу сказать, выкупила ли «Татнефть» даже не акции, а эти фирмы, — это могут сказать только они. Однако четко знаю, что консолидация в этом плане есть.
— В таком случае получается, что иностранные акционеры, прежде всего «Татнефть»? фактически могут управлять «Укртатнафтою»?
— Да. Им, конечно, будет сложно провести собрание акционеров без 43% акций ФГИ. Но если проведут, то, конечно, компанией будут управлять они. Я вообще считаю, что контрольные пакеты акций, дающие право управлять украинскими НПЗ, должны принадлежать нефтяным компаниям. Ведь хотим мы этого или нет, но без сырья эти заводы — груда металла.
А вместо этого ФГИ в течение года оспаривал права американской и швейцарской компаний, которые реально инвестировали в «Укрататнафту» 3 млн. долларов. К слову, все суды он проиграл. А еще Украина получила гневное письмо от американского конгрессмена, обеспокоенного тем, что права акционеров в Украине попираются. Все это в результате сказалось на инвестиционном климате. Американцы и швейцарцы уже потеряли интерес к компании, потому что убедились: здесь нормально вести бизнес невозможно. Так что не удивлюсь, если они все же продали эти компании «Татнефти».
Вы, как демократичная газета, конечно, подаете различные мнения. И я не стану спорить, что определенные успехи у нового менеджмента «Укртатнафти» есть...
— Наверное, с этим трудно спорить, тем более что предприятие год после вашего ухода работало и, надо сказать, неплохо.
— Я понимаю, что перед собранием акционеров это очень хотят доказать. А лучший способ — сравнение. Например, сравнить, как работает нынешнее руководство компании и прежнее, то есть В.Матыцин и я как его первый заместитель. И чтобы совсем уж никто не сомневался, еще можно попытаться нас полностью очернить, что сейчас и делается.
— Вы считаете, что бывшего председателя правления «Укртатнафти» задержали безосновательно?
— Уверен, что задержание В.Матыцина — заказ. Это то же «ручное» управление, но уже не промышленными предприятиями, а правоохранительными органами и судами.
— И вы знаете, кто «заказчик»?
— Догадываюсь. И вот что интересно, ведь инкриминируют ему задолженность предприятия перед торговым домом «Татнефть-Украина». Но то же самое можно инкриминировать и нынешнему руководству АО. Выходит, что любая хозяйственная деятельность рассматривается как преступление, если есть дебиторская задолженность. А самое главное, что ставят в вину Матыцину, — якобы он украл 150 тыс. тонн нефтепродуктов. Но это в принципе невозможно сделать. Достаточно посмотреть историю сделок, и все станет понятно. Второе, что ему вменяют в вину, — незаконное открытие валютного счета в нефтяной столице Татарстана Альметивске. Но дело в том, что там и сейчас существует представительство «Укртатнафти»; разумеется, был валютный счет и по лицензии Нацбанка Украины туда перечислялись деньги (было перечислено 180 тыс. долл.). Так какое же это преступление?
Следующий сюжет — незаконный взнос активов в уставный фонд уже упомянутого торгового дома. Якобы в то время все имущество находилось в налоговом залоге и делать этого было нельзя. Но на самом деле не было никакого налогового залога, а об учредительстве торгового дома есть решение акционеров.
И несмотря на то что все эти обвинения уже опровергнуты адвокатами Матыцина, прокуратура считает его социально опасным человеком, потому что у него, мол, счета за рубежом и недвижимость. Но когда 7 сентября Полтавский областной апелляционный суд рассматривал апелляцию о незаконном задержании Матыцина, гособвинитель не смог предоставить ни одного доказательства. В итоге суд выносит решение немедленно освободить под финансовый залог Матыцина. А дальше прокуратура сделала все, чтобы через два дня на 72 часа задержать его снова, но теперь уже… за незаконное хранение оружия. Во время обыска у Матыцина нашли карабин, в номере которого две цифры не совпадают с номером, указанным в разрешении. В общем, это техническая ошибка, которая была допущена при регистрации оружия. Но это послужило поводом, чтобы держать Матыцина взаперти, как говорят, чтоб не мешал следствию. Интересно, как он может помешать, сам уже год как пенсионер и не имеет отношения к компании? Тем не менее, по-моему, делается все, чтобы, как говорится, повесить на него всех собак. Но не надо забывать, что он 15 лет возглавлял крупнейший в Украине НПЗ и содержал его в прекрасном технологическом состоянии. И в том, что «Укртатнафта» сегодня тоже крупнейшая компания, есть значительная его заслуга.
— А в том, что теперь у правления этого АО голова болит, как вернуть арендованные установки?
— Когда мы сдавали установки в аренду — это была производственная необходимость. Ведь они все равно простаивали. Да, собственно, насколько мне известно, и сейчас две установки простаивают. Не думаю, что АО «Укртатнафта» от этого выигрывает. Если можно сдать установку в аренду и получать от этого прибыль, то глупо этого не делать.
— Если вы так уверены, что арест Матыцина носит заказной характер, то как вы думаете, почему же вас не арестовали?
— Я не строю иллюзий: не будь я народным депутатом, меня, наверное, арестовали бы в первую очередь. Но и задержание В.Матыцина — это форма давления на меня. Считаю, что незаслуженно очернили уважаемого человека. Да, будет суд, и я уверен, что его невиновность будет доказана. Но не надо забывать, что он уже не молод и далеко не здоров, а последние события еще больше подорвали его здоровье.
А возвращаясь к тому, что я говорил о «ручном» управлении, добавлю: к сожалению, при этом никто не думает, что далеко не все методы хороши и чем это может обернуться для экономики государства. И завтра может оказаться, что «рулить» будет нечем.